Это была одна из причин, почему Ник согласился, чтобы Бабба встречался с его матерью. Пока они были вместе, Ник знал, что никто не причинит вреда его маме. Бабба был яростно атакующим зверем, который разорвал бы всех в клочья, если бы хоть кто-то бы поморщились в ее сторону.
А Шериз Готье совершенно его не боялась. Бабба всегда относился к ней с уважением, но лающий чихуахуа запугивал его так же легко, как и Ника.
Ему нравилось это качество в нем. Ему становилось легче, от того, что не он один боялся свою мать.
У Марка собственное свидание.
Ник удивился, не ожидая услышать подобное. Не то чтобы это стало для него сюрпризом. Марк был далек от мутантной формы жизни. Дело было не столько в том, что Марк не мог договориться о свидании, сколько в том, что Марк пренебрегал хлопотами, связанными с ним. А его последние отношения закончились так плохо, что мужчина страдал от посттравматического стрессового расстройства.
А также от рубцов от ожогов.
Правда?
Бабба поднял руку, чтобы поклясться своим заявлением.
Поверь, я шокирован не меньше тебя. Думаю, у него травма головы из-за нашей последней записи.
Ник рассмеялся, вспомнив об их «подсказке по выживанию», которая чуть не убила их обоих. Во время видеосъемки для их сети «Зомби Алерт Нетворк», Марк поскользнулся и упал со стула, ударился головой и сбил с ног на себя стойку с наборами для выживания. Каким-то образом один из них упал так, что зажглась сигнальная ракета, которая затем ударила по витрине и чуть не подожгла весь магазин Баббы.
Так с кем он?
С медсестрой из ожогового отделения.
Фыркнув и покачав головой, Ник нервно рассмеялся.
Ему, наверное, стоит жениться на ней. Это позволит сэкономить на медицинских счетах.
Бабба усмехнулся.
Внезапно кто-то схватил Ника сзади. Яростно шипя, он повернулся, чтобы ударить, но обнаружил там Калеба.
Чувак! проговорил он. Тебе повезло, что я сразу же не забрал твое мужество.
Когда Калеб не ответил колкостью, Ника охватило дурное предчувствие. Но это должен был быть Калеб. В противном случае это отключило бы его проницательность, и он увидел бы правду о том, кем и чем было это существо.
«Если только это не другой Малачай».
Улыбка дернулась по краям рта «Калеба»как будто он читал мысли Ника.
Малачай шагнул к нему, в то же время, когда Ник почувствовал за своей спиной маму.
Не подозревая о существе рядом с ними, она улыбнулась им обоим.
Привет, Калеб, mon beau-coeur. Я знала, что ты не отстанешь от моего Страшилки.
Она прошла мимо Ника, чтобы обнять его.
Ник запротестовал, пока не увидел выражение лица «Калеба». Сначала это была испуганная тревога, которая сменилась тотальным шокирующим недоверием. А затем возникла тоска, настолько сильная, что он задохнулся. Было очевидно, что его никогда раньше не обнимали, а нет ничего лучше, чем объятия его матери. Самое близкое, с чем Ник мог их сравнить, было окутано запахом роз и солнечным светом. Они согревали каждую частичку души и могли в одно мгновение успокоить любую боль.
«Неудивительно, что отец не смог ей противостоять». Она никогда ни в ком не видела плохого. Ни в нем. Ни в его отце.
Ни в этом существе, глаза которого начали наполняться слезами.
Прямо перед тем, как они вспыхнули красным, и его ноздри раздулись.
Прокашлявшись, «Калеб» что-то пробормотал и побежал к двери.
Мать с обиженным взглядом повернулась к нему.
Я сделала что-то не так? Он в порядке?
Его мама может подавить самое ужасное зло во всех известных вселенных. Без драк и криков.
Простым объятием.
Думаю, он сильно захотел отлить, мам.
Николас! Я воспитывала тебя лучше. Клянусь, мальчик! Как тебе не стыдно!
Он потер бровь.
Что я могу сказать, ма? Я еще даже не научился вести себя хорошо дома.
Бабба засмеялся.
Ты хочешь, чтобы я наказал его за тебя, милая? Буду только рад. Или, что еще хуже, я могу заставить его убрать ванную комнату Марка.
На ее лице появилась улыбка.
