Анна НеделинаУкраденная судьба
Пролог
Вот уже несколько дней замок гудел, наполненный суетой. Сновали туда-сюда слуги с цветными занавесями тончайшей вышивки, на кухне начищали до блеска фамильный сервиз с золотым узором, десяток королевских садовников стригли кусты, превращая парк в гигантский герб царствующего рода Эрталей, высаживались яркие цветы, которые подвозили и подвозили в деревянных кадках Придворный звездочет, старый маг, помнивший юным еще деда нынешнего короля, изучал звездные карты, хмурился, по ночам тревожно изучал послания небес. Его ворчание пугало фрейлин, так что, в конце концов, Его Величество запретил старику упоминать «дурные знаки» во время прогулок в дворцовых коридорах.
В ночь накануне моего рождения вы пророчили то же самое, я всегда помню, что звезды не сулят мне легкой судьбы, с усмешкой сказал молодой король. Он лишь два года как взошел на престол, но за это время успел показать, что не станет игрушкой в руках министров и не станет небрежно относиться к делам государства.
Куда внимательней к пророчествам звездочета отнеслись начальник королевской гвардии и вдовствующая королева. Чем ближе становилась свадьба, тем сильнее становилось ее беспокойство. Она была еще молода и до сих пор ее красота поражала придворных и иноземных послов. Молодой король приходился ей пасынком, лишь его младшему брату она была родной матерью. И потому будущее казалось ей тревожными.
До свадьбы оставалось всего два дня. Был тихий безветренный вечер. Солнце медленно оплывало за горизонт, текло, как масло
Какой закат, восхищенно выдохнула одна из фрейлин. Королева поморщилась. Душу сковало предчувствие неминуемой беды. Разве только ей виделось, что закат зловеще окрашивается алым, предрекая, что должна пролиться кровь?
Лисана, холодно произнесла она прежде, чем остальные болтушки подхватят идею и начнут развлекаться разговорами о красоте природы, наверняка в который раз обсудят шикарный парк, и какие цветы лишь утром привезли с самого Тильского побережья, и какой будет фейерверк, и хоть бы одним глазком взглянуть на свадебное платье невесты, может быть, королева-матушка сжалится и намекнет, хоть и запрещено это, но очень любопытно!
Лисана шагнула ближе, вопросительно взглянула на вдовствующую королеву.
Где Альвет? спросила та. Он уже должен был навестить меня.
Я не видела его с самого утра, Ваше Величество
Королева стиснула кружевной платок. Беспокойство не оставляло больше возможности ждать. С ней отправилась лишь Лисана, шумная стайка фрейлин осталась обсуждать предстоящую свадьбу.
Прикажите подать чай, распорядилась вдовствующая королева слугам, дожидавшимся поодаль.
Королева пошла по коридорам дворца, и Лисана молча поспевала за ней. У покоев принца Альвета стояла стража. Это была охрана, но именно сейчас королеве показалось зловещим признаком присутствие вооруженных людей.
Принц у себя? спросила она. Один из стражников кивнул.
Вернулся четверть часа назад, Ваше Величество просил не беспокоить
Он один?
Да, но
Новый приступ тревоги сжал грудь. Королева взмахнула рукой. Уставший или нет, родной сын найдет для нее время, так что дальше и слушать бесполезно.
Лисана осталась дожидаться у дверей.
Королева вошла в комнату, освещенную лишь одной лампой. Зеленый магический огонек едва теплился, отбрасывая причудливые тени на стены и потолок: рогатые духи, морские чудовища эту лампу Альвет любил в детстве. Принц сидел в кресле, придвинутом к окну. При появлении матери он даже не шелохнулся.
Альвет? позвала она, делая шаг вперед. Рука принца слабо шевельнулась. Королева сделала еще несколько шагов.
За что? услышала она. Так нельзя! Матушка так неправильно.
По полу что-то покатилось к ногам королевы, ударилось о носок расшитой туфельки. Маленькая бутылочка темного стекла с металлической крышкой. В таких хранят нюхательные соли. Бутылочка была пуста.
Альвет! вскрикнула вдовствующая королева, бросившись к сыну. Альвет улыбнулся ей окровавленными губами.
Неправильно, повторил он через силу. Не
Спустя недолгое время королева покинула покои сына. Она была бледна, но спокойна и прекрасна, как мраморная статуя.
Мой сын отдыхает. Пускай его никто не беспокоит, только и сказала она.
