Что? Как ты думаешь, кто перед тобой?
Сэр Генри Баскервиль.
И вы абсолютно правы! поспешно вмешался я в разговор.
Странно, сказал Степлтон таким тоном, как будто он что-то подозревает, вы совсем не похожи на своего дядюшку.
Зато вы, Джек, очень похожи на свою сестру, остроумно парировал я. Я уж думаю, не применил ли ваш отец копирку.
Что ж, вопросы кровисамые сложные вопросы в мире
И решаются они большой кровью, опять сострил я и сам же громко расхохотался. Почтенному семейству эту шутка явно очень не понравилась, но они ее, тем не менее, проглотили. Испанка отвернулась, а Джек, которого я про себя прозвал «Потрошителем», сделал особенно постную мину.
Итак, познакомимся. Я Степлтон. сказал он, протягивая мне руку сквозь решетку, как вскормленному в неволе молодому орлу. А это, как вы уже знаете, моя сестра Бэрил. И теперь, когда мы познакомились, он одарил меня прекрасным демонстрационным экземпляром фальшивой улыбки, вы просто обязаны сейчас поехать с нами на праздник сепулек в Кумб-Тресси.
А что такое сепульки? спросил я.
У вас дети есть? сурово поинтересовалась мисс Степлтон, теребя батистовый платочек и выразительно поводя ноздрями.
Нет.
Так откуда вам это знать?
Признаюсь, такая отповедь возбудила во мне любопытство. Но сначала мне нужно было уладить свои дела. Потому что мне не хотелось бы, вернувшись в замок, застать свои чемоданы перед калиткой, а возле нихдвух полисменов с наручниками и ордером на арест самозванца. Произнеся: «Хорошо, пять минут, и я ваш», я тут же ринулся в свою комнату. Разумеется, там уже находилась Элиза. В руках у нее была моя табакерка, и я с огромным наслаждением вспомнил, что в последний момент взял ее, конечно же, не Элизу, а табакерку, вместо прежней, украшенной монограммой. Кто бы что ни говорил о расточительстве, но оно модно. Я протянул руку, и миссис Бэрримор безмолвно отдала мне свою добычу. Вещица хранила тепло ее ладони, напиталась ее флюидами, и у меня голова пошла кругом. Я почувствовал, что в названии этого месяцадве буквы W, может быть, даже три. А ведь мы знаем еще со школы, что в месяцы, где в названии есть эта буква, джентльмены ведут интимную жизнь.
Мисс Бэрримор начал я и вдруг закончил фразу таким образом:у вас есть сестра? На самом деле я хотел спросить, зачем она трогала мою табакерку, но не решился упомянуть этот предмет. Как там было у Эйвонского Лебедя? Пам-пам-пам-пам нас делает раздумье, и гнется стебель нашего дерзанья, бесплодно тычась в разума тупик.
А? Что? Зачем вам это-с? уточнила она в некотором замешательстве.
Или может быть, у вас еще один брат? «Епт!»возмутился мой внутренний голос.
Нет сестра-с.
Она тоже замужем? продолжил я, ощущая, что если мои ушипомидоры, то они вполне созрели, а если нет, то не мешало бы им понизить уровень пунцовости или наконец лопнуть.
Ннеет вы не должны меня об этом спрашивать-с! сказала она с неожиданной твердостью. Настоящие джентльмены таких вопросов не задают-с!
Ага, значит, сестра думал я всю дорогу в Кумб-Тресси. Значит, наверно, еще не замужем Тем временем Степлтон мне рассказывал и рассказывал о болотах, их флоре, фауне, экологии и метафизике. Рассказал он мне и о судьбе нашего общего знакомого, Пупса Рочестера. Все понимали, что он плохо кончит, но утонуть на «Мулен Руж» в луковом супе лишь потому, что местная танцовщица назвала манеры англичан изысканными от хохота у него суп пошел носом, и он захлебнулся. Какая английская смерть!
Глава 17
Едва въехав в пределы Кумб-Тресси, я немедленно отправился на почту позвонить.
Алло, это ты? сказал я, услышав, что там сняли трубку.
Разумеется-с. Кто ж еще-с?
Или номер первый?
Нет-с то есть да-с то есть я рад-с, что вы так быстро разобрались в местных особенностях Гримпена-с и столь полно овладели информацией, что задали мне этот вопрос-с.
Впрочем, безразлично, кто именно из вас. Мне это не интересно до тех пор, пока не сказывается на моей брючной складке.
В высшей степени разумно-с.
