Тоже мне, проблема!
Но Яна ТАК смотрела... словно у нее на глазах Сергей превращался в аскариду. Или бычьего цепня.
Конечно, Сережа оскорбился!
Он!
Эту деревенщину!
В люди вывел, человеком сделал, обул-одел... и такое отношение!? Знаешь что, дорогуша? Иди на фиг! А одумаешься, так придешь. Дорогу помнишь?
А Яна взяла и пошла.
Взяла академический, ушла из института, и от Сережи ушла, как отрезала...
Сережа не хотел сейчас лгать себе. Нет, не сейчас и не здесь. Не после того звонка.
Когда Яна ушла, он обиделся. И решил ей что-то доказать. Может, что прекрасно проживет без нее. Может, что она еще пожалеет.
Может...
Может, кинься он тогда ей в ноги, простила бы? И повернулась судьба иначе? Теперь уж не узнать. Никогда не узнать.
Да и сам он не знал, что заставило его пуститься во все тяжкие. Вседозволенность и безнаказанность? И это тоже, безусловно! Да у него таких, как Яна, сотни будут! Причем - сотни тысяч!
А оказалось...
Он даже не знал, что Яна родила сына. Не интересовался.
Или - не интересовало?
Сначала что-то доказать хотел, потом закрутило, а когда перешел на наркоту, и вовсе ни до чего и ни до кого стало... так все и рухнуло в пропасть.
И он тоже...
А что он может сделать для Яны?
Для сына?
Ну хоть бы что-то...
На память пришел сюжет какого-то фильма, виденного еще очень давно. В котором герой, умирая от рака, записал для будущего ребенка видео с собой в главной роли. Разговаривал с ним с экрана, ну чтоб сын хоть как-то отца знал...*
*_ 'Как быть мужиком', 2013 г., 'Моя жизнь', 1993 г., прим. авт.
Может, и ему так сделать?
Хотя бы попробовать?
Сережа протянул руку к кнопке и вызвал медсестру. Сообщил о своем желании.
Та подумала, и вызвала доктора.
Моложавый мужчина лет пятидесяти долго смотрел показания приборов, о чем-то думал...
- Серж, вы понимаете, что эти записи не будут иметь официальной силы?
- Мне и не надо. Но пусть сын хоть меня увидит живым. И запомнит...
- Хорошо. Полагаю, мы сможем вам помочь. Регина, пожалуйста, обеспечьте камеру, внешний вид... за пару часов управитесь?
- Сейчас? - едва не запаниковал Сергей.
- Почему нет? - удивился доктор. - Вы в неплохой форме, вы сейчас на обезболивающих, сидеть сможете, так чего тянуть?
Сережа пожал плечами.
- Тоже верно.
И у него еще два часа. Успеет придумать, что сказать сыну.
Сыну...
- Эту запись отдать вашей матери?
Сережа замотал головой. Кстати - зря. В черепе словно петарда разорвалась, даже зажмуриться пришлось на пару минут, чтобы все улеглось.
- Нет. Я понимаю, что она платит, но... я бы хотел, чтобы эту запись переслали моему сыну. Я напишу телефон Яны, его матери... можно?
Врач пожал плечами.
- Не вижу ничего невозможного. Пишите телефон и имя. Это в России? Верно?
- Да, доктор. Спасибо вам.
- Не стоит благодарности.
Доктор вышел, унося с собой лист с телефоном и адресом. А Сережа готовился к съемке и вспоминал.
Сильное гибкое тело. Блестящие волосы. Громадные карие глаза...
Ох, Янка!
Спасибо тебе, дикая лесная рысь! И за то, что ты была в моей жизни, и за сына...
Когда-то я думал, что ты меня не стоишь и пытался поднять тебя до своего уровня. Вот идиот-то!
Это я тебя не стою...
Хорошо хоть понял... перед смертью. Не до конца опозорился.
***
Одно видео Сережа записать успел. Хорошее, почти двухчасовое. И говорил, и говорил... но медсестра не стала его перебивать. Доктор запретил.
А больше и не получилось.
Той же ночью у Сержа Цветаефф, как его именовали в лечебнице, лопнул крупный сосуд в мозгу. Да так неудачно... или удачно?
Овощем Сережа не стал.
Но и спасти его не удалось. Мужчина был среди ночи доставлен на операционный стол, где и скончался, несмотря на все усилия врачей.
О чем медики и сообщили Ольге Сергеевне,
А вот о видеосъемке как-то забыли...
Не до того было. А потом как-то и дела закрутили...
