Это ипианская богиня потерянного? спросила она.
Девочка нетерпеливо вздохнула.
Богиня утраченных возможностей и потерянных вещей, проворчала она. Не потерянного.
Богиня спустилась бы с небес, чтобы мучить Ю? Такое было возможно. Что хорошего делали боги, если не играли со смертными? Хуже всего было то, что богиня, сидящая напротив нее за столом, была не самым безумным, что она видела. Она видела давно мертвых героев, вернувшихся к жизни, видела, как они убили они. Она думала, что оставила эту жизнь позади.
Тогда скажи, маленькая богиня, сказала она, почему вы, боги, всегда являетесь как дети? она сомневалась, что могла убежать от богини, но это было вероятнее, чем сбежать от Законов Надежды, если он шел за ней. Он был легендой, известной широко. Никто не сбегал от него.
Девочка прищурилась.
Всегда? Ты уже встречала богов?
Пара прядей волос снова упали ей на лицо, и Ю убрала их за уши.
Был шинигами пару лет назад она снова взглянула на площадь в поисках опасности, но все казалось мирным.
Девушка фыркнула со смешком.
Шинигамине боги. Это духи. Сильные духи, да, но они больше похожи на ёкаев, чем на богов, она говорила о Жнецах дерзким тоном, и Ю давно научилась понимать, что так она могла говорить правду. Редкие люди знали правду о шинигами, и в Хосе еще меньше могли знать правду о малоизвестной ипианской богине. Но если тебе станет лучше от этого девочка умолкла. Ю прищурилась, пастух все еще болтал с женщиной у колодца. Ю была уверена, что видела его в деревне раньше, но он слишком часто, по ее мнению, поглядывал в ее сторону.
Голос девочки стал изумленным хрипом древней бабушки.
Как это?
Ю повернула голову, игнорируя пьяное головокружение, и богиня уже была не розовощекой девочкой, а с морщинистым обвисшим лицом древней женщины. Она была в том же ханфу и с деревянной серьгой в левом ухе.
Что это? спросила Ю. Куда делась девочка? Насколько я пьяна?
Старушка пожала плечами и расхохоталась.
Наверное, слишком пьяна для этого разговора. Но у меня нет всего времени мира, и мне сложно найти время, когда ты не выпила хоть одну бутылку.
Ю посмотрела на пустую бутылку на столе. Это была не первая сегодня. Она выпила бутылку за завтраком, но это не было новым. Она потерла глаза и снова посмотрела на старуху. Ребенок точно пропал, но было что-то знакомое в древней женщине. Те же карие глаза, глубокие и мудрые.
Теперь убеждена? спросила старушка.
Ю слышала об обманщиках, некоторые были с уникальными техниками, поразительно ловкие, но никто не мог менять облик так быстро и убедительно. Она склонилась над столом, посмотрела на место рядом со старушкой, но если ребенок где и прятался, то не там. Ю села и задумалась. Очевидным ответом было, что ее как-то обманули, но ей не хватало ума увидеть обман. Но мир был полон историй о богах, спускающихся с Тяньмэнь поиграть с людьми. Может, ей так повезло.
Ты можешь, кхм, чем-нибудь доказать?
Старушка нахмурилась, морщины на лице стали глубже.
Например?
Не знаю, Ю огляделась. Наполнить бутылку вина.
Ябогиня утраченных возможностей, а не выпивки.
Жаль, она была права, конечно. Богиней выпивки была Женжень, и это имя было на губах многих в эти дни. Все-таки было заведено молиться богине перед первым глотком дня. Ю в последнее время не соблюдала обычай, но ее первый глоток в день становился все раньше, и она едва помнила тогда, как налить вино в чашку, не то что думала о молитве.
Старушка потянулась над столом.
Дай мне руку.
Ю отодвинулась на миг с подозрениями, снова взглянула на площадь. Пастух и женщина ушли. Ю и старушка были одни. Старушка вытянула руку рядом с шахматной доской, ждала Ю. Ю сжала ладонь старушки. Та улыбнулась, как бабушка, и на миг она стала похожа на женщину, которая растила Ю в другой жизни, когда ее звали под ее старым именем. До того, как война сделала ее убийцей, а покой сделал ее преступницей. Старушка убрала руку, оставив что-то маленькое и угловатое в ладони Ю.
Это невозможно, горло Ю сжалось. Она подавила всхлип и сморгнула слезы. В ее ладони была маленькая шахматная фигурка. Не из ееона вырезала свои шахматные фигуры нынче похожимино она знала эту фигурку. Она потеряла ее много лет назад. Как?
