Однако узнать это прямо сейчас Дайму не удалось. Люкрес распрямился, задрал нос и процедил:
Прошу простить меня, брат.
Дайм с наслаждением ощутил боль, которую эти слова причинили Люкресу. И слова, и взгляды придворных, и одно то, что Дайм стоял перед ним живой, здоровый и полный сил несмотря на то, что должен, обязан был с кровью потерять дар! Пусть не весь, но хоть часть! Вместо же этого в проклятом ублюдке невесть откуда появились огонь и тьма, словно Алый Дракон в самом деле поделился с ним своей пламенной кровью! С ублюдком! У которого и так было все то, что должно было достаться ему, Люкресу, законному сыну императора, истинному Брайнону!
Но ничего, пусть радуется сейчас, напоследок. Видят Двуединые, Люкрес отомстит. Что бы ни говорил отец, а запретить жениться на Шуалейде он не сможет. И Люкрес отберет у мерзавца все. Все! Сначала наглую девчонку, затем темного шера, проклятого интригана и обманщика, следом должность в МБ, расположение императора, титул и владения, а главное дар! Тот роскошный дар, что достался ублюдку по недосмотру Двуединых. Люкрес его непременно исправит. Сегодня же и начнет. А пока пусть тот радуется и надеется на императорскую милость
Сжатые в остро-ледяной ком мысли Люкреса ударили Дайма под дых, заставили пошатнуться столько в них было ненависти, ненависти, ненависти
«Заткнись!» мысленно велел Дайм, отбрасывая от себя ядовитую дрянь.
Вслух же он сказал:
Разумеется, я прощаю тебя, брат мой, тоном, который ровным счетом никого не обманул. И не должен был. Вряд ли император в самом деле надеялся таким образом их помирить. Скорее уж убедиться, что вражда их непримирима и смертельна.
А теперь обнимитесь, вы же братья, велел император, игнорируя очевидное. И не смейте больше ссориться. Нам не нужен разлад в государстве.
Разумеется, ваше всемогущество. Никакого разлада не будет, твердо пообещал Дайм. От всего сердца. Какой может быть разлад, если он в ближайшее же время избавит империю от сумасшедшего маньяка? Правильно. Никакого. Нам же совершенно нечего делить, не так ли, брат мой Люкра?
И раскрыл объятия. Ему было крайне интересно решится ли Люкрес прикоснуться? Ведь ему отлично известно: менталист категории дуо способен легко убить одним прикосновением. Никакого яда не нужно. И никакие защитные артефакты не помогут от смертельного кошмара. А главное, доказать что-то потом совершенно невозможно.
Несомненно, брат мой, ответил Люкрес и шагнул к Дайму.
«Ты не посмеешь меня убить на глазах у всех, ублюдок, громко подумал он, едва обняв Дайма. Ты слишком дорожишь своей шкурой».
«Зато ты не дорожишь, Люка. Даже не мечтай, что я прощу и забуду. И не пытайся меня спровоцировать, я не влюбленная девочка восемнадцати лет».
«Хочу увидеть твою ублюдочную рожу, когда Шуалейда станет моей женой. Не бойся, до этого момента ты доживешь».
«Ну и дурень же ты, Люка. Даром что трижды доктор наук», усмехнулся Дайм и разомкнул объятия. А затем демонстративно призвал Свет Очищающий.
Весьма двусмысленно получилось. Ведь Свет Очищающий одновременно и свидетельство чистоты намерений, и нейтрализацию любых проклятий и ядов. Еще двусмысленней вышло с силой и спектром. Потому что вместо привычной прозрачной белизны с прожилками лазури и аметиста на Дайма полился поток ослепительного до черноты сияния голубого, лилового и алого. Три стихии. Дайм впервые ощутил в себе их все.
«Полная первая категория, с явственным восхищением подумал герцог Клема. Любопытно, Дамиен окончательно потерял осторожность или намеренно дразнит гулей? О, сколько интересного нам сегодня предстоит!»
Мысли остальных гостей императора были не столь отчетливы, но слышны. Скрыты остались лишь мысли самого императора и его големов. К сожалению, только их. Потому что содержимое двух десятков голов создавало такую какофонию, что Дайму пришлось срочно вспоминать азы, а именно фильтры, защищающие разум. Без них любой менталист быстро сойдет с ума.
