Каиса подбежала к Селене и сжала ей руки, не зная, как выразить благодарность.
- Сиди пока здесь, вяжи, - предложила хозяйка дома. - Но, если не боишься, можешь посидеть и с нами, в столовой. Там из мужчин только Вилмор и Александрит - тебе будет не так страшно.
Каиса замотала головой.
- Нет, посижу здесь. Детки прибегут - поболтают со мной, и им интересно, и мне не так ужасно Как дома сейчас.
И вернулась к креслу. А Селена вдруг сообразила, что дежурные убежали не с одним подносом. И до сих пор не вернулись. Примерно предполагая, где они, хозяйка дома вышла в тамбур и открыла дверь гостевого кабинета. Бернара она ожидала увидеть. Но Трисмегист заставил её поднять брови. Как и старый маг Рун из команды Сири. Все трое неспешно беседовали и вкушали (по-другому выразиться Селена не могла, глядя на них) вечернее угощение.
- Добрый вечер! - приветствовала она старых эльфов и мага, оглянувшихся на неё.
- Добрый вечер, леди Селена, - ответил Бернар за всех и тут же сказал, объясняя своё и коллег присутствие: - Мы решили дождаться мужчин из экспедиции. Неизвестно, но возможно, им понадобится помощь.
Бернар всегда наготове, с неизменной котомкой, полной снадобий, сидел в гостиной, а потом и в гостевом кабинете, если кто-то из Тёплой Норы уезжал в ночь. Селена сообразила, что и сейчас он пошёл в Тёплую Нору, объяснив своё вечернее отсутствие старому магу Руну, который немедленно примкнул к нему. Ну а по дороге оба встретили Трисмегиста, и тот решил составить им компанию. Мысленно пожав плечами: Бернар прав, и она не собирается гонять по домам добровольных помощников, - она доброжелательно сказала:
- Если захочется ещё лепёшек или киселя, скажите. Я подойду ещё раз чуть позже.
Все трое вразнобой поблагодарили хозяйку дома.
Не успела она закрыть за собой дверь кабинета, как все трое принялись за прерванную беседу. Уловив обрывок, Селена догадалась, что они говорят о прошлом Города Утренней Зари, о его истории. Тоже было заинтересовалась: вспоминали какие-то увлекательные легенды, связанные с городом.
Но дверь уже закрыта. В столовой ждут отлучившуюся хозяйку. Насмешливо и грустно вздохнув: у хозяйки такого дома больше обязанностей, чем прав, - Селена вернулась к детям и взрослым.
За взрослым столом шла общая беседа: едоки вспоминали некоторые события прошлого, так что Селена спокойно села на своё место и забрала спящего Стена из рук Аманды. Окинула взглядом столовую, тревожно задумалась, стоит ли снова попробовать прослушать братство - или не стоит? Бросила взгляд на Вереска, на его руку: блокирующего браслета на ней нет. Если были бы какие-то новости, Вереск немедленно сообщил бы ей. Значит Глухо. То есть пусто. Да и Александрит пересел к Анитре, а с ним рядом жмётся младший брат, который тоже часто смотрит на пустую, без блокирующего браслета руку и ёжится, чувствуя ту же пустоту.
Покачивая заснувшего сынишку, Селена тянула из чашки кисель, не ощущая его вкуса, когда к ней подошёл Александрит и смущённо сказал:
- Леди Селена, я хотел бы попросить вас - И замялся.
- Если только в вашу бывшую комнату, - пожала плечами Селена, которая сразу сообразила, о чём хочет попросить молодой вампир. - Эта комната напротив яслей Вильмы. Если что, Берилл выйдет к вам. Или вы хотите, чтобы он спал рядом с вами?
- Наверное, второе - лучше. - Александрит проследил, как вставшая Аманда подошла к Люции, чтобы помочь ей спрыгнуть со стула (Вильма, снимавшая со стульев других ясельников, благодарно кивнула ей), и сел на освободившееся место, чуть склонившись к Селене, чтобы разговаривать вполголоса. - Что случилось? Почему он не надевает браслет? Леди Селена, сначала я думал - на него произвело тягостное впечатление - Он запнулся, виновато глядя на неё. - Но он постоянно прислушивается к чему-то. Что мне надо знать, чтобы успокоить Берилла?
- Надеюсь, что вы промолчите. - Эти слова, вообще-то, она могла бы и опустить: молодой вампир многое держал при себе. - Братство пропало.
- Это я знаю, - с недоумением сказал Александрит.