Старушка тепло улыбнулась ей.
Ябогиня потерянных вещей и утраченных возможностей. Это подарок от твоей бабушки. Часть набора, это была одна фигурка, Пешка, самая слабая из всех. Ю потерла большим пальцем солдатика из Хосы. Его копье было обломано над ладонью, на его плаще и шлеме было несколько дырочек. Часть дерева потеряла цвет после лет использования, жир кожи впитался в фигурку. Этой пешкой Ю одолела Императора бабушки, когда впервые победила ее. Она потеряла фигурку в пути, ей пришлось бросить фигурку, когда бандиты напали на нее ночью. Она убежала в лес, бандиты преследовали ее. Они поймали бы ее, если бы она не столкнулась со Стальным Принцем. Он спас ее, убив бандитов. Это была та же шахматная фигура. Но так не могло быть.
Ю крепко сжала Пешку и закрыла глаза, вспоминая, как много раз играла с бабушкой. Сколько раз она проиграла, единственный раз, когда она победила. Она убрала фигурку в карман своей робы с заплатами, открыла глаза. Богиня печально улыбалась ей. Ю шмыгнула носом и вытерла глаза. Это все от выпивки. Она не могла поддаваться эмоциям, ей нужна была ясность разума.
Нацуко? Допустим, я тебе верю. Что богине от меня нужно?
Ты слышала о Небесном Жребии? спросила Нацуко.
Ю покачала головой. Кроме нескольких имен, она мало знала о богах и их ритуалах. Они требовали молитвы, но особо не влияли на повседневные жизни людей. И все же нельзя было отрицать, что они существовали.
Нацуко вздохнула.
Мы многое от вас скрываем. Ты замечала, как последние сто лет мир знал только войну?
Ю пожала плечами. Война была тем, как жил мир и люди в нем, жили те, кто правил им. Да, она ненавидела войну, жестокость и смерть, болезни и голод. Так много жизней были потеряны из-за войны, и не только те, кто был убит в бою. С другой стороны, она сделала себе имя в войне, как стратег Стального Принца из Цинь. Тогда положение делало ее властной и уважаемой. Теперь это вызывало презрение, на нее охотились. Она ненавидела войну, но была должна ей за все, что у нее было, за все, чем она была, плохое и хорошее.
Нацуко ждала мгновение, что Ю что-то скажет. Когда она промолчала, богиня продолжила:
Это из-за Бату, бога войны, на троне Тянмэня. Его правление было кровавым и жестоким. Онбог войны, и войнаего единственная цель. Он принес ее во все уголки Хосы, Ипии, Нэш и Кохрана, искупал мир в резне. И никто из нас не может остановить его, сказала Нацуко, ее морщинистое лицо исказило горе.
Почему нет?
Потому что онтянцзюн, Нацуко посмотрела на Ю, словно это было просто. Его слово закон. Его власть абсолютна. Мы должны слушаться его законов.
Я не понимала, что у богов есть император, Ю жалела, что у нее не было еще бутылки вина или двух. Ей казалось, что ей не понравится, куда шел разговор, и плохие новости всегда усваивались лучше, когда она понимала только половину слов.
Нацуко кинула.
Каждый сто лет мы проводим состязание, Небесный Жребий. Победитель становится тянцзюнем на следующий век.
Это сейчас, да? спросила Ю. Она видела только одну причину, по которой богиня рассказывала ей об этом. Это состязание, она подняла бутылку вина и снова заглянула в ее глубины. Все еще пустая.
Да.
И ты ищешь стратега, чтобы помочь тебе воевать с богом войны? Ю рассмеялась от идеи и покачала головой. Войны серьезнее еще не было, но она больше не была стратегом. Она больше не была Искусством Войны. Поищи где-то еще. Я это не делаю. Я не хочу участвовать в войнах. Я просто хочу играть в шахматы и
И выпивкой завести себя в могилу?
Ю помахала пустой бутылкой в воздухе.
Так я отплачиваю уважение Женжень.
Нацуко вздохнула.
Это не война. Это состязание.
Тогда лучше выбрать воина, Ю снова отмахнулась. Я не знаю, как биться, это было не совсем правдой, у нее были основы владения мечом, но это нельзя было сравнить с героями, которые бродили по Хосе, или бандитами, которые мучили крайние деревни империи. Или даже одиноким головорезом с одним ржавым мечом. Любой из них был лучшим выбором, чем опозоренный стратег. Она выиграла в любом бою, даже в войне, но она пожертвовала своим императором своим Стальным Принцем. Это был плохой обмен.
