Вот так всегда теперь, говорит он, когда девушка отходит от нашего столика и присоединяется к компании возле барной стойки. «Привет, как ты?», и все
Мне становится неловко. Совершенно не умею утешать людей.
Мне вечно не везет в отношениях с людьми, продолжает он. Вот только когда я был обычным здешним Точнее считал себя таковым Это было нормально.
В смысле?
Видишь ли, каждый потомок тирнов подсознательно чувствует свою чужеродность по отношению к этому миру. Если тебе кажется, что твоя жизнь идет абсолютно не так, что ты здесь чужой и все тебе здесь чуждоэто знак. Люди, кстати, тоже подсознательно сторонятся нездешних. Поэтому мы часто одиноки и своими можем стать только в обществе себе подобных. Часто бывает, что даже не осознавшие себя нездешние сбиваются в группы, и даже женятся нередко на таких же, как они сами. Нас тянет друг к другу. Это дело обычное. Вот только я как-то умудряюсь оставаться чужим и для нездешних тоже.
Некоторое время мы молча тянем второй уже за вечер коктейль. Настроение у меня не то, чтобы прямо улучшается, но немного отступает давящий страх, преследовавший меня неотступно с момента встречи с серебряноволосой девушкой. Мне уже кажется, что жизнь, пусть сложная и опасная, но, все же, интересная штука. Но одновременно с этим я замечаю, что настроение Беса словно бы движется в прямо противоположную сторону. Встреча с девушкой явно выбила его из колеи, и он то и дело поглядывает в сторону ее столика.
Может, пойдем? спрашиваю я. Я чувствую, мне впечатлений на сегодня уже хватит.
Да? Ну, ладно, отвечает Бес, словно спросонья. Пойдем тогда.
Он расплачивается, и мы отправляемся домой.
Когда мы проталкиваемся к выходународу постепенно стало побольшея встречаюсь глазами с рыжеволосой девушкой, сидящей за столиком с большой компанией. Она задорно улыбается мне, и ее улыбка едва не выводит меня из равновесия. Сидящий рядом с ней смуглый парень чуть постарше меня машет мне рукой.
Эй, новый претендент? спрашивает он.
Допустим, отвечаю я, настораживаясь. Наверное, в этот момент мне полагалось бы приготовиться защищаться, но как, собственно, я могу это сделать. Ну, в лоб ему засветить могу: благо, он сидит, а я на рукопашный бой ходил три года. Но что-то мне подсказывает, что мои умения здесь не очень помогут.
Да ты не бойся, весело отвечает он. Меня Артур зовут. Рекламировать себя не будув сети про меня почитаешь. Приходи к наму нас печеньки есть.
Он подмигивает мне и отворачивается, обращаясь к кому-то из своих друзей. Рыжая девушка посылает мне еще одну задорную улыбку.
Кто это был? спрашиваю я Беса, когда мы возвращаемся в обычную версию бара и выходим на улицу.
Один из твоих соперников на турнире, отвечает Бес неохотно. Я бы ему не доверял.
Я невольно вспоминаю всех претендентов, с которыми уже успел встретиться. Да, пожалуй, я тоже не доверял бы ему.
* * *
Полночи я не могу заснуть, поражаясь спокойствию Беса, мерно засопевшего на своем диване почти сразу после того, как мы закончили болтать. У меня это вообще бывает от непривычной обстановки, но сейчас к этому примешивается страх. Стоит мне закрыть глаза, как кажется, что именно в это самое время кто-то аккуратно и бесшумно отворяет окно, которое Бес, кстати, оставил приоткрытым и пробирается в квартиру. Черная тень застывает в проеме окна. И только лунный свет играет на серебряных волосах
Я тут же открываю глаза и вглядываюсь в ночную темноту. Естественно, за окном никого нет. Да и кто там может быть: шестнадцатый этаж. Даже моя неприятная знакомая, при всех ее фантастических способностях летать, наверное, не умеет. Впрочем, кто ее знает
Я остаюсь лежать с открытыми глазами: закрывать их мне теперь не хочется. В голову лезут разные мысли. Например, о том, зачем я ввязался во всю эту безумную, не лезущую ни в какие ворота историю. Может быть, лучше было бы в самом деле спокойно закончить школу, поступить в институт и в итоге умереть в пятьдесят лет от рака поджелудочной железы? Все лучше, чем в шестнадцать спрыгнуть с балкона или быть разрубленным надвое стеклянным мечом. Или не лучше? Трудно сказать. Никогда не думал раньше о том, как бы я хотел умереть. Честно говоря, я бы предпочел жить вечно.
