По палатке понеслась волна любопытства. Мужчины и женщины замолкали на полуслове, чтобы посмотреть на меня; некоторые даже привстали и вытянули шеи. К тому моменту, как мы дошли до возвышения, комната погрузилась в тишину, и я была уверена, что все слышали стук моего сердца.
Перед черным павильоном несколько министров в богатом облачении с королевским гербом двуглавым орлом и группка корпориалов собрались вокруг длинного стола с развернутыми картами. Во главе стола стоял стул с высокой спинкой из чернейшего дерева и искусной резьбой. На нем развалившись сидел парень в черном кафтане. Его подбородок покоился на бледной ладони. Лишь один гриш носил черное лишь одному позволялось носить черное. Полковник Раевский встал рядом с ним и начал что-то тихо говорить. Я смотрела на фигуру в черном, разрываясь между страхом и благоговением.
«Он слишком молод».
Этот Дарклинг командовал гришами еще до моего рождения, но человек, сидевший на помосте, выглядел ненамного старше меня. У него были тонкие черты лица, густые черные волосы и ясные серые глаза, мерцающие, словно кварц. Я знала: чем гриш сильнее, тем дольше он живет. Дарклинги были самыми сильными из всех, но я чувствовала в этом неправильность и помнила слова Евы: «Он неестественный. Как и все предыдущие».
Высокий, звенящий смех зазвучал в толпе, образовавшейся около меня у подножья. Я узнала красавицу в синем кафтане, ту самую из экипажа эфиреалов, которая так увлеклась Малом. Она прошептала что-то своей подруге с каштановыми волосами, и обе захохотали снова.
Мои щеки загорелись, когда я представила, какой у меня вид в порванном старом пальто, особенно после путешествия в Тенистый Каньон и битвы со стаей голодных волькр. Но все равно задрала подбородок и посмотрела красавице прямо в глаза.
«Смейся сколько влезет, мрачно подумала я. О чем бы вы ни болтали, я и похуже слышала».
Она на секунду задержала на мне взгляд, а затем отвернулась. Я наслаждалась коротким приливом удовлетворения, прежде чем голос полковника Раевского вернул меня к реальности.
Приведите их, сказал он.
Я повернулась, чтобы увидеть очередных солдат, ведущих побитых и озадаченных людей по проходу в палатку. Среди них я заметила солдата, стоявшего рядом со мной, когда напала волькра, и старшего картографа его обычно чистое пальто было рваным и грязным, а лицо напуганным.
Мое беспокойство только возросло, когда я поняла, что все они выжившие с моего скифа, и что их привели к Дарклингу в качестве свидетелей. Что же случилось в Каньоне? Что, по их мнению, я натворила?
У меня перехватило дыхание, когда я опознала своих друзей в группе следопытов. Первым заметила Михаила, чья рыжеволосая башка покачивалась над толпой на толстой шее, а на него опирался очень бледный и изможденный Мал. В прорехах его окровавленной рубашки видны были бинты.
Я почувствовала, что у меня подкашиваются ноги, и я прижала ладонь ко рту, чтобы подавить всхлип. Мал жив! Я хотела протолкнуться сквозь толпу и обнять его, но мне оставалось лишь смотреть. Меня накрыла волна облегчения. Что бы там ни случилось, мы будем в порядке. Мы пережили Каньон и переживем это безумие.
Я обернулась к помосту, и вся радость испарилась. Дарклинг смотрел прямо на меня. Он все еще слушал полковника Раевского, его поза была такой же расслабленной, как раньше, но напряженный взгляд был сосредоточен на мне. Когда он снова повернулся к полковнику, я поняла, что задержала дыхание.
Потрепанная группка выживших дошла до подножья помоста, и полковник Раевский приказал:
Капитан, докладывайте.
Тот встал и ответил безразличным тоном:
Примерно на тридцатой минуте переплава на нас напала большая стая волькр. Они окружили нас, и мы несли тяжелые потери. Я боролся на правом борту скифа. В этот момент я увидел мужчина замешкался, а затем продолжил уже менее уверенным голосом. Не знаю, что именно я видел. Вспышку света. Ясную, как день, даже ярче. Будто я смотрел на солнце.
Толпа зашепталась. Выжившие со скифа кивали, и я обнаружила, что киваю вместе со всеми. Солдат рявкнул, чтобы все замолчали, и продолжил:
Волькры скрылись, и свет исчез. Я немедленно приказал вернуться к докам.
