Ну вот и все.ухмыльнулся он.Ты упустил свой шанс, Бирюк. В теории, ты бы мог меня придавитьно только безоружного. С мечом тебе меня не взять, и ты сам это знаешь.
Настоятель молчал, легким шагом обходя соперника по часовой стрелке, тот, стоя на месте, поворачивался вслед за ним, выставив меч перед собой.
А знаешь, почему ты упустил свой шанс?не умолкал пришелец.Потому что он мог сработать только при неожиданном нападении. Но неужели ты думаешь, что я мог забыть про единственного бойца в этой богадельне, который хоть что-то собой представляет? Ты все-таки дурак, Бирюк. Ты и на Верхних Планах всегда был дураком, и здесь, на родине, не поумнел. Твой единственный козырь, который мог бы сыграть против насскрытность. Да, выследить тебя мы с Лысым вряд ли бы сумели. Но ты, дурачок, попался в первую же западню. Неужели ты думал, мы просто так разделились? Нет, родной, это была первая попытка выманить тебя! Первая, но не последняяу нас в запасе было еще три. Но они не понадобились. Ты, очертя голову, полез в первый же капкан. Сорян, Бирюк, но ты, боюсь, отбегался.
Четвертый, наблюдавший за поединком затаив дыхание, неосторожно пошевелился, и одна из кастрюль покатилась с горки, весело звеня.
Оба поединщика вздрогнули от неожиданности, но ни один не повернул головы кочан, вперившись взглядом друг в друга. Только болтливый воин не преминул вставить свои пять копеек:
Ты еще не вылез, придурок? Ладно, лежи пока, не до тебя, брат, извини. Я тебя попозже зарежу. А то беги сюда, помоги начальнику.
Не вздумай!впервые открыл рот настоятель.Кто бы ты ни был, он тебе не ровня, ты для негомуравей. А мне ты только помешаешь.
На последней фразе воин сделал длинный выпад, но Настоятель с легкостью ушел от меча. Позиция вернулась к исходной, и движение по часовой стрелке, остановившееся из-за кастрюли, возобновилось.
Через пару минут Четвертый понял, что ситуация патоваясоперники так и ходили по кругу и ни один не рисковал пойти на обострение. Воин периодически делал выпады, пытаясь дотянуться до Настоятеля острием меча, но ни разу не преуспел. Всех измененийНастоятель принялся вертеть ладонями, как будто перекидывал из руки в руку невидимый снежок. Наконец, он запустил им в противника.
Но воина это ничуть не впечатлило. Он легко уклонился от невидимого снаряда и хмыкнул:
И что? Неужели ты думаешь, что я на эликах сэкономил и «Отражение» на себя не повесил? Ну покидай, покидай, посливай прану.
Настоятель промолчал, продолжив свое движение по кругу. Теперь выпады воина чередовались с бросками монаха.
После очередного неудачного выпада, черный воин брезгливо поморщился:
Слушай, ну харе уже по кругу ходить, ты же не пони из мультика все-таки, Бирюк. Ты чтов родных пенатах еще больше отупел? Не понимаешь, что этот взаимный цуцванг тебе не выгоден? Скоро Лысый вернется, а вдвоем мы тебя сразу разберем.
Настоятель вновь не удостоил его ответом, продолжая швыряться невидимыми снежками. А потом один из снарядов, от которого воин играючи увернулся, улетел в сторону кухни и врезался в кастрюльную кучу, под которой прятался Четвертый.
Юношу как будто кувалдой по голове приложили. В глаза помутнело, но он еще успел заметить, как Настоятель перекатом ушел в сторону, и, вскочив, «легкими шагами» побежал вниз с холма, на котором стоял монастырь. Вот только, пока монах кувыркался, воин успел дотянуться до него своим черным, как антрацит, мечом. Красное на красном видно плохо, но, судя по довольной роже Сани, он все-таки ранил соперника. По крайней мере, преследуя соперника, он весело кричал:
Ну куда же ты, придурок! Погоди, сейчас я тебя настигну, тут-то мы и повеселимся! Все уже, все, Бирюк. Проиграл ты. Смирись, родной, с кровотечением ты долго не пробегаешь
Но Четвертый всего этого уже не слышал, потеряв сознание.
* * *
Когда Четвертый очнулся и открыл глаза, он увидел, как в небе открывался портал. Если бы Четвертый знал слово «дежа вю», он бы обязательно подумал, что с ним дежа вю. Но юноша не знал этого слова, поэтому просто молча смотрел, как в небе открывается зеркало, из которого вылезает вооруженный мужик.
Мыслей в голове не было.
Ни одной.