Ставя заново снесенные Светом Очищающим фильтры, Дайм даже прослушал, что сказал императору Люкрес и на что получил очередное: «Нет, дела подождут». Зато услышал довольное:
А теперь, Дамиен, мы первыми сообщим тебе прекрасную новость. Наш дорогой друг Лайон Клема получил новую должность. С прошлого месяца полковник занимает пост первого заместителя главы Магбезопасности.
Первым Дайм ощутил облегчение. Ну вот. Наконец-то пряники закончились, и наступило время кнута. Понятного и привычного. Его сместили, и слава Светлой! Вряд ли император найдет для него более собачью работу, чем в МБ. Может быть, его даже выдворят из столицы и отстранят от дел? Хотя бы на год! Отпуска в Хмирне было как-то маловато.
Мои поздравления, полковник Клема! Дайм шагнул к своему бывшему подчиненному и пожал ему руку. Без сомнения, вы прекрасно справитесь с новыми обязанностями!
А вы, мой светлый шер, никак уже мечтаете об отпуске? ехидно парировал Клема.
Хватит каникул в Хмирне, усмехнулся император. Не только тебе хочется отдохнуть. Так вот, Дамиен. У нас для тебя вторая прекрасная новость. Светлейший наш шер Парьен решил, что ты уже готов взять на себя управление Магбезопасностью. И потому мы с гордостью объявляем о твоем новом звании, генерал Дюбрайн. Как только закончишь инспекцию в Ирсиде, вступишь в должность главы МБ. А Светлейший сможет полностью посвятить себя делам Конвента. Кстати, срочно ознакомься с отчетами по Ирсиде, тамошние герцоги совершенно страх потеряли. Контрабанда, работорговля, неуплата налогов. Едешь завтра же.
Вот тут Дайма едва не подвели вмиг ослабшие колени. Прекрасная новость?! Да это полный кошмар! Он и в своей-то должности разрывается на части и ни шиса лысого не успевает, а стать главой МБ это же полный дыссак! Полнейший! А полевой работой кто заниматься будет, если Дайму придется засесть за бумажки?!
Э благодарю за доверие, ваше всемогущество, но
Никаких но, Дамиен! Ты наш сын, и мы тебе полностью доверяем.
Это огромная честь, однако еще раз попытался Дайм, прекрасно понимая, что его уже не только поймали в капкан, но и расстелили перед камином снятую шкуру.
Враг! внезапно крикнул император и подкинул последний оставшийся шар, тут же превратившийся в лилового дракона.
Ледяная игла сорвалась с руки Дайма прежде, чем он успел оценить шутку. Мгновеньем позже в шар полетел усиленный воздушным заклинанием кинжал Люкреса чуть медленнее, изрядно слабее иглы, но для его третьей нижней, почти условной категории очень хорошо полетел. Почти как мог бы полететь кинжал у лейтенанта Диена или лейтенанта Анса. Однако големы лейб-гвардии даже не пошевелились, ведь никакой реальной опасности не было, лишь невинное императорское развлечение.
Что ж, раз его всемогущество хочет немного цирка, пусть будет цирк.
Дайм замедлил свою иглу, позволяя клинку Люкреса почти догнать дракона, а самому Люкресу, выбивающемуся из сил на поддержке заклинания почти почувствовать вкус победы. И лишь в последний момент изменил иллюзию, заложенную в игровой шар.
Императорская свита ахнула в один голос, когда карликовый лиловый дракон вдруг вырос до размеров настоящего двадцать локтей от носа до жала на хвосте, выписал мертвую петлю и с хрустом раскусил кинжал. Ледяную иглу постигла та же участь. А дракон издал торжествующий рев, выпустил струю пламени, не долетевшую до императора на ладонь, и спикировал прямо на него, разинув зубастую пасть.
Императорская фаворитка завизжала, вслед за ней тонко вскрикнула любовница Люкреса и схватилась за его рукав, сам принц зашипел под нос и отшатнулся, а графиня Сарнелли, адмирал имперского флота, восторженно выругалась и еле удержала зародыш смерча на кончиках пальцев. Остался неподвижен лишь император: бирюзовые глаза загорелись азартом, в ладони запульсировало боевое заклятие. Но сражения с драконом не получилось. Дайм подхватил с дорожки гальку и запустил навстречу лиловому дракону. Галька в полете развернулась в такого же дракона, только алого, они столкнулись и рассыпались великолепным фейерверком в точности таким, какой запускал над своей столицей Ци Вей.
