Ха-ха-ха, ну, право, святой отец! Откуда у вас такие порочные анекдоты?
А в чем дело?
Все-таки странно слышать от священнослужителя
А что ж мне, про церковь, что ли, анекдоты рассказывать? Извольте. Идет Господь Наш Иисус по воде аки посуху. За ним, на некотором отдалении следует апостол Петр, но у него есть проблема
Нет-нет, этого делать не стоит, я не хочу это слышать, но все-таки
Какой вы нудный, Генри, ваш дядя не был таким нудным. Это гордыня. Гордыня и пошлость. Вы думаете, пошлость любезна Господу нашему?
До сих пор думал, что да.
А известно ли вам, сын мой, что сам Спаситель Наш Иисус проповедовал анекдотами?
В самом деле? спросил я.
Конечно, древнееврейский юмор сейчас не всякому покажется смешным, но уверяю, это были анекдоты. Иисус вовсе не отрицал житейские радости, он пил и веселился, и говорил ученикам: радуйтесь, пока я с вами. Помните, «пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Мф. 11:9).
Да, помню, было промямлил я неохотно, мне представилась все мои тетки в ряд, с молитвенниками в хищных пальцах, как гарпии, ждут, пока им объяснят, в каком месте смеяться. Зачем обсуждать такие темы, что было, то и ладно, нас, обычных людей, это не касается. В Библии есть много такого, что смущает моралистов Но что это?
Я кинул взгляд в окно. Уже смеркалось. И на фоне дымчатых холмов, утопающих в мягком мраке, посреди инфернально-зеленой равнины стоял черный, блестящий тритон. У меня есть друг-ученый, посвятивший жизнь этим тварям, так что точно могу сказатьэто был тритон гребенчатый, причем в брачный период, когда гребешок их становится вопиющим. Он стоял, весь взъерошенный, сердито изогнувшись и растопырив длинные пальцы, а потом ими оттолкнулся и всплыл в воздух. Поплавав какое-то время, он обернулся и апатично посмотрел на меня. Глаза его блеснули и надвинулись, и вплотную приблизившись к стеклу, они сделались продолговатыми и зелеными, а потом вдруг погасли, и все исчезло.
Вввы вввидели? спросил я деревенеющим языком.
Что, козни дьявола? Бывает. Та-ак, перекреститесь троекратно, деловито ответствовал викарий, лихо грохнулся на колени и потянул меня за рукав, чтоб я встал рядом, святой водичкой, водичкой из флакончика, нет, не из фляжечки, во фляжечке у нас для духовных нужд, где у нас фляжечка, вот у нас фляжечка, хотите? Нет? А я да. А, вот он, наш флакончик, флакончичек, покропим, покропим, покропим! Повторяйте ммм. Чтобы такого ага: заклинаю тебя, существо воды, Богом живым, Богом Создателем, который в начале отделил тебя от земли и удостоил разделить на четыре потока, чтобы от тебя, где бы тебя ни пили и ни разбрызгивали, бежал и был побеждаем враг и вся сила гниения, и чтобы ты была посвящена истинному Богу. Аминь.
Аминь, повторил я с огромным чувством. А что, это поможет?
Завтра принесу побольше святой воды, все тут покропим, молитовки почитаем, чесночок развесим, омелу прицепим, пантаклей понарисуем, серебряный крест пришпандорим, и никакие беси не сунутся. Вообще у нас экзорцизмом занимается Грегори, у него дар от Бога.
Он что, верующий?
Отнюдь, он их изгоняет силой своего неверия. И язык у него такой поганый, прости Господи, что ни один бес долго не выдержит, с их-то гордыней. Вот, помню, явился ему розовый, весь расфуфыренный, как павлин, шея голая. Звали Нарцисс. Спрашивает он его: я красивый? Нашел, кого спрашивать! Досталось бедному бесу так, что он в ужасе и комплексах бежал в ад и ныне сидит там безвылазно, потому что оттуда они уже на землю вернуться не могут. Грегори сказал: у тебя, любезный, нарушение кальциевого обмена, на почве потомственной шизофрении и вырождения, а также авитаминоза, вот почему ты облезлый и прибабахнутый, тебя надо лечить, но только авитаминоз, потому что все остальное не лечится.
Облезлый и прибабахнутый Хорошо, а вампиры?