А девчонка? спросил Дарклинг.
С холодным уколом страха я поняла, что он говорит обо мне.
Я не видел девчонку, мой суверенный.
Дарклинг приподнял бровь, поворачиваясь к остальным выжившим.
Кто на самом деле видел, что произошло? его голос был безразличным, далеким, почти незаинтересованным.
Те погрузились в тихую дискуссию друг с другом. Затем медленно и робко вперед вышел старший картограф. Я почувствовала резкий приступ жалости. Никогда не видела его таким потрепанным. Его редкие темные волосы торчали во все стороны, пальцы нервно теребили край порванного пальто.
Расскажи нам, что ты видел, приказал Раевский.
Картограф облизал губы.
Нас нас атаковали, робко начал он. Каждый отбивался, как мог. Много шума. Много крови Один из парней, Алексей, был убит. Это ужасно, ужасно, его руки дрожали, как две трепещущие пташки. Я нахмурилась. Если картограф видел, как на Алексея напали, почему не попытался помочь? Старик прочистил горло: Они были повсюду. Я видел, как одна тварь направилась к ней
К кому? спросил Раевский.
К Алине Алине Старковой, одной из моих помощниц.
Красавица в синем усмехнулась и наклонилась к подружке, чтобы прошептать той что-то на ухо. Я сжала челюсть. Как приятно знать, что гриши оставались снобами даже в разгар повествования о нападении волькр!
Продолжай, настаивал Раевский.
Я видел, как одна тварь направилась к ней и следопыту, сказал картограф, указывая на Мала.
А где были вы? рассерженно поинтересовалась я. Вопрос слетел с моего языка раньше, чем я смогла его обдумать. Все повернулись, чтобы посмотреть на меня, но мне было плевать. Вы видели, что волькра напала на нас. Видели, как эта тварь схватила Алексея. Почему не помогли нам?
Я ничего не мог поделать, взмолился он, широко разведя руки. Они были повсюду. Настоящий хаос!
Алексей мог бы выжить, если бы вы подняли свою костлявую задницу и помогли нам!
Из толпы послышались ахи и смех. Картограф покраснел от злости, и я немедленно пожалела о сказанном. Если выберусь из этой кутерьмы, меня ждут большие неприятности
Довольно! прогремел Раевский. Расскажи, что ты видел, картограф.
Толпа притихла, и он вновь облизал губы.
Следопыт упал, она была рядом. К ним летела волькра. Я увидел, как эта тварь напала на девчонку, и она она засветилась.
Гриши разразились возгласами недоверия и насмешками. Некоторые открыто хохотали. Не будь я такой напуганной и сбитой с толку, то присоединилась бы к ним.
«Может, не стоило быть с ним такой суровой, подумала я, глядя на помятого мужчину. Бедняга явно стукнулся головой во время битвы».
Я видел! прокричал он сквозь шум. Свет шел из нее!
Некоторые гриши открыто издевались над ним, но остальные кричали: «Дайте ему сказать!» Отчаявшийся картограф оглянулся за поддержкой на своих выживших приятелей, и, к моему изумлению, некоторые из них кивнули. Все сошли с ума? Они на самом деле считали, что я отпугнула волькр?
Это абсурд! крикнул голос из толпы. Это была красотка в синем. На что ты намекаешь, старик? Что нашел нам заклинательницу Солнца?
Я ни на что не намекаю, запротестовал он. Лишь говорю то, что видел!
Это не невозможно, сказал грузный гриш. На нем был фиолетовый кафтан субстанциала, члена Ордена фабрикаторов. Существуют легенды
Не будь глупцом! девушка рассмеялась, ее голос был полон презрения. Волькра лишила старика остатков разума!
Толпа разразилась громкими спорами. Внезапно я почувствовала себя очень уставшей. Мое плечо пульсировало в месте, куда волькра вонзила свои когти. Я не знала, что там картограф и все остальные думали, что видели. Я знала только то, что это была какая-то ужасная ошибка, и в конце этого фарса именно у меня будет глупый вид. Я скривилась от мысли обо всех издевках, которые мне придется терпеть по окончании. Надеюсь, оно скоро наступит.
Тишина, Дарклинг едва повысил голос, но команда полоснула по толпе и наступило молчание.
