Полина ДельвигПРОПАВШЕЕ РОЖДЕСТВО
ГЛАВА 11
Бледная, как снег за окном, молодая рыжеволосая женщина с трудом разлепила глаза и пошмыгала распухшим носом. Увы, нормальным путем воздух все еще отказывался попадать в легкие. Значит еще один день лежать в кровати, в непроветриваемом номере, и разевать рот, судорожно хватая спертый воздух, словно какая-нибудь выброшенная на лед ставрида.
Даша закрыла глаза. Ей даже плакать не хотелось.
«Нет, я не ставрида,печально размышляла она.Ставридаона жирная, аппетитная, лоснящаяся маслом. А я скорее сом. Старый, больной и никому не нужный сом. Разве что без усов».
Откуда-то сверху, а может быть, и снизу, доносилась радостная, знакомая до последней ноты, до зубной боли, рождественская мелодия:
Jingle bells, jingle bells,
Jingle all the way...
Даша пыталась уложить длинные русские слова в энергичный английский ритм. Получалось малоинформативно и не очень художественно:
Бубенцы, бубенцы,
Бубенцы кругом...
Окончание и вовсе вышло из-под контроля:
...Бубенцы звонят кругом,
А я как старый дряхлый сом...
После чего из глубин подавленного вирусом подсознания возник разламывающийся образ праздничного стола: крахмальная скатерть, зелено-красные салфетки, разрисованные шишками, елками и вышеупомянутыми бубенцами; бессчетное множество мисочек, доверху наполненных салатами: все они обильно политы майонезом, украшены резными овощами и зеленью. На отдельном блюде дымящаяся отварная картошечка, высокие, протертые до серебряного звона хрустальные бокалы, ведерко с парой бутылок шампанского и в самом центрем-м-м!на огромном блюде, обложенный нежно-зелеными листьями салата, поджаристый и хрусткий снаружи, белоснежно-нежный изнутри, истекающий ароматным жирком, король рождественского столакарп.
«А я даже не карп,с трудом сглотнув слюну, снова подумала бедная женщина.Я просто сом, старый, сопливый, никому не нужный сом. Не удостоившийся праздника ни в сыром, ни в вареном, ни в жареном виде».
После чего заплакала.
Если бы сомы и в самом деле умели плакать, они бы плакали именно так: большими тягучими слезами, мутными от обиды и насморка.
А музыка звучала все громче. Зарывшись лицом в подушку,все равно носом дышать невозможноДаша заткнула уши горячими ладонями. Даже глупые рыбы этот вечер проведут за праздничным столом, она же будет лежать с температурой в прекрасном пансионе, в потрясающих, заснеженных Альпах, где полным-полно высоких широкоплечих красавцев в роскошных горнолыжных костюмах...
«Боже, за что мне это?..»
На этот отдых ушла половина всех накопленных средств. Остальная половина была потрачена на покупку зимнего снаряжения, вечернего платья для праздничного вечера и парикмахера.
С уголка отекшего глаза скатилась еще одна сомовья слеза. Что ж, деньги пущены коту под хвост. Никакая одежда в мире, никакая прическа ее уже не спасут. Даже неудачник, которого приятели берут, чтобы было кому присматривать за вещами, и тот не захочет провести последний день старого года в одной компании с усморканной до смерти, рыжей, красноносой особой. Скорее всего, ее даже к столу не подпустяткому захочется, чтобы на его салаты чихали!
Оглушительно чихнув, Даша выдрала из коробки очередную салфетку и вытерла нос.
И почему это должно было случиться именно с ней и именно сейчас? Ведь эта поездка была последней надеждой познакомиться с интеллигентным и симпатичнымчего уж греха таитьмужчиной. Все выглядело так романтично: горы, снег, Он, Она, последняя неделя уходящего года...
Половину ноября и весь декабрь Даша почти ежедневно тренировалась с лыжами и палками перед зеркалом, дабы выглядеть как можно элегантнее при спуске и чтобы при падении (разумеется в нужный момент) лицо имело нужное выражение: очаровательной беспомощности.
Господи, сколько ночей она провела в представлении о том, как все должно произойти! Вот Она падает, вот Он возникает в вихре снежных брызг, улыбается, подает ей руку...
«Я видел вас во сне,говорит Он.Вы должны быть только моей...»