Я беру с тумбочки камень, уже дважды за два дня спасший меня от смерти, и рассматриваю его. Ничего особенного мне увидеть не удается, тем более в темноте. Он не светится, не издает никаких звуков, а теплый он, наверное, лишь от того, что я постоянно верчу его в руках.
Что же ты такое? шепотом спрашиваю я. Ты знаешь, что стоишь, как Лексус?
У меня вдруг закрадывается подозрение, что Антон, может быть, назвал мне даже заниженную цену.
В этот момент в моей голове появляется отчетливое видение: два человека в стеклянных доспехах стоят друг напротив друга. Они говорят на каком-то совершенно невозможном языке, состоящем больше из мыслей, чем из слов, но я отчего-то их понимаю. Один из них говорит другому, у которого на груди закреплен такой же камень, что хочет получить его. Он называет какую-то цену. Мне названная цена ничего не говорит, я даже не знаю такой валюты, но откуда-то знаю, что цена эта непомерно велика. Его собеседник отказывается. Тогда первый хватается за меч
Впрочем, может быть, это был просто сон. Потому что дальше я ничего не помню. Уснул, скорее всего.
Глава 7
Дата: 21 октября 2020 года.
Статус: турнир активен.
Количество участников: 32.
Напоминаем участникам и зрителям турнира о необходимости быть осторожными и не обсуждать ход турнира в открытых источниках: в Интернете, по телефону, а также в присутствии непосвященных здешних.
Обменяться информацией и мнениями о турнире вы можете при помощи защищенных каналов, предоставляемых Фирмой, включая данное приложение.
Благодарим за понимание!
Дом перед нами самый обыкновенный: панельная шестнадцатиэтажка с детской площадкой во дворе. Массивная исцарапанная железная дверь охраняется старым кнопочным домофоном. Беса это нисколько не смущает: он набирает комбинацию, и дверь с противным писком открывается, пропуская нас в темный подъезд.
Провел тут разведку еще тогда, поясняет он, когда за нами закрываются двери старого, дребезжащего лифта. Здесь четыре квартиры на десятом этаже, и все стоят пустые. Сначала съехали из соседней. Потом умерла бабка, что жила в квартире напротив. Потом из последней квартиры жильцы куда-то делись. Я смотрел ради интереса ее предлагают снять в Интернете. Очень задешево. Но все равно никто не берет.
А почему не берут? Разве люди в Интернете могут почувствовать, что с квартирой что-то не так?
Могут, уверенно отвечает Бес. А кто не может, тот обязательно почувствует, когда сам сюда явится.
При этих словах двери открываются, и мы выходим на лестничную площадку. В отличие от площадок выше и ниже, здесь не горит свет. Но и это не главноездесь отчетливо чувствуется нечто. Не знаю, как это описать, но чувство такое, будто кто-то шепчет тебе на ухо: «Беги!». Ледяными губами и совершенно нечеловеческим голосом. Я невольно сжимаю камень в кармане, отчего тот слегка теплеет.
Чуешь, да? тихонько спрашивает Бес. Голос его при этом дрожит. Я думаю, никто из арендаторов в квартиру даже не заглянул.
А мы-то, кстати, как зайдем? Она что, открытая стоит?
Почти что, Бес направляется к электрощитку и открывает железную дверцу с облупившейся зеленой краской. Возле электросчетчика висят два ключа на одном кольце. Они тихонько звякают, когда Бес снимает их с маленького крючка.
Зачем их здесь оставили? спрашиваю я. С каждым шагом к темно-коричневой двери с криво наклеенным номером меня все больше переполняет чувство немыслимой жути, словно накатывающее волнами из-за двери. Мне уже не хочется никакой победы в турнире, никакого другого мира, даже жить уже не очень хочетсялишь бы только оказаться отсюда где-нибудь подальше. Если бы Бес сказал сейчас: «Ну его нахрен, пойдем отсюда», я бы тут же бросился вниз по лестнице.
Вместо этого Бес открывает дверь и включает свет. Я внутренне сжимаюсь, ожидая чего угодно: пулеметной очереди, нападения кровожадных зомби, развезшейся прямо за дверью черной дыры. Но там оказывается обычная узкая прихожая с раскрашенными под кирпич обоями. На вешалке висит несколько дешевых куртокодна на другойи одна черная женская шуба. Под ними валяется в беспорядке десяток пар обуви. Запах в квартире затхлыйсловно здесь годами не протирали пыль. Впрочем, так, вероятно и есть. На стенекалендарь с изображением раскрывшего пасть китайского дракона. Календарь за 2000-й год.