В округе есть вервольфы, но это люди простые, темные, они в замок не ходят. Тем более сэр Чарльз на них устраивал облавы, и они его боялись. Если вы сейчас круто возьметесь, то будут бояться и вас.
А может быть эта таинственная собакатоже вервольф?
Да что ж мы, по-вашему, совсем олухи, оборотня от собаки отличить не можем? Нет, собакаэто собака, существо постоянно-материальное. Грегори, наверно, вам рассказывал, что он нашел следы.
Да-да-да!
Так вот, я пришел туда, брызгал святой водой, и они в человеческие не превратились, остались как есть, каково?
То есть просто большая собака?
Да, просто большая собака. По человеческим меркам, где-то 14-й размер обуви.
Это уже не обувь, а скрипичные футляры!
Точно. Однако же, шутки шутками, а есть нюанс. В ней сидит дьявол.
В обуви?
Нет, в собаке!
Вот это да!
Он сидит там. Но ведь и сам ваш род вы ведь не сноб, Генри?
Не очень, а что?
Дело в том, что здесь на болотах когда-то скрывался Влад Цепеш. И ходят сплетни или, пристойней сказать, легенды, что якобы незадолго до того овдовевшая леди Маргарет впустила его в свой дом и родила от него Герберта, Хьюберта, Элизабет и Энн Баскервилей.
Сразу?
Да, сразу. Рад, что вы так спокойно это восприняли.
Я заметил, что здесь, простите, если кого обидел, довольно много четверней рождается.
Это происходит с тех пор, как на Гримпенских болотах появились гигантские орхидеи. Они расцветают, и все, зачатое в этот период, рождается, как вы удачно выразились, четверней. Поэтому местные жители стремятся не зачинать детей в это время и в этом месте. А это трудно, потому что как раз в это время кончается пост, и люди расслабляются.
Понятно.
Мой брат Юджин считает, что всему виной космический летательный аппарат
Космический летальный аппарат???
космический летательный, остатки которого он нашел во время своих изысканий. Когда вы познакомитесь, он обязательно вам их покажет, если вы не откажетесь идти с ним на болота.
Поглядим, уклончиво ответил я.
Тут батюшка заметил часы и всплеснул руками:
О Святой мой Боже, уже совсем поздно. Как я доберусь домой?
Может, останетесь?
Нет, я пойду.
Не боитесь тритона?
Там был тритон? Это голос тритона, вы слышите крик: «Вы меня разварили, ах, где мой парик!» Нет, ха, мне такое не является. Но впрочем, если вы действительно хотите сделать добро своему ближнему, велите Перкинсу отвезти меня на телеге.
Перкинс вряд ли сочтет это добром ближнему. Ну, что поделаешь, в каждой жизни случается дождь. Бэрримор! Бэрримор? Да где ж он шляется?
Может, позвоните в колокольчик?
Да, так и сделаю, чудная мысль.
Их для этого и вешают.
Кого, где вешают?
Колокольчики.
Фух, что ж вы меня так пугаете, я уж подумал, кого посерьезней
Глава 16
Содержимое моих снов в эту ночь меня удивило. Мне снился не тритон, не собака, даже не вервольф, а настоящий кошмармиссис Бэрримор. Наверно после всего произошедшего мне надо называть ее Элизой и пойти исповедоваться. Или лучше не стоит в смысле, не следует трепать перед святым отцом имя женщины? Утром, нежась в постели, я думал о том, какого пола последний член квартета Селденов, мужского или женского? Если женского, то замужем ли она, и где в настоящее время живет?
К моему большому облегчению, завтрак в постель мне принес бородатый Бэрримор, похожий на респектабельного Малютку Джона, а не его нежная супруга, видеть которую я был сейчас не готов, тем более вверить ее хлопотам сосуд, стоящий под кроватью. Хватит с нее простыни.
Отличная погодка, Бэрримор, бодро кивнул я на раскидистое солнце за окном. А что, в замке есть привидения?
Как можно-с, пророкотал Бэрримор, такое спрашивать? Конечно, есть. На то и замок-с.
И что они делают?
Известное дело, являются-с. В гостиноймисс Хлоя, мисс Оливия и мисс Алина, вяжут-с.
Вяжут, и все?
И все-с. Очень милые пожилые леди, всю жизнь отличались богобоязненным, целомудренным поведением.
И Мессалина тоже?