Ведь ты же не собираешься меня
Нет-с, учитывая сложившиеся обстоятельства, это было бы, с моей стороны, крайне неосмотрительно-с.
Где сейчас ваша сестра, которая барменша?
Орландина? Зачем вам это-с?
У меня к ней срочное дело.
У такого джентльмена, как вы-с, к ней не может быть никакого дела-с.
Ну, не тебе критиковать мои дела, дружище, пока твое собственное дело не закроют. Ладно, где твой номер два?
Они с вашим другом-с выехали в вашей машине примерно полчаса назад-с. К вечеру вы их увидите-с. Хочу напомнить, что мой брат выступает под флагом вашего друга, а ваш другпод вашим-с, отрапортовал Селден, при упоминании о незакрытом деле сразу же став менее коммуникабельным. Суровый, немногословный беглый каторжник, невольник чести, да к тому же и дворецкий. Воплощенная строгость и респектабельность.
Замечательно. Но эта твоя сестра, она работает в одном из местных пабов, не так ли?
Она моя сестра-с, поэтому я, хотя и прекрасно сознаю, что нахожусь в вашей власти и при этом пользуюсь вашим гостеприимством, не вполне заблаговременно осведомившись о том у вас-с
Да пожалуйста, мой домтвой дом, мои носкитвои носки!
я все-таки взял бы на себя смелость и попросил бы вас не
У меня, может, серьезные намерения.
Позвольте заметить-с, что у джентльмена вроде вас не может быть серьезных намерений по отношению к девушке вроде нашей Орли, если, к тому же, учесть, что вы-то ее еще и в глаза не видели-с.
То есть я не Бахрам Гур, который влюбился в портреты семи принцесс и на всех честно женился?
Нет-с. И не Бригам Янг.
Уж это точно! Но, может быть
Нет-с.
Ну раз так, значит, так. Значит, не вышло?
Не вышло-с.
Что ж, значит, пока. У меня на стене висит ятаган, ты смотри, в носу им не ковыряйся.
И вы тоже не балуйтесь, сэр.
Вот так и поговорили. Вы спросите, как я узнал, что Орландинабарменша? Элементарно. У меня оба дяди женаты на барменшах, и ни одинна поварихе. Значит, велика вероятность, что и я, как ни жаль, тоже женюсь на барменше, а не на поварихе. Хотя это может нанести урон здоровью, как считает известный покоритель Сибири майор Барбазон-Ермак, хотя он вовсе никогда не был в браке, и даже в Сибирь прибыл без принуждения. А то, что женская ипостась Шимсаэто мой единственный шанс жениться, понимает всякий, кто следил за развитием моих отношений с Шимсом и делал выводы из наблюденного. Что же касается хористок, к чарам которых уязвимы все сколько-нибудь мужественные представители аристократии, то достаточно одного взгляда на миссис Бэрримор, чтобы понять, что ни эта женщина, ни одна из ее копий, даже, допустим, блондинка, не может быть хористкой, ни даже солисткой, ни сколько-нибудь типологической официанткой. Это воплощенная богиня Юнона, она шествует, непобедимая, и чудеса творит, и плечи еекак две мраморные колонны, и грудь ее вздымается, как море, пройдетсловно солнцем осветит, посмотрит чем-то там одарит, надо спросить у Шимса, чем именно, но если барменша, то пивом. Но только вот как бы мне выследить ее дисклокации (не дистилляции, нет, и не дефекации).
Я вышел из здания почты. Бэрил сидела в машине одна, и мне стало жаль ее братца, который, конечно, пытался подслушать мой разговор. Наверняка ему удалось незаметно подкрасться, отыскать надежное укрытие, откуда он, незамеченный, мог бы внимать моим речам и даже, возможно, созерцать мои ботинки и то место, где отлично пошитые брюки с безукоризненной складкой едва прикрывают элегантного цвета носки. Но толку-то? вот вопрос, который его, как я думаю, сейчас гложет.
Прелестный денек, мисс Степлтон, доброжелательно произнес я, взбираясь в машину. Машина, к слову сказать, была та самая, в которой нас с Генри выслеживала борода Рожи Баффета. Если бы я в этом усомнился, то сомнения бы рассеяли знакомые номерные знаки, аккуратно зафиксированные Селденом, изображавшим Шимса. Представляю, как он хихикал в душе то есть вы поняли, не в кабинке под струями воды, а внутри себя, в сердце своем, выполняя это поручение. Но меня, честно говоря, это не насторожило. В такой глуши все ездят на одной машине. Вряд ли здесь можно рассчитывать на сколько-нибудь обширный автопарк, и вряд ли тот, кто берет машину, подробно отчитывается, не следил ли он с ее помощью за Альбертом Хью Вустоном, а если да, то не было ли у него при этом дурных намерений.
