Я? он натянуто улыбнулся, глядя мне под ноги. Лучше посмотри, на чем ты стоишь. Вот тут я точно не виноват.
Я опустила взгляд. Мой кожаный сапог стоял прямо на нажимной плите, о ловушке под которой я сама же пять минут назад предупреждала Асгера.
Тут же где-то в глубине стен раздался щелчок, затем второй. Лязг металлаи я едва успела отскочить, чтобы меня не проткнуло железными копьями, которые выскочили из пазов возле двери и перегородили путь на волю. Потом наступила тишина.
Всего лишь решетка из копий, с преувеличенной бодростью произнес напарник. Ну, с этим мы справимся.
В тот же миг за стенами зазвучали новые щелчки, и над нашими головами что-то глухо заскрежетало. Подняв факел повыше, я наконец-то увидела потолок погребального зала.
Он был утыкан такими же железными остриями, как и те, что чуть не пронзили меня возле двери.
И еще потолочная плита опускалась на нас, только потому мне и удалось ее разглядеть.
Вот беда, задумчиво протянул Асгер. Кто бы мог подумать
Ас! зарычала я. Клянусь, я убью тебя раньше, чем этот потолок!!!
* * *
Впрочем, на самом деле мои проблемы начались раньше, примерно за два года до этих событий
Глава 2. Новый мир
За два года до событий в гробнице Аруана, наш мир
Юль, а Юль
Я оторвалась от монитора, где всеми цветами радуги переливалась таблица с наметками для отчета, и подняла взгляд на сотрудницу.
Мария Ивановна была классическим музейным работником в представлении обывателяуже немолодая, почтенная дама в строгой юбке и с неизменными очками на носу. Полная противоположность мне, приходящей на работу в рубашках на два размера больше и протертых джинсах. Хотя старшая коллега меня осуждала за безразличие к гардеробу (молодая разведенка должна тщательно следить за внешним видом, иначе как мужичка-то привлечь!), в целом между нами царило взаимопонимание. Мы обе любили историю, пусть я попала на работу в музей не от хорошей жизни.
Да, Марьванна?
Ты бы домой собиралась. Поздно уже, с беспокойством сказала она.
За окном и правда темнело. Рабочий день закончился полчаса назад. Тем не менее я отрицательно покачала головой.
Посижу еще немного. Отчет не готов, Шубин опять завтра орать будет.
Мария Ивановна сокрушенно вздохнула. Нашего начальника любили немногие.
Ну ладно, только ты осторожнее. Смотрительницы говорили, что у шаманского камня снова толкался тот подозрительный мужчина. Охранники его сегодня еле выпроводили, а потом видели его шатающимся около здания. Как бы он не подстерег тебя.
Да кому я нужна, горько усмехнулась я.
Ну ты как скажешь, упрекнула сотрудница. Это надо жееще за третий десяток годков не перешагнула, а уже списала себя со всех счетов. Да ты молодая, стройная! Оделась бы еще прилично, было бы глаз не отвести.
Я отмахнулась. Мария Ивановна просто меня утешала. Она прекрасно знала, что муж сбежал от меня к соплячке, едва окончившей университет. Зато у нее четвертый размер груди, ага. И
цитата мужаона «не такая зануда». Ну еще бы, когда успеешь побыть занудой, если нужно семь раз в неделю посетить дискотеки. Или что там сейчас в моде у молодежитематические вечеринки?
Признаться, в этом я действительно слегка отстала от жизни. А вернуться к ней заново мешала боль, которую причинил этот идиот.
Семь лет мы провели вместе. Семь лет! Как минимум два из них меня водили за нос. Неожиданно наткнувшись на фотографию в соцсетях, где мой «благоверный» обнимался с грудастой студенткой, я пошла искать информацию дальше, и выяснила, что эта девица была не первой и даже не второй. Все любовницы оказались как на подбормолодые, смазливые и легкомысленные.
Я долго ломала голову, почему так. Где яхудая, с мозгами, и где эти бесконечные студентки-тусовщицы.
Правда лежала на поверхности. Со мной было удобнодома всегда есть кто-то, кто убирается, готовит еду, следит за тем, чтобы муж чувствовал себя хорошо, и почти не просит денег.
Идеальная домработница.
