- Это возмутительно! воскликнула леди Линдсей, с нескрываемым облегчением выпутываясь из черного платья. Недостойно леди! Они
Я методично сложила ее платье, чтобы отнести в чистку. Для повторного выхода после дня на жаре оно однозначно не годилось.
- Они всего лишь наблюдательны, миледи.
- Было ужасно невежливо с их стороны давать все эти советы, поуспокоившись, выдохнула Линдсей и уселась на табуретку перед трельяжем. В зеркалах отразился ее затылок и ровная волна льняных волос, ничуть не потускневших, несмотря на долгие часы под палящим солнцем. Мне жаль, что тебе пришлось это выслушивать.
- Некоторые советы были вполне дельными, заметила я и забрала ее туфельки. А некоторые я не выдержала и по-девчоночьи хихикнула. Теперь мне даже хочется опробовать совет мисс Браун в деле и со следующим симпатичным джентльменом разговаривать, согнув колени. Просто ради того, чтобы посмотреть на реакцию.
Линдсей тоже не сдержала смешок и тут же деликатно прикрыла губы кончиками пальцев.
- Тебя это не расстраивает?
Я пожала плечами.
- Расстраивает. Не то, что я высокая, а то, что любая сердобольная дама при виде меня начинает фонтанировать мудрыми наставлениями. Попробовал бы кто посоветовать тому же мистеру Хайнсу приседать для разговора с женщиной!
Линдсей практически подбросило на табуретке. Я замерла на корточках, по плечи в обувном шкафу, и выглянула из-за дверцы.
- Он и есть та причина, по которой ты хочешь отсрочить помолвку с Джейденом Старром? недоверчиво уточнила я, воскресив в памяти образ помощника детективанескладного, вытянутого и тощего, как жердь.
Хотя, конечно, мне ли возмущаться по этому поводу?
- Ты тоже наблюдательна, мрачно отметила Линдсей и повернулась к зеркалам, чтобы вынуть серьги из ушей, но нет. Детектив, с которым работает мистер Хайнс, сейчас занят расследованием смерти леди Саффрон Кроуфорд, и мистер Хайнс обещал сообщить мне, как только станут известны какие-либо подробности.
- Вот как, вдумчиво покивала я и подошла, чтобы вытащить из ее прически невидимки.
Линдсей только махнула рукой, отказываясь ввязываться в обсуждение помощника детектива, и одним этим убедила меня куда быстрей и эффективней, чем мог бы любой длительный монолог. Возможно, по Элиасу Хайнсу и сходила с ума вся женская половина прислуги Мангроув-парка, но на господский этаж это поветрие не задувало.
- Разве мистер Хайнс не обязан хранить тайну следствия? спросила я, разбирая волосы Линдсей на пряди.
Она слегка запрокинула голову, довольно щурясь, но даже в этой позе отчего-то казалась напряженной.
- Обязан, разумеется. Но Саффрон и я она на мгновение нахмурилась и открыла глаза. Мы были близкими подругами. Никто не сможет рассказать о ней столько, сколько знаю я, и мистеру Хайнсу приходится с этим считаться. Пока, к сожалению, онединственный, кто сомневается в том, что Саффрон могла покончить с собой из-за смерти кумира. Даже детектив Чаннаронг спешит закрыть дело.
Ньямарангская фамилия заставила меня вздрогнуть от неожиданности. Несмотря на то, что Ньямаранг был колонией Вайтона около шестидесяти лет, местные не спешили ассимилироваться и принимать чужие порядки. Они предпочитали жить обособленными общинами и хранить древние традиции, которые частенько противоречили имперским законам. Были, конечно, и исключения (в основном, среди молодежи), но они только подтверждали правило. Да и снисходительно-высокомерное отношение вайтонцев к ньямарангцам редко кому позволяло дослужиться до уважаемой должности. И вдругдетектив?
- Чаннаронг? недоверчиво переспросила я, поймав ее взгляд в зеркале.
- Самородок, с тщательно замаскированным презрением пояснила леди Линдсей. Самый молодой детектив в департаменте, да еще с самым высоким процентом раскрытых делв основном, правда, среди преступлений коренного населения. Полагаю, ему помогает знание внутренних порядков в общинах. В прочих делах он не столь успешен, но поддерживает дружескую связь с Каллумом Кроуфордом, так что расследование гибели Саффрон поручили ему. Боюсь, детектив оказался не готов к столь ответственному случаю, и все эти глупые статьи в желтых газетенках выбивают его из колеи, не позволяя сосредоточиться и сопоставить факты.
Я осознала, что замерла, так и не закончив заплетать Линдсей косу, и поспешно заработала пальцами.
- Неудивительно. Давление общественного мненияэто тяжело, особенно для ньямарангцев. Они привыкли держаться вместе, и одобрение сотоварищей для них крайне важно.
- Разве получит он одобрение, замяв дело? слегка поморщилась леди Линдсейи вдруг округлила глаза. Разве что если это одобрение будет от сугубо определенных сотоварищей
Поскольку мои мысли шли примерно в том же направлении, я не удержалась и приподняла бровь.