- Оно пропало - Селена чуть было не использовала выражение своего мира: пропало с радаров, но вовремя остановилась. - Вы знаете, что браслет Берилла блокирует от ребят, чтобы не докучать им. Но сейчас и Берилл, и я - мы оба чувствуем пустоту, когда настраиваемся на братство. Ребята пропали так, словно их не существует в природе. Как будто - У неё снова чуть не вырвалось: Они все умерли. Снова заставила себя оборвать фразу и успокоиться. - Как будто браслеты не настроены на них. Берилл чувствует пустоту. Она его пугает. Поэтому он сегодня постоянно возле вас.
Александрит заглянул в её глаза так глубоко, словно попытался понять, насколько серьёзно она это говорит. И под этим вопрошающим взглядом она поняла, что не может скрыть горестные складки вокруг рта. Специально взглянула на стол Вильмы с последними ясельниками, которых выпроваживал из столовой Моди. Заставила себя улыбнуться, ещё и взглянув на безмятежно спящего Стена: полгода назад Джарри сделал для сынишки браслет, блокирующий от слишком сильных эмоций матери Переключение на детей помогло. Немного расслабиться получилось.
Молодой вампир выпрямился на стуле и посмотрел на Берилла, которого Ирма напористым бульдозером тащила в гостиную обязательно что-то посмотреть.
- Ирма не знает?
Селена покачала головой.
- Нет, и лучше бы не знала до тех пор, пока не прояснится ситуация. Знает Вереск, но Космея пообещала быть рядом с братом.
- Я пригляжу за братишкой, - пообещал Александрит и добавил: - Надеюсь, с ребятами и Джарри всё обойдётся.
- Спасибо, - прошептала Селена.
Они замолчали, смотря, как дети выходят из столовой, а потом молодой вампир оглянулся на хозяйку дома и, кивнув, поднялся выйти.
Селена покачивала Стена, размышляя, где ей сегодня лучше устроиться. Мысль о том, что она будет в личном кабинете без своего семейного, ужасала. Вспомнив Каису, хмыкнула. Каиса вряд ли поднимется к девочкам. Наверняка останется в гостиной. Иногда волчица умела быть упрямой, а значит Ей будет приятно, если хозяйка дома составит ей компанию. А пока
Она быстро встала, уложила спящего Стена на кушетку и сноровисто принялась помогать дежурным и Лайле убирать посуду и протирать столы. Когда вернулась к сыну, обнаружила рядом с ним Ригана. Мальчик-дракон сидел с закрытыми глазами, привалившись к стене и поддерживая одной рукой ребёнка, будто опасаясь, что малыш свалится с широкой кушетки. Селена невольно улыбнулась и подняла Ригана, прислонив его к себе, после чего взяла другой рукой Стена и так вышла из столовой. С ними она поднялась на второй этаж, где передала спящего мальчика-дракона Вильме, а потом спустилась к себе, чтобы умыть сынишку перед сном и переодеть в тёплую пижамку. Постояла, посмотрела на корзину, которую раньше использовала для переноски Стена, а теперь хранила в ней сменную одежду для ребёнка. Нет, в корзину Стенька не поместится.
Она закутала его в вязаный джемпер Джарри и вынесла в гостиную. Здесь одиноко сидела лишь Каиса, которая время от времени поглядывала на свою корзину со спящими волчатами и которая и в самом деле заметно обрадовалась, поняв, что хозяйка дома собирается провести ночь рядом с ней. Волчица даже из вежливости не стала уговаривать Селену уйти спать. Каиса продолжила вязание при свечах, и Селена видела, как она с облегчением улыбается, глядя на мелькающие спицы.
Придвинув два больших кресла ближе друг к другу, Селена в одно положила вязаное покрывало с диванчика, подушечку-думку и прихваченное с собой одеяльце. Опустила Стена в импровизированную кроватку. Сама же она собиралась сидеть до упора в соседнем кресле.
В доме стыла тишина. Прислушавшись, Селена расслышала едва уловимые ухом голоса по коридору: при открытой двери бывшей бельевой Аманда тихонько разговаривала с Хостой и Азалией. Беседа продолжалась недолго. Наступило молчание Дождутся ли женщины своих мужчин из поездки? Или им придётся спать здесь до утра?
Вскоре уснула и скрючившаяся на кушетке Каиса. Выждав, когда её дыхание успокоится, Селена осторожно укрыла волчицу покрывалом с диванчика, которое Каиса или забыла, или постеснялась взять. Дыхание женщины зачастило, но спустя секунды вновь успокоилось. А Селена, мягко ступая в толстых носках, привычно побрела обходить комнаты со спящими. Забралась на второй этаж. Обратила внимание, что все комнаты, кроме двух закрыты. Открыта та, где расположился Александрит, и вторая - от ясли-сада Вильмы.