О, помолчи и дай мне закончить. Это не война, не сражение. Это задание. Боги выбирают чемпионов. Людей. В Хосе скрыты божественные артефакты. Победительбог, чей чемпион найдет и заберет больше всего артефактов к следующему полнолунию.
Ю захихикала.
Правда? Боги выбирают своего императора охотой за сокровищами.
Да, бодро сказала Нацуко, хлопнула кривыми ладонями. Отличный способ описать это.
Ю опустила пустую бутылку на стол, медленно покрутила ее.
Почему я? она не была воительницей или воровкой, была плоха в поиске вещей. Насколько она понимала, ей не было места в этом состязании. Ей не было места нигде, кроме стола с шахматной доской, где она вытягивала монеты у стариков. Она нашла свою нишу в жизни, и ее устраивало все. Империи больше не были в опасности, короли и принцы не умирали от ее слова, больше не было жертв в сотни жизней солдат ради уловки. Больше нет. Ей нужно было найти еще бутылку вина, пока реальность всего, что она сотворила, не сделала ее полностью трезвой.
Морщинистое лицо Нацуко смягчилось.
Потому что мы хотим одного: закончить войну. Всю войну. Потому что ябогиня упущенных возможностей, и ты упустила слишком много в твоей жизни. И потому что, пока другие боги могли выбрать воинов, которые заберут артефакты силой, или воров, которые заберут их хитростью, я решила нанять ту, которая видит путь, а не только следующий шаг. Ту, кто может планировать наперед и использовать ресурсы, которые идут дальше ее навыков. Я выбрала тебя, Дайю Линсен.
Ю с недовольством скривила губы.
Тогда ты выбрала плохо, потому что та женщина не существует. Дайю Линсен мертва, туда ей и дорога. Спасибо за мою фигурку, богиня Нацуко, Ю склонила голову. Теперь уходи.
Богиня помрачнела, морщины вокруг ее рта опустились.
О, хватит быть такой ничтожной. Ябогиня упущенных возможностей, так что ты простишь меня, если я отмечу, как глупо тебе упускать такой шанс. Я даю тебе шанс принести мир четырем империям. Истинный мир. А ты слишком занята, утопая в жалости к себе и запивая горе, чтобы видеть это. Как насчет этого? Сделки? она указала на шахматную доску. Если я выиграю, ты помогаешь мне. Если ты выиграешь, я отдам тебе то, чем ты дорожишь больше всего, но потеряла.
Ты не можешь, печально сказала Ю. Ты не можешь вернуть мертвых.
Старая богиня хитро улыбнулась и снова указала на шахматную доску.
Глава 2
Ю сделала первый ход, заняв центр поля своей Пешкой Императора, освободив Героя и Монаха для вступления в конфликт. Нацуко ответила, заняв центр Пешкой Героя. Ю прыгнула одним из Воров через линию защиты, чтобы бросить вызов захвату центра Нацуко. Богиня подвинула своего Вора, чтобы защитить Пешку. Похоже, богиня знала игру. Ю подвинула по полю Монаха Императора, чтобы напасть на Вора Нацуко, и богиня ответила, направив в игру второго Вора, угрожая Пешке Ю и ее контролю над центром доски. Это было классическое открытие и идеальный ответ, но игра только началась.
Ю поменяла местами Императора и Шинтей, позволяя Шинтей сдвинуться и закрыть сильнее Императора. Ход ослабил давление на богиню и позволил ей начать давить на поле боя, но зато Ю освободила сильную фигуру. Нацуко ответила второй Пешкой, чтобы смочь направить другого Монаха вперед и занять место в центре доски, укрепив контроль на поле боя.
Оружие не опасное, сказала богиня, двигая Монаха на место. Как и человек с оружием. Навык и намерения человеканастоящая опасность, Ю знала строку. Чан Лихуа, философ из Хосы с ограниченной мудростью, но безграничной популярностью.
Ю направила Шинтей на поле и сбила одну из пешек Нацуко, захватила центр поля. Это было ловушкойпоставить ценную фигуру в опасное положение в надежде выманить Героя врага.
Войны начинают одни, но бьются в них другие, она процитировала Чао Сяна. Но для смерти разницы нет, последнее было ее дополнением.