Расчувствовавшись, Даша снова зашмыгала носом, но воздух не проходил ни туда, ни оттуда.
...И все было бы именно так, если б в последний момент ей не пришла в голову идиотская мысль о том, что после бурного и плодотворного знакомства в горах прекрасный незнакомец наверняка захочет заехать к ней в гости (из Альп-то в Прагу!) на чашечку кофе и вдруг увидит, как солнце высвечивает подтеки на оконном стекле... Если бы она не бросилась в минусовую температуру и ледяной ветер перемывать все стекла в квартире, то веселилась бы сейчас вместе со всеми и, накатавшись на прекрасном укатанном снегу, попивала бы коньяк в новом свитере и чудных лосинах, под которые так усердно худела два последних месяца. Сколько денег и сил насмарку!
Не иначе как Полетаев ее сглазил.
Взрыв хохота в коридоре заставил сжать кулаки.
«Чтоб вас там всех замело по самые уши!»дрожащая от бессильной злости рука потянулась за каплями от насморка.
Неожиданно за окном громко бухнуло. Занавеска дернулась, и потянуло холодом.
«Сосульки что ли падают?с вялым удивлением подумала больная и посмотрела в сторону окна.
Форточка была распахнута. Ветер, воспользовавшись образовавшейся щелью, немилосердно трепал легкую штору. Если окно немедленно не закрыть, то можно окончательно загнуться.
Даша скинула ноги на пол, посидела так немного, потом со скрипом приподнялась и поковыляла к окну.
На подоконнике лежал снег. И на стекле был снег. Все ясно: какая-то гадина запустила в ее окно снежком. Им мало того, что она и так почти умерла,нет, надо добить окончательно. Даша с силой навалилась на раму: окно никак не хотелось закрываться, то ли было перекошено, то ли сил у нее уже не осталось... А по ту сторону стекла царило настоящее рождественское веселье: отдыхающие развлекались, не жалея сил. Вид заснеженных елей и разноцветных лыжников, весело снующих между ними, заставил покрасневшие очи вновь увлажниться: нет, такой несправедливости не заслуживает даже она.
А может, все-таки выползти в люди, поближе к ночи, когда все уже изрядно примут, и ее нос под толстым слоем грима будет не так бросаться в глаза? Да разве ж столько выпьешь...
Даша уже хотела со злостью задернуть занавески, как неожиданно ее внимание привлекла пара лыжников на противоположенном берегу узкой речки, отделяющей отель от горнолыжного склона. Особа справа, судя по импульсивности жестов и ярко-желтому лыжному комбинезону, женского пола, умоляюще протягивала руки к высокому мужчине в серо-синем лыжном костюме. Мужчина отталкивал протянутые к нему руки и, не выпуская лыж, довольно ловко уворачивался от настойчивых попыток женщины его обнять или поцеловать...
«Надо же как припекло,раздраженно подумала Даша, опираясь локтями о подоконник.Ни мороз, ни ветер ее не останавливают. Такая небось не стала бы сидеть, закрывшись в номере. На всех начихала бы, но своего добилась...»
Тем временем на берегу горной речушки страсти накалились до предела. Дама решила перейти к более активным действиям: театрально раскинув руки, она буквально кидалась на своего собеседника. Тогда до мужчины наконец дошло, что с навязчивой особой просто так не справишься, не выпуская лыж, он с силой оттолкнул женщину от себя. Некоторое время фигурка в ярко-желтом комбинезоне отчаянно балансировала на самом краю, но в последнюю секунду не удержалась и, взмахнув руками, скрылась за холмом.
Даша растерянно выпрямилась. Она не знала, что именно находится за холмом. Может покатый спуск, а может и крутой обрыв. Дальнейшая реакция мужчины заставила ее занервничать еще сильнее. Упав лицом на землю, он подполз к краю холма, словно пытаясь заглянуть за него. Это было плохим признаком: если бы спуск был пологим, то мужчина, скорее всего, подал бы упавшей руку, или, на худой конец, просто развернулся и ушел. Но лыжник некоторое время лежал неподвижно, затем присел и обхватил голову руками. В таком положении он просидел несколько минут, потом встал и медленно пошел в сторону подъемника.
Даша была настолько потрясена увиденным, что даже не заметила, как распахнула окно и высунулась наружу до половины. Мужчина в серо-синем комбинезоне прошел вдоль всей видимой части реки и вскоре скрылся за рестораном возле подъемника.