Я просто заставлю его вымыть свою. Поверь, нет наказания хуже. Ты видел эксперименты с биологической опасностью, которую он развел на своей раковине?
Ох, черт возьми! Вот кто теперь злой?
К ним подошли Вирджил с Кирианом и Ашероном. У всех троих глаза довольно блестели.
Что ж, это было так просто, что мне жаль выставлять вам за это счет. Он протянул Нику лист бумаги. Ты можешь идти. И я предлагаю тебе купить ужин своей маме, пацан. У всех нас должен быть такой адвокат, как она. Черт возьми. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро и так вежливо осаждал судью.
Он хлопнул Ника по плечу и оставил их.
Даже Кириан так улыбался, что Ник уловил намек на его клыки.
Он не шутит. Твоя мама настоящая леди, пацан. Так рад, что это не я ее рассердил.
Кириан похлопал его по спине. В тот момент, когда он это сделал, Ника вырвало из его тела. Время остановилось.
Он больше не был в полицейском участке, он был в далеком будущем. Том, что когда-то станет кошмаром.
Он видел себя Малачаем, ведущим свою армию демонов через опустошенный Новый Орлеан, пылающий вокруг них. Взрывы шли как в пиротехническом шоу. Грохот отражал их голод и гнев.
Все, что осталось нетронутымэто собор Святого Луи.
Где последние из людей в городе прятались в ужасе.
Нет, не в ужасе. Готовясь к последней битве. Табита. Бетани. Аманда. Кириан. Их дочь Марисса. Их сын, которого назвали в честь Ника.
И Коди.
С их дочерью.
Ник застыл, когда внезапно узнал лица, которых не знал раньше. Несмотря на то, что находился за пределами здания, он мог видеть их внутри. Чувствовать их панику. И их храбрость.
Мать Коди, Бетани, египетская богиня, схватила их дочь Честити и отдала в руки Коди.
Мы их задержим. Бери ее и беги.
Коди заколебалась.
Это не Ник! Ты же знаешь, что это не он.
Есть только один Малачай.
А я знаю своего мужа. Он никогда не нападет на нас. Это не про него.
Табита усмехнулась ей.
Тогда где он? А? Он должен был встретить нас здесь. Он и Калеб.
Ник не стал бы этого делать.
Амброуз стал бы. Табита вытерла кровь со щеки. Мы потеряли его из-за зверя.
Бетани прижалась к щеке дочери, прежде чем поцеловать ее, а затем и внучку.
Будь сильной. Береги себя. Она подтолкнула ее к высокому светловолосому мужчине, который был точной копией Ашерона. И так Ник понял, что он, должно быть, брат Коди. Вы двое позаботьтесь друг о друге. Защищайте друг друга и берегите себя, чего бы это ни стоило. Люблю вас!
По лицу мужчины скатилась слеза.
Люблю тебя, мама. Папа гордился бы тобой, будь он здесь.
Она подавилась всхлипом и широко улыбнулась сыну и дочери.
Да, так бы и было. Теперь идите! Я буду держать щит вокруг вас сколько смогу.
Кириан оттащил свою дочь от детей, которых она пыталась утешить и защитить.
Марисса, иди с ними.
Нет! Я не оставлю тебя здесь!
Жена Кириана, Аманда, присоединилась к ним, чтобы заставить дочь подчиниться.
Да. Не спорь. Я не собираюсь смотреть, как ты умираешь!
Марисса заплакала из-за приказа родителей, прежде чем кивнуть. Она обняла Кириана, затем Аманду и Табиту. Не говоря ни слова, она последовала за Коди к задней двери. Она остановилась, чтобы оглянуться на них, и тоска в ее глазах заставила Ника подавиться собственным рыданием.
И в тот момент, когда она оставила их, входная дверь распахнулась, и в церковь хлынули демоны.
Ник увидел себя во главе демонов.
Пока Калеб не атаковал в своей истинной форме демона.
В тот момент, когда появился Калеб, Амброуз схватил его за горло. И в этот же момент Ник кое-что понял. То, что он упускал в своих предыдущих кошмарных видениях.
Калеб встретился с ним взглядом и замер.
Кто ты?
Во всех своих прежних видениях Ник понимал, что его друг не узнал демона Малачая, который поглотил Ника целиком. Что он был сбит с толку действиями Ника в тот день.