Богиня не попалась в ловушку, она направила Императора в безопасность и освободила второго Монаха. Они обменялись еще парой ходов, используя все больше фигур, стараясь сохранить линию защиты и управлять центром. Нацуко была осторожным игроком, предпочитала защиту, а не атаку, игнорировала очевидные ловушки Ю. Она медленно выстраивала фигуры в формацию Ханьсу. Это была основа защиты, которая полагалась на слои, каждую фигуру защищала хотя бы еще одна, создавая непроницаемую сеть. Ю била по передовой богини, стараясь убирать фигуры ценнее.
Войны выигрывают не герои, Ю потянулась к своему монаху. А жертвы. У каждой войны есть цена, и ее платят кровью, она сунула Монаха глубоко в формацию Ханьсу богини, подбросила в воздух Шинтея Нацуко и схватила его, опуская Монаха на освободившееся место. Тот Шинтей был основой формации, без него бастион рухнет, и Ю останется убрать обломки. Она подняла голову, богиня усмехалась, как волк. Это пугало, особенно от того, кто был в пяти ходах от поражения.
Знания без мудрости часто ведут к неправильному использованию власти, в этот раз и Нацуко цитировала Чао Сяна. Она взяла последнего своего Монаха, медленно направила по полю боя к бреши в центре. Ю была уверена, что раньше ее там не было. Монах проник за защиту Ю, забрав одну из ее Пешек, поставив шах Императору. Ю скривилась, вздрогнув, ущипнула себя за бедро. Возможность проигрыша всегда приносила боль.
«Сосредоточься на уроке».
Что? Ю дико разглядывала доску. Что случилось с моим Шинтеем? он пропал. Она была уверена, что Шинтей охранял центр. Уверена. Да? Фигурки больше не было на доске, как и не было в кучке побежденных богиней врагов. Шинтей пропал.
Ой-ой, Нацуко хитро улыбнулась. Ты потеряла фигуру?
Ты сжульничала! Ю сжала с силой стол. Как она не увидела это? Когда богиня забрала ее фигуру?
Да? спросила Нацуко, ее лицо было изображением морщинистой невинности. У тебя есть доказательства? Может, ты ее не туда положила. Может, ты не помнишь, как я ее забрала. Это был Шинтей, говоришь?
Конечно, богиня не призналась бы в обмане. Кодексы поведения и правила сражения были для солдат и генералов. Стратегом они не требовались ни для чести, ни для морали. Стратеги знали, что важно было только победить, и обман был просто еще одной тактикой. И игра еще не закончилась, Ю могла выбраться. Могла спасти бой. Ей нужно было только сдвинуть Императора и снова захватить центр поля и внимательнее следить за оставшимися фигурами.
Правдапузырек воздуха под водой, сказала она, анализируя новое состояние доски. Она всегда ищет путь к поверхности, и если дать ей хоть малейший шанс, она сбежит, ей пришлось оставить Монаха в центре формации богини и пожертвовать последним Вором, чтобы увести Императора в безопасность. Она была в паре мгновений от победы, а теперь плясала на грани поражения, искала новый шанс. Но Нацуко его не давала. Богиня постоянно атаковала, гоняла Императора Ю по доске, не давая ей время на атаку. Хитрость Ю пропала, ее контроль над полем разбился. Так проигрывали в шахматахреагируя только защитой, пока враг чистил твои кости.
Не проси о победе, сказала богиня, словно читала мысли Ю. Бери ее.
Но знай, что однажды кто-то не попросит тебя о победе, закончила Ю цитату Дон Ао. Она взяла одну из трех оставшихся Пешек и подвинула ее в центр слева, оставила одну, защищенную от атаки и ничему не угрожающую. Нацуко замерла от этого хода. Богиня смотрела на фигуру, хмурясь, пытаясь понять смысл хода.
Интересный гамбит, сказала Нацуко.
Ю только улыбнулась. Ее любимой цитатой Чао Сяна было «Нет прутьев прочнее тех, которые мы создаем для себя». Богиню не нужно было заманивать или подталкивать. Она сама зайдет в ловушку, даже не желая этого.
После пары минут Нацуко решила игнорировать Пешку, продолжила мучить Императора Ю. Ю дала ей думать, что она побеждала, двигала своего Императора с клетки на клетку в побеге, пока богиня не оказалась в петле. Ю поставила Императора на место, освобожденное Пешкой. Там он был закрыт с двух сторон, защищен на ход. На один ход. Один миг, один шанс. Нацуко двигалась агрессивно, чтобы лишить Ю последней защиты. Она провела Шинтеем по доске, вонзилась в фигуры Ю. Еще ход, и ее Императору будет некуда бежать. Но порой победу можно было увидеть только в пасти поражения.