Только после этого она почувствовала, как иней забирается под легенькую кружевную пижаму. Захлопнув окно, Даша вернулась в кровать.
«Что это было?»растерянно думала она.
Даже проклятый насморк уже не так беспокоил. Ей было важно понять, что же случилось с дамой в желтом комбинезоне. Ну не мог же мужчина и в самом деле ее просто так скинуть с обрыва, а затем, как ни в чем не бывало, пойти кататься дальше...
Пролежав в постели еще минут пятнадцать, Даша поняла, что ей уже все равно, как она выглядит и что о ней подумают окружающие. Необходимо было выяснить, что же на самом деле произошло по ту сторону холма.
2
В нижнем холле гостиницы было людно и весело. Уютно потрескивал камин. В креслах сидели раскрасневшиесякто от спорта, кто от чего покрепчеотдыхающие. На ее появление почти никто не отреагировал. Лишь пара мужских особей невнятной внешности лениво скользнули взглядом по изможденному лицу и незамедлительно вернулись к более интересному зрелищутрансляции прыжков с трамплина. Отсутствие интереса к собственной персоне Дашу скорее обрадовало: уж лучше пусть совсем ее не заметят, чем запомнят такой.
Оглядевшись, она подсела к стойке бара и заказала глинтвейн. Бармен, очаровательный молодой француз по имени Жан-Жак, сочувственно глянул на распухший нос и улыбнулся.
Маленькие проблемы?
А!Даша махнула рукой.Со мной всегда так. Раз в тысячу лет захочу покататься на лыжах и...она снова обречено махнула.Не везет, да и только.
Ничего,в голосе бармена слышались покровительственные нотки,сейчас мы приготовим вам один волшебный напиток и будете снова как рыбочка.Он поставил перед ней стакан с горячим вином.
Даша благодарно улыбнулась. Хоть кто-то ей сочувствует. Бармен быстро обслужил двух шумных итальянцев и вернулся.
А может приготовить вам что-нибудь легкое? Вы со вчерашнего вечера ничего не ели...
Преимущество небольших альпийских гостиниц в том и заключалась, что здесь все всё знали о своих постояльцах. И наверняка одинокая русская, заперевшаяся в номере сразу же по приезде, вызвала у персонала подозрениеуж не решила ли она здесь покончить жизнь самоубийством. Потому бармен, скорее всего, действительно обрадовался, поняв, что причинной затворничества является всего лишь сопливый нос, а не несчастная любовь.
Сделать вам канапе?
Однако есть Даше не хотелось. Она вовсе не для того вылезала из своей постели.
Нет, нет, спасибо! Дождусь обеда.
И осторожно оглядев сидящих в холле мужчин, как бы невзначай поинтересовалась:
Кстати, сейчас только рассматривала из окна окрестности и мне показалось, что увидела своего старого знакомого. Вот теперь сижу и думаю: он это был или не он. Высокий такой, в серо-синем комбинезоне.
Бармен задумчиво потряхивал шейкером.
В серо-синем?.. Не знаю даже. Популярные цвета. А как его имя? Можно посмотреть в книге гостей.
Имя?Даша растерялась. Естественно, она не знала никакого имени. И будь она поздоровее, то, конечно, придумала бы что-нибудь поумнее. Дело в том, что... я не помню точно его имени. Мы как-то случайно встретились. Знаете, как иногда бываетвстретились, разговорились... и все такое прочее.Ей было нестерпимо стыдно за свои слова, но придумать иное объяснение столь поверхностному знакомству было сложно.Получается, что вроде как знакомы... а толком вроде как и не познакомились.
Заискрившиеся черные очи красавца Жан-Жака дали понять, что уж кому-кому, а ему это объяснять не надоон прекрасно понимает, что можно встретиться, поговорить и все такое прочее, но имя при этом знать совсем не обязательно.
Мадемуазель, я вас понимаю без слов. Повторите еще разкак выглядел ваш знакомый?
Высокий.Даша прикрыла глаза.Я так полагаю, что высокий. В серо-синем комбинезоне.
Блондин или брюнет?
Что?
Какой у него цвет волос?
Даше снова стало жарко. Мужчина был в лыжной шапочке.
Я... Понимаете, я... Не помню. К сожалению.