Глава 1. Чужое имя
Еще едва смеркалось, но фонари уже жглиради праздника. Даже у фонарщиков тульи шляп были украшены зелеными лентами. День Природной магии. Это в столице по центральным улицам установлены фонари с магическими сердечниками и зажигают их малой толикой магии специально нанятые маги из фонарной команды. А у нас тут все по старинке, масло и фитили.
Фонарщики ходили по двое и действовали весьма ловко: один подцеплял засов слюдяной дверцы, открывая фонарь, другой совал внутрь такой же шесттолько, обмотанный пропитанной маслом паклей. Фитиль загорался, первый фонарщик закрывал дверцу, и фонарщики спешили к следующему фонарю. За полчаса они должны осветить всю улицу, а этодвадцать фонарей по обеим сторонам дороги
К полуночи на набережной реки, у которой как раз и обрывался парк, обещали грандиозный фейерверк. Говорили, что привезли из столицы какое-то новшество, и каждый старался придумать лучше другого: огненные птицы, разноцветные светящиеся шары, которые не истают до самого утра, волшебные бабочки и цветы прямо над водой! Что-то чудесное должно было случиться этим вечером.
На душе было радостно. Жаль только, малыши опять приболели, и Мартина осталась с ними дома. С меня она взяла честное слово рассказать, как все было. Особенно про огненных птиц и волшебных бабочек.
Я прихватила из кондитерской лавки кулек с печеньем, украшенным глазурью, с засахаренным крыжовником и орешками в медудля детей, а самой Мартине купила настойку для улучшения сна У Мартины чудесные близнецы, мальчик и девочка. Им по четыре года. Не представляю, каким отцом надо быть, чтобы бросить мать с двумя детьми. Мартина говорит, мужхороший человек. Кто виноват, что он никак не может ужиться с нанимателями. То с одной работой у него не заладилось, то с другой. Весной отправился в столицу на заработки, с тех пор от него и весточки не было. Мартина печалилась и порой, в ветреные ночи вздыхала у окна, думая, видимо, о том, что ее дорогой Ален где-нибудь в подвале мерзнет без еды и теплых вещей. Я не хотела расстраивать ее своими догадками. Алена я не знала. После его ухода Мартина решила сдавать комнату в небольшом аккуратном домике неподалеку от центральной площади. Тальмермаленький городок, куда ни пойди от центрачерез пару часов уже дойдешь до границы и увидишь зеленые холмы. Я жила в Тальмере два месяца, мне здесь нравилось.
Комнату Мартина сдавала мне за четыре серебрушки в месяц. Городок маленький, и цены умеренные. А жалованье у меня было хоть небольшое, но вполне достойное. Других друзей, кроме Мартины, у меня не завелось, вот и я пришла в парк одна. Я схожусь с людьми трудно. Нет, в магазине ясама приветливость. Но ведь дружбаэто не просто пожелать хорошего дня и посоветовать леденцы или пирожное с кремом и засахаренными розовыми лепестками
Становилось прохладно, и я пожалела, что обошлась тонким жакетиком, а не взяла теплую шаль, как предлагала Мартина. Весна была в разгаре, и последние дни стояли очень теплыми. Вот я и не подумала, что вечерняя прохлада может стать такой неприятной. К тому же, нарядный жакетик был у меня одинтемно-зеленый, скроен по последней моде и словно специально для праздника. Многие, конечно, ограничивались традиционными зелеными лентами: девушки повязывали ими волосы, юношиприкалывали их, сложенными в несколько раз, к воротникам сюртуков У меня в волосах была заколка с эмалевой птицей: тельце у нее было изумрудное, а хвост и крыльясиние с желтым. Чудо что такое. Купила на ярмарке днем, хотя стоило украшение дорого.
Я оглянулась в поисках ближайшего лотка с горячим кофе. И увидела этого человека. Он сидел на скамейке, сгорбившись, и смотрел себе под ноги. Словно о чем-то задумался. Руки сцеплены в замок. Даже не знаю, что меня насторожило. Может, отсутствие зеленого. Не то, чтобы в праздник Природной магии все обязаны наряжаться кустиками, но раз уж пришел в парк, так уж будь добр выглядеть по-праздничному. А этотбудто в трауре: весь в черном. Черный дорогой камзол, черные штаны, шейный платокчерный, ну и сапогив ансамбле.
