Хоть ненадолго усмирить внутренний огонь и постоянно вырывающееся бешенство.
Он пробовал использовать для этого привычный для магов вариант, но после пары ночей с яркими и старательными красотками вынужден был отказаться от подобного времяпрепровождения. Ничего кроме пустой физиологической разрядки не выходило. И это было настолько убого по сравнению с тем, что он испытывал с Владой, что стало бессмысленным. Возможно позже, когда он окончательно отвыкнет от нее
Усмешка искривила его губы. Если он хотел отвыкнуть, какого хрена тогда согласился на помощь Комитету?
Максим не любил врать себе. И он понимал, что частично, несмотря на то, что терпеть не мог всех этих людей, что пытались сбить магов в послушное стадо, несмотря на то, что он презирал их методыЕЁ методыему хотелось понять, что двигало девушкой.
К тому же они нашли к нему подход. Опять же, явно не без помощи Влады.
Помощь в поиске этого ублюдка, что, оказывается, вставлял ему палки в колеса, была как нельзя кстати. Никто пока не знал, где Олег, зато они сумели хотя бы перерубить ему все каналы связи с крысами из Комитета и его собственной компании. Теперь тому будет непросто подобраться ближе, а потом они устроят ловушку и поймают его, как мышь в мышеловку. И Соринский точно не избежит правосудия, как тогда, в прошлом.
Максим вздохнул, съехал с кольцевой в сторону и остановился на обочине, устало откинувшись в кресле. Похоже, сегодня была ночь воспоминаний.
Соринский, как и трое его друзей, был виновен в смерти его женычерт, да ее просто показательно уничтожили, чтобы Макисм перестал лезть в дела той магической группы. Мужчина тогда еще идеализировал происходящее и верил, что у магов есть свой, особый путьспасать мир и человечество. Но события тех сложных, смертельных для многих лет показали ему весьма однозначно: каждый за себя. И остаются наедине со своим горем и проблемами, несмотря на избранность и силу.
Тех магов не наказали, даже не взяли под стражу. Он сам их наказал: медленно и планомерно, выжидая столько, сколько нужно, он портил им карьеру и личную жизнь. Наслаждался их неудачами и тем, что они опускали руки. И даже не пытались бороться.
Но он не убивал.
И смерть тех троихот рук Олегастала для него сюрпризом. Как и мотивы последнего.
А еще Комитет предоставил доступ к огромному количеству данных, которые были ему важны для исследований. И, ознакомившись с проблемами, которые стояли последнее время весьма остроубийства не только агентов, но и простых магов; странные и темные операции, которые проворачивали законопослушные когда-то граждане; отголоски весьма неприятных экспериментов, последствия которых разгребал соответствующий отделон понял: предварительная мобилизация не была блажью. Похоже, кто-то хотел поработить маговили уничтожить их.
Вот только кто? Люди или маги?
Не сразу, но он втянулся в проблемы, которые стояли перед Комитетом. И понял, что они за эти годы совершили почти невозможное, то, что история творила векамисумели создать государство в государстве, всемирный надзорный орган, который действительно не просто имел благие цели, но и двигался к ним.
Это хоть немного примирило его с ситуацией. Он мог понять Владупонять, но с принятием было сложнее. Уж слишком она стала ему дорога, за рекордно короткое время. Пробралась к нему под кожу, растворилась в его крови и магическом потоке. Стала так близка, как никто до этогои именно из-за этой близости было так мучительно.
А он совсем не хотел снова мучиться.
Первое декабрядень рождения Комитетапраздновали с размахом. Как правило в Европе; на этот раз выбор пал на Венецию. Но маскарад объявили не из-за венецианской истории, скорее, это были внутренние традиции организации. Некоторые агенты скрывали свои лица или же род деятельности, и из уважения к ним, да безопасности, все гости ставшего традиционным бала, даже люди, носили маски. Некоторые еще и дополнительные защитные артефакты.
Максим пробирался сквозь весело и громко болтающую толпу в поисках более тихого и свободного места, когда увидел главу Комитета, стоявшего в одиночестве возле колонны. Тот приветливо махнул ему рукой. Он был в простой черной маске и темном, по образцу девятнадцатого века, бархатном костюме, но любой, кто встречался с ним лично, узнал бы его.
