Свою свободу.
Чего?
Почувствуй, и ты поймёшь. Прислушайся к себе, своим ощущениям.
Твой разум,потрясенно зашептал Дункан.Он открыт для меня
Это потому, что в данный момент я не стремлюсь что-либо скрыть.
Тогда ты предложил мне свою голову. Но на самом деле тебе это ничем не грозило. Ты всегда возвращаешься и принимаешь ту форму, какую пожелаешь. Тебя нельзя убить.
Многие пробовали. Глупцы.
Ты старше, чем динозавры и океан. А твоё имя, твоё настоящее имя... Его опасно произносить вслух. Одним свои звучанием оно способно разрушить целые города
Митос рассмеялся. В его глазах расплывалось жидкое золото, поглощая зрачки.
Кто ты? Зачем ты ходишь среди нас, когда твоё могущество так велико?
ЯСтраж,произнёс Митос низким голосом, с хриплым, скрипящим эхом.ЯХранитель. ЯНаблюдатель. ЯЗнание. ЯМиф. Боишься меня, Дункан Маклауд из клана Маклаудов?
Нет.
Лжец.
Митос прикрыл глаза, а когда вновь распахнул их, они приняли свой прежний, зеленоватый цвет. Но Дункан знал: если он приглядится, то увидит в этой тёмной зелени золотые искры.
Но прежде всего ятвой друг,Митос присел на край кровати и положил руку Дункану на плечо.И я говорю: всё закончилось. Ты вне Игры, она больше тебя не касается. И на новом витке Приз получит кто-то другой.
Новом витке?
Играэто цикл. Ты разорвал его и изменился. И это лучшее, что с тобой могло случиться.
Дункан покачал головой. Его рана до сих пор не зажила, а дрожь не утихала. Он обрёл способности, о которых никогда не просил. Но не это вызывало в нём безотчётный ужас.
Ведь когда Митос говорил «всё закончилось», он имел в виду, что всё только начинается.
От других команд
Мир Дж. Р.Р. Толкина
VielleО Замысле и тараканах
WTF ChKA 2014
Иди сюда, маленькая,тихо и печально, протянув руку сквозь пламя.Видишь, как с тобой обернулось
Огненная ящерка скользнула к нему на ладонь, сложила крылья и свернулась клубочкоммаленький сгусток остывающей лавы, только тёмные глаза смотрят грустно и виновато.
Будешь жить у меня, что ж поделаешь Только лучше бы и он с нами ушел, как ты думаешь?
Саламандра шевельнулась и моргнула.
Может, он всё же решится
Когда к садам Лориэна подошёл Ауле, на нём лица не было. Не сразу Ирмо добился ответачто же произошло? Ваятель отмалчивался, отводил глаза, жадно прихлёбывал виноградный сокИрмо хотел возразить, мол, оставь, он же подкисший,но Ауле вдруг заговорил, быстро и сбивчиво: о танце пламени, гибком чешуйчатом существеЛлах, о Замысле
Сначала Ирмо не понималзачем? Если такого не должно быть? Да и разве живое может обитать в огне? Но он так и не решился ничего спросить: слишком потерянным выглядел Ваятель.
Мелькор унёс, сказал, будет жить у него,закончил рассказ Ауле. Помедлил и спросил:Он же её не бросит?
Нет, конечно,ответил Ирмо, стараясь говорить уверенно, чтобы успокоить, снять тоску? Страх? Целитель душ ещё толком не знал названия этим чувствам. А сам думал: как этотворить то, чего нет в Замысле? И зачем?
Послушай, тебе никогда не хотелось создать что-то совсем новое? Не предусмотренное Замыслом?
Йаванна вздрогнула, услышав знакомый вопрос, обернулась. Нет, не он. Не МелькорИрмо.
Ты когда-нибудь думала о том, чтобы
Нет,торопливо возразила Валиэ.Нет, конечно. Замысел совершенен, разве можно придумать что-то прекраснее задуманного Единым? А почему ты спрашиваешь?
Просто,Ирмо смешался.Просто...
Он не хотел рассказывать о том, что случилось с Ауле, и объяснять, почему вообще решил заговорить об этом. Он просто хотел проверить.
Никогда не думала ни о чём подобном!заверила вслед Йаванна.
Ирмо не знал, что немногим позже перебравший забродившего сока Ваятель сам выложит всё супруге.
Крылатый отозвался на зов Ирмо не сразу, но, главное, всё же отозвался. Ирмо ожидал его у границы своих владений.
Ты звал, брат?в глазах Крылатого плескалась тревога, и Владыка Видений заговорил прямо, отбросив тщательно заготовленную речь:
Ауле рассказал про Ллах. Ты унес её, да?