Мне показалось, что ему нехорошо. Есть у меня такая способность. Слабые зачатки целительской магии. Чувствовать могу, определить очаг заболевания, а вот лечитьпочти нет. Головную боль снять, разве что. Потому я и не работаю в городской лечебнице, где даже у сиделок жалованье повыше моего Ну да ладно, не всем лечить людей. Кому-то надо и радовать горожан сладостями. Вот это я как раз и есть. Радовательница. «Сладости ручной работы от Агнеты». Нет, Агнетаэто не я. Яее подчиненная. И, собственно, основной автор, изготовитель, а также и продавец сладостей. Агнета жедочь богатого папы, члена городского Совета, и знает много интересных людей, которым часто нужны впечатляющие сувениры. Шоколадные цветы, карамельные птицы на тонкой ветке ну и безобразия иногда лепить приходится, да.
Я сама не заметила, как подошла к незнакомцу. Мимо безучастно проходили люди. Не замечали, что человек нуждается в помощи. Всем было весело, может, старались отводить глаза от черного пятна на лавке
Ух ты, какие у него волосыгустые, чуть вьющиеся, темные Так и хочется вцепиться и, подергав, вопить: «Признавайся, гад, это парик, не может твоя прическа быть идеальнее моей, что за несправедливость!»
Я почему-то не сразу решилась заговорить. Понадеялась, что он обратит на меня внимание первым. Но мужчина не пошевелился. Будто вообще ничего не слышал и не видел вокруг. Праздник отдельно, онотдельно.
Славного вечера. С вами все в порядке?
Он вздрогнул. Поднял голову.
И ресницы у него длинные. А из-под ресницзлобный взгляд. Глаза у незнакомца оказались черными-пречерными, но в их глубине вдруг вспыхнули золотые искры Маг? Наверняка.
Я невольно сделала полшажка назад.
Надо же Поглумиться явилась?!
Может, и не нужна ему помощь. Надышался «пыльцы»: раз костюм дорогой, может себе позволить и запретные удовольствия Я подумала, что нужно сделать еще шаг назад, а потом медленно развернуться и уйти. Перестанем смотреть друг другу в глазаэтот тип меня тут же и позабудет. Пусть разбирается со своими видениями сам.
Простите. Мне показалось
Вот зачем заговорила, да? И так ведь понятен диагноз. Бежать надо. А если увижу постовоготак и предупредить
А оказалосьне показалось? хмыкнул мужчина, прищурившись. Лицо его было словно маскатакое бледное. Выступающие скулы, круги под глазами Если дело в «пыльце», лучше бы ему не привлекать внимание городской стражи, в парке сегодня по случаю праздника усиленный патруль.
Золотых искр в глазах становилось больше. А я уже не могла заставить себя развернуться к нему спиной. Страшно. На помощь звать? Человек-то явно не в себе. Угораздило же.
Убирайся, процедил незнакомец. Я нелогично обиделась. Разве я ему грубила? Что он на меня смотрит так, будто я перед ним в чем-то виновата! Просто уйти. Он успокоится и
А как же напоследок сказать что-нибудь? Прямо как чужая! хмыкнул мужчина. И в голосе вдруг проскользнуло что-то, показавшееся мне признаком отчаяния. Я медленно повернулась к нему.
Вы ошиблись. Я вас не знаю.
Ммм, протянул он. Поздно спохватилась, Регина. Надо было мимо пройти, тогда еще, может, я сделал бы вид
Откуда я осеклась. Ну, угадал. Или все же читает мыслимаг, значит. Только маг, не отвечающий за свои действия Точно надо искать стражу. Парень себя не контролирует, успеет себе неприятностей на приличное обвинение заработать.
Мужчина развел руки в стороны. Словно через силу. Встал напротив меня. Я отшатнулась.
Что, уже пора бежать? издевательски бросил он. Но вроде бросаться не собирался.
Давайте, я вас провожу до больницы, предложила я, хотя тут же подумала, что никуда с ним идти не хочу, разве что до ближайшего постового. И он наверняка снова в моих мыслях разобрался, потому что нахмурился.
Что стоишь? Беги, ну!
На ладонях его вспыхнули магические руны. Ой ой!
Дура! услышала я и резво отскочила прежде, чем он ухватил меня за руку. А потом развернулась и побежала. Вслед мне донесся злой смех.
Я же сказал: поздно!