Правда, лично с ним мало кто встречался.
Мужчина чуть улыбнулся и подошел, прихватив у официанта бокал виски.
Александр ему нравился. Он был, правда, довольно жестким, себе на уме и магически необычайно одареннымни один маг не мог пробить те блоки, что он выставлялно на такую должность вряд ли бы пошел кто-то другой. Поговаривали, что у него русские корни, только мужчина этого не смог определитьразговаривал Александр на чистейшем английском и итальянском, который и сам Арсенский знал в совершенстве.
Максимиллиан, чуть поклонился ему своего рода шеф. Рад, что ты сумел выбраться.
Разве я могу пропустить такую вечеринку. Все сделано масштабно.
Глаза в прорезях маски блеснули удовольствием. Бывший дворец дожей и вправду стал великолепным фоном для красивых, шикарно одетых магов, явно настроенных на веселье.
У нас хорошая служба организации вечеринок.
Максим хмыкнул, отпил из бокала и вдруг замер.
Нет, не показалось.
В роскошном, пышном ярко-красном платье, со сложной прической, в диадеме и вычурной маске, Владу узнать было невозможно. К тому же, на ней точно были артефакты, полностью приглушающие ее ауру и делавшую ее похожей на человека.
Но он узнал.
Сразу же.
И ему хватило всего секунды, чтобы раздражение и боль выплеснулись из него.
Максим тут же взял себя в руки, но Александру, который замечал все и всех, это было достаточно. Глава перехватил взгляд Арсенского и посмотрел в сторону девушки, а потом вдруг нахмурился и уставился на Максима с совершенно иным выражением глаз, настолько иным, что мужчина почувствовал себя неуютно, чего за ним обычно не наблюдалось.
Ты узнал ее.
Голос Александра тоже стал иным. Обвиняющим и сожалеющим? Черт, да с чего такое пристальное внимание всплеску чувств?
Или
Максим внутренне похолодел.
Могла ли Влада знать главу лично? Они оба были весьма привлекательны. Александр по возрасту недалеко ушел от Максима; да и он не слышал, чтобы у того была семья.
Раздался хлопок, и Арсенский с удивлением посмотрел на свою руку, в которой держал стакан. Теперь там были лишь осколки и остатки виски, смешавшиеся с несколькими каплями крови.
Твою ж
Хочу представить тебе
Сначала запах. Ее запах.
Максим резко вскинул голову и уставился на знакомую незнакомку, чьи ярко накрашенные губы сложились в полуулыбку. Он стиснул зубы.
Только не это
А Влада вдруг повернула голову к Александру, смотревшему на нее вопросительно, и кивнула, будто давая разрешение.
мою дочьименно как мою дочь.
Его аж тряхнуло.
Разве такое возможно? От удивления, от всей этой ситуации, от встречи, которую он ждали которую не хотелв течение почти двух месяцев, Максим брякнул откровенную глупость:
Да, как твою дочь я ее еще не знал. Что мне следует сделать? Поцеловать леди ручку? максимально язвительный тон, да еще и "леди" выделил. Все те чувства, что он пытался сдерживать, снова вырвались из-под защитной брони.
Теперь тряхнуло Владу. Но она была куда сдержанней. Только пожала полуобнаженными плечами и произнесла холодным тоном:
Да нет, вполне достаточно упасть на колени и облизать мне ноги.
Теперь, кажется, тряхнуло Александра.
На несколько секунд все трое замолчали.
Первым в себя пришел Александр. Он произнес на безукоризненном русском:
Влада, найди маму. Она хотела тебе что-то сказать.
Девушка снова пожала плечами и, развернувшись так резко, что юбка взметнулась и хлестнула Максима по ногам, ушла.
А ты стой, голос главы сделался злым, когда он заметил, что Арсенский тоже дернулся в сторону. Похоже, от сдержанности Александра мало что осталось. Я не знаю, что там между вами произошло и не собираюсь в это лезтьдочь уже достаточно взрослая, чтобы посвящать меня в свои проблемы только тогда, когда считает нужным. Но сдерживайся, пожалуйста. Влада эмпат. Гораздо более сильный, чем я. И она чувствует чужую злость и ненависть на уровне физической боли. Даже до меня донеслись отголоски твоих эмоций, что уж говорить про нее
Эмпат?! Отлично. И сколько еще она скрывает? Прости, я тебя уважаю, и пусть это и твоя дочь, и твой агентно ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда человек, который которому я доверяю оказался не тем, кем представлялся?
