Окей. Дина пожала плечами, развернулась и, шаркая, пошла по коридору.
Соня посмотрела подруге вслед, потом повернулась к Истомину. Он вдруг отметил, что у неё яркие зелёные глаза. Пару секунд Соня внимательно смотрела на Истомина, как будто что-то обдумывая, потом, так ничего и не сказав, побежала за подругой.
Через час Истомин сдал смену Мозгову и отправился домой. Тошнота не проходила, и он решил прогуляться. Чем больше времени он работал в этой школе, тем чаще сталкивался с мерзостями, скрытыми за красивым фасадом. В прошлой школе тоже были девочки, не истязавшие себя воздержанием и соблюдением нравственных законов. Но они этого хотя бы не скрывали.
Вдруг Истомин услышал женский крик. Он уже дошёл до коттеджей Первого сектора. Голоса доносились из приоткрытого окна одного из коттеджей.
как уличная девка!
Я хочу жить так, как мне нравится!
Не смей кричать на мать!
Истомин узнал голоса. Это Лариса Тяпкина ругалась с Калерией Марковной. Чтобы не перегружать и без того тяжёлую голову, Истомин быстро отправился домой, где засел за проверку эссе. Писать стало легче, хотя рука всё ещё дёргалась и быстро уставалауже через несколько минут начинало ныть запястье.
На предыдущем месте все тесты учеников проверяли компьютерные программы, эссе в обучение вообще не входило, так что объём работы для Истомина с переходом в «Скандерию» увеличился в несколько раз.
Помимо выписывания слов возникла другая проблема. Умевший только печатать, Истомин привык, что текстовые редакторы сами исправляют ошибки, поэтому теперь перед тем, как написать сложное слово (а они почти все оказывались для него сложными), заглядывал в словарь, который постоянно держал открытым в планшете. Плюс пришлось загрузить приложение для проверки знаков препинания и вписывать туда все предложения, которые потом перекочёвывали под эссе студентов.
Закончив с работами восьмого курса, Истомин откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Веки щипало, взгляд не фокусировался.
Услышав звук принятого сообщения, Истомин вскинулся. Оказывается, он заснул прямо за столом. На экране планшета всплыло окошко сообщения. Прочитав коротенький текст, Истомин почувствовал, как ускорился пульс.
«Скоро все узнают правду», обещал неизвестный абонент.
Глава 8
Снег к началу декабря так и не выпал, погода стояла сухая, солнечная и довольно тёплая для начала зимы. Хотя погодный хаос давно стёр все представления о нормах.
В первые выходные месяца десятый курс отправился в древний городок Растяпинск, чтобы выполнить социально-культурный норматив семестра.
Ты тоже с нами? спросила Лиза у Агнессы, когда студенты погрузились в вагон туристического поезда.
Иногда занятно почувствовать себя туристом в знакомом месте. Невыразительность голоса и лица Агнессы, которые обычно пугали окружающих, имели и свои плюсы. Мало кто мог уличить её во лжи. Даже Ева не всегда понимала, говорила подруга правду или врала, выдавала серьёзные вещи или шутила.
А что сейчас в вашей усадьбе? спросила Астра, листая путеводитель по Растяпинску.
Музей дворянского быта, ответила Агнесса, глядя на проплывающие за окном поля и фермы.
А разве твоя бабушка живёт не в Растяпинске? спросил Тимур. Ты, кажется, недавно к ней ездила.
Да, чтобы привезти её к нам, сказала Агнесса, снова радуясь, что может сохранять внешнее ледяное спокойствие. Она всего-то раз, да и то случайно, упомянула о своём визите к бабушке и никак не ожидала, что кто-то припомнит такую деталь. Бабушка жила в другом доме, который выделили семье после того, как старое здание усадьбы ушло под музей. Но ей было тяжело одной, и мы забрали её к себе.
В Елисеевом монастыре находятся чудотворные иконы и мощи старицы Людмилы, сказала Астра, просматривая путеводитель. Ей молятся девушки, чтобы удачно выйти замуж.
Значит, нам там делать нечего, кивнул Тимур Хуберту.
Ну, молиться-то всем можно, неуверенно сказала Валя. Правда?
Конечно, кивнула Агнесса, изо всех сил стараясь унять нарастающее напряжение. Мышцы сами собой сжимались, ногти уже почти впились в ладони.