Ахи изнеженных придворных из испуганных превратились в восторженные, злость Люкреса дошла до критической отметки он побледнел и схватился за шпагу. Но хватило единственного строгого взгляда императора, чтобы кронпринц вернул на лицо светскую, хоть и несколько фальшивую, улыбку, а шпагу оставил до более подходящего случая.
Неплохо, неплохо, кивнул император, когда Дайм собрал в ладонь гаснущие искры фейерверка и преподнес их императору уже в виде нефритовой статуэтки, изображающей свернувшегося кольцом и лукаво поглядывающего из-под крыла дракона. Надеюсь, с настоящим тебе столкнуться не придется.
Не изволит ли ваше всемогущество посмотреть подарки, присланные Алым Драконом? вместо ответа спросил он.
Хватит цирка. А то ведь Люкрес и в самом деле не сдержится, вытащит шпагу, нападет на Дайма и не факт, что виноватым не окажется Дайм. Милости императора дело ненадежное.
Изволим, кивнул император. Смотреть подарки, а затем обедать. Светлые шеры, уверен, сегодня наши повара особенно расстарались.
Глава 2О кальянах, лесных йуши и верности
Мы наблюдаем интереснейший феномен: с упадком магии в империи происходит постепенный возврат к древним суевериям и традициям. К примеру, даже в просвещенном кругу шеров начинается расслоение по половому признаку. Мужчины все больше пытаются ограничить женщин в правах под предлогом женской слабости и потребности в защите, что на самом деле является пережитком древних цивилизаций, где основной силой человека была сила физическая, а не магическая и не интеллектуальная.
И если для бездарных простолюдинов, вынужденных трудиться физически, подобное расслоение еще как-то оправданно, то для благородных шеров никоим образом.
24 день ласточек. Фьонадири
Дамиен шер Дюбрайн
Следующий цирковой номер был за обедом. Не такой эффектный, как драгонфлай, но намного более утомительный. Император желал смотреть подарки и слушать байки. Его юная фаворитка желала выгнать Дайма и вернуться на свое место рядом с императором. Кронпринц Люкрес желал придушить всех присутствующих за столом, чтобы не осталось свидетелей его унижения. А все присутствующие за столом жаждали продолжения изумительного развлечения. Одному лишь Дайму хотелось спокойно поесть и отдохнуть с дороги. Однако у императора были другие планы.
«Как жаль, что нельзя вместо себя прислать иллюзию», в который раз подумал Дайм, поднимая бокал и поднося ко рту. За миг до того как отпить, он взглянул в глаза Люкресу. Братец держался отлично. Смотрел в меру ненавидяще, улыбался в меру фальшиво, в точности как должно после сцены фальшивого примирения. Даже прошептал одними губами: «Чтоб ты подавился, ублюдок!» Интересно, когда это братец освоил столь тонкие манипуляции стихиями, что никто из присутствующих не заметили перемещения яда в бокал? Потрясающие успехи, их бы да в мирных целях И получается, редчайшим и дорогущим ядом лесной йуши дорогой братец запасся заранее, может быть даже не для Дайма, а для доктора Майнера.
Хм. Скорее всего именно для него. В отличие от большинства ядов, опасных только для бездарных, этот действует и на шеров, причем и на светлых, и на темных. Лесных йуши вывели истинные ире специально для защиты своих территорий от обнаглевших людей, как многих других магомодифицированных тварей вроде мантикор. Яд йуши действует мгновенно, поражая нервную систему и вызывая полный паралич, а обнаружить его в вине без специальных заклинаний невозможно.
Какая удача, что печать оберегает не только верность Дайма императору, но и его жизнь. В том числе от редких ядов.
«Ты слишком дорого обошелся Конвенту, чтобы позволить принцам тебя отравить, усмехался Парьен, вплетая в печать сто пятнадцатую охранную нить. Такая работа! Музейный экспонат. Когда-нибудь мы с тобой напишем по этой печати диссертацию».
Дайм бы посмеялся вместе с Парьеном, если бы проклятая печать не так отравляла ему жизнь. Еще лучше бы он посмеялся, избавляясь от нее окончательно и бесповоротно. Но эта шутка не удалась даже Алому Дракону: стоило Дайму покинуть Хмирну, как печать вернулась. Выросла заново, словно паразитный гриб из спор, заразивших его кровь. Дайм убедился в этом, едва коснувшись горянки, мечтавшей понести дитя от «великолепного и могущественного сына Дракона». Не вышло с детишками, сколько бы Дайм ни пытался самостоятельно повторить то, что делали с печатью Роне и Шуалейда. Она ослабла и причиняла намного меньше боли, но в том, что касается женщин все оставалось как прежде. То есть никак.