Я подавила дрожь. Ему эта шутка может показаться не такой уж смешной. Оставалось молиться, что он не станет винить во всем меня. Дарклинг не славился милосердием. Может, мне стоит меньше беспокоиться об издевках и больше о том, чтобы меня не изгнали из Цибеи? Или того хуже Ева рассказывала, что однажды Дарклинг приказал целителям-корпориалам навсегда запечатать рот предателю. Губы мужчины были склеены вместе, и он умер от голода. В то время мы с Алексеем рассмеялись и отнеслись к этому как к очередной сумасбродной истории Евы. Теперь же я не была так уверена.
Следопыт, тихо сказал Дарклинг, что видел ты?
Все как один повернулись к Малу, глядевшему на меня с тревогой. Затем он перевел взгляд на Дарклинга.
Ничего. Я ничего не видел.
Девчонка была прямо рядом с тобой.
Мал кивнул.
Ты должен был что-то видеть.
Он снова посмотрел на меня, его взгляд был полон беспокойства и усталости. Никогда не видела его таким бледным. Сколько же крови он потерял? Я почувствовала прилив бессильной ярости. Он был серьезно ранен! Ему нужно отдыхать, а не стоять здесь и отвечать на глупые вопросы!
Просто скажи, что ты помнишь, следопыт, приказал Раевский.
Мал слегка пожал плечами и скривился от боли.
Я лежал на палубе. Алина была рядом. Я видел, как волькра спикировала вниз, и понял, что она летит к нам. Я что-то сказал и
Что ты сказал? холодный голос Дарклинга прозвучал, как гром в комнате.
Не помню, ответил Мал. Я узнала упрямый абрис его челюсти и догадалась, что он лжет. Он все помнил. Я учуял волькру, когда та кинулась на нас. Алина закричала, и больше я ничего не видел. Весь мир просто засиял.
Так ты не видел, откуда исходил свет? спросил Раевский.
Алина не Она не могла Мал покачал головой. Мы из одной деревни. Я заметила эту крошечную паузу, присущую всем сиротам. Если бы она могла вытворять нечто подобное, я бы знал.
Дарклинг долгое время смотрел на Мала, а затем перевел взгляд на меня.
У всех нас есть секреты, сказал он.
Мал открыл рот, будто хотел что-то добавить, но Дарклинг поднял руку, чтобы тот умолк. На лице друга вспыхнула злость, но он промолчал, сжав губы в угрюмую линию.
Дарклинг поднялся со стула. По взмаху его руки солдаты отступили, оставляя меня один на один с ним. В шатре стало пугающе тихо. Он медленно спустился по ступенькам. Мне пришлось бороться с желанием попятиться, когда мы встали лицом к лицу.
Итак, что ты скажешь, Алина Старкова? приветливо спросил он.
Я сглотнула. В горле пересохло, а сердце забилось быстрее, но я знала, что должна ответить. Должна заставить его понять, что я здесь ни при чем.
Это какая-то ошибка, хрипло ответила я. Я ничего не делала. И не знаю, как мы выжили.
Дарклинг, похоже, стал обдумывать мои слова. Затем сложил руки на груди и склонил голову вбок.
Итак, продолжил он, погруженный в свои мысли. Мне нравится думать, что я знаю обо всем, что происходит в Равке, и если бы в моей стране жила заклинательница Солнца, я был бы об этом осведомлен, толпа согласно забормотала, но он проигнорировал их, внимательно наблюдая за мной. Но что-то могущественное остановило волькр и спасло королевский скиф. Он замолчал, будто ждал, что я решу эту головоломку за него.
Я упрямо подняла подбородок.
Я ничего не делала. Абсолютно ничего.
Уголки губ Дарклинга дернулись, будто он пытался подавить улыбку, ощупывая меня взглядом с головы до ног. Я почувствовала себя блестящей побрякушкой: словно диковинка, выброшенная на берег озера, которую он может пнуть своим ботинком.
Твоя память столь же ненадежна, как и у твоего друга? он кивнул на Мала.
Я не запнулась. Что я помнила? Ужас. Тьму. Боль. Кровь Мала. Жизнь покидала его под моими руками. Ярость, наполнившая меня при мысли о собственной беспомощности.
Вытяни свою руку, приказал Дарклинг.
Что?
Мы потратили уже достаточно времени. Вытяни руку.
Холодный укол страха пронзил меня. Я в панике огляделась вокруг, но помощи искать было неоткуда. Солдаты с каменными лицами смотрели перед собой. Выжившие со скифа выглядели напуганными и усталыми. Гриши поглядывали на меня с любопытством. Девушка в синем ухмылялась. Лицо Мала стало еще бледнее, но в его обеспокоенном взгляде не читался ответ. Дрожа от страха, я протянула свою левую руку.