Ветер все-таки слишком холодный, ответила девушка, щурясь от солнца.
Вы не похожи на англичанку, сказал я ей на это.
Слишком смуглая?
Нет, спорите о погоде, англичане всегда соглашаются.
А что же мне делать, если я не согласна?
Потому вы и не согласны, что не англичанка.
Что ж, вы угадали. Моя матьиспанка. А Джекполностью англичанин.
В этот момент из-за угла появился упомянутый Джек. «Хитрый парень», подумал я, заметив, как он исподтишка оправляет одежду, вроде бы отлучался, исключительно чтобы сходить за угол.
Прелестный денек, обратился я к нему.
Но только солнце слишком яркое, ответил Джек, осклабившись.
Он сел за руль и включил зажигание. «Кажется, это тоже не англичанин, подумал я. Но держу пари, и не испанец». И спросил:
Джек, вы тут все изучили. А я только вчера приехал и даже не знаю окрестных баров. Хочу сразу отметить, что предпочитаю, когда за стойкой находится женщина, это как-то облагораживает нравы.
Тогда вам прямая дорога в «Бедный песик». Ее владелицанекая миссис Буллер, вдова. Она облагораживает нравы всей округи.
Ах, вдова?
Ее муж, ныне покойный, был довольно эксцентричным типом. Он завел это заведение специально, чтобы можно было там напиваться и дебоширить в свое удовольствие. Что и исполнял, если был здоров, каждый вечер. У него на все случаи был всегда один и тот же тост: «Выпьем за воду!»
Разбавлял пиво?
Нет, то есть может быть, ведь общеизвестно, что вода и пенахлеб бармена, но он никогда не был бит по такой причине. Причина совсем другая. Ему кто-то сказал, что по всем выкладкам ученых, Америка рано или поздно должна уйти под воду.
Блажен, кто верует эээ-м аа пока я там жил, мне она самому уже здорово надоела.
Охотно верю.
И как же он умер?
Группа американских гангстеров, проездом в Англии, решила взять местный банк. Местом встречи избрала как раз «Бедного песика». Мистер Буллер был пьян и не понял, что это американские гангстеры, принял их за местных ирландцев. То есть они и были ирландцами, но тамошними, оборзевшими, понимаете?
Хо-хо-хо, ну и что же?!
Он предложил им выпить за воду, они согласились, думая, что это какая-то древняя английская традиция, воображая себя американцами и боясь таковыми же и показаться. Но когда это было проделано несколько раз, и разговоры перешли уже на женскую моду, наиболее пьяный или любознательный из них все-таки решил рискнуть, и спросил, о какой именно воде идет речь.
И Буллер объяснил.
Да.
Но неужели он думал, что даже местные ирландцы, воспользовавшись этим предлогом, его не побьют?
Как бы то ни было, у наших ирландцев нет пистолетов и привычки, чуть что, палить из них. Они в курсе английских законов. А при обычной драке миссис Буллер, со своим необычайным даром убеждения, легко могла их разнять.
Представляю себе эту особу. Она, случайно не сестрица миссис Бэрримор?
Понятия не имею.
Но вы ее видели?
Да.
Значит, нет.
Ну вот, мы приехали, это здесь, вклинилась Бэрил Степлтон.
Мы остановились возле гостиницы «Герб Баскервилей», где для праздника сепулек был арендован Зал приемов (местный церковный клуб был на ремонте еще со времен рождественских детских утренников, когда его буквально разнесли в щебень).
Уже на улице наблюдалось повышенное содержание деток. Детки все были одинаковые, но не потому, что родились четвернями, а потому что в английской провинции индивидуальность не культивируется. Родители, наряжая их, думали об одном и том же, то есть «чтобы не выделяться», поэтому все мальчики были равномерно умыты и однообразно причесаны, девочки едва угадывались под равновеликими, друг друга цитирующими бантами. Все дети были одеты в зеленые балахоны с бумажными, расшитыми блестками крыльями, как у эльфов. Ряженые эльфы бегали, кишели, верещали, плевались и корчили рожи, а девочки при виде мужчин еще и смеялись и улюлюкали. При этом ничего такого, что могло бы оказаться сепулькой, мне в этом кишеньи обнаружить не удалось.
Глава 18
В программе праздника значились веселые игры, такие как «Схвати зубами яблоко», «Пламенный изюм» и «Убей себя ап стену» и, конечно, состязание сепулькарей, которого я нетерпеливо дожидался. Но начиналось все, разумеется, с официальной части, то есть с концерта.