На этот раз на этот раз Ник увидел то, что было на самом деле.
Слишком поздно Калеб понял, что он не Амброуз.
Как и Коди, он видел правду о чудовище. Что этот Малачай был самозванцем, и именно это заставило Малачая убить его. Не потому, что Калеб не выполнил его приказы и не убил Кириана и остальных.
Калеб знал правду.
Был второй Малачай, маскирующийся под Амброуза.
Кто ты? выдохнул он, отчаянно пытаясь узнать, кем на самом деле был Малачай. Но, по крайней мере, ему стало спокойней от того, что он, Ник, не был тем чудовищем, которое убивало всех, кого он любил. Он был всего лишь жертвой, впутанной во все это.
Ник?
Он услышал голос Кириана вдалеке.
Сначала он подумал, что это ветер. Пока не осознал, что его босс тащит его из видения обратно туда, где они находились в оживленном полицейском участке.
Моргая, Ник огляделся по сторонам.
Эм, да, извините. Я только что вспомнил задание, которое не выполнил. Завтра у меня будут проблемы в школе, если не сделаю его.
Сказав это, он бросился к двери, желая узнать больше о том, что происходит.
Калеб все еще где-то пропадал, и это не было похоже на его демона-защитника. Он бы не позволил Нику даже в туалет пойти одному. А это означало, что Калеб так долго не появлялся из-за чего-то плохого.
Еще больший страх охватил его, когда он изо всех сил пытался остаться в настоящем. Но его силы продолжали пытаться утащить его и в прошлое, и в будущее.
В одно и то же время.
Он чувствовал себя лодкой, потерявшей берега. Чувство времени и места.
Он даже не смог начать заземляться.
«Мне нужна Коди».
Так же, как он был уверен, что полностью потерял рассудок, он услышал, как что-то зовет его.
Но не человек. Он не знал, что это было.
«Так странно».
Как ему остановить это и заземлиться, чтобы не барахтаться?
Я всегда буду рядом с тобой.
Ник застыл на ступеньках возле участка, услышав голос. Вращение прекратилось, и он смог увидеть улицу и движение транспорта. Он все еще был в Новом Орлеане. В нужный для него период времени. Это было то место, где он должен был находиться.
Подняв голову, он использовал свои силы. Его мама, Бабба, Ашерон и Кириан все еще были в участке. Говорили о нем и о том, как странно он себя вел.
Однако говорили не только они. Он слышал не их. Голос был знакомым, но не принадлежал им.
Он изо всех сил пытался разобрать его и не мог.
Что со мной не так?
Не имея никаких догадок, он вытащил телефон и набрал номер Калеба.
Тот не ответил.
Окончательно обеспокоившись, он попробовал набрать Коди.
Как и Калеб, она тоже проигнорировала его вызов. Он использовал свои силы.
Они тоже его подвели.
Да, это было неправильно. По его спине пробежал холодок.
Ник попытался телепортироваться, но не смог. Его силы снова ослабли. Другой Малачай истощал его быстрее, чем он мог себе представить. Неудивительно, что его отец оставался в тюрьме после его рождения.
Теперь он полностью понял безумные рассуждения Адариана. Вероятно, это был единственный способ, которым его отец вообще смог сохранить хоть какую-то власть. В тюрьме Адариан мог высасывать зло прямо из других заключенных, сражаясь с нескончаемым потоком врагов, чтобы покончить с ним или поработить его.
Вот почему он был таким агрессивным, когда мать Ника приводила его. Почему он хотел видеть Шериз одну.
Почему его отец обезумел в тот единственный раз, когда его выпустили из тюрьмы в детстве Ника. Не имея возможности держаться подальше от матери, его отец появился у их двери и попытался жить с ними.
Это была ужасная катастрофа.
Даже сейчас Ника это травмировало. Адариан смотрел на него с такой ненавистью, что он навсегда перестал доверять незнакомцам. Единственные люди, которым Ник доверял изначально, были его мать и Меньяра.
Всем остальным пришлось проявить себя.
Несколько раз.
Черт возьми, иногда даже и им он не доверял полностью.
Небольшая его часть все еще с подозрением относилась к Коди и Калебу. Даже Кириану. Он ничего не мог с собой поделать. Это было врожденным, как дыхание.