На лист с телефоном доктор наткнулся только через несколько дней. Подумал - и позвонил. Некоторые обещания надо выполнять.
Да и не нравилась ему Ольга Сергеевна. Не у всех больных родственнички такие, но эта... она же сына и растоптала вконец! И довела!
Именно она!
Что ж, неизвестная мне Яна. Я отправлю тебе эту запись... что бы там ни наговорил несчастный. Пусть будет по его желанию. Последнему.
Ида, Свободные герцогства
- Жом Константин, добрый день.
- Здравствуйте, Ида.
- Я смотрю, у вас были посетители?
Ида перевела взгляд на букет, стоящий на столе.
- Нет, Ида. Это вам.
- Мне?!
Нежно-розовые розы были прекрасны. Не колючий веник из палок и жалобно остриженных листьев, а аккуратный небольшой букет из кустовых розочек. Но Ида его размерами не обольщалась, в цветах она разбиралась отлично.
Букетик стоит очень дорого.
- Прелесть какая!
Палату наполнял нежный запах роз. Яркий, чувственный... словно сама весна, он кружил голову, заставлял думать о счастье.
- Мне бы хотелось нанести вам визит, Ида. Вы позволите?
- Пожалуйста. Вы знаете мой адрес?
Жом Ураган только улыбнулся.
И адрес, и семейное положение, и сплетни, и... нет, с сестричками милосердия он не спал. Зачем? Пара монет, и ему все выложили. С поклоном подали на тарелочке. И было этого 'всего' очень и очень мало. На той же тарелочке и поместилось бы.
Ни о родных, ни о близких, ни о прошлом Иды никто не знал. Может, оно и к лучшему.
- Знаю. Меня сегодня выписывают. Если я приеду вечером, вы не будете возражать?
Ида качнула головой.
- Буду рада вас видеть, жом Константин.
Они обменялись еще несколькими любезностями, и Ида отправилась работать. Зато в палату вошел доктор Рагальский.
Вел он себя вполне вежливо и корректно, осмотрел ногу Константина, пощупал место перелома...
- Не болит?
- Нет.
- Пожалуй, можно вас выписывать. Сегодня, после обеда. Можете начинать собираться.
- Благодарю.
- Хорошо, когда человек выздоровел, правда?
Станислав выпрямился. Вот так, стоя, он был даже выше Урагана. Но оппонента это обстоятельство не смущало.
- Хорошо, - благодушно откликнулся он.
Стас продолжал давить взглядом... наивный! Повезло ему, что здесь Герцогства, встреться они в Русине, от несчастного и шкурки не осталось бы. Константин его просто не считал соперником. Вот еще! Пффф!
- Когда он может вернуться к себе домой.
- И это тоже.
Станиславу надоело первому. Или просто он понял, что Ураган на него реагировать не станет. Никак.
- И оставьте в покое Иду. Девушке еще только вас не хватало!
- После вас? - невинно уточнил Ураган.
- Я... это не ваше дело!
- Вот именно. И наши отношения с Идой вас тоже не касаются.
Пока еще Константин контролировал себя. Помнил, что убивать врача нехорошо. Он ведь тебя лечит... с другой стороны, его уже вылечили. Так что последствий никаких не будет...
Станислав пересилил себя. Разжал кулаки, которыми с удовольствием врезал бы по роже соперника, да не один раз! И не два даже! И заговорил уже тише.
- Да, я заинтересован в Иде. Неужели вы не понимаете? Вы из Русины. Из страны, в которой сейчас невесть что творится, в которой нет и еще долгое время не будет порядка, стабильности, спокойствия. Что вы хотите сделать? Утащить девушку за собой? Туда, откуда она один раз уже чудом спаслась? А второй раз ей может и не повезти так. Вы ходите по краю пропасти, но она... она сорвется вместе с вами. Не мучайте ее, не разбивайте сердце...
- А если я решу остаться в Герцогствах?
- Не решитесь.
Константин вздохнул. Ну, раз уж пошла такая пьянка...
- Чем ты думал, пилюля, когда с Леоной спал? Когда Ида вас увидела? Думаешь, ей легче было?
Станислав не отвел глаза в сторону.
- Я ей не нужен. Но и ты тоже ей не нужен.
- А кто нужен?
- Кто-то лучше нас. Добрее, умнее...
Константин издевательски рассмеялся в лицо доктору.
- Да неужели? Ты спирта, что ли, хлебнул, пилюля!?
Удар у Стаса оказался хорошо поставлен. Но кулак доктора не долетел до цели. Константин перехватил, зашел мужчине за спину. С ним такие номера уже давно не проходили, лет двадцать как.