Давненько здесь никто не живет, говорю я шепотом, осматривая убранство прихожей, и все еще не решаясь сделать шаг внутрь.
А здесь теперь почти невозможно жить, отвечает Бес, тоже понизив голос. От квартиры осталась одна оболочка, вроде как шкура от змеи. Все это только видимость, а внутричто-то совсем другое.
Мне трудно в это поверить. Несмотря на то, чему я стал свидетелем в последнее время, я все еще верю своим глазам. А глаза мои видят всего лишь обычную квартиру, пусть и давно заброшенную.
Я делаю шаг в прихожую. Ничего не происходит. Еще пара шагов. Я оборачиваюсь на Беса, который все еще стоит в дверях.
Удачи, говорит он. Я заглядываю за поворот коридора.
В этот момент свет в прихожей гаснет, и я оказываюсь в полной темноте.
Эй, ты сдурел! Включи обратно! я бросаюсь назад к Бесу, но его там нет. И выключателя нет тоже. Руками я могу нащупать только шершавые стены без обоев. Хотя только что обои в прихожей были. И вот тут мне становится по-настоящему страшно.
Я быстро лезу в карман, чтобы достать телефон, роняю его, опускаюсь на колени и матерюсь, пытаясь найти его на полу в кромешной тьме. В любую секунду я ожидаю, что на меня обрушится удар или чьи-то зубы сомкнутся на моей глотке. Хочется бежать, не разбирая дороги, вот только непонятнокуда.
Наконец, телефон в моих руках, я включаю его, пальцы скользят по экранугде же этот фонарик! Секунда и его луч прорезает густую тьму вокруг меня. Я тут же начинаю водить им вокруг себя, осматриваясь.
Никакой прихожей с отставшими обоями вокруг меня уже нет. Я в коридоре, но коридор этот образован стенами, сложенными из дикого камня, холодными и древними, как сама вечность. На полу лужавода капает туда с потолка. Черт возьми, что это такое?
Нет, разумеется, я знаю, что этот такое. Это и есть тот самый схрон. Вещь, погребенная здесь, подсовывает мне кусок другого пространства и другого времени. Но зачем я во все это полез? Я же даже понятия не имею, ни где искать эту вещь, ни как вернуться обратно. Куда вообще идти? А идти куда-то надо: здесь довольно холодно, даже несмотря на то, что на мне теплая куртка.
Машинально, как и всегда, когда не знаю, как поступить, я нащупываю в кармане зеленый камень. Теперь, когда я знаю, что это не просто оброненная кем-то безделушка, мне особенно хочется хвататься за него, как за соломинку, в любой непонятной ситуации. И камень не подводит: я чувствую в нем пульсирующие волны, явно увлекающие меня по коридору вперед. Ради эксперимента я поворачиваюсь в обратную сторону. Теперь волны движутся в противоположном направленииназад. Значит, я не ошибся. Камень явно хочет мне что-то подсказать. Но что за бред? Камень не может ничего «хотеть». Наверное, он просто улавливает какие-то вибрации. Но что их вызывает? Осколок иного мира, заключенный в кокон? Или выход из этого кокона? Или Быть может, трехметровая многоножка из параллельной вселенной, притаившаяся где-нибудь здесь под потолком и щелкающая челюстями, предвкушая добычу? Я машинально поднимаю луч фонарика к потолку. Никого там нет.
В любом случае, выбирать мне не из чего. Я начинаю медленно двигаться туда, куда указывает мне камень. Дорога идет немного в гору, и вскоре я уже чувствую движение воздуха. Выключаю фонарик и в самом деле, впереди виднеется выход. Нет, это не пресловутый «свет в конце тоннеля»: похоже, там, снаружи тоже темно. Но темная ночь на свежем воздухе, все-таки, светлее, чем абсолютная тьма каменного мешка. Я не включаю фонарик и иду к выходу уже целенаправленно. Пару раз я спотыкаюсь о валяющиеся на полу камни и один раз наступаю по щиколотку в лужу с противной почти ледяной водой, но в итоге добираюсь до низкой, почти в мой рост, арки, за которой начинается открытое пространство.
Тут и в самом деле ночь. Прохладный ветер шевелит траву у моих ног, и она сверкает в лунном свете: кажется, это горят на ней капли росы. Я поднимаю голову и так и остаюсь стоять, завороженный зрелищем: надо мной в небе сияют две луны. Одна чуть поменьше земной и зеленоватого оттенка, другая побольше и отливающая красным. На красной можно разглядеть два симметрично расположенных огромных кратера, похожих на усталые глаза, напряженно смотрящие прямо тебе в душу. Я вздрагиваю.