Сейчас же Дайм изо всех сил держал невозмутимую физиономию и наблюдал за Люкресом. Разумеется, Бруно Майнера он мысленно предупредил, чтобы тот не вздумал пить из своего бокала, не проверив на яд.
Люкрес выдержал образ «ничего особенного не происходит» не до конца. В миг, когда Дайм сделал первый глоток, он вспыхнул такой радостью, что, не будь у Дайма других планов на ближайшие двести лет, непременно бы упал замертво, только чтобы не лишать братца счастья лицезреть свой труп. Но
Глядя Люкресу в глаза, Дайм отпил вина, покатал на языке, улыбнулся нет, пожалуй, разочарование подходит Люкресу куда больше радости и, отставив бокал, достал из воздуха фиал с притертой крышкой. Медленно, очень медленно перелил в него содержимое бокала, закрыл, спрятал за пазуху, во внутренний карман сюртука. К концу действа за столом установилась мертвая тишина. Все три десятка императорских гостей с искренним интересом наблюдали за тем, что творится во главе стола: император посадил бастарда по левую руку от себя, напротив кронпринца. Разумеется, не просто наблюдали бокал окутался тончайшими стихийными щупальцами, все истинные шеры поспешили узнать, что же за редкую дрянь полковник Дюбрайн обнаружил в своем вине, и ничего не поняли. Экспертов по ядам среди них не было.
Великолепный букет, ваше всемогущество, додержав паузу, ответил Дайм на вопросительно приподнятую бровь отца. Сохраню на память о вашем благоволении.
Император медленно кивнул ему, затем так же медленно перевел взгляд на законного сына. Тот встретил отцовский взгляд, как истинный Брайнон: твердо и холодно. Ни вины, ни сомнения, ни страха Дайм поставил бы в заклад собственную голову, что и кнут палача Люкрес встретил бы так же.
Тебе, сын наш, тоже понравился подарок нашего дорогого друга, князя Соколовского? тон императора сочился ядом. Мы пришлем тебе несколько бутылок этого прекрасного бастардо́.
«Возможно, с той же приправой, что ты подлил своему брату», не добавил император вслух, но в тоне его это отлично читалось.
Милость вашего всемогущества не знает предела, склонил голову Люкрес.
Ненавистью, разочарованием и страхом от него несло так, что будь Дайм темным шером, пил бы этот коктейль взахлеб. Впрочем Он и будучи светлым пил его с превеликим наслаждением. Похоже, Дракон влил в его жилы не только огонь, но и изрядную долю тьмы.
Значит, среди подарков есть и кальян, Дамиен? как ни в чем не бывало продолжил император светскую беседу.
Да, ваше всемогущество. С вашего позволения, мой хмирский слуга уже подготовил его для вас.
Хмирский слуга?
Темный шер третьей нижней категории. Как вы знаете, в Хмирне по сию пору практикуют рабство вместо смертной казни для шеров. Драконья кровь слишком ценна, чтобы спускать ее в землю. Их мудрость подарили Шень Мо мне, со всеми традиционными привязками. Разумеется, я официально дал ему свободу, чтобы он имел все права гражданина империи, но фактически Дайм пожал плечами, мол, уж вы-то отлично знаете, папенька, что свобода по документам ничего не стоит, когда шер связан правильными клятвами.
Прекрасно, прекрасно! Ци Вей совершенно прав, дар весьма дорог, тем более хмирская кровь. Непременно найди своему слуге подходящую жену. А сейчас мы желаем испробовать новый кальян.
Император поднялся из-за стола, резко развернулся и направился прочь.
Гости тут же встали. Светские дамы присели в реверансах, а мужчины и те истинные шеры, что предпочитали балам политические игры, последовали за сюзереном в курительную. Комната была выдержана в традиционном для Сашмира стиле: ярко расписанные цветами и листьями стены, красные сводчатые потолки, золоченые колонны и горы шелковых подушек с кистями на низеньких резных диванчиках. На столиках красовалось не меньше двух дюжин кальянов, от крохотного золотого, подаренного предыдущим сашмирским султаном, до гигантского кальяна-аквариума, изготовленного русалками еще для первого императора Фьон-а-бер, Роланда Святого. Хмирский кальян, привезенный Даймом, уже стоял на почетном месте в полной готовности.