Это ее работа. И я теперь понимаю, почему она пыталась от нее отказаться, распалялся глава, И хватит ныть и драматизироватьна кону слишком стоит слишком многовопрос существования магов вообще! а ты вдруг уцепился за свои обиды, будто какой-то подросток, а не взрослый мужик. Да, если бы у Влады был выбор, уверен, она бы не врала тебе. И если бы у меня был выбор, то я бы послал тебя на хрен, ради дочери, и плевать на всю твою нужность и нужность твоего источника. Но дело в том что
Ваше семейство ставит долг превыше всего, Максим скривился, а вот Александр вдруг успокоился, и продолжил холодным тоном.
Да что ты знаешь о долге и моей семье? Тебе многое не дано понять. Есть вещи, которые больше чем ты, больше чем твое обиженное эго.
Арсенский дернулся, как от пощечины, и вдруг тоже успокоился. Ведь в сущности, Александр был прав, и кто он такой, чтобы читать мораль? Его мир и образ действий также далек от идеалов, а уж цели, что преследуют Комитет, были более чем благородные. Он подозвал официанты, ссыпал наконец осколки тому на подносруку уже почти не жглои взял еще один бокал. А потом обратился к главе:
Расскажешь?
Александр повернулся, тоже взял виски и взмахом руки отправил официанта.
Тебе может показаться, что это странно, что моя дочь работает агентом. Но у меня нет выбора. И никогда не было. Не потому, что я навязал ей свои идеалы. А потому, что когда-то это было ее решение, и если бы я ее остановил, она бы попала в еще худшую ситуациюЧто ты помнишь про Перу в две тысячи пятом?
Там там был уничтожен целый городПаликатель? Тогда одна группировка решила добраться до магов и вырезать их
Да. И мы в нем жили Я уже работал в Комитете, но эта организация была далеко не такой могущественной. Да ты и сам знаешьтыкались во все стороны, как слепые котята. О сообществе тогда больше говорили, чем оно реально было какой-то силой. И свободная зона в Южной Америке стала для нас передышкой, возможностью изучить магию, магов и спокойно накопить знания, силы. Мы старательно собирали информацию обо всем, в том числе о врагах, но мы не отследили всех. Не смогли. В тот день жена была далеко, в экспедиции, а меня вызвали в Рио. Влада осталась дома с моими родителями, сестрой и моим младшим сыном. Славе было тогда пять, а ей одиннадцать. Когда раздались первые взрывы и начались пожары, они укрылись в доме, но это не помогло. Два часа, два долбанных часа она удерживала щит и не пускала убийц. Одна. Растянув его на всехни мои родители, ни сестра не обладали никакой магией. Сын был слабым магом и Влада сумела использовать его как подпитку, но Они прорвались. Трое. Убили сразу взрослых и Славу, а Владу Владу долго били, наказывая. Очень долго. И резали. И их ненависть то что они не просто выстрелили, а решили помучить ее спасло это. От смертихотя она потеряла сознание и не дышала. Она умерла практически умерла. Когда ее нашли, никто не верил в то, что ей можно помочь, но чудом удалось ее оживить. Два года реабилитации, два года операций, косметических, магических Мы прятали ее от всех. И потом прятали, вплоть до того момента, как смогли найти и уничтожить всех заказчиков той бойни. А когда ей было пятнадцать, она пришла ко мне и сказала, что будет работать на Комитет. И если я ей откажу и не буду обучать, то она уйдет охотником за головами. Ну какой из нее охотник? Она умная, магически одаренная, сильная, но в ней ни капли жестокости и изворотливости, которой должны обладать представители этой профессии. И упертаяоткажи я ей, ушла бы и быстро погибла. Поэтому я согласился. И Влада стала великолепным агентом. И она будет делать все возможное, чтобы Паликатель не повторился. Даже жертвовать собой и своими интересами. И если ты не можешь это принятья сделаю так, чтобы ваши пути не пересекались.