Съехав, я почти перестала и прибираться в снятой комнате, и кухарить. Так, только самое необходимое. На остальное просто пропало желание.
Проблема была не только в этом. Мы успели купить квартиру, которую я по дурости позволила оформить на супруга, так как он хорошо зарабатывал и легко мог выплатить кредиты. Вусмерть разругавшись с ним из-за обнаружения любовницы, я в одночасье осталась без кола и двора.
Моя тогдашняя работа в интернете не давала стабильного заработка, к родителям я вернуться не моглаони на другом конце страны, потому что учиться я уехала в другой город да в нем замуж и вышла. Все равно на родине условия были хуже, чем здесь, поэтому, распрощавшись с мужем, я устроилась в первое попавшееся место, лишь бы платили регулярно и на эти деньги можно было снять комнату.
Увы, истфак за плечами и еще пока скромный рабочий опыт не давали большого маневра для трудоустройства. Естественно, я надеялась на то, что вскоре поправлю свое благосостояние и перейду на работу посерьезнее. Но прошло полгода, а я все еще сидела в небольшом краеведческом музее на мизерной зарплате и только мечтала о том, как все образуется.
Мужчин на горизонте тоже не наблюдалось. Меня подташнивало от одной мысли о них. Чтобы через несколько лет меня опять променяли на пустоголовую, зато молодую и бойкую девицу
Я уж как-нибудь сама справлюсь со своими проблемами. Кошку, может, заведу. А то и двух. Или трех. Кошки не предают.
О! спохватилась Мария Ивановна. Совсем забыла рассказать. Юлечка, ты с Тимофеевной тоже аккуратнее. Она сегодня опять всех убеждала, что шаманский камень в экспозиции светился.
Когда ее уже уволят!
Я кивнула. Пожилая смотрительница Инга Тимофеевна по два раза в неделю минимум видела в нашем музее какие-нибудь сверхъестественные явления. Над ней уже давно открыто потешались все сотрудники, но Шубин по одним ему известным причинам отказывался ее увольнять.
Идите домой, Марьванна. Вас внуки ждут.
Да, да, засуетилась она. Ну, до завтра.
До завтра.
После ее ухода в кабинете наступила блаженная тишина. Я с полчаса поковырялась в таблицах, а потом решила, что пора все-таки домой. За переработки никто не доплатит.
Накинула куртку, собрала сумку, повернула ключ в двери и сунула в карман, чтобы на выходе отдать охране. Привычные, машинальные действия. Напоследок заглянула в главный зал музея
если там будет уборщица Гуля, попрощаюсь с ней.
Но уборщицы не было. А было слабое свечение в углу, где стоял шаманский камень.
Я моргнула раз, другой. Свечение не пропадало.
Первой мыслью было: у Тимофеевны открылось чувство юмора и она решила отомстить подтрунивавшим коллегам. Второй мыслью: непорядок какой! Надо проверить, что это за шутки, пока кто-нибудь с более слабой психикой не перепугался и не решил, что нашим заштатным музеем заинтересовались инопланетяне.
Перекинув сумку на другое плечо, я обогнула витрины с раскопанными монетками и украшениями, подошла к камню поближе и нахмурилась.
Такие вытянутые валуны, установленные нашими предками, назывались менгирами. Этот раскопали прямо в городе, на пустыре, где собирались строить очередной торговый центр.
Менгир был повален, кусок отломился. Ученые нашли недостающую часть неподалеку, исследовали ее, но ничего толком не выяснили. Вся поверхность была испещрена значками, о значении которых никто не догадывался. Только предполагали, что это шаманские символы некогда жившего тут малого сибирского народа.
Поскольку камень на родном месте нельзя было оставить, его перевезли в музейвроде как древность же, пусть и сомнительная. Время от времени приезжал кто-нибудь из аспирантов, чтобы изучить символы и выдвинуть новую гипотезу их значения. Больше никто, кроме
Тимофеевны, о нем не вспоминал, поэтому удивительно, что объектом дурацкого розыгрыша выбрали именно его.
Сияло всего несколько значков. Издалека можно было подумать, что кто-то нанес на них фосфоресцирующий состав, но вблизи становилось понятно, что краски на менгире нет. Для пущей уверенности я коснулась пальцами его неровной поверхности. Светился будто бы сам камень, изнутри.
Как такое возможно? Если это подстроила Тимофеевна, то эта бабулямастер-фокусник.