Поэтому Четвертый просто разглядывал мужика, благо второй портал открылся гораздо ниже, и мужик был виден во всех подробностях. Броней он был не особенно обремененнаплечники и наручи, выглядящие, правда, очень дорого. Остальное тело воина покрывал странный комбинезон, состоящий из хитро переплетенных серых и красных полосок. На головеглухой шлем с желтой маской, пикой уходящей вверх. В правой рукекороткий кинжал, на левойстранная насадка с двумя лезвиями еще более странной формы. Самый странный девайс был у мужика за спиной. Если бы Четвертый хоть раз видел мотоцикл, он бы сказал, что из-за спины торчала выхлопная труба в кожухе. Но он никогда в жизни не видел не то что мотоцикла, но даже велосипеда, поэтому просто подумал греховным словом: «Фигня какая-то торчит».
В целом же облачение мужика выглядело настолько круто и дорого, что Четвертый, при всем своем небогатом жизненном опыте, был готов поклясться: если продать весь монастырь на острове Рикорда вместе с его обитателямидай бог, чтобы хватило на левую штанину диковинного комбинезона.
Тут Четвертый вспомнил, что обитатели монастыря, почитай, все кончились, продавать некого, но почему-то совсем не испугался. Не было ни страха, ни жалоститолько тупое безразличие, как будто все внутренности заменили куском бревна. Поэтому Четвертый даже не пошевелился, продолжив наблюдать за мужиком.
Выбравшись из портала, тот не покатился по наклонной, как будто с невидимой горки. Нет, этот визитер, как и положено нормальному человеку, камнем рухнул вниз. Вот только за несколько метров до земли падение резко замедлилось, и он опустился на землю неспешно, как перышко. Непонятная фигня за плечом выпустила при этом несколько клубов дыма.
Оказавшись на земле, он сразу же побежал к Четвертому. Смахнув с него обломки шкафа и кастрюли, он присел перед юношей и без предисловий поинтересовался:
Бирюк где?
Но, натолкнувшись на неподвижный взгляд Четвертого, мгновенно поправился:
Настоятель где?
Четвертый, как был лежа, просто немного приподнял руку и указал пальцем:
Ту-да по-бе-жал.
Слова выходили очень тяжело, юноша как будто с большим усилием выталкивал из себя каждый слог.
Пришелец кивнул и задал очень правильный вопрос:
Один?
Нет. Са-ня за ним.
Худо.резюмировал обладатель роскошного облачения и вскочил на ноги.Ты бы, пацан, сховался куда. Здесь сейчас жарко будет, не дай бог зацепим.
И все теми же «легкими шагами» побежал вниз с холма.
Но Четвертый не стал никуда ховаться. Тупое безразличие внутри никуда не делось, вдобавок начала болеть голова. В ней как будто ковырялись железной ложкой, и каждое движение причиняло резкую боль.
Внизу, на перешейке, судя по долетающим звукам, и впрямь началась большая война. Там что-то свистело в воздухе, взрывалось, бабахало, грохотало и материлось. Кто-то, истошно визжа, обещал за Саню страшно всех покарать и проклинал какого-то императора. Потом бахнуло как-то особенно звучно и богомерзкая ругань прекратилась.
Четвертый, у которого страшно болела голова, обрадовался было, но, как вскоре выяснилосьпреждевременно.
Обладателя визгливого голоса, судя по насыщенности воплей, начали пытать, и его монологами можно было наслаждаться, нимало не прислушиваясь.
Нет! Нет! Нее-ет!!! А-ха-ха! АААА!! Да пофиг, Имп. Пофиг. Да режь меня, режь, что ты вырежешь-то? Бирюк от этого не оживет, а другого скилнутого вы за три часа найти не успеете. Не-ус-пе-е-те!!! А-ха-ха-ха!!! Ты лузер, Имп! Ты слил эту партию! А-ха-ха-ха!!! 70 лет! 70 лет в нужник!!! 70 лет вы готовили эту блуднюи все слилось в сортир! За полчаса! Ты тупой, Имп! Ты реально тупой!!! Сколько лет я мечтал увидеть эту твою рожу!!! Твою вечно самодовольную рожу!!! Как ее перекосит, когда ты поймешь, что мы с Саней просто пришли на десять минут раньше и слили всю твою операцию в унитаз! А-ха-ха!!! 70 лет! Мегатонны влитого бабла!!! И всепффф! И нету ничего!!! Вообще!!! Аха-ха!!! Как же я счастлив, Имп, знал бы ты! Сане не повезлоон умер сразу, не успев ничего понять. А я! А я! А-ха-ха! Я видел твою рожу!!! Видел! Твою! Тупую! Рожу!!! А-ха-ха! Как же мне хорошо, знал бы ты!!! Как мне
Крики как будто ножом обрезало. Хотя почему «как будто»?