Постояв немного в нерешительности, Селена всё-таки подошла к обеим комнатам. В комнате ребят и Александрита было тихо. Народ спал. А вот в двух проходных комнатах Вильмы что-то происходило. И Селена, на всякий случай, сотворив магический огонёк на ладони, вошла в ясли-сад. Увиденная картина заставила её покачать головой.
Сидя на своей кровати, взахлёб рыдала Ирма. За её спиной стояла Люция, обняв волчишку крыльями. А Вильма сидела на корточках перед кроватью девочки и шёпотом уговаривала успокоиться и заснуть. Завидев хозяйку места, девочка-дракончик сложила крылья и позволила перенести себя к Айне, с которой сегодня вынужденно спала: Айна самая маленькая из ясельников, и малышка Люция прекрасно помещалась вместе с ней на кровати. Вильма встала, огорчённо глядя на Селену.
- Иди спать, - прошептала Селена и взяла Ирму на руки.
Волчишка обняла её, обливая слезами. Селена ни о чём не стала спрашивать её и вышла из комнаты. Пока спускалась в гостиную, Ирма внезапно уснула. Так, со спящей волчишкой на руках, Селена села в кресло ждать утра.
Мужчины приехали после полуночи.
Им сказали, что ребята из братства и в самом деле были у дома Агаты, даже успели подняться в её квартиру, чтобы проверить свои защитные обереги. А потом о чём-то поспорили у подъезда и погнались за каким-то парнишкой. Всё. Следы братства пропали на следующей улице. Причём впечатление такое, что следы эти просто-напросто растаяли.
Глава восьмая
Свёрнутый на пятнадцать минут сон внезапно растянулся. Нет, Коннор уловил те мгновения, когда должен проснуться, уловил дремотную границу перехода к бодрствованию. Но кто-то над головой жёстко и громко велел:
- Спи, Коннор! Время на сон есть!
И он, от слабости и усталости сначала благодарный этому приказу, снова провалился в поверхностный сон - или в глубокую дремоту. А видения мгновенно приблизились к нему. И вскоре его вновь безжалостно бросило в пучину бешеной драки с одичавшими оборотнями - в драку, в которой осталась лишь одна фора: эти одичавшие были настолько уродливы, что отличались большей неуклюжестью, чем те, которых он помнил по прошлому. Но какие они были тяжёлые Сбивали с ног одним своим весом!..
Но одновременно с этим побоищем в его сне присутствовал другой Коннор. И спящий мальчишка-некромант чувствовал его недоверчивое удивление: почему он снова заснул?.. Потом уроды-одичавшие во сне не просто накинулись на него, а задались целью сожрать его ногу. И тот Коннор, который смотрел во сне на все эти жуткие видения, быстро перешёл от удивления к злости. Если я чего-то хочу, я всегда это получаю! Я хотел проснуться - я должен проснуться тогда, когда задумал!
На горящую от непрестанной боли, заживо пожираемую ногу свалился урод-одичавший и резким движением сломал её ниже колена!.. Коннор-со-стороны зарычал и бросился на выручку Коннору спящему! И помог-таки проснуться!..
Но до полного бодрствования оказалось далеко.
Коннор очутился в странном положении человека, который спит - и отчётливо слышит всё происходящее вокруг, если оно, это происходящее, издаёт звуки. Услышал вернувшийся грохот ливня и бормотание нескольких голосов
Не сразу, но дошло, что на него накинута магическая паутина глубокого сна. Вот только силёнок у наславшего мага не хватило, чтобы сон таковым стал Сквозь одуряющее воздействие заклинания Коннор всё-таки сообразил, что головой он лежит на чём-то жестковатом, но едва уловимо тёплом. Что на его ногах кто-то сидит, чтобы не дать даже пошевельнуться - не то что встать. А та нога, которую во сне уроды-одичавшие вживую жрали Коннор резко зашипел, втянув воздух сквозь зубы: дёрнуло такой болью, что заклинание глубокого сна будто взорвалось от его сопротивления. А Коннор, вздрагивая от дёргающей и простреливающей всё тело боли, открыл глаза в бегучую тенями и светом тьму. И еле выговорил:
- Что вы делаете?
- Мирт, он очнулся! - крикнул сидящий на его ногах.
По голосу с трудом, но мальчишка-некромант узнал Мику. Потом древесный потолок над ним был закрыт лицом обеспокоенного Колина, который склонился над ним и на коленях которого, как оказалось, и лежал он головой. Мальчишка-оборотень жалостливо сморщился и попросил:
- Коннор, потерпи ещё немного! Мирт сейчас закончит - и ты встанешь!