Темные глаза француза стали глубокими, как мерцающее звездное небо. В лице появился неподдельный интерес.
О, мадемуазель...Он дотронулся до бледной руки и слегка сжал.Как я вас понимаю: и меня страсть иногда делает совершенно слепым. Но постараюсь помочь вам. Буду примечать все серо-синие костюмы. Хотя повторяюв этом сезоне эти цвета популярны.
Значит шансов практически нет?Сквозь неподдельное смущение прозвучало не менее искреннее разочарование.
Бармен отчего-то насторожился. Даше пришло в голову, что тот чего доброго заподозрит ее в желании навязаться одному из гостей и поспешила рассеять подозрения.
Если я его больше не встречу или это окажется не он,ничего страшного. Просто я сейчас не в форме и мне, конечно, было бы легче общаться со старыми знакомыми, а не искать новых. Понимаете?
Жан-Жак понимал и это. Не зря за этим отелем, по словам турагента, слыла слава лучшего места для знакомств во всех Альпах.
Постараюсь вам помочь,он выразительно подмигнул.Попрошу своего брата Жана-Луи, он работает на подъемнике, чтобы взял на заметку всех подходящих джентльменов. В крайнем случае я вас просто познакомлю с нимбрат на это Рождество свободен. Выпьете еще один бокальчик?
Даже если бы французы обладали всеми пороками мира, и тогда бы эти пороки перевесило лишь одно уникальное качествоистинный француз не замечает недостатков дамы, какой бы невзрачной она ни выглядела. Или, может, они действительно полагают, что у женщин не бывает недостатков?
Даша благодарно улыбнулась и согласно кивнула. Если брат бармена хотя бы наполовину обладает его достоинствами, то она не зря сюда приехала.
После нескольких глотков глинтвейна ей стало намного лучше, даже дышалось легче.
А скажите, Жан-Жак, а нет ли во Франции какого-нибудь чудодейственного лекарства от простуды? Чтобы за одну ночь и как рукой...
Договорить ей не удалось, молодой бармен растянулся в лукавой улыбке.
Разумеется, мадемуазель. Этолюбовь.
Ага.Даша покраснела, насколько это позволяла ее и без того красная физиономия.Но, откровенно говоря, я не очень уверена в том, что...
О! Мадемуазель не знает французов.Полные губы сложились красивым алым сердечком.
Даша смущенно заерзала на высоком стуле. Разговор начинал принимать пикантное направление, а она, как упоминалось выше, была к этому не совсем готова.
А еще я видела девушку в ярко-желтом комбинезоне, не знаете, кто это?Исходя из предыдущего разговора, Даша почти не сомневалась, что симпатичный бармен не пропустил без внимания ни единой особы женского пола и, скорее всего, сразу назовет ее имя.
Ярко-желтом?Жан-Жак чуть сморщился, словно ему наступили на ногу. Скорее всего, желтый не был его любимым цветом.Даже не знаю... Сразу не могу припомнить.
А может, она из другого отеля?
Нет, это невозможноспуск принадлежит гостинице, и здесь могут находиться только наши гости.
А разве нельзя прийти покататься из другого места?
Нет. На спуск можно попасть только через гостиницу. А здесь я и месье Беранжу,он кивнул в сторону рецепции.Этот никого не пропустит, даже президента республики.
Понятно.Даша отставила пустой стакана.Значит это могли быть только свои...
Что, простите?
Нет, нет, это я сама с собой разговариваю. Значит женщину в желтом комбинезоне вы не встречали?
Нет. Но опять же могу спросить у брата.
Да, была бы вам очень признательна. И все-таки: как насчет лекарств? Любовь это, конечно, замечательно, но нет ли у вас чего-нибудь менее... темпераментного.
Конечно,невозмутимо тряхнул черными кудрями шармантный бармен.Финский священник. Он живет в соседнем номере с вами.
Даша укоризненно покачала головой:
Вот уж не думала, что вы можете шутить на такие темы.
Что вы, мадемуазель!непритворно ужаснулся француз:О вине и Боге я никогда не шучу. Я имел в виду, что у пастора Хахенникена целый набор лечебных трав и бальзамов. Недавно одна наша гостья почувствовала себя плохо, так он ей дал понюхать какую-то бутылочку, и все как рукой сняло. Он предложил всем страждущим обращаться к нему без промедления. Ничего другого я не имел в виду...