Четвертый успокоено закрыл глаза и вырубился.
* * *
В следующий раз Четвертый очнулся, слава Богу, не под открытие портала, а оттого, что его тряс за плечо Шестьдесят Четвертый. Главный насмешник монастыря был непривычно серьезен. И вообще он выглядел неважнокак-то потуснел.
Ты какходить сможешь?поинтересовался Шестьдесят Четвертый, увидев, что молодой монах открыл глаза.
Смогу, наверное.пожал плечами Четвертый.
Тебя как вообщесильно зацепило?поинтересовался насмешник.
Вообще не зацепило.равнодушно ответил Четвертый.
А что валяешься тогда?оторопел Шестьдесят Четвертый.
Четвертый молча пожал плечами.
Вставай.велел боевой монах.Все уже в трапезной, нас только ждут.
А почему в трапезной?безразлично поинтересовался Четвертый, лишь бы поддержать разговор.
Этот всех собирает. Было бы кого собирать.и боевой монах длинно сплюнул через зубы.С тобой если считатьсемеро выжило. И в основноммелочь, выше меня нет никого. Не, ну вообще-то так-то девять, но те двое бревном лежат и дышат через раз. Двадцать Второй говорит, еще до заката отойдут, без вариантов. Двадцать Второй теперь у нас старший лекарь.
Шестьдесят Четвертый помолчал и опять сплюнул.
А вообщехана монастырю. Всемером не выживем. Из боевых один я остался, из хозяйственниковвторой келарь. Остальныепростые послушники, все, кроме келаряниже тридцатого уровня. Вынесут нас отсюда.
А кто вынесет?спросил Четвертый для того, чтобы хоть что-нибудь спорить.
А кто захочет, тот и вынесет.спокойно ответил Шестьдесят Четвертый.Те же сатанисты. Они давно на Рикорда глаз положили. Пошли, что ли?
* * *
Когда они вошли в трапезную, этот сидел, развалясь, на месте Настоятеля, а уцелевшие монахи расположились на длинной лавке вдоль стены. Шлем с вытянутой кверху маской этот снял, оказавшись ничем не примечательным мужиком лет сорокасорока пяти. Выдавали его разве что глазаслишком умные, слишком цепкие. Он сразу впился взглядом в вошедших, но тут же разочарованно опустил глаза.
А, старый знакомый! Заховался, значит, все-таки! Рад, рад
Голос его звучал весело, а вот глаза совсем потухли. Четвертый почему-то вспомнил приютского приятеля, одержимого где-то подцепленным злым духом. Дух был совсем дохлым, экзорцисты над ним даже четверть часа не читали, но из приюта приятеля выгналидохлый там дух или сильный, а порядок есть порядок, одержимый монахом быть не может. Когда приятель шел на выход с тощим мешком за плечами, он не плакал. Наоборотна его тонких губах застыла немного презрительная улыбка. А вот глаза Глаза у него были как у этого сейчас. Потухшие.
Глаза человека, мир вокруг которого только что разбился и обвалился вниз звякающими осколками.
Ну иди сюда, малыш.
Четвертый понятия не имелкто он такой, человек, которого называли Имп. Но держать удар тот явно умел. Голос Импа звучал абсолютно естественно, в нем были и ирония, и насмешка, хотя по глазам было видно, что хочется ему только одногов петлю.
Давай знакомиться. Люди зовут меня Император. А ты, я так понимаю, Четвертый?
Юноша молча кивнул.
Четвертый, тебе придется открыть для меня все свои показатели.Имп, упреждая вопрос, покачал головой.Нет, это не обсуждается. Я понимаю, что это примерно то же самое, что раздеться догола, но тебе придется это сделать.
Таинственный гость уже ощутимо давил голосом. Пока не сильно, но мощь пугала.
Ты выжил, Четвертый, значит, не совсем идиот. Думаю, ты уже понял, какие ставки в игре, участниками которой вы все на свою беду стали. Твоя жизнь в ней не дороже чиха. И может оказаться столь же долгой. Поэтому лучше открой сам.
Четвертый пожал плечами. Да было бы что скрывать.
ИМПЕРАТОР, 916 УРОВЕНЬ, ЗАПРАШИВАЕТ ПОЛНЫЙ ДОСТУП К ВАШИМ ЛИЧНЫМ ДАННЫМ. ОТКРЫТЬ ДОСТУП?
Какой-какой уровень?! Впервые за последний час Четвертый испытал какие-то эмоции. Очевидно, изумление ему не заблокировали.
ДА.
Пусть посмотрит на его единственное умение«Малое лечение», которое капает всем носителям класса «монах» сразу после полной инициации. Все равно никакими другими умениями и абилками Четвертый так и не обзавелся.