Да,Мелькор хотел добавить ещё что-то, но Ирмо шагнул ближе, раскрывая ладонь. Цветок?
Глаза старшего удивленно расширились, и Ирмо улыбнулся: Эстэ тоже удивилась, когда нежно-голубой цветок зашевелил усиками и пополз к ней, трепеща лепестками, то есть крылышками. Светлые отметины на крыльяхследы последних, завершающих касаний...
Можешь тоже взять себе? Пока всё в порядке... только я что-то не уверен, что цветы могут летатьпо Замыслу. А если им всё-таки можно, я потом заберу, ладно?
Ладно,согласился Мелькор и протянул руку. Бабочка перебралась к нему и начала деловито взбираться по рукаву.
Вот и хорошо, тогда я остальных тоже соберу? Их совсем немного.
escapeboxПрежде всего отец
WTF Tolkien Elves 2014
Паника и хаос улеглись.
Шум деревьев затих, и безмолвие снова завладело ночью. Орки давно ушли, и существо, названное Голлумом, сбежало вместе с ними. Но разведчики все еще пытались найти их след.
Трандуил сидел в своем кабинете и барабанил пальцами по подлокотнику. Леголас, его сын, был одним из разведчиков, пытающихся преследовать орков. Сердце Трандуила замерло, когда раздался стук в дверь, и ему доложили, что существо сбежало, а его охранники были убиты орками. Ему едва удалось сохранить серьезное выражение лица, и он даже не заметил, что задержал дыхание, пока посланник говорил, что Леголас повел разведчиков юга по их следу.
Трандуил почти желал, чтобы они ничего не нашли.
Он чувствовал страх, такой же, как в тот момент, когда сопровождал своего отца к вратам Мордора. Такое же смятение, как тогда, когда ему пришлось возвращаться домой едва ли не с третью своего войска. И ту же печаль, которая, казалось, притупилась, когда Трандуил женился, а затем совсем ушла, стоило единственному сыну впервые схватить его за волосы и рассмеяться. Но страх вернулся и накрепко засел в сердце, когда убили его супругу. И с тех пор Трандуил знал, что однажды время придет, и ему придется действовать.
Долгие годы он, а перед ним его отец, старались оградить своих подданных. Снова и снова они терпели поражение, но никогда не прекращали своих попыток, и Трандуил никогда не мог позволить страху, печали и вине захватить его. Лесной народ должен быть счастлив, защищен и беззаботен. Он должен слагать песни радости, потому что у него есть все, о чем можно только мечтать. И даже если этот хрупкий мир, который они пытались создать, часто нарушался, Трандуил не мог просто так разрушить его.
Когда Митрандир и приемный сын Элронда, один из следопытов Севера, пришли в поисках убежища для существа, названного Голлумом, Трандуил знал, что пришло время действовать. Но, тем не менее, до последнего он упрямо пытался скрыть правду. Трандуил хотел, чтобы его сын и народ были в безопасности, и Митрандир попросил лишь присмотреть за этим существом, уверяя, что нет никакой нужды волноваться о том, кем оно было на самом деле. Но теперь, когда Голлум сбежал, а они не смогли выполнить свое обещание, Трандуил знал, что им придется что-то предпринять.
В отличие от Элронда он действительно не вмешивался в судьбы, и его подданные никогда добровольно не участвовали в походах высших эльфов или чьих-то еще. Его отец хотел, чтобы их народ видел то, что у них есть, и радовался этому. Но даже если у них не было желания влезать в чьи-то дела, отец научил Трандуила отвечать на призыв, когда угроза была действительно страшна.
Тихий стук в дверь вывел его из размышлений. Трандуил бросил взгляд в сторону окна и понял, что уже почти рассвело.
Войдите.
Такая знакомая светловолосая фигура поклонилась и опустилась на колени.
Мой король, нам не удалось найти след Голлума, однако у края леса видели орков. С вашего позволения я возьму отряд, и мы последуем за ними.
Трандуил не смог удержаться от улыбки. Его маленький сын, которого он любит больше всего на свете, так быстро вырос. Трандуил восхищался им, и никакое сокровище не могло быть для него дороже Леголаса. Он посылал его в бои, хотя это было трудно. Трандуил волновался и не находил себе места всякий раз, как Леголаса ранили, и он оказывался в руках целителей. Леголас был уже достаточно взрослым, чтобы Трандуил отпустил его и позволил учиться и делать все, что позволено любому из его подданных. И, возможно, даже больше.
Он взял Леголаса за плечо и поднял его с колен.