Глава 2
Я сидела на крыше, укутавшись в одеялостащить его было легкои болтала ногами. Маска валялась рядом: пусть она и была красивая, но слишком вычурная, а потому сдавливала и неприятно царапала лицо.
Совершенно замечательные выходные, которые я провела с родителями, продолжились потрясающим балом и если бы не Максим
Я передернулась. Какие бы чувства я к нему не испытывала, его поведение вынуждало меня думать, что я сильно ошиблась по поводу его характера. Да, я сволочь. Да, обманула. И что дальше? Надо продолжать поливать меня помоями? Раз я ему настолько неприятна, пусть просто забудет все, что произошло и живет своей жизнью.
И я когда-нибудь забуду.
Других вариантов нет.
Ночная Венеция, несмотря на пробирающую до костей сырость и холод, была прекрасна. Горели многочисленные огни и факелы. Из светящихся окон подо мной я слышала гул голосов и музыку. Плеск воды и моторные лодки, то привозившие, то увозившие гостей, добавляли атмосфере романтичности.
Венеция была прекрасна в любое время года, хотя особенно я любила ее летом, когда можно было часами сидеть в уличных кафе, потягивая просекло.
И желательно, сидеть не одной.
Я вздохнула. Ладно уж, перевернется и на моей улице грузовик с принцами. А этот, который вовсе и не принц, пусть идет дальше. Лесом. Потому что принцы проявляются не в том, что зарабатывают кучу денег и отлично целуются, а в том, что рядом с ними чувствуешь себя принцессой.
А я рядом с Максимомда и вдалеке от негочувствовала себя редкостной дрянью. И меня это совершенно не устраивало. Что бы я ни сделала такого ужасного, мучиться и страдать по этому поводу всю жизнь? Нет. Вот что стоило, так это продолжать свою работу: у магов наступили сложные времена, и с недавних пор на многих исследователей и тех, кто может оказаться полезенв том числе в будущемохотятся террористы. И Комитет единственный орган, который может сделать хоть что-то для спасения сообщества. Потому что если мы не распутаем этот клубок, то можем повторить то, что повторять было нельзя.
Нам понадобятся все силы, все маги.
В том числе Максим. И его враг Сергиев, которыйк моему тайному сожалению
также был признан мной же как маг, подходящий для "вербовки". Несмотря на изворотливость и нечестные игры, он оказался весьма полезен для сообщества. И лоялен к нему.
Я ощутила появление Максима еще до того, как он вылез на крышу.
Вряд ли случайно.
Интересно, как нашел?
Мужчина подошел ко мне, сел рядом и протянул кружку с горячим кофе. Я не стала отказываться от напитка из вредности. Молча взяла и сделала большой глоток, зажмурившись от удовольствия.
Твой отец рассказал мне, почему ты пошла работать в Комитет, голос в ночном воздухе прозвучал неожиданно громко.
Я испытала приступ раздражение. Ну надо же, мне поспешили сообщить об этом.
И что? Тебя так проняло что ты решил меня простить? спросила я язвительно, и Арсенский выругался.
Влада не усложняй. Я пришел извиниться, то есть не то чтобы извиниться, но В общем, я могу понять, почему ты так поступила. Но мне сложно принять это. И ужасно гадко, что ты считала меня преступником и ради этого он прервался, а я помогла.
Встречалась с тобой? Целовалась? Работала на тебя? Присматривала за тобой? Да, я делала все это. И сделала бы снова, если бы потребовалось. Но если тебе станет спокойнее, скажу- я не планировала ничего такого. Что меня потянет к тебе. Даже пыталась отказаться от этого задания, потому что слишком много моих собственных эмоций там было намешано Да и само задание получилось немного нестандартным, мне ведь не обязательно находиться рядом с человеком, чтобы что-то понятья иногда даже без личного контакта обхожусь, мои способности позволяют. И меня постоянно терзали противоречивые чувства, мысли: я хотела поверить, что ты не при чем, что все происходящее какая-то глобальная подстава. Но я не имела права просто так в это поверить, не доведя дело до конца. А ты соблазнял меня снова и снова. А потом Я знала что так будет, вот и пришла к тебе, когда все было кончено. Потому что уж лучше вот так, чем совсем ничего. И это было офигенно Гораздо приятнее, чем твоя злость и презрение, которыми ты меня окатываешь.