Закатай рукав.
Я ничего не делала.
Я собиралась сказать это громко, провозгласить это, но мой голос звучал тихо и испуганно. Дарклинг смотрел на меня, ожидая. Я закатала рукав. Он вытянул руки, и меня охватил ужас при виде того, как его ладони наполняются чем-то черным, что собиралось и клубилось в воздухе, как чернила в воде.
Теперь, сказал он все тем же тихим, успокаивающим голосом, будто мы сидели за чаепитием, а я не дрожала перед ним от страха, давай посмотрим, на что ты способна.
Он соединил ладони, и послышался звук, похожий на раскат грома. Волны тьмы, исходящие от его сложенных ладоней, накатили на меня и толпу черной волной. Я ослепла. Комната исчезла. Все исчезло. Я закричала от ужаса, почувствовав, как пальцы Дарклинга сжимаются на моем открытом запястье.
Внезапно мой страх отступил. Он все еще был внутри, свернувшийся в уголке, как животное, но его потеснило нечто спокойное, уверенное и мощное а также смутно знакомое. Я услышала внутренний зов, и, удивительно, но что-то во мне начало подниматься в ответ. Я пыталась подавить это, затолкать обратно внутрь себя. Каким-то образом я знала: если эта штука освободится мне конец.
Ничего? пробормотал Дарклинг. Я вдруг осознала, насколько близко ко мне он стоял в темноте.
Мой испуганный разум вцепился в эти слова: «Ничего. Правильно, там ничего нет. Совсем ничего. А теперь оставь меня!»
К моему облегчению, это нечто, ведущее борьбу внутри меня, отступило, оставляя зов Дарклинга без ответа.
Не так быстро, прошептал он.
Что-то холодное прижалось к внутренней части моей руки. В тот же момент до меня дошло, что это нож и его лезвие режет мне кожу. Я словно окунулась в омут боли и страха и не смогла сдержать крик. Эта штука внутри меня взревела и рванула на поверхность. Я не могла себя остановить и ответила на клич Дарклинга. Мир вспыхнул ослепляющим белым светом. Тьма раскалывалась вокруг нас, как стекло. На мгновение я увидела лица в толпе: они открывали рты от удивления, когда палатка наполнилась сиянием, а воздух замерцал от жары.
Затем Дарклинг отпустил меня, и с его прикосновением ушло овладевшее мной чувство уверенности. Белоснежные лучи исчезли, оставляя вместо себя свет от обычных свечек, но я все еще чувствовала тепло и необъяснимое мерцание солнца на своей коже. Мои ноги подкосились, и Дарклинг поймал меня, прижимая к своему телу одной удивительно сильной рукой.
Похоже, ты только с виду серая мышка, прошептал он мне на ухо, а затем подозвал одного из своих личных стражей. Уведи ее, приказал он, передавая меня опричнику, протянувшему руку, чтобы помочь мне. Я покраснела от унижения меня передали, как мешок с картошкой, но я была слишком напугана и сбита с толку, чтобы противиться.
Из пореза, которым одарил меня Дарклинг, текла кровь.
Иван! прокричал он. Высокий сердцебит поспешил с помоста к своему господину. Отведи ее к моему экипажу. Я хочу, чтобы ее постоянно охранял вооруженный страж. Отвези ее в Малый дворец, и ни в коем случае не останавливайтесь. Иван кивнул. И пусть целитель осмотрит ее раны.
Подождите! возразила я, но Дарклинг уже отвернулся. Я вцепилась в его руку, игнорируя ахи от наблюдавших за нами гришей. Произошла какая-то ошибка! Я не Я не та мой голос затих, когда Дарклинг медленно повернулся. Взгляд серых глаз остановился там, где я хваталась за его рукав. Я отпустила его, но так просто сдаваться не собиралась. Я не та, кем вы меня считаете.
Дарклинг подошел ближе ко мне и ответил так тихо, что только я могла его услышать:
Сомневаюсь, что ты имеешь хоть малейшее представление, кто ты такая, затем кивнул Ивану. Иди!
Дарклинг вновь повернулся ко мне спиной и быстро пошел на возвышение, где был немедленно окружен советниками и министрами, которые начали наперебой что-то громко и быстро ему говорить.