А недалеко от монастыря, продолжала читать Астра, находится Вражья гора. На вершине церковь, где лежат мощи князя Елисея и епископа Михаила. По легенде, они сражались со злыми духами и завещали похоронить себя на горе, а над могилами поставить церковь, чтобы и после смерти защищать людей от чудовищ.
Мальчики, вам туда, улыбнулась Ева.
Да, к ним обращаются воины и вообще все мужчины, чтобы получить смелость и крепость духа, добавила Астра.
Прямо как к Гудвину, хмыкнул Хуберт. Сердце и мозги у них не просят?
Мрачное место, задумчиво произнесла Агнесса, глядя в окно. Челюсть застыла и плохо двигалась, язык едва ворочался.
Монастырь или церковь? спросила Тоня.
Да оба. В монастыре во время гонений на религию людей расстреливали прямо за стеной и закапывали там же.
Ужас, передёрнула плечами Ева.
А, вот здесь про вас. Астра стала читать громко и почти по слогам:Несколько веков назад земли, где находится Растяпинск, принадлежали семейству Русаковых, и до настоящего времени сохранилась усадьба и несколько хозяйственных построек. После Революции в усадьбе был устроен музей, во время Великой Отечественнойгоспиталь. Когда Советский Союз распался, Русаковы сумели договориться с местными властями и выкупить поместье. Некоторое время там жил Анастас Русаков, известнейший писатель. Растяпинск был признан памятником культуры федерального, а позже и международного значения, застройку выше трёх этажей запретили. Дома, возведённые до запрета, расселили и снесли. Фактически Растяпинск превратился в один большой музей под открытым небом.
О, да ты у нас завидная невеста, пропела Лиза. Мальчики, обратите внимание.
Ещё какая завидная, выдавила Агнесса, изо всех сил стараясь унять начинающиеся судороги.
Там был взрыв, вдруг сказала Астра, подняв взгляд от путеводителя. Давно, лет десять назад.
Да, я тоже что-то такое помню, подхватила Лиза. Психопаты из какого-то не то союза, не то объединения.
Союз психопатов? со смешком спросил Тимур.
Агнесса резко встала и направилась к дверям в конце вагона.
Ты куда? спросила Ева.
Я Агнесса, не оборачиваясь, вцепилась в поручень. Пойду посмотрю, как там профессор Грибницкий.
У выхода из вагона располагалась скамейка, предназначенная для гида. Занявший её Грибницкий, которому выпало курировать поездку вместе с Истоминым, мирно дремал, сцепив руки на животе. Агнесса, бросив мимолётный взгляд на профессора, вышла в тамбур.
Всё вернулось. Поезд, мягкий стук колёс, мерное покачивание, сельские пейзажи за окном Мандариновый закат, небо располосовано цветными облаками. Так тихо и спокойно. И вдруг в долю секунды всё переворачивается с ног на голову, кресло оказывается наверху, скрежет, звон стёкол, вопли Потом съехавший с рельсов поезд, будто изломанная игрушка, крики, распластанные люди прямо на снегу Агнесса пытается встать на четверенькинадо найти старшего брата, она не может потеряться, ведь это их первая поездка без взрослых. Брат за неё отвечает, его отругают И бабушка расстроится
Не получается встатьруки подгибаются, ладошку пронзает боль. Сев на коленки, Агнесса засовывает больную руку под мышку. Прямо перед ней бугор снега, как будто сахарного, кристаллики сверкают под закатным солнцем. На ослепительно белом клочке отпечаталась алая рукаладошка и пять пальчиков.
Да, идея была так себе. Стоило сразу понять, что эта история обязательно всплывёт.
Поезд пустили под откос активисты «Возмездия ради Справедливости», десять лет назад только что отколовшегося от Единства. Приверженцы Возмездя обвинили Единство, масштабную правительственную патриотическую организацию, в излишнем либерализме. Они считали, что надо полностью перекроить систему, и открыто призывали к «активным действиям», суть которых обычно сводилась к беспорядкам.
Самой громкой их акцией стала серия взрывов, один из которых прогремел во время фестиваля народных промыслов в Растяпинске.
Вспомнив грохот, отбросившую волну, страх, крики, скользившие в чём-то горячо-липком ладони, когда она ползла в дыму неизвестно куда, Агнесса снова ощутила запах гари и солёно-металлический привкус крови и прислонилась к стене. Дыхание пропало, в груди образовалась воронка, грозившая затянуть её в морок, вокруг нагнеталось марево.