Я еще раз оглядела помещение, удивляясь, что никто до сих пор не отреагировал на порчу памятника истории. Через главный зал постоянно ходят охранники, чтобы заварить в одном из кабинетов нормальный кофе, а не пить жижу из аппарата в холле. В любом случае где-то тут должна быть уборщица, которая в это время обычно вовсю мыла полы. Вон вроде ее ведро с тряпкой стоит возле витрины. Где сама Гуля?
Убедив себя, что она, наверное, уже отправилась к охранникам пожаловаться на вандализм, я для очистки собственной совести заглянула в следующий зал, где у нас находились предметы семнадцатого-девятнадцатого веков. Но там все было в порядкеникто не сдвигал карты на стенах, под стеклом спокойно продолжали висеть платья мещанок и мундиры офицеров времен
Наполеона. Тишь да гладь.
Уже собравшись развернуться и пойти наконец домой, я обратила внимание, что из-за шкафчика в углу торчат носки чьих-то туфель. Тимофеевна, что ли, прячется, чтобы ее не поймали с поличным? Бабулька, похоже, совсем из ума выжила.
Выходите, я вас вижу, громко сказала я и, не получив ответа, тяжело вздохнула. Мне сразу охрану позвать или вы просто прекратите ломать комедию?
Снова ноль реакции.
Рассердившись, я подошла к шкафчику
И едва не осела на пол с забившимся сердцем. Там, в углу, скорчилась без сознания уборщица
Гуля. Кто-то завязал ей рот и стянул тряпкой запястья. И это определенно была не сухонькая
Тимофеевна, у которой на такое не хватило бы сил.
Я не успела и вскрикнуть, чтобы позвать на помощь. Вокруг меня сомкнулись сильные руки, закрывая рот, в бок уперлось что-то острое, царапнув кожу под блузкой.
Взвизгнешьвыпущу кишки, прошептал на ухо мужской голос. Поняла?
Я слабо кивнула. На глазах выступили слезы, колени сразу же начали подгибаться. В голове болезненно пульсировала всего одна мысль: закричуубьет, не закричутоже наверняка убьет.
Рискнуть ли этим крошечным шансом только для того, чтобы подать знак охране?
Вперед, тем временем приказал голос над ухом.
Лица напавшего мне не было видно, но по хватке ощущалось, что мужчина высокий и сильный.
Такой свернул бы мне шею меньше чем за секунду. Осознание этого факта помогло принять решение, которое казалось единственно верным: послушаться и сделать все, что психопат прикажет. А в том, что передо мной, вернее за спиной, сумасшедший, сомнений не было. Только больному на голову взбрендило бы влезть в краеведческий музей, настолько незначительный, что о нем знали не все горожане.
Толчок подсказал направление. Я зашагала в первый, главный зал и остановилась перед камнем.
Закрой глаза и не рыпайся.
Если бы мне не затыкала рот пахнущая железом и землей ладонь, я бы засмеялась, честное слово.
Какое рыпаться, тут шевельнуться страшно, чтобы не заполучить дырку в боку! А я не торопилась на тот свет. Кто же в старости будет подбирать котят у подъездов?
Новый толчок заставил меня подойти вплотную к камню. Опускать веки я на свой страх и риск не стала, поэтому сначала почувствовала, как бок перестало царапать острие, а затем увидела, как мужчина с кинжалом в руке касается полустертого символа, находящегося в центре менгира.
Мужчина тут же убрал ладонь, но перед моим внутренним зрением сохранилась картинка с оружием, которым он мне угрожал. Не кухонным ножом и не охотничьимкинжалом! И он совершенно не походил на нелепую сувенирку для туристов. Хорошее, заточенное обоюдоострое лезвие, простая рукоять, обмотанная кожей, на навершии переплетение линийто ли монограмма, то ли герб, в полутьме не разобрать. В целом оружие выглядело рабочим, таким, будто им постоянно пользуются, а не хранят на полке как память о славном прошлом.
Если меня схватил и психопат, то он определенно повернут на истории. И ладно бы только это.
Словно откликаясь на его прикосновение, символ на менгире тихонько засиял. Зато теперь стало ясно, что Тимофеевна не врала насчет свечения на шаманском камне.
Мне, правда, от этого не становилось ни капли легче.