Сын мой, я боюсь, что теперь это существо находится вне нашей досягаемости,Леголас нахмурился, услышав эти слова.Тем не менее, мы, королевская семья Зеленолесья, дали обещание Митрандиру, и нам нужно лично доставить весть о нашей неудаче,Трандуил помрачнел и вытер капли грязи с лица сына.Элронд собирает Совет в Ривенделле, и ты поедешь вместо меня.
Леголас легко улыбнулся отцу и поклонился.
Я буду готов к середине дня, мой король.
Отдохни немного, освежись и выбери себе спутников.Леголас стремительно вышел, хотя в такой спешке не было никакой нужды.
О Эру, ему едва ли удалось скрыть, как он рад первому за долгое время далекому путешествию,сказал Трандуил замершему в дверях удивленному советнику.Не мог бы ты убедиться, что наши посланники взяли с собой все необходимое, друг мой?
* * *
Трандуил стоял в дверях комнаты сына и смотрел, как тот собирается, почти желая отменить свой приказ и поручить его кому-то другому.
Он не впервые отправлял своего единственного оставшегося в живых члена семьи, своего сына, навстречу опасности. Но Трандуил всегда знал, что даже если Леголас возвращался домой раненым, это был всего лишь еще один урок для него, а раны было легко залечить. Его сын учился и становился более опытным вместе со своими подданными. Он узнал, как жить, чтобы быть счастливым, как бороться за это и смирять себя,так же, как и все остальные.
Трандуил боялся, что пройдет слишком много времени, прежде чем он снова сможет увидеть сына,и мысль об этом ложилась тяжестью на его сердце. Больше всего ему хотелось защитить Леголаса от всех страхов и печалей, которые можно было встретить в Средиземье. Однако, будучи сыном Орофера, он знал, что если оставит без внимание такой очевидный призыв к действию, буквально брошенный ему в лицо, это будет неуважением к памяти отца. И он и Леголас, как король и принц Зеленолесья, несли ответственность за свой народ, и иногда было необходимо ради этого чем-то пожертвовать.
Отец не нужно стоять там и беспокоиться за меня. Я всего лишь собираюсь в Ривенделл, чтобы передать послание. И войди, королю не пристало стоять в дверях своего подданного,произнес Леголас, третий раз встретившись взглядом с отцом.
Трандуил усмехнулсяс некоторых пор Леголас редко называл его отцом, настаивая на том же обращении, что и остальные подданные. Сын позволял себе такое только в те моменты, когда считал, что провинился, ему что-то было нужно, или он думал, что Трандуил волнуется или слишком сильно заботится о нем.
Ты не можешь обвинить своего отца в беспокойстве о тебе, сын мой.
Хотя будет трудно сообщить им о том, что мы не смогли укрыть Голлума, я уверен, что мне придется просто присутствовать на Совете, отец,ответил Леголас, заплетая волосы.
Трандуил улыбнулся, желая поверить в то, что сказал сын.
Позволь своему отцу помочь тебе,Леголас одарил Трандуила таким взглядом, будто у него выросла еще одна голова.Что? Нет ничего необычного в том, чтобы отец помог единственному сыну заплести волосы.
Леголас рассмеялся.
Но если его сын уже взрослый и способный воин, а он король
Трандуил поднял бровь и случайно слишком сильно дернул сына за волосы, Леголас поморщился, позволяя закончить свою прическу.
Спасибо, отец. С вашего позволения, я почти готов отправиться, мой корольЛеголас улыбнулся отцу и поклонился. И тогда Трандуил не выдержал и заключил его в объятия.
Сын мой.
Трандуил выглядел таким непривычно растерянным, и Леголас обнял его в ответ, пытаясь успокоить.
Отец, я не впервые отправляюсь в Ривенделл, и сейчас дороги безопаснее, чем раньше,сказал Леголас, наслаждаясь теплотой отцовских объятий.
Сын мой, все меняется вокруг нас. Великое зло таится, но я боюсь, что вскоре оно выйдет из-под контроля. Скажи мне, если ты не хочешь идти, и я пошлю кого-нибудь еще.
Ты должен быть с нашим народом, находя больше богатств и сокровищ, которыми мы будем восторгаться. И вести нас на защиту наших владений. Отец, я, как твой сын, как воин под твоим командованием, должен идти туда, где ты не можешь быть.
Эти простые и немного наивные слова Леголаса утешили Трандуила и убедили в том, что хотя бы немного, но он сумел помочь своему народу. Трандуил крепче обнял сына, прежде чем отпустить его.