Никакого фейерверка мне уже не хотелось
* * *
Я рассчитывала тихо проскользнуть в свою комнату, но Мартина все равно услышала и вышла меня встретить. Из-за двери, которую она прикрыла лишь наполовину, послышался натужный, с хрипами, кашель. Я только сейчас поняла, что оставила где-то в парке пакет со сладостями для детей. В какой момент это случилось? Не представляю я вообще плохо помнила, как добралась до дома.
Праздник уже закончился? спросила Мартина негромко, чтобы не потревожить детей.
Было холодно, ответила я первое, что пришло в голову. Я все еще дрожала после встречи с магом. Руны на его ладонях были «королевским разрешением», а сам он, скорее всеголовчий и я чувствовала себя дичью, почти загнанной в ловушку. Что же до «пыльцы» я слышала, что некоторые маги используют ее для обострения своих способностей. Возможно, незнакомец как раз из тех, кто готов рискнуть здоровьем ради службы или он уверен, что сможет вовремя остановиться и тем спасется от гибели. Да какая мне разница, в самом деле?!
Ты все еще не привыкла к нашей погоде, улыбнулась Мартина. Ты точно из южных земель.
«И уже не привыкну», подумала я. Мартина не впервые предполагала во мне южанку, а ещестоличную жительницу. Я обыкновенно отшучивалась, но сейчас меня хватило только на улыбку, которую в полутьме хозяйка дома наверняка даже не заметила.
А ведь моя жизнь только начала налаживаться. И я даже потихоньку вошла во вкус Поверила, что спокойные времена вернулись, и я смогу укрыться в этом маленьком городке. Ведь я никому не угрожаю, хоть королевский указ утверждает иное
Нужно было сменить тему, и я спросила:
Терину стало хуже?
Мартина вздохнула.
Нет, но
Ее сын переносил болезнь куда тяжелее, чем его сестра. Та только покашливала время от времени, а малышгорел в лихорадке, и лекари не могли объяснить, что с ним происходит.
Мартина, а в твоей семье никто больше от таких приступов не страдал? спросила я как-то, заподозрив магическое происхождение хвори. Настойчивое возвращение болезни походило на действие родового проклятья. Мартина тогда начертила в воздухе пальцем охранную руну, и я увидела то, что недоступно взору большинства людей: вспыхнувший золотом знак, который тут же рассыпался искрами. Дом Мартины был под защитой духов-покровителей. Но, наверное, родство было дальнее, раз покровительство не помогало Терину поправиться.
Снова послышался кашель, и встревоженная Мартина ушла. Нет, все же я была права и состояние мальчика ухудшилось. Если бы я только не потеряла пакет со сладостями теперь уже бессмысленно об этом сожалеть.
Я скользнула в свою комнату, к которой уже понемногу привыкала ведь я даже перестала просыпаться по десять раз за ночь, прислушиваясь к каждому шороху, любому подозрительному звуку Кашель Терина долго изводил меня, и я пыталась помочь малышу в силу своих возможностей.
Которых оказалось недостаточно.
Оказывается, за время пребывания в Тальмере, у меня накопилось немало вещей, которые, на самом деле, были не так уж нужны. Эта маленькая глиняная вазочка с чудными лаковыми ящерками, карабкающимися к горлышку. Такие живые, что мне иногда казалось, они мне подмигивают. Стоила вазочка дороговато, но я просто не смогла пройти мимо. И вот ещерасписная тарелка, которую я купила на базаре у заезжего торговца. В вихре снежинок была изображена ледяная птица, распахнувшая крылья, запрокинувшая голову мастер сумел изобразить птицу так живо, будто на самом деле видел ее в снежную ночь середины зимыединственное время, в которое по легенде ледяные птицы являются людям, и если попросить у одной из них перо, то можно получить защиту от любой угрозы. Хотелось бы мне такую защиту! Сказки, все сказки
Оставлю эту красоту Мартине. В дороге наверняка расколочу и вазочку, и тарелку. Жалко такую красоту. Не надо было покупать. Нашлись бы другие желающие!
И еще жальче книг но беглянке некогда будет читать. Я вдруг ощутила поднимающуюся во мне обиду, смешанную со злостью. Почему я должна скитаться, когда другие люди наслаждаются домашним теплом и уютом за что мне все это?!
Одна случайная встреча перечеркнула все. Угораздило же меня нарваться на ловчего! Столько скрытой угрозы было в его голосе я снова невольно вздрогнула. Не приведи духи повстречать этого жуткого человека вновь!