Вы еще спрашиваете-с! Именно мисс Алина, вооруженная канделябром, убила трех ворвавшихся в замок французских солдат, прежде чем армии противника удалось соединенными усилиями прервать ее девичество-с.
То есть бабушки погибли, обороняя самое дорогое?
Это была Столетняя война-с.
Когда потом я гулял в саду, до моего уха донеслись голоса, в одном из которых я без труда узнал раскатистое рокотание дворецкого. Другой принадлежал его жене.
С молодым хозяином не все ладно, Элиза, сообщил он, стараясь говорить так тихо, чтобы стекла в замке не дрожали, а лишь слегка побрякивали. Кажется мне, он ненатуральный. Под сим разумеется ненастоящий, сиречь не подлинный.
Кто бы мог подумать, такой милый джентльмен!
Он мне сразу показался подозрительным, продолжил Бэрримор, в отличие от меня пропустивший реплику своей жены мимо ушей. Как тебе известно, Элиза, господа Грегори и Юджин Мортимеры увлекаются френологией. В течение последних нескольких лет свои познания в этой области они всеми возможными путями и способами стремились передать нашему покойному хозяину, сэру Чарльзу, который недостаточно твердо препятствовал им в этих стараниях.
Да-да, мой котик.
Оказывается, это болотное чмо и пламенеющий позор Баскервиль-Холлаее котик!
Кое-что из этих сведений мне удалось усвоить в те моменты, когда я вносил чай, для чего мне приходилось, уперев поднос с этим напитком себе в район солнечного сплетения, а противоположный край подноса придерживая ладонью и стремясь, чтобы основная поверхность его покоилась на запястье и животе, в то же время другой рукой приотворять тяжелую дверь, перед чем мне приходилось подолгу изыскивать равновесие, ибо не изыскав его, я бы неминуемо опрокинул свою ношу, к большому неудовольствию сэра Чарльза, а также его гостей, тем более, грохот за дверью во время научной беседы их мог бы неприятно поразить
Конечно, лапуля, ведь ты не имеешь привычки подслушивать, и всем это известно
«Лапуля!»отметил я.
но какое отношение все это имеет к молодому наследнику?
Ты бы лучше не перебивала меня, Элиза, и я б скорей дошел до сути, предложил Бэрримор и чем-то сердито звякнул. Господин доктор неоднократно ощупывал череп сэра Чарльза, и поскольку это происходило в гостиной, выходящей в галерею, где висят фамильные портреты, что ты, безусловно, учла, восстанавливая картину происходящего, ибо без учета этого фактора обстоятельства будут не вполне понятны, то я в конце концов, достаточно четко уяснил себе, как должен выглядеть череп настоящего представителя семейства Баскервилей. Приехавший к нам молодой человек таким черепом ни в коей мере не обладает! По крайней мере, в портретах, написанных поздней XVII века, определенно не просматривается с ним общих черт, а более ранние не вполне антропологичны, так что здесь утверждать что-либо трудно. К тому же, сегодня, во время завтрака, он с легким сердцем глумился над самыми трогательными и трагическими страницами истории Баскервилей, чего никак не могло бы произойти, если бы он сознавал свою причастность и принадлежность к этому славному роду.
Конечно, Джон, это немыслимо.
Но у него и не череп какого-нибудь авантюриста или мошенника. Я готов поручиться, что по своей знатности этот человек не ниже, а даже выше нашего сэра Генри. В его жилах определенно течет королевская кровь.
Правда, милый?!
Это самый настоящий аристократ, Элиза. К тому же, получивший подобающее воспитание. Судя по всем ухваткам, он окончил Кэмбриджский университет; судя по гетрам, он также проходил обучение и в Итонском колледженаиболее подходящих заведениях для формирования ума и характера отпрыска знатной семьи. И тем не менее, он надевает дурацкую шляпу, причем, тирольскую, и, имитируя американский акцент, приезжает сюда
Может быть, деньги, Джон?
Элиза, мы вместе разбирали его гардероб, и если это гардероб человека, который ощущает недостаток денег или готов ради них рискнуть своей репутацией, то я отказываюсь понимать, какой цели он служит. Дело не только в том, что его составляют вещи преимущественно дорогие, но все эти вещи еще и добротные, и в совокупности они образуют как бы некое гармоническое единство, вроде как симфонию. Видно, что их подбирал человек основательный, респектабельный и законопослушный, существование которого протекает в привычном русле, и который не привык сообразовываться с переменчивыми обстоятельствами, неизбежно сопутствующими жизни любого авантюриста. И все детали его одежды куплены в Лондоне, но не в этом сезоне, что свидетельствует о том, что их обладатель не мог только что сойти с парохода, приплывшего из Америки.