И все это началось с того лета, когда отец преследовал его, как паук в темноте. С момента, как Ник проснулся и обнаружил, что его отец стоит над ним, прерывисто дыша, а руки держа вытянутыми, как будто он был в одном шаге от того, чтобы задушить его. Тогда Ник сказал своей матери, что видел, как глаза отца светились красным.
Ники! Страшилка! Ты что-то воображаешь. Это все игры, в которые вы играете с друзьями, и фильмы, которые вы смотрите. Что я тебе об этом говорила? Перестань смотреть их, пока я не вижу! Ты слишком умен, чтобы верить в такую чушь.
Не это было правдой. Более того, это происходило и из-за того, что его отец шептал себе под нос: «Я ненавижу тебя» каждый раз, когда Ник рисковал подойти слишком близко. Так как отец ненавидел его за то, что он ослаблял и истощал его силы.
Затем пришло безумие. Его отец начал убивать, утверждая, что за ним гнались демоны.
Самое печальное?
Адариан не лгал и не бредил. Это были настоящие демоны, которые преследовали его отца, пытаясь покончить с ним. Но нормальные люди в такие вещи не верили.
Его вменяемость была доказана, психолог счел его достаточно здравомыслящим, чтобы предстать перед судом и приговорить его к пожизненному заключению за эти убийства. Потому что, хотя люди отказывались верить в демонов, с которыми сражался Ник, они верили в демонов, которыми, как они считали, были такие, как его отец из-за убийства «людей».
Да, это был запутанный мир.
Даже тогда мама Ника проявила сострадание к чудовищу, которое было выпущено на свободу в ничего не подозревающий мир, и не возненавидела его за это. Но такова была ее природа. Она родилась из самого истинного света. Существо такой невинности, что она не могла увидеть уродливую сторону человечества, что бы ей ни показывали.
Даже если это, очевидно, были разные демоны. Даже когда они были прямо перед ней, и даже после того, как она родила одного из них.
Для нее, как и для Ника, было невозможно поверить, что у Стоуна из школы не было сердца или хоть какого-то подобия приличий. Вместо этого Ник всегда видел зло в каждом окружающем. Как ни старались они это скрыть. Это был его «дар».
Ты еще не боишься?
Ник застыл из-за бестелесного голоса.
Я ничего не боюсь. И никогда не боялся.
Хорошо. От этого становится только веселее.
Внезапно его схватили сзади и утащили в темноту.
Глава 6
Рубати?
Услышав голос Монакрибоса, воительница отложила меч, который точила, и встала, чтобы поприветствовать его. Огонь почти погас. Странно, она потеряла счет времени, пока готовила оружие к предстоящей проверке. Поскольку Кри поставил на кон свою репутацию, чтобы ее взяли в охрану, последнее, чего она хотелаэто подвести его. Так что она была еще более осторожна и старалась ухаживать за своим оружием и не делать ничего, что заставит его сожалеть о решении поддержать ее.
Пожалуй, она слишком много думала о нем.
Здесь, милорд.
Она быстро пригладила волосы и поправила свою бордовую кожаную форму, услышав звук его приближающихся шагов по черному мраморному полу.
Ру как раз потянулась к дверной защелке, когда он толкнул дверь, чуть не ударив. Она нервно отступила назад, ахнув.
Он остановился.
Прости. Я и не подозревал, что ты окажетесь по другую сторону.
Слова замерли у нее на языке, когда она увидела его красивый облик Малачая. Невероятно сексуальный и мускулистый, он возвышался над ней, заставляя ее чувствовать себя крошечной и миниатюрной. Что было сложно для большинства мужчин, потому что она была выше большинства и довольно мускулистой.
Он одарил ее очаровательной улыбкой. Той, что была обрамлена невероятными глубокими ямочками.
Шаронте откусили тебе язык?
От его дразнящего вопроса она почувствовала, как по ее лицу разливается жар. Он всегда был неожиданным и легкомысленным. И что-то в нем всегда заставляло ее задыхаться и горячиться.
Тебе что-то нужно?
Шутливость сразу же исчезла из его взгляда.
Да. Ходят слухи, что скоро начнется война.
Война?
От предвкушения по венам понеслась кровь. В конце концов, это то, ради чего они жили. Для чего они были созданы. Она приветствовала бы такую задачу обеими руками.