Я уже ничего не могла изменить. Надо было бежать.
Потому что незнакомец назвал меня Региной.
И когда-то меня действительно так звали.
* * *
Дом был погружен в тишину, я старалась двигаться как можно тише, помня, что Мартина не спит и может услышать шаги. Поскрипывание половиц казалось пронзительным. А когда кто-то заколотил в дверьзвук почти оглушил. Я от испуга едва не присела на месте.
Кто может явиться на ночь глядя? Вряд ли это блудный Ален вспомнил, что у него есть семья.
Именем короля! Открывайте немедля!
Этот рев, должно услышали и в соседних домах. Я представила, как перепуганные горожане подходят к окнам, с опаской выглядывают из-за занавесок. Всегда любопытно, что происходит А мне сейчас бы так хотелось бы оказаться в любом другом месте!
Мартина отперла дверь. Того, кто требует впустить именем короля, нельзя заставлять ждать.
В этом доме скрывается беглая преступница, к тому жеведьма! сообщил мужской голос. Ни тени сомнения в нем не слышалось. Нужна беглая ведьмаосталось только забрать и что дальше, я старалась не думать. Мой взгляд уперся в окно. Если очень аккуратно приоткрыть створку, так, чтобы дерево не скрипнуло, а потомвыбраться наружу Станет ли кто-то из соседей поднимать шум?
Да о чем я? Возле дома наверняка остался кто-нибудькараулить. Но попробовать лучше, чем сдаться сразу Сдатьсякуда страшнее.
Ведьма? растерянно переспросила Мартина. Наверное, даже начертила в воздухе защитную руну. О чем вы, добрые господа? Здесь только я и мои дети.
Выходит, ты и есть ведьма, сообщил все тот же голос. У меня опустились руки, дорожная сумка с шелестом осела на пол.
Неправда это! Меня тут все знают, нет у меня даже самого малого дара!
Кто еще в доме?
Всего лишь моя жиличка Милика! Выйди, здесь стража!
Я бросила последний взгляд на окно. Вдруг повезет, ускользну как-нибудь
«Не надо было возвращаться», насмешливо подсказал внутренний голос. Вот только куда бы я подалась без денег, припрятанных среди одежды в шкафу?
Я глубоко вздохнула. Спокойно. Только спокойно не показывай им страха.
Я вышла в прихожую и тут же поняла, что не смогу не бояться. Слишком грозный вид был у троих стражников, стоявших перед Мартиной. Один из них был капитаном Значит, были уверены, что идут ловить опасную преступницу.
Мартина была бледна. Ах да, на удивление отстраненно подумала я, куда подозрительней будет выказать безразличие, чем страх.
Имя! рявкнул капитан, завидев меня.
М-милика.
Ложь!
Господин, эта девушка почти полгода живет в моем доме вступилась вдруг Мартина. Она в лавке сладостей работает, у Агнеты. Никто о ней злого слова не сказал ни разу
Я молчала. Капитан посмотрел на меня пристально, будто наизнанку вывернул.
Так ведьма и не будет рассказывать о своих злодеяниях всем и каждому, ухмыльнулся он.
Ну да, и не поспоришь.
Сладеньким, значит, торгуешь, протянул капитан.
Это хорошая работа, тихо проговорила я, опуская взгляд. Не могу больше! И не знаю, как сделать, чтобы отвести подозрения. Если смотришь прямовоспримут как вызов, отворачиватьсявсе равно, что признать за собой вину. Не хочу здесь находиться. Не хочу!
Такая хорошая, что ты ради нее даже в Тальмер притащилась? Наверное, платят богато.
На жизнь хватает. Мои предки жили в этих краях мне было все равно, куда ехать, вот и решила
Да ну? А чего со старого места сорвалась? Несчастная любовь? иронично хмыкнул капитан.
Они отсюда не уйдут просто так. Нечего и надеяться.
Вот только если беглая ведьма так страшна, почему они насмехаются, а яедва на ногах стою от ужаса?
Оставаться на прежнем месте я не могла. Там подходящей работы не было.
Или тебя там раскрыли, вот ты в бега и ударилась, припечатал капитан.
Господин, пролепетала я. В голове роились мысли: что делать? Обязательно нужно что-то сделать, что-то сказать. Что-то правильное иначе будет поздно.
Господин, я не сделала ничего плохого.
Плохой выбор. Так все говорят
Вот и капитан не поверил. Лишь ухмыльнулся.
