Получилось!
Улыбка Эльвы могла порвать ее щеки.
Смотри, как красиво.
Красиво не было. Венок получился кривоватым, и ее дочь сорвала часть лепестков с цветов. Аннализа была не очень аккуратна в творчестве, но это не было важно. Это все еще был самый красивый венок из всех, что Эльва видела.
Они обменялись венками, Эльва опустила творение дочери на свою голову.
Видишь? Красиво ведь?
Ты всегда милая, мама.
Любовь, которую она ощущала к этой крохе, порой ее пугала.
Другой голос закричал над полем:
Мама!
Эльва повернулась, ее первый ребенок, сын, бежал к ней по полю. Он был крохой с волосами цвета ночи. Но глаза были ее, голубыми, как небо в ясный полдень.
Он подбежал к ней и бросился в ее объятия. Грязь была на его щеке и белой рубахе.
Что ты делал? спросила она, облизнула большой палец и стерла грязь. Ты весь грязный!
Папа брал меня в шахты!
Я думала, мы говорили, что тебе еще опасно там быть.
Мне десять. Теперь я могу ходить в шахты! Все другие дворфы уже ходят.
Она не смогла сказать, что он пошел в нее больше, чем в отца. Хоть он выглядел как Доннаха, Ян точно будет ее роста. А вот Аннализа будет низкой, как дворф, а то и с бородой, как у всех них.
Отец ее детей подошел к ним с широкой улыбкой. Время состарило Доннаху, как и всех дворфов. Морщины у его глаз были глубже, тонкая нить седины тянулась у виска.
Он был все еще красивым.
Грязь была и на ее муже, покрывала его. Эльва закатила глаза и опустила сына на землю.
Веди сестру домой.
Мама, заскулил Ян.
Иди.
Он взял сестренку на руки и пошел к хижине, окруженной розовыми розами. Завиток дыма поднимался в воздух, коза щипала траву, привязанная к столбику.
Доннаха опустил ладонь на ее талию и повернул ее к себе. Грязный и улыбающийся, он приподнялся и поцеловал ее в губы.
Здравствуй, жена.
Здравствуй, муж.
Знаешь, как я счастлив с тобой?
Она усмехнулась.
Ты всего лишь говоришь это мне каждый день.
И буду говорить каждый день дальше, он притянул ее ближе, поцеловал еще раз в губы и отодвинулся. Я люблю тебя Эльва. Больше солнца на небе.
В тот миг и каждый миг после она была безгранично счастлива. После всех страданий и ненависти к миру и себе Эльва нашла свой дом.