Он кивнул.
Моя мать, ее братья и сестры грызут друг другу глотки.
В этом нет ничего нового.
Это другое. Это становится понятно из того, как она об этом говорит. Им надоели Верлин, Резар, Кэм и их диктат. А Лилит только усугубляет ситуацию. Сталкивая их друг с другом. Скоро они объявят об этом, и этот мир сгорит дотла вместе со всеми живыми существами. Боюсь представить, что останется, когда они с этим покончат.
Я буду к этому готова.
В его глазах вспыхнул жар.
Я не хочу, чтобы ты была готова, Ру. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Он взял ее руку в свою и поднес к своему сердцу. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, я знаю, что ты способна защитить себя и выпотрошить любого, кто осмелится на тебя напасть. Я не сомневаюсь в твоих навыках. Это вопрос моих страхов и чувств. Я не смогу жить, если с тобой что-то случится из-за моей матери и ее воинственного характера.
Я не понимаю.
По его лицу расползлась медленная улыбка.
Я люблю тебя, Рубати. Кажется, я не знал, как дышать до того дня, пока ты не наткнулась на мою никчемную жизнь. Пожалуйста, иди и сражайся, но только рядом со мной, чтобы я был уверен, что ты останешься в строю с союзниками во всех сражениях
Эти слова отозвались эхом в голове Ника, когда он врезался в темную, покрытую мхом стену. Казалось, что это воспоминание кто-то вырвал из головы его предка, чтобы сделать его реальным. Оно было кристально ясным, словно он был свидетелем этой встречи. Будто это случилось с ним сегодня утром.
Он все чувствовал.
Более того, перед ним внезапно появился Монакрибос. Больше, чем в жизни, и в полностью бронированном облике Малачая. Живое дышащее чудовище.
Он был даже больше, чем представлялся в видении. Более устрашающий с той же клубящейся черно-красной кожей, что и у Ника в его малачайской форме.
Ник почувствовал, как его челюсть отвисла от вида свирепого чудовища. Поскольку он никогда не видел себя в своей демонической форме, то понятия не имел, насколько они массивны на самом деле. Сколько зла они источали.
Неудивительно, что другие существа становились такими пугливыми.
А поскольку они наследовали силу, знания и мощь всех своих предшественников, его форма Амброуза должна быть еще более устрашающей, чем эта.
Черт!
Как еще на такое можно отреагировать?
Успокоившись, он с трудом сглотнул и повернул голову, чтобы посмотреть в опалившие его пылающие красные глаза. Впервые в жизни он был благодарен за то, что ему не удалось увидеть отца в таком состоянии. Несомненно, это навлекло бы на него кошмары на всю вечность.
Ты настоящий?
Монакрибос фыркнул.
Я думал, что со временем мы становимся более разумными. Он разочарованно покачал головой. Жаль, мы становимся тупее.
Эй! Не я втянул нас в эту неразбериху. Так что не навязывай мне свое отношение, чувак. Если между нами десятки идиотов, значит, в этом виноват ты.
По крайней мере, ты не трус. Он поднял когтистую руку, чтобы потереть пятнистый красно-черный подбородок, прежде чем угрожающе прищурился. У него заходили желваки. Так зачем ты меня вызвал?
Я даже не знал, что кого-то вызываю. Ник нахмурился, обдумывая такую возможность. Даже не знал, что могу.
Только во время кризиса.
Что ж, тогда это все объясняло. Это определенно было он. И это заставило его задуматься, когда он овладел этим новым навыком. Потому что у него никогда его раньше не было.
В таком случае да, мне определенно нужна помощь.
Монакрибос полез в коричневый кожаный мешочек сбоку, который был прикреплен к его ремню с мечом, и вытащил небольшую серебряную фляжку. Он протянул ее Нику.
Выпей это, и я отвечу на любой твой вопрос.
Не задумываясь, Ник потянулся к нему. Однако в тот момент, когда его рука коснулась металла, его охватило неприятное предчувствие.
«Что ты делаешь?»
«Ты никому не доверяешь».
Никогда не доверял. И не зря.
«Не бери конфеты у незнакомцев. И ради бога, никогда, никогда не принимай угощения от Малачая!»