Да, пупсичек, ты совершенно прав.
«Боже, храни младенцев от такого пупсичка!»подумал я и гадливо содрогнулся, как от внезапного ощущения жабы в кармане.
Тем более что, в отличие от собственных чемоданов, этот так называемый сэр Генри вовсе не производит впечатления основательного человека. Эта его альпийская шляпа
Может быть, молодой джентльмен этот чемодан у кого-нибудь позаимствовал? Хотя нет, все вещи идеально ему подходят. Котик, помнишь, я говорила, что все его изящные галстуки идеально сочетаются с необычайным оттенком его глаз, а пиджакис его прекрасным цветом кожи? К тому же, фраки сшиты по его стройной фигуре. И одна только эта его шляпа кажется каким-то чужеродным элементом, потому что она не сочетается ни с одеждой, ни с ситуацией, ни с его в целом очень милым обликом?
Так и есть, дорогая, хмуро заметил Бэрримор.
«Дорогая! подумал я. Скажите пожалуйста! Да когда ж они поженились, вчера вечером?»
Я еще сказала, что если бы к этому представилась хоть малейшая возможность, я бы с этой шляпой что-нибудь сделала.
Надо всегда верить в лучшее, милая.
«Женщины все-таки более отзывчивы, чем мужчины», подумал я, вспоминая, с каким равнодушием отнесся к моему «альпийцу» ее брат, а ведь я-то купил эту шляпу, можно сказать, специально для него, по крайней мере, думал в процессе покупки именно о нем.
Но тогда почему
В этот момент сквозь узорную калитку проглянуло прекрасное, но сердитое женское личикоиспанского типа, только без усов. Его обладательница грозно поманила меня пальцем, гордо вскинула подбородок и темпераментно повела ноздрями. Глаза ее сверкали в лучах солнца, как эбонитовая статуэтка моего дядюшки после того, как ее пожевал скотчтерьер моей тетушки. Хоть и не время мне было отвлекаться на красоток, да еще и безусых, но пришлось подойти.
Уезжайте отсюда! сказала она. Немедленно уезжайте в Лондон!
В ответ я раззявил рот и уставился на нее, ни дать ни взять золотая рыбка, которой доктор сообщил, что у нее синдром Дауна. Испанка еще свирепей сверкнула глазами и нетерпеливо топнула ногой. При этом зубы ее щелкнули, как кастаньеты.
Зачем же мне уезжать? спросил я.
Не требуйте объяснений. Она говорила тихо, быстро и чуть-чуть картавила. Ради бога, послушайтесь моего совета! Уезжайте, и чтобы ноги вашей больше не было на этих болотах!
Но ведь я только что приехал!
Боже мой, воскликнула она, не повышая голоса, почему вы все время спорите! Говорю вам ради вашего же блага, уезжайте! Сейчас же! Вам нельзя здесь оставаться! Тсс! Это машина моего брата Она сразу же приняла элегантную позу и демонстративно закурлыкала. Еще недели две, и расцветут орхидеи, и наконец-то наши болота ах, они проявят свою истинную суть.
Действительно неподалеку остановилась машина, и вскоре за спиной у испанки возник невысокий блондин с несколько постным лицом. Одного взгляда на эту парочку было достаточно, чтобы понять, что они были зачаты отнюдь не во время цветения орхидей. Брат был похож на деловитую моль, которая только что съела ваш галстук, ничего личного, а сестрана шикарную вороную гусеницу, без усов, ждущую, что вы ей сами сейчас поднесете тарелку салата.
А, это ты, Бэрил, сказал он ей истинно по-братски, то есть вполне равнодушно. На меня он посмотрел с гораздо большим интересом.
Как ты разгорячился, Джек!
Я с утра слишком тепло оделся. А все твоя фланелевая фуфайка, это ты на меня ее напялила. Подумала бы, что я не такой мерзляк, как некоторые!
При этом его выпуклые голубые глазенки тревожно перемещались с меня на нее.
Вы, кажется, успели познакомиться? без видимого перехода спросил он.
Да, я говорила сэру Генри, что рано любоваться красотами наших болот, орхидеи еще не зацвели.