- Пусти, - прошипел Стас.
- Пущу сейчас. Запомни, пилюля, а то так и будешь локти кусать. Женщине не нужен кто-то умнее, добрее или красивее. Женщине нужен тот, кто сможет защитить. И ее - и детей.
- Ты, что ли?
- А ты ее защитить сможешь?
Станислав пожал плечами. Мол, а от чего?
От чего надо защищать молодую даму, у которой есть все? Молодость, красота, благородство, деньги... самая ее серьезная проблема - туфелька ногу натрет. Или Полкан блох подцепит.
- Понятно, - не стал усугублять молчание Константин. И пальцы разжал. - Иди с миром.
- Иди ты сам...
Стас из палаты вылетел, как ошпаренный.
А Константин в ней остался. Но чувствовал себя не лучше соперника.
Это перед ним можно хорохориться, а себе-то надо сознаваться. Он прав. Он во всем прав... тянуть Иду в Русину?! Это убийство.
Но и отпустить ее Ураган попросту не мог. Только не ее.
Нет, невозможно...
***
Вечером жом Ураган переступал порог тихого уютного домика. И лишний раз убеждался в правоте доктора.
Вот как есть - царство покоя и безмятежности. Все небольшое, чистенькое, очень аккуратное, цветы в вазах, запахи такие вкусные, кажется, это выпечка с ванилью (свои слабости есть даже у непробиваемых Рыцарей), слуги доброжелательно улыбаются, сама Ида в светло-розовом платье, словно цветок.
- Вы сегодня восхитительны! - вырвалось у Урагана. Непроизвольно.
- Благодарю вас, жом. Вы не хотите разделить со мной ужин?
Константин хотел. Ему целый день кусок в горло не лез, когда еще и поужинать... тем более, что и приготовлено, и сервировано было просто чудесно. Баранья нога почти таяла во рту, овощи аппетитно хрустели, вино было выше всяких похвал.
Потом последовал кофе, потом Константин и Ида переместились в гостиную, где жому был предложен дубовик, сигара...
Жом отказываться не стал.
Но и пить тоже. Посмотрел на дубовик, понюхал его, поставил рюмку на стол и выпалил, словно в воду бросаясь.
- Ида... я вас люблю.
Рыцари даже драконов не боятся, но с рептилиями попроще - лупи, да и все. А тут слова ж, чувства... а женщины вообще странные существа. И все понимают совершенно не так.
Ида вздохнула.
Она предполагала, что этим разговор и начнется. Предполагала.
Боялась?
Да, безусловно. Но не по той причине, которую мог предположить Константин. И поэтому решила сделать шаг навстречу.
- Константин, я не стану скрывать, вы мне тоже небезразличны.
Жом Ураган чуточку расслабился. Небезразличен, это уже надежда. Это не решительное 'вон отсюда!', а ведь и так могло бы случиться.
- Но? - уточнил он. Осторожно так, не спеша.
- У меня есть определенные обязательства, которые я должна выполнять.
Жом перевел дух. Это звучало намного лучше, чем другие причины, которые он успел вообразить.
- Ида, я могу спросить вас?
- О том, что это за обязательства? Что от меня требуется, что будет?
- Да.
- Можете.
Ида задумчиво перебирала пальцами носовой платочек. Формулировала мысль. Даже ей было сложно объяснить все Константину.
- Жом Константин, я дала слово своей сестре.
- Слово?
- Что дождусь ее в Герцогствах. Яна сейчас в Русине, и пока она не вернется, я не смогу располагать собой свободно.
Ураган едва не фыркнул. Вовремя опомнился.
- Тора Ида... Ида, вы позволите вас так называть?
- Да... Константин?
- Ида, милая, я могу помочь вашей сестре. Как ее зовут, и где я могу ее найти?
Ида рванула платочек. Не нарочно, просто руки зажили своей жизнью.
- Константин, это достаточно сложная семейная история. Так получилось, у Яны есть ребенок, который до недавнего времени жил с отцом. Сестра отправила меня в герцогства, а сама поехала за сыном. Я не знаю ни где она, ни что ей угрожает - ничего не знаю! И вы помочь не сможете. Как вы себе это представляете? Сейчас, в нынешней Русине?
Ураган задумался.
- Яна Петровна? Воронова?
- Все верно.
- Если мы встретимся, я сделаю все, чтобы помочь ей и переправить к вам. Даю слово.
Ида вздохнула.
- Яна сказала - ждать до следующей зимы. Если от нее не будет весточки, если она не приедет, я вольна располагать собой Просила учиться, найти себе занятие по душе, да, не торопиться с замужеством...