Да, это должно было быть написано в большом, большом зале особой глупости. Какой чертов дебил возьмёт что-нибудь у демона и проглотит? Насколько он знал, это могло быть что угодно. Отбеливатель. Сопли.
Или что-то намного хуже. В конце концов, чашка крови сделала Ашерона Темным Охотником и привязала его к Артемиде
«Ага. Остерегайся чаши».
Подняв руки вверх, Ник отступил.
Гм, ага. Я так не думаю.
Монакрибос недоверчиво разинул рот:
Прости, что?
Ты можешь простить все, что хочешь, приятель. Сделать пару па по залу. Даже немного потанцевать каджунских танцев или зайдеко. Это ничего не меняет. Есть вещи, которые Ник Готье делать не станет. Врать Большому Баббе Бердетту. Не уважать маму. Пропускать любой священный день обязательств. Вставать за спиной Ашерона, входить в спальню Кириана, не стучась, пока он сам не закричит об этом. И никогда, никогда я не буду драться с Сими из-за еды или изменять своей девушке. Или опоздывать на свидание даже на одну минуту.
Он кивнул подбородком в сторону фляжки.
И дьявол объестся сосулек, прежде чем я сделаю глоток чего-то, что подает мне незнакомец, особенно один из нас, да еще и из волшебной фляги. Потому что я знаю, что случилось с Элис, и я не имею в виду Купера. Насколько я знаю, ты меня напоишь, и я проснусь голым в каком-нибудь странном месте, без одежды и с парочкой неловких фотографий, размещенных в Интернете, которые мне придется объяснять своей девушке и маме. Нет, большое спасибо. У меня и так мало достоинств. Меньше мне не надо.
Демон нахмурился еще больше.
Ты получил травму головы?
Наверное. Стоун в любой неудобный момент периодически запихивал меня в шкафчики. Не удивлюсь, если однажды он не повредит мне все мозги.
Монакрибос попытался сунуть фляжку ему в руку.
С водой все в порядке.
Тогда выпейте, мистер Кролик Безумного Шляпника. Если ты не стремаешься и не боишься этого, я тебе поверю.
Что с тобой не так?
Ник фыркнул.
О, это очень длинный-предлинный список. По крайней мере, если верить моему советнику. Если я начну все перечислять, мы пробудем здесь весь день.
Малачай закатил глаза.
Хочешь ответов или нет?
Хочу.
Тогда пей.
Да, конечно Ник пропустил этим утром прием таблеток от тупости.
Все разом.
Он никак не собирался уступать в этом вопросе.
Нет, мне и так хорошо. Я бы лучше сунул голову в блендер и включил кнопку «жидкая смесь». И его опасения стали только сильнее, вместе с его каджунским упрямством и еще большей подозрительностью. Ты всемогущее чудовище. Почему я должен это пить, чтобы ты ответил на простой вопрос? Серьезно, братан. Это даже не имеет смысла, на мой взгляд.
На самом деле это только разозлило его. Цвет его кожи потемнел, а глаза начали светиться. Он кожей чувствовал это сияние. Несомненно, теперь все соответствовало Монакрибосу.
Ник был настолько отвлечен своей яростью, что не заметил, как Малачай позвал нескольких «друзей», чтобы присоединиться к их группе.
Друзей, которые окружали его и теперь занимали не очень приятные позиции. Фактически, они схватили его и потянули к земле.
Рыча, он боролся с ними изо всех сил.
Держите его! Нам нужно влить ему воду в глотку!
Глаза Ника вспыхнули еще больше при этих словах.
«Так и знал!»
Он не знал, что за вода была в этой фляге и почему это было важно, но
Если они хотели её запихнуть в него, то он не собирался им в этом помогать. Поэтому он сжал губы и зажмурил глаза, прикладывая каждую частичку своего врожденного упрямства, которое заставляло любого учителя когда-либо ему встречавшегося, подвергать сомнению и проклинать его предков.
Его сердце отдавалось в груди, как кувалда. Они прижали его к земле и удерживали, хотя он боролся и изгибался, изо всех сил пытаясь отбросить их. Ни один ребенок сейчас не сравнился бы с ним в искусстве истерики!
Один из них пытался раздвинуть ему губы.
Ник поперхнулся. Несмотря на это, ему удалось удержать рот закрытым, но это становилось все сложнее.