Сын мой, я знаю, иногда ты не думаешь, что это так, но прежде всего я твой отец, а не король. Я желаю тебе доброй дороги и надеюсь, что опасность обойдет тебя стороной,Трандуил поцеловал сына в лоб, позволяя себе этот жест впервые с того времени, когда Леголас был еще ребенком.
Не волнуйся, отец. Что бы мне ни повстречалось на пути, я буду смелым, потому что я Леголас, сын Трандуила и внук Орофера. Я всегда буду возвращаться к тебе. И мой дом всегда будет рядом с тобой,ответил Леголас и прижался губами ко лбу отца, желая утешить его.
Трандуил молил Валар, чтобы его сын смог сдержать свое слово.
Послесловие от автора
Мне нравится считать, что Трандуил, как и его отец, знал, что нужно оказать помощь, когда это действительно необходимо. Трандуил достаточно умен, чтобы понять, что они должны вмешаться, но он боится того, что вовлечет свой народ в Войну Кольца. И то, что Леголас отправился в Ривенделл с сообщением о побеге Голлума, является одним из доказательств этому. Но Трандуил, несмотря на свою мудрость, все еще колеблется, потому что когда-то он понес огромные потери, хотя его выбор уже очевиден.
Последняя строка [фанфика] наполнена горечью. Когда Галадриэль и Келеборн отправились в Серые Гавани, Трандуил остался последним из эльфийских королей Средиземья. Я не знаю, последовал ли Трандуил туда или когда-нибудь последует.
Возможно, Трандуил действительно попрощался с сыном в тот момент, когда отправил его с посланием в Ривенделл, потому что Леголас потерял чистоту лесных эльфов, покоренный величием высших эльфов, государствами Средиземья и тоской по Валинору.
Мне хотелось бы верить, что Леголас, Трандуил, Орофер и остальные члены их семьи смогут быть вместе и жить счастливо в Валиноре. И это мой хэдканон.
Джорджи Д.Ложь
WTF Tolkien Elves 2014
1. Девушка, которая играла с огнем
Лютиэн сидела, прижавшись спиной к стене, и монотонно считала про себя пролетающие над зданием вертолеты. Она мельком взглянула на заряд бластерахватит еще на 6 часов, а потом придется искать источник подзарядки. В целом, как оказалось, бластер был самой большой ее проблемой из всех, которые она могла предположить. Он был слишком громоздкий, неудобный для долгого ношения и постоянно требующий источников питания, до которых нужно еще было добраться. Лембас заканчивалсяэто тоже было весьма нехорошо.
Пять, шесть, семь... Да сколько их там? Лютиэн потерла затекшую шею, касаясь остриженных для удобства волос. Нет-нет, выглядывать сейчас на улицу было нельзя, нужно было подождать еще немного, скрючившись в пыли заброшенного, на ее счастье, дома, забиться в самый темный угол, не дышать, исчезнуть на пару минут. Терпения Лютиэн было не занимать.
Она откинула голову, касаясь затылком стены, и попыталась вспомнить что-то хорошее, чтобы сидеть было не так скучно. Дориат, залитые солнцем дома и деревьяредкие, но крепкие, выстоявшие еще после первого восстания машин. Длинные черные косы матери, ее ласковая и загадочная улыбка. Друг детства Даэрон, играющий на свирели какую-то затейливую песенку. Подруги, весело смеющиеся у реки. И Берен. Его фигура, его глаза, его улыбка, его голос.
Лютиэн коснулась виска, пытаясь унять боль. В последнее время у нее очень часто болела голова. Было ли это связано с тем, что она добралась до Ангбанда, и теперь ее тело реагирует на какие-то вредные волны, или все дело было в том, что она периодически забывала поесть, Лютиэн не знала.
Шестнадцать, семнадцать, девятнадцать, двадцать. Шум над головой затих. Прожекторы, слепящими пятнами раскрашивающие пол под ногами через выбитые окна, отключились. Можно было идти.
Лютиэн выскользнула на улицу, натянув на голову капюшон. Улица была пуста, и можно было идти безбоязненно хоть по самому центру, но перестраховываясь еще раз, девушка старалась держаться в тени домов и как можно ближе к самим стенам. Если бы еще был кто-то, кто прикрывал спину... Ангбанд оказался совсем не таким, как она представляла. Она думала, что этот город будет полон разумных машин или загипнотизированными ими эльфами и людьми, но самое страшное место Средиземья встретило ее пустотой, одиночеством и полуразрушенными домами. Шагающих куда-то дронов Лютиэн видела лишь один раз, и то издали. Очень часто в воздух поднимались вертолеты, и тогда по углам улиц вспыхивали яркие прожекторы, освещая им затянутое дымкой небо. Вода в кранах была ржавой, но вполне пригодной для питья.