Багровый отпечаток ладошки на снегу. С трудом разжав кулак, Агнесса кое-как распрямила пальцы. Бледную ладонь с фиолетовыми сетками капилляров пересекали три удивительно ровные лиловые черты. Шрамы, непостижимым образом распоровшие кожу прямо по линиям жизни, ума и сердца.
Что с вами? донёсся откуда-то тихий голос.
Сквозь туман проступило чьё-то лицо. Агнесса обнаружила, что сидит на полу в тамбуре поезда. За окном светилось бирюзовое предзакатное зимнее небо. Наклонившийся человек с беспокойством заглядывал ей в глаза. Быстро сжав руку в кулак, Агнесса наконец смогла вдохнуть.
Ничего, я в порядке, прошептала она, пытаясь подняться.
Истомин подал ей руку.
Благодарю, ужё твёрже сказала Агнесса, поднимаясь на всё ещё ватные ноги. Она вопросительно посмотрела на Истомина, стоявшего напротив.
Я шёл проведать профессора Грибницкого, сказал он после паузы.
Профессор спит, произнесла Агнесса, с радостью отметив, что голос восстановился, а ноги снова слушались.
Истомин заглянул в вагон сквозь стеклянную дверь. Все сидели по местам, распития алкоголя и чересчур громких споров не наблюдалось.
Я подумал
Что Грибницкий, возможно, слишком стар для подобных путешествий? спросила Агнесса, глядя на Истомина вернувшимся холодным взглядом.
Я имел в виду Истомин неожиданно для себя растерялся.
Грибницкий вполне способен контролировать ситуацию, твёрдо сказала Агнесса.
Прекрасно, сухо ответил Истомин и вернулся в свой вагон.
Грибницкий по-прежнему дремал, проснулся лишь за пять минут до прибытия, когда Агнесса принесла ему имбирный чай.
Студенты разместились в отеле, выполненном в стиле построек девятнадцатого века. Двухэтажные домики из синтетического «дерева» со стилизованными резными наличниками и ставнями оказались весьма уютными.
Вечером ребята собрались в комнате, которую заняли Тоня и Валя.
Ева, лёжа боком на кровати и опираясь на локоть, порхала пальчиками по экрану планшета.
Пару дней назад по всей Гимназии оказались разбросаны журналы, в которых на нескольких страницах в красках описывались якобы вскрытые скандальные факты из жизни гимназистов и преподавателей, все статьи были подписаны «Правдоруб». В частности, в журнал попали фотографии Моники и Самсона. Правдоруб также опубликовал ссылку, по которой можно было попасть на портал, где якобы было выложено откровенное видео парочки. Ева сразу же скачала это видео, вставила туда собственные едкие комментарии и разослала с анонимного адреса всем друзьям Самсона.
Интересно, это Правдоруб обещал всем рассказать какую-то правду? Тоня зачем-то начала взбивать подушку.
Да, эти сообщения всем нервы помотали. Ева перевернулась на живот и качала согнутыми ногами.
А что, все их получили? У Тони подушка упала на пол.
Я думаю, да, спокойно сказала Ева, положив подбородок на сцепленные пальцы.
А я думаю, нет, отозвалась Валя, устроившаяся на подоконнике с альбомом для набросков и цветными карандашами.
Те, кто говорят, что ничего не получали, врут, заявила Ева. Всем есть что скрывать.
Так, завтра мы первым делом идём в монастырь, потом поднимаемся на Вражью гору, диктовала Астра, записывая план действий в коммуникатор. Надо поклониться мощам, посмотреть иконы, после горы ещё спуститься к набережной. Здесь написано, с горы открывается шикарный вид на водохранилище. Астра вопросительно посмотрела на Агнессу.
Да, вид там замечательный, сказала Агнесса, ни на кого не глядя. А уж какие живописные остатки города из-под воды торчат.
В смысле? заинтересовался Хуберт.
Когда наполняли водохранилище, затопили городок Мазыйка. Потом уровень воды снизился, и верхушки зданий вышли на поверхность. Та ещё красота.
Жуть, наверное, с предвкушением сказал Тимур. А что там ещё за ужасности происходили?