- А я только решил, что ваша сестра очень умная женщина, - подколол Ураган.
Ида улыбнулась.
- Яна действительно умница. Мне до нее далеко. Скажу больше, если бы не сестра, мы бы сейчас не разговаривали с вами. Она мне жизнь спасла. Буквально на себе вытащила... вылечила, придумала, как меня вывезти из Русины. Не будь ее, я была бы уже мертва. Я обязана ей жизнью, и она может располагать мной, как пожелает. Это правильно.
Ураган молча взял холодные тонкие пальцы Иды в свои ладони, подышал на них, согрел...
- Ида, вы чудесная.
Девушка очаровательно покраснела.
- Это я вас недостоин.
Никогда и никому Ураган этого не рассказывал. А сейчас вот... прорвало?
Нет. Просто ему хотелось не формальную семью, а настоящую. Ту, в которой все можно доверить супругу - или супруге, ту, в которой двое знают друг о друге практически все, ту, в которой не таят секретов и не прячут камней за пазухой.
Не просто семью для галочки.
Нечто искреннее. Когда весь мир идет на тебя войной, как никогда нужен крепкий тыл. А потому... Если Ида решится связать с ним жизнь, она должна знать о нем все возможное.
И о его происхождении, все же он тор Ровенский, и о том, как он собирался служить Творцу, как поступил в духовную семинарию, но по живости характера хотел справедливости не там, на небе, а здесь, на земле...
Там он и связался с освобожденцами. Поверил в их идеи, вел пропаганду среди заводских рабочих, за что его и арестовали. Сослали на рудники, оттуда он бежал, и потом отдавал все силы на благо Освобождения.
Несколько раз его арестовывали. Он бежал, и снова включался в работу. Листовки, агитация, а иногда и террор, да...
Впрочем, у Урагана были и жесткие правила. Не убивать женщин и детей. Отречение Петера он как раз в тюрьме встретил. Пламенный выпустил.
Сейчас под его началом Внутренняя Охрана. То есть - ему действительно доверяют. Пламенный, Тигр, остальные... именно ему.
Ида молча слушала. А потом...
- Кто приказал убить семью императора?
- Пламенный.
- А выполнял?
- Тигр...
Платок все же был разорван на мелкие клочья.
- Вы, Константин, не причастны к этой трагедии?
Так легко было бы соврать... Константин уже понял, что для Иды это личный вопрос. Очень легко. Но рано или поздно правда все равно выплывет наружу.
Константин не хотел начинать семью со лжи.
Не хотел грязи в отношениях с Идой. Или она примет его таким, какой он есть, или...
Лучше тогда никак. Это привычнее. А обманывать себя, обманывать ее... нет, на это Ураган не готов был пойти. Это его сломает вернее любой каторги и пыток.
- Ида, я не стану скрывать - причастен. Ровно в той мере, что и остальные освобожденцы. Петер был слабым правителем, который губил республику. Я не убивал его сам, но считаю, что убили его правильно.
- Вот как?
- Плохой пекарь быть может. Плохой портной, плохой бухгалтер... они либо ничего не заработают, либо попадут в тюрьму и искалечат свою жизнь. Понимаете, Ида? Свою... За плечами Петера были сотни и тысячи... даже сотни тысяч искалеченных жизней. Его указами, его войнами, его глупостью искалеченных...
До Зараево Ида бы и слушать не стала. Вот еще!
А сейчас... в том-то и беда, что Яна говорила примерно то же самое. Объясняла, пока тащила Иду по полям и лесам. А что еще было делать двум девушкам? Только разговаривать.
Яна и постаралась вправить мозги сестре.
Понятно, никому умирать не нравится. А тем, кто по вине Петера оказался на фронте? Полуголодным, полуодетым... Или крестьянам, из которых последние соки выжимают? Или... да долго можно было перечислять.
Ураган говорил то же самое. Как это ни горько было признавать Иде.
А еще...
Прямо он виноват не был. А косвенно... так половину Русины возненавидеть можно. К тому же, Ураган рассказывал о том, как тяжело сейчас в Звенигороде, как там воруют, как он пытается навести порядок, как они с Тигром закупили зерно, потому что ожидают голод...
Для этого синдрома никакого Стокгольма не придумали. Потому что Ида действительно понимала Константина. И сочувствовала.
Она не могла сказать, что безумно его любит. Но... были тепло, приязнь, понимание, уважение. И что им понадобится для перерождения в любовь?
Горели свечи, создавая доверительную атмосферу, за окном сгущались сумерки, мужчина и женщина сидели в гостиной...