Ну да? А это как же?
Один из парочки стражников передал капитану то, чего я прежде не заметила. Правда, я слишком боялась разглядывать пришельцев Капитан показал нам с Мартиной измятый ком вощеной бумаги, обвязанный зеленой ленточкой, которая уже была грязна, но цветная бусина все еще держалась на ней.
Тот самый кулек, который я готовила для детей Мартины и потеряла, убегая из парка. Терину доставались почти все вкусные гостинчики, а бусиныего сестре. Она нанизывала неровные стеклянные кругляши на веревочку и скоро у нее должно было получиться настоящее ожерелье
Мартина не могла не узнать и двойной бант, который был перевязан сверток, и злосчастную бусину
Будете еще отпираться? спросил капитан.
Я только и смогла повторить:
Я ничего плохого не сделала.
Разберемся. Забирайте обеих!
Мартина ахнула. Из-за занавеси послышался надсадный кашель, а потом тихое испуганное: «Мама!» Мартина всплеснула руками.
Пожалуйста! взмолилась она. Я ничего не знала! Да разве бы я пустила ее на порог?! Не знала! Поверьте, не знала! Пощадите ради детей! У них ведь никого, кроме меня
Начинается, скучающе протянул капитан. Нарожают ублюдков, а потом на жалость давят. Да может ты их украла у какой-нибудь честной женщины!
Мои! выкрикнула Мартина сквозь слезы. Мои они!
Ну, так скажи спасибо, что мы твою конуру вместе со щенками не подпалили!
Мартина заскулила, пошатнулась. Один из стражников подскочил к ней, схватил за плечи, подтолкнул к выходу. Второй шагнул ко мне. В руке его уже была веревка. Я попятилась. Он настиг, грубо развернул, прижал к стене. Руки мои были связаны и меня снова дернули.
Иди давай!
За занавеской всхлипывали дети, на улицерыдала Мартина. Я словно плыла, не чувствуя ног. Сил хватало только на то, чтобы не упасть.
* * *
У меня отобрали одежду и обувь, всепод скабрезные шуточки. Я осталась в одной нижней сорочке. От взглядов некуда было деться Хотя никто не пытался зайти дальше, хватало ощущения собственной незащищенности. Но и этого унижения оказалось мало. На меня выплеснули ледяную воду из нескольких ведерок. Хватило бы и одного, но развлечение явно пришлось страже по вкусу.
Наконец, меня запихнули в сырую, темную камеру, где не было никакой возможности согреться. В углу догнивал ворох соломы Смрад пропитал все вокруг, и я скоро как будто растворилась в нем. Едва ли толика света пробивалась сквозь крохотное зарешеченное окошко под самым потолком. Стражники, освещавшие себе путь масляной лампой, забрали ее с собой. Что-то шуршало в углах, за тяжелой, обитой железом дверью, время от времени слышались шаги: должно быть, караульные делали положенный обход, но я каждый раз сжималась от дурных ожиданий. Меня трясло от холода, страха и неизвестности. Прислонившись к стене, я обхватила колени и так просидела до самого утра, когда свет все же пробился в оконце, обозначив, что прошла только ночь, а мне показалосьминуло бесконечно много времени. Слезы все еще не засохли на моих щеках, сорочка была сырой, меня сотрясали приступы дрожи, которую подолгу невозможно было унять.
И все же, я, наверное, забылась или вовсе потеряла сознание. Из странного полузабытья меня вывел лязг открывающейся двери, и я встрепенулась, попыталась вскочить, не сразу сообразив, что происходит. Тело не слушалось и я, охнув, шлепнулась обратно на пол под смех явившихся стражников.
Меня вытолкнули из камеры и потащили куда-то без всяких объяснений. Да и какой смысл разговаривать с узниками? Для этого есть палач и дознаватели Взгляды словно липли к сорочке жирными пятнами, добавляя на ней грязи. Я невольно вжимала голову в плечи и кусала губы. Все было как в тумане.
Это происходит не со мной Пожалуйста, пусть не со мной. Не со мной!
Меня втолкнули в помещение, где уже находились несколько человек. Должно быть, дознаватели. Один сидел за столом, на котором лежал знакомый сверток, все еще подвязанный праздничной зеленой лентой. А рядомстояла кружка. Я сглотнула
Еще на столе лежал лист бумаги плохого качества, а рядомстояла кособокая глиняная чернильница.