Господи, это что, все на самом деле? До сих пор, я как будто не до конца верил во все, что со мной происходило. Все это, если поднапрячься, можно было как-то объяснить. Девушка, едва не сбросившая меня с балкона, могла быть просто ловким гипнотизером. Парень, от которого я сбежал на Чистых Прудах, решил протестировать на мне какое-нибудь экспериментальное оружия спецслужб. А Бес, допустим, просто сумасшедший. Но две луны Нет, или уж это я поехал кукушкой, а не Бес, причем поехал радикально, с абсолютно реалистичными глюками и бредом, или это все реальное.
Я наклоняюсь и дотрагиваюсь до травинки: она действительно вся в росе, но совсем непохожа на траву, что обычно можно увидеть на газоне: какие-то овальные листья, растущие прямо из земли. Похожие на листья щавеля, только без черенков. Камень в моей вспотевшей ладони снова начинает вибрировать, указывая направление через поросший этими листьями луг к виднеющейся в нескольких сотнях метров опушке леса. Я осторожно ступаю на траву и оглядываюсь по сторонам.
За моей спиной оказывается обвалившееся здание, от которого остался только цоколь. Больше всего оно похоже на небольшую крепость, пережившую грандиозную осаду. Разрушения столь масштабны, словно кто-то лупил по нему гигантским молотом. Слева от меня виднеется башня, рухнувшая внутрь собственных стен, справа вдалеке другая, завалившаяся на бок. Стена между ними, за исключением основания и арки, из которой я вышел, превратилась едва ли не в щебень. Мне становится немного не по себе: хорошо хоть вся эта конструкция не рухнула на меня, пока я был внутри. Такое впечатление, что для этого достаточно было громко чихнуть.
В лес идти совершенно не хочется. Я один, кругом темная ночь, а из оружия у меня только таинственный камень, который неизвестно, поможет ли. Не лучший расклад для похода в лес, расположенный, к тому же, неизвестно где. В другом мире? В искривленном пространстве? Что здесь вообще может водиться?
В нерешительности я делаю еще несколько шагов по мягкой траве. С другой стороны, а куда еще идти? Обследовать крепость? Но не факт, что это безопаснее. Где вообще выход? Я чувствую, как у меня начинается легкая паника. Может быть, разумнее сесть где-нибудь на открытом месте и дождаться наступления дня? А вдруг он вообще не наступит?
С этой мыслью я добираюсь до опушки леса. Деревья здесь тоже растут невиданные. Когда я смотрел на них от крепостной стены, мне казалось, что лес березовыйпотому что стволы белели в окружающем сумраке. Но сейчас я вижу, что на березы они похожи только издали: абсолютно ровные, с идеально гладкой корой и шелестящими где-то на большой высоте кронами.
Я опускаю глаза к своему путеводному камню.
Лес очень чистый: нет н поваленных деревьев, ни оврагов, лишь кое где виднеются редкие заросли кустарника с длинными острыми листьями. Такое ощущение, что кто-то ухаживает за ним. Вот только ни одной тропинки тоже не видно. И, разумеется, никаких признаков жилья. Даже птиц не слышно.
Войдя под полог этого странного леса, я тут же начинаю вертеть головой во все стороны. За каждым деревом мне чудится голодный зверь. Или лучник с натянутой тетивой. Или девушка с серебристыми волосами. Я стараюсь идти как можно тише, но все равно чувствую, что почти каждый мой шаг хорошо слышени возможно, слышен довольно далеко. Впрочем, уверенности в том, что во всем лесу есть еще хоть одна живая душа, у меня нет.
Идти приходится немного в гору: похоже, что передо мной поросший лесом пологий холм. Мне кажется странным, что неведомые строители разместили крепость не на его вершине, а у подножия, но гадать об их мотивах я не берусь. У меня есть более насущные вопросы.
Спустя минут десять ровные белые стволы передо мной расступаются, и я оказываюсь на краю небольшой круглой полянки, диаметром шагов в тридцать. Я внимательно осматриваю ее. Вроде бы, ничего особенного, но внезапно камень в моих пальцах, только что размеренно пульсировавший, начинает дрожать, словно телефон в режиме вибрации. Я замираю на секунду, и только тогда замечаю что-то. У противоположного края поляны спиной ко мне стоит человек. Точнее, человек ли это, до конца неясно. Его руки и ноги длинные и тонкие, и надето на них что-то черное и облегающее. Я бы и не увидел его, если бы не сигнал от камня, и если бы его не освещала зеленая луна: красная в это время как раз скрылась за облаком.