Да много чего, уклончиво ответила Агнесса. В Растяпинске даже есть специальный «готический» маршрут для туристов.
Он у нас запланирован? спросила Лиза с энтузиазмом.
Нет, покачала головой Астра. Ещё чего.
Тогда ты рассказывай! Хуберт легонько толкнул Агнессу в бок.
Да что рассказывать. Агнесса пожала плечами. Мой сборник о сундуках и шкафах читал? Там всё есть.
Это, что, всё правда? Тоня снова уронила подушку. В своё время она долго не могла уснуть после прочтения сборника мистических рассказов «Сундуки и шкафы».
Да, просто кивнула Агнесса. Там вообще жутко, хотя, и правда, очень красиво.
Жутко, хотя красиво, повторил Тимур, хмыкнув.
Агнесса решила не рассказывать друзьям о том, что одно из самых кошмарных для неё мест уже много лет служило источником вдохновения. Собственно, за этим она и приехала.
Утро следующего дня встретило студентов ярким багряным рассветом и лёгким морозцем. После обзорной экскурсии по городу, во время которой гид (молодая девица в стильной шапке-ушанке и длинной узкой юбке) не скупилась на истории об ужасах татаро-монгольского нашествия, массовых расстрелов и о до сих пор живущих в этих местах язычниках, совершающих «кровавые жертвоприношения», студенты отправились в монастырь.
Здесь, что, до сих пор живут язычники? Правда? шёпотом спросила Агнессу Валя.
Да, только никаких ужасных жертвоприношений они не устраивают, громко сказала Агнесса.
Истории гида приобретали всё более устрашающие краски, и Грибницкий, громко заявив, что его старые кости промёрзли, предложил где-нибудь погреться.
Первым в программе значилось посещение храма в честь Архангела Михаила, где хранились мощи старицы Людмилы, но просто так зайти туда не получилось. Выходные и хорошая погода привлекли в монастырь огромное количество туристов, так что попасть в церковь можно было, только отстояв длинную очередь, конец которой терялся где-то за монастырским садом.
Агнесса заняла очередь к мощам, чтобы дать остальным время прогуляться по монастырю и посетить местный музей, устроенный в бывшей трапезной.
Эту же стратегию избрала группа из какого-то института благородных девиц или духовного училища, возглавляемая умильно улыбающейся женщиной средних лет в чёрном платке. Девочки в одинаковых коричневых пальто и платках разбрелись по территории монастыря, оставив свою наставницу держать очередь за несколько человек до Агнессы.
Очередь продвигалась медленно, Агнесса замёрзла, и её сменил Истомин. Он сообщил, что Грибницкий ушёл греться в чайную, а остальные в сопровождении гида отправились на Вражью гору.
А вам разве не интересно? спросила Агнесса.
Я здесь уже был, ответил Истомин.
Он приезжал сюда год назад со своими бывшими учениками. Тогда это удивительно красивое место показалось ему до жути пугающим. Как будто что-то затаилось в этой красоте и ждало своего часа, чтобы наброситься, и Истомин не знал, что дальше, но ничего хорошего явно не предвещалось.
Теперь, когда Истомину сообщили о назначении куратором поездки в Растяпинск, он сразу отказался. Но у других преподавателей уже были свои планы, замены не нашлось, и пришлось ехать. Что конкретно так не понравилось Истомину в прошлый раз, он и сам не мог толком объяснить. Но и теперь ощутил то же самое липкое предчувствие.
Агнесса сходила проведать Грибницкого и быстро вернулась. Очередь продвинулась, и Истомина она обнаружила уже в притворе. Он с небольшой группой паломников вежливо слушал наставницу институток, рассказывающую биографию старицы Людмилы.
После отвратительно жутких историй гида изложение преподавательницы истории православной церкви, как она себя назвала, выглядело приторным сиропом. Старица Людмила Русакова приходилась Агнессе дальней родственницей и была тайной монахиней, что открылось только после её смерти.
Со слов благочестивой наставницы выходило, что жизнь Людмилы была корзиной цветов, а каждая её воспитанницаодуванчиком, хотя на самом деле случалось всякое. И сама старица была простой женщиной, а не восторженной и оторванной от реальности почти бесплотной блаженной. В своё время она выступила против внедрения программы семейного лицензирования, чем свела упоминания о себе практически к нулю. Но приторная рассказчица об этом, конечно, умолчала.