Император завис на пару секунд, изучая данные, а потом посмотрел в глаза Четвертому.
И вот тут Четвертый понял, что все сегодняшнее выжигание психики было не более чем прелюдией. А настоящий страх только начинается.
Вон.от абсолютно спокойного голоса Императора всем присутствующим неистерпимо захотелось обгадиться.Все вон.
В дверях мгновенно возникла пробка. В трапезной остался только Четвертый, которого взглядом как будто пригвоздили к лавке. В спину убегающим донеслось:
Если кто-нибудь подойдет к трапезной ближе двадцати метров, это будет последняя глупость в его жизни.
Надо сказать, Император умел быть убедительным.
* * *
Откуда. У. Тебя. Святость.
Каждым словом Императора можно было расколоть земной шар как минимум до магмы.
Четвертый неистово замотал головой. Выдавить из себя хоть слово казалось немыслимым.
Я. Внимательно. Слушаю.
Уме Умени тут Четвертого, наконец, прорвало.У меня нет «Святости». Откуда у меня «Святость»? Это же уник! В монастыре ни у кого нет «Святости».
Ты не врешь.Император не спрашивалутверждал. Но голос его стал немного мягче.Посмотри твои статы.
Четвертый открыл статистику и ахнул. В куцем, как хвост зайца, списке, появилась новая строчка: «Святость. Статус умения: уникальный. Уровень: 0».
Яголос юноши предательски задрожал.Я не знаю. Я правда не знаю, чем угодно клянусь.
Когда ты проверял статистику?
Вечером, перед сном.
А утром?
Я э-э-э Я не успел.
Не успел Четвертый потому, что Семьдесят Второй разбудил его традиционным ударом поварешки, и на пинках погнал в сторону кухни. А потом как-то все завертелось.
Рассказывай.велел Император.Подробно, по минутам, начиная с подъема. Весь день. С чего начался день?
Ну С черпака.
В смысле?
Слушать Император умел. Он слушал молча, не перебивал, смотрел собеседнику прямо в глаза, и под этим взглядом очень хотелось как можно подробнее изложить всю свою жизнь, начав рассказ фразой: «Час зачатья я помню неточно». Но про всю жизнь не спрашивали, спрашивали только про сегодняшний день. И Четвертый очень старался, пел, можно сказать, соловьем.
Когда он дошел до поединка Настоятеля с Саней и собственной контузии невидимым снежком, Император вдруг открыл рот.
Стоп. Гена знал, кто лежит под шкафом?
Кто?
Гена. Вашего настоятеля звали Геной. Геннадий Васильевич Шелепин.ровно пояснил Император и те же механическим голосом повторил.Гена знал, кто лежит под шкафом?
Не-не Не знаю. Нет, наверное.и тут Четвертый вспомнил.Точно нет! Он же сказал что-то вроде: я не знаю, кто ты, но кто бы ты ни был, не лезь в драку.
Невероятно.в голосе Императора наконец-то прорезались эмоции. Да еще какие!Он скинул на тебя «Святость», а потом увел Волкова, пожертвовав собой.
Глава третья. Остров Рикорда
(в которой нашему герою делают предложение, от которого нельзя отказаться)
о. Рикорда, часть архипелага
Императрицы Евгении.
42°52 с. ш. 131°39 в. д.
Ты вообще понимаешь, что произошло?поинтересовался Император.У него был даже не один шанс из ста, а гораздо меньше. Ты знаешь, что дистанционное инициирование «Святостью» невозможно без как минимум пятидесятипроцентной предрасположенности реципиента, но даже в этом случае статистика благоприятных исходов не превышает 45 процентов? И уж точно никто никогда не слышал о том, чтобы «Святость» скинули на кого-нибудь ниже десятки.
Император замолчал, возникла пауза и Четвертый внезапно понял, что это был вопрос.
Нет, не знаю.чистосердечно ответил он.А Волков это кто?
Тот, кого ты знаешь как Саню. А ЛысыйСеменов. Еще вопросы?
А зачем он так рисковал?
Тупой?искренне удивился обладатель 916 уровня.Потому что альтернативой был стопроцентный проигрыш. Волков с Семеновым отрабатывали его без вариантов. Они боевики, а у него боевка всю жизнь даже не побочкой была, он совсем в другие вещи раскачивался. Что он еще мог? Тянуть время, дожидаясь спасательной команды? Во-первых, он не мог знать о том, что я уже на подходе, а во-вторых, думаю, если бы он еще пару минут попрятался, когда его монахов вырезали, с него бы «Святость» слетела. Там же требования к этике запредельные. Но об этом мы с тобой еще поговорим.