Наконец, в комнате была Мартина. Испуганная и заплаканная, нервно сцепившая пальцы в замок. Она была в платье и в отсыревших туфлях
Мартина сидела на стуле у стола. Других свободных стульев не имелось, меня просто подтолкнули вперед и один из стражников остановился рядом со мнойнаверное, чтобы не дать упасть в случае чего.
Мартина посмотрела на меняи тут же отвела взгляд. Не знаю, кто из нас двоих представлял более жалкое зрелище.
Ну что, признаешь, что помогала ведьме, замышлявшей против Его Величества? спросил человек, сидевший за столом.
Мартина покачала головой.
Не было ничего! Господа, отпустите ради детей!
Должно быть, с ней уже говорили, и я легко могла представить, что она на все вопросы так и отвечала, помня лишь о детях, оставшихся дома без присмотра
Человек грохнул кулаком по столу и рявкнул:
Не было ничего и ничего-то ты не видела? Издеваешься?! Она у тебя почти полгода прожила, ты сама говорила!
Два месяца-то всего, пролепетала пришибленно Мартина, не глядя на меня. Но я и правда не видала ничего такого, господин!
А это? палец дознавателя почти уперся в злосчастный сверток.
Так ведь я уже сказывала, Милика девушка эта работала в лавке сладостей. Она приносила деткам иногда. Добрая она, почти шепотом добавила Мартина.
Дознаватель поднял на меня взгляд и вдруг ухмыльнулся.
Добрая, говоришь? Конфетки, значит, деткам таскала. А что же она эти конфетки магией приправляла? Без этого не вкусно?
Мартина дернулась, будто ее ударили. И тоже уставилась на меня, с неверием и ужасом одновременно.
Этого не может быть!
Мартина начала я. Я
Молчать! еще один удар по столу. Будешь говорить, когда позволят!
Терин бормотала Мартина. Терин как же как ты могла?!
Я молчала. Что Мартине обо мне наговорили? Могу представить, слышала такие обвинения. Любая ведьма с проклятым даромизначально зла и обращает свои способности против всех, а перво-напервопротив Его Величества, потому что ведьмы хотят зла, а король заботится о своих подданных, не щадя себя
Ну и все в том же духе.
Непонятно, но достаточно страшно звучит.
Я не все же попыталась оправдаться я. Зарождающаяся во взгляде Мартины ненависть была хуже всего, что уже произошло. Тычок в бок едва не свалил меня с ног.
Сказано же тебе было молчать!
Мартину увели. Я потеряла последнюю возможность объясниться. Хотя, судя по взгляду, который она бросила на меня напоследок, по-настоящему возможности у меня и не было. Она осталась в уверенности, что я пыталась извести ее сына.
Зачем мне это? Просто потому, что "злая ведьма"?
То, что меня оболгали перед Мартиной, успевшей стать близким человеком, почти лучшей подругой, на какое-то время пересилило страх. Какое право эти люди имеют решать, кто я такая и чем продиктованы мои поступки?! В какой-то отчаянной бессмысленной злости я смотрела на дознавателя, а тот что-то царапал в бумагах, не обращая на меня внимания.
Молчание затягивалось. Злость истаивала. Внезапно дознаватель словно вспомнил обо мне и отложил перо.
Чего застыла? Садись. Очереди нет, как видишь, он указал на освободившийся стул, на котором прежде сидела Мартина.
Я промедлила и стражник подтолкнул меня, буркнув:
Выполнять!
Я села. Дознаватель с любопытством взглянул на меня. Он был уже не таким грозным, каким старался казаться в присутствии Мартины. Будто теперь можно было не играть.
Оправдываться не будешь?
Вы приказали молчать, напомнила я.
Дознаватель усмехнулся.
Смотри-ка, при подружке напуганную изображала, а теперь характер показала. Ну, это правильно. Перед нами комедии разыгрывать бессмысленно. Все всё понимают. Давай, рассказывай, он кивнул поощрительно.
О чем? спросила я.
Это дознавателю уже не понравилось. Покачав головой, он сделал какую-то пометку на бумаге. Я попыталась разглядеть, кажется, в злодеяния мои вошло для начала: "Упорствует во лжи".
Начнем с пакета, предложил дознаватель и для наглядности указал на помятый сверток. Зачем травила дитя. Ведь малой еще
И манера говорить у него начала меняться, стала проще. Это такой способ запутать допрашиваемого?