Рыча и пинаясь, он забился еще сильнее.
Изо всех сил, которым его учили, он боролся, но они все равно скакали на нем, как на механическом быке. Решительно и болезненно.
«Калеб! Сими! Ксев!»
Он закричал при помощи своей телепатии. Его мускулы горели. Его душа хотела мести. Каждая молекула его существа была в агонии.
И все равно никто не ответил.
Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким. Но это не помешало ему драться. Бывают моменты в жизни, когда у тебя просто нет выбора. Тебе приходится сражаться в одиночку. Помощь может не прийти. Независимо от того, как сильно она тебе нужна. Как отчаянно ты ее желал.
Ты оставался один. Ник знал это лучше, чем кто-либо.
Что еще больше усложняло борьбу за себя.
И делало ее еще более необходимой.
Потому что, хоть и было легче бороться за других, труднее всего всегда было бороться за себя и за свои личные интересы. Бороться за то, что считаешь правильным. Бороться за то, что тебе нужно. За свои принципы. Свои причины. И за свою правду.
Чтобы в одиночку устоять в водовороте.
Это были самые важные времена. Времена, когда не было никого, кто мог бы увидеть твои личные битвы. Когда были только ты и твоя целостность. Твое достоинство. Когда ты знал, что должен стоять на своем, иначе тебя растопчут.
«Не позволяй никому сбивать себя с пути».
«Стой и борись до конца! Не ради фанфар, аплодисментов или лавров, а потому, что ты знаешь, что правильно, а что нет. Никогда не борись из-за того, что на тебя смотрят другие, или чтобы завоевать уважение или известность. Борись за то, что важноза то, что в жизни правильно. Правда. Честность. Достоинство. Не позволяй никому воровать, лгать или обманывать. Сохрани то, чего добился, и никогда не позволяй никому наезжать на тебя из-за лжи, которую говорят другие. Лжи о тебе, в которую так охотно верят другие».
Этому его научила мама. Это то, что она демонстрировала ему все время, она держала голову высоко, несмотря на всех людей, которые насмехались над ней из-за того выбора, который она сделала в отношении него.
Что правда, то правда. Тебе придется выдерживать жизненную боль, иначе будешь проклят. Будешь проклят за всякую ложь. Предательство и обман. За неумение верить в лучшее. Каким бы мрачным оно ни казалось. С какой бы неудачей ты ни столкнулся в данный момент.
Если я дышу, значит буду продолжать бороться.
И в Нике было много сил давать отпор.
Всегда.
«Поднимайся через боль, Ники-Страшилка. Независимо от того, насколько темна ночь. Или как жестока буря, свет всегда находит путь сквозь самые плотные облака, чтобы снова сиять. Помни об этом и крепко держи в своем сердце, когда чувствуешь себя побежденным. Всякий раз, когда хочешь сдаться. Подними к небу кулак с вытянутым средним пальцем и брось вызов! До победного конца!»
Это был урок, который он усвоил от Меньяры и Ашерона.
«Никому не позволяй уничтожать твой свет ложью или жестокостью. Сияй, несмотря ни на что. Сияй, несмотря на свою ненависть. Несмотря на боль, которую они причиняют. Пусть все они задыхаются от твоего света, пока он не ослепит их и не испепелит всю подлость, которую они собираются извергнуть».
«Завтра никто не вспомнит, какую гадость они сказали, но вспомнят, как ты высоко держал голову во время бури. Они запомнят яркость твоей улыбки и то, как ты смеялся, когда они пытались тебя сбить с пути. Пусть твой смех станет маяком, освещающим мир».
И с этой мыслью его силы резко возросли. Как приливная волна, поднимающаяся во время шторма. Она опрокинулась и подняла Ника, пока его не оторвало от демонов.
В одну минуту он был у них, а в следующую он был свободен от их когтей и лежал свернувшись на полу своей спальни.
В безопасности от их жалящих атак.
Ошеломленный и полностью дезориентированный Ник лежал, пытаясь сориентироваться. Он даже не знал, который час или день недели.
Или месяц.
Это было странное чувство дезориентации.
Не нарушил ли он законов путешествия во времени? В этот самый момент он понятия не имелвсе казалось возможным. Это был самый странный день в его жизни. А учитывая те странности, с которой ему приходилось справляться, это о многом говорило.