Рывками приходящий в себя Коннор не стал спрашивать, что делает Мирт. Если мальчишка-эльф решился на заклинание глубокого сна для него, значит, у Мирта на то есть серьёзные причины. Узнать бы ещё, что делает он с его, Коннора, ногой. Ведь полное впечатление, что мальчишка-эльф препарирует ногу для опытов, грубо и небрежно перебирая в ней мышцы, сухожилия Будто в ответ - голос Мирта:
- Коннор, тебе придётся потерпеть. Или я снова прочитаю над тобой заклинание глубокого сна. Ну Ты понял меня.
- Нет, не понял, - отозвался мальчишка-некромант, утомлённо от недавней борьбы с чужим заклинанием снова закрывший глаза. - Но потерплю.
Мирт продолжил издевательства над его ногой. Но Коннор, осознав, что уроды-одичавшие не пожирают его ногу, переносил боль гораздо легче. Правда, всё равно изо всех сил хотелось другой ногой внезапно ударить Мирта в лицо, чтобы он прекратил своё действо, приносящее только страданий. Или произнести слова, которые могли бы оградить его самого от боли. Но на эти слова, как и на обычное в другом месте и в другом времени физическое движение, нужны силы. А силы эти сейчас придётся поберечь, потому что они нужны не только для него самого, а для того, чтобы вывести отсюда ребят. Но отвлечься от боли надо.
- Поговорите со мной Что делает Мирт?
- Одичавшие разодрали тебе ногу, - ответил Колин, отворачиваясь. Мика тоже отвернулся, всхлипнув. - Пока сюда шли, в рану попала какая-то - он запнулся и сипло закончил: - Какая-то штуковина. Мирт пытается работать с заклинанием отторжения, но эта не хочет уходить.
Коннор полежал молча, соображая, что к чему. Потом смутно забрезжило подозрение, что он должен знать, о какой штуковине говорит Колин.
- Мирт, нога левая? Я не чувствую их.
- Левая. Она ещё перевязанная была, - отозвался мальчишка-эльф, невидимый из-за сидящего на ногах Коннора Мики. - Одичавшие почти содрали тряпку, а потом, видимо, когтями внесли эту заразу. Она, наверное, из здешних. Я раньше о таком не слышал. На отторжение не реагирует. Почти.
- Не надо её исцелять, - угрюмо сказал Коннор. - Помогите мне сесть.
Недоверчиво глядя на него, Колин спросил:
- Ты знаешь, что это?
- До того как найти Мику, я с ней встретился. Похожа на плоский гриб. Влепилась мне в ногу. Я думал - смог укокошить её. Оказывается, не до конца. - Он передохнул и уже раздражённо приказал: - Не тяните время! Дайте мне сесть!
Когда сел - выяснил, что Мирт успел перевязать его плечо, тоже задетое когтями уродов-одичавших, и уменьшить боль пары кровоподтёков. Через несколько секунд Коннора развернули так, чтобы он упирался спиной в древесную стену. Руками он подтащил к себе с трудом согнутую в колене ногу и обнял ладонями рану, из которой едва заметно торчал пластинчатый край убийственного гриба. Интересно, он решил сожрать меня изнутри? Потому затаился? Или он может быть и паразитом?.. Вопросы были бесплодными, потому что мальчишка-некромант не искал ответов на них.
- Что ты хочешь сделать?
- Рождённого смертью можно убить только смертью, - ответил Коннор и сконцентрировался на точках сердца, расположенных на ладонях.
Шевельнулись губы, проговаривающие заклинание, которое собирает некромагические силы. Когда их набралось достаточно (этого добра везде полно!), мальчишка-некромант представил, что силы затвердевают, подобно кувшинам Кама во время обжига. А потом кромка обожжённой глины откололась - и Коннор прижал ладони к ране ещё плотней. Два острейших лезвия вошли в тело прячущегося в ране гриба и вспыхнули сжигающим огнём. А через секунды Коннор закричал от боли: гриб умирать не желал, а потому ринулся в ещё здоровые ткани, пытаясь сбежать от убивающих его огненных лезвий. Тело будто взорвалось в клочья
Нырком между Миртом и Микой, которые отшатнулись от неожиданности, Коннор вывалился из шаткого убежища в ливень, в грохоте которого мог постыдно и пронзительно кричать, срывая голос. Ведь некромагический огонь въедался в живые ткани ноги вместе с рвущимся туда грибом, убивая вместе с вторженцем и плоть. Сидя в клокочущей грязи, Коннор вскоре только порывисто и хрипло вздыхал, внутренне подвывая, потому что охрип окончательно. Но последнее его не смущало. Рядом Мирт - уж эту мелочь он сумеет исцелить. На это его сил хватит