Сепулька мне дана, ее чудесней нету,
Я знаю, все хотят ее посепулить.
Светлее ангела, хвостатее кометы
Ее я не хочу ни с кем делить,
старательно выкрикивал со сцены рыжий щекастый эльф с двумя торчащими передними зубами, эдакий эльф-кролик. От своих коллег не эльфов и не кроликов он отличался еще и тем, что акт публичной декламации стихов доставлял ему явное удовольствие. Обычно мальчишки, особенно с такими толстыми веснушчатыми щеками, от выступления в концертах всячески отлынивают. На сцену их, как правило, выпихивают, и по направлению угрюмого взгляда этих отроков можно всегда легко определить, из-за какой именно части кулисы папенька показывает им кулак. Но этот выглядел совершенно довольным. И чувствовалось, что он нисколько не опасается быть непонятым. Видимо, сепулька, что бы это ни было, пользуется достаточным авторитетом у зрителей задних рядов, чтобы они пока что воздержались от метания овощей.
Я без нее ничто, но с ней в заветной паре
Могу буквально все, другиеничего,
И станет веселей в пожизненном кошмаре
От чуда сепуленья моего,
продолжал эльф с большим, искренним чувством.
Однако какая добротная поэзия, шепнул я на ухо мисс Степлтон. Это писал местный автор?
Да, и вы его знаете, это наш викарий.
Неужто преподобный Питер Мортимер?
Он самый.
Значит, он у нас не викарий, а сепулькарий, попробовал пошутить я, но мне сказали:
Тсс! Давайте слушать.
Узнают все о насо мне и о сепульке,
И в гости позовут, пирожным угостят,
И скажет «мяу» кот, и рыбка пустит бульки,
И все дружить со мною захотят.
Миляга явно рожден не для духовной карьеры, шепнул я в алебастровое ушко своей соседки (если б только на алебастре рос белый пушок).
Кто? не поняла она.
Питер Мортимер. Слишком он любит житейские удовольствия. Конечно, он подводит под это базу, мол, Иисус Христос тоже и пил и гулял, но кто поверит?
Тсс, Генри, сидите и слушайте.
И долго вспоминать потом об этом будут,
Собрав за чайным столиком семью,
И в мире никогда народы не забудут
Прекрасную сепулечку мою!
наконец выдал щекастый эльф, с достоинством поклонился и важно покинул сцену, столкнувшись в кулисе с целым выводком юных особ (штучек двадцать), которые тут же пустились в пляс, и опять-таки без предъявления сепулек.
Боже-боже, какие симпомпончики, правда? восторженно шепнула мне мисс Степлтон при виде их.
Вам пока рано думать о таком количестве, мисс! галантно ответил я. Ведь вы для этого слишком молоды. А впрочем, если по четыре, то можно да что ж вы деретесь!
Девицы танцевали долго, они использовали какие-то ритуальные па с элементами языческих игрищ. От их мельтешения глаза у меня стали слипаться, и я погрузился в расходящийся цветными кругами полумрак.
Внезапно передо мной встало семь жутких фигур. Незнакомцы были одеты в черные капуцинские плащи, сбоку у всех семерых болтались сабли. Один имел на себе сапоги, остальные шествовали на босых птичьих лапах. Лица под их остроконечными капюшонами таились в такой густой тени, что, пожалуй, вообще лиц там не было, а лишь сплошная тень.
Вы кто? спросил я, ко всему готовый.
Мы стражи, сообщили они вразнобой, топчась, как гандболисты.
Стражи чего, простите?
Мы стражи потустороннего мира. Ловим любителей потусторонних путешествий. Сначала пугаем, а если не помогает, бьем саблей, а сабля вот.
Вроде таможни?
Следуйте за нами, сэр Альберт, инфернальным баритоном произнес обладатель сапог, и вам все объяснят.
Потом произошла как бы смена кадра, и после непродолжительного ЗТМ наша живописная группа оказалась среди скал, перед входом в чрезвычайно неуютную пещеру с двумя красными каменными столбами по бокам, между которыми сиротливо трепыхалась пыльная занавеска. Внизу выл ветер, и плескалось море. Чайки носились под нами с потерянным видом, оглашая пространство истошными криками. «Люди добрые, причитали они. Беда! Чемодан украли! Деньги вытащили!» На прибрежных камнях там-сям, коряво развесив крылья, торчали бакланы, похожие на карликовых птеродактилей.