В спину опять пихнули. На сей раз я замерла, не понимая, чего мужчина хочет. Чтобы я ударилась лбом о валун? Прекрасная смерть, ей-богу.
Кому сказал: глаза закрой, прошипели сзади. Вперед!
Что ж, какая разница, как умирать, если мне будет уже наплевать на вид собственного тела. Я
набрала в грудь воздуха, зажмурилась и сделала шаг вперед.
И будто провалилась сквозь стену не знаю куда. В дыру? В иное пространство?
Я знала одномой лоб с выщербленной поверхностью камня так и не встретился.
Когда внезапно исчезло назойливое жужжание установленных в зале кондиционеров, а столкновения все не было и не было, я не удержалась и распахнула глаза. Вместо музейного зала меня окружала темнота, пронзенная тонкими нитями. То тут, то там в пустоте виднелись светлые пятна, соединенные этими линиями. Иногда они соединялись, превращаясь в перекрестки,
зависшие посреди бесконечного Ничто. Сколько бы я ни вглядывалась в него, не получалось отыскать границы, только светлые пятна становились все меньше и меньшесовсем как звезды на бескрайнем ночном небе.
Под ногами у меня была такая же нить-тропа, а под нейчернота. Я вскрикнула, взмахнула от страха руками и лишь еще больше испугалась. Чувство было таким, словно я двигаюсь под водой.
Только более жидкой, чем на Земле, что ли
Когда я дернулась, мужчина коротко и непонятно выругался. Для него происходящее сюрпризом не было, потому что он не мешкал ни секунды, по-хозяйски развернул меня к себе и закинул на плечо, как мешок. Парадоксальным образом я была ему за это благодарна. Не придется идти самой, балансируя над бездной.
Тяжесть на плече нисколько не мешала незнакомцу быстро и уверенно двигаться вперед.
Несмотря на вязкость воздуха, он не пошатнулся ни разу, даже когда совершал сложный маневр с забрасыванием меня на плечо. Если бы я не была в шоке, возможно, восхитилась бы его стойкостью.
Преодоление Ничто заняло у него от силы две минуты. Все это время я наблюдала, как от меня удаляется светлое пятно с очертаниями музейного зала в сердцевине. Скоро там вообще стало невозможно что-то различить, кроме сияния.
Затем перед глазами все мигнуло. Секунду назад меня окружала мгла, а теперь я смотрела на менгир, который мог бы быть братом-близнецом шаманского камня в музее, если бы тот пощадило время. Еще секундаи меня довольно грубо сняли с плеча и поставили на пол.
Гравитация вернулась в полной мере. Я покачнулась, потеряв равновесие. Но камня не коснулась
нет, спасибо, мне больше путешествий через черное Ничто не нужно.
Меня неожиданно придержал за руку тот же мужчина, который меня похитил. Лишь теперь появилась возможность его нормально рассмотреть.
Он в самом деле оказался высоким и широким в плечах. В облике угадывалась южная кровь
скорее всего, испанская или итальянская. Смуглое лицо, обрамленное жесткими темными волосами, могло бы быть красивым, если бы не жесткость, даже безжалостность в чертах. Глядя в темно-карие глаза, на ум приходило всего одноот этого человека пощады ждать не стоит.
Я мгновенно отстранилась. А он выпрямился и усмехнулся.
Сообразительная. Теперь, кстати, можешь визжать.
А это поможет?
Нет.
Оглядевшись, я поняла это и без него. Куда бы мы ни попали, это больше не был краеведческий музей.
Сводчатые стены из красного кирпича напоминали старинный погреб. Ни одной электрической лампочки я не заметила, как и других признаков цивилизации. Меня словно перекинуло в
Западную Европу лет на пятьсот назад: в медных канделябрах горят свечи, в дальнем углу под потолком висят пучки трав. На массивном столе лежат листы плотной желтоватой бумаги и связка очиненных гусиных перьев, стоит несколько серебряных кубков на подносе и такой же кувшин. В
углуприоткрытый гардероб, набитый разнообразными нарядами.
Только латных доспехов в углу не хватает, а такидеальная экспозиция из музея о средневековом быте зажиточного человека. Однако интуиция подсказывала, что это не она. В моем городе ничего подобного не было, да и опыт, который я только что пережила, не поддавался разумному объяснению.