Благовоспитанную леди подобный жест срезал бы моментально. Право, не женское это делогрязнуть в подобных догадках. Леди должны блистать красотой и приносить жизнь, а не интересоваться расследованием чьей-то смерти.
Однако благовоспитанную леди от благовоспитанной леди из древнего рода, облеченного властью, отличала одна характерная черта: вторая понимала, что если спускать чью-то смерть на тормозах, то приносить жизнь бесполезнои ее оборвут рано или поздно какие-нибудь озверевшие интриганы, почуявшие безнаказанность.
- В руках Каллума Кроуфорда фактически треть голосов Парламента, по-своему истолковав мой взгляд, пояснила Линдсей. И онодин из главных противников поправки, которая могла бы позволить Ньямарангу самостоятельно устанавливать вывозные пошлины. Их, несомненно, подняли бы, чтобы изыскать средства на строительство дорог и портов. Лорду Кроуфорду это было бы крайне невыгодно: основной его доход составляет торговля слоновой костью. В Ньямаранге спрос на нее невысок: местное население почитает слонов за священное животное и никогда не станет поддерживать убийства ради декора, даже если слонов специально выращивают на фермах; а среди ассимилировавшихся вайтонцев немногие могут позволить себе подобную роскошь. Как следствие, лорд Кроуфорд экспортирует слоновую кость и поделки из нее в Вайтон, Амарийский Халифат и Бройденское княжество. Товар и без того недешев, но повышение пошлин и вовсе лишит его изрядной части покупателей. Зато Ньямарангу поправка пошла бы только на пользу, позволив развить торговлю рисом и пряностями. Парламент рассматривает ее уже месяц и никак не может прийти к общему мнению. Но что, если вывести из игры лорда Кроуфорда?..
Огонь азарта добавил красок обычно бледному лицу Линдсей, зажег румянец на щеках и окрасил кармином губыгубернаторская дочь в этот момент была так сказочно хороша, что я невольно залюбовалась, и она, заметив излишне пристальный взгляд, вдруг осеклась и опустила глаза.
- Я увлеклась, куда тише заметила она. Должно быть, тебе вовсе не интересны парламентские склоки.
Горячо уверять ее, что парламентские склокипрактически смысл моей жизни, я не стала. Аккуратно завязала ленту на длинной льняной косе и достала крем, стараясь ничем не выдать, что в голове у меня зазвенел тревожный звоночек.
Джейден Старр, новый наследник лорда Кроуфорда и жених леди Линдсей, держал мастерскую и собственноручно изготовлял декоративные статуэтки из бронзы и слоновой кости. Но своего источника материалов у него не былокак и титула, как и власти. Как знать, что двигало этим «человеком искусства» и какие знакомства он водил?
И как знать, не думает ли о том же самом леди Линдсей?..
- Напротив, было занимательно узнать о сфере твоих интересов, улыбнулась я и протянула ей баночку с кремом. По-моему, леди слишком долго держали в стороне от политики, и сейчас международным отношениям точно не помешала бы женская рука.
По крайней мере, так считал папано об этом я Линдсей точно была не готова сообщить.
- У тебя чрезмерно радикальные взгляды для компаньонки, заметила Линдсейбезо всякого, впрочем, осуждения. Не вздумай озвучить это мисс Браун, не то ее советы начнут казаться благоразумными.
Страшная угроза. Если бы Линдсей еще не хихикнула в конце, я бы точно прониклась.
- Спать, решительно объявила она, поднявшись. Завтрадлинный и трудный день.
Это точно.
А перед ним еще нужно исхитриться и позвонить папе
* * *
К Большому Выходу готовиться начали с рассвета.
Линдсей, может быть, с удовольствием бы вздремнула еще пару часиков, но леди Изабель была неумолима: «Лебедь-шипун», небольшой океанский лайнер с нагорья Пхум Ми На-Тааб, должен был прибыть в Западный порт еще до полудня, и все семейство в полном составе выдвигалось встретить будущего жениха своей наследницы. Предполагалось, что Джейден Старр остановится в Кроуфорд-холле, но торжественный ужин в честь его приезда планировался в Мангроув-парке, и приглашение требовалось передать лично.
Разумеется, для Линдсей это прежде всего означало, что все утро она будет вынуждена провести у зеркала.
Поднятая с первыми лучами солнца, прекрасная леди без лишних сантиментов залезла в теплую ванну, нанесла на лицо питательную маску и благополучно продрыхла еще полчаса, пока я, втайне по-черному завидуя, носилась между ее гардеробной и будуаром леди Изабель, которая и мысли не допускала о том, что ее дочь вполне способна собраться без дюжины наставлений и советов почтенной матушки, особеннов части того, что касалось выбора бюстье.
Беспокойство леди Изабель я понимала прекрасно, но, когда ее камеристка все-таки исхитрилась упечь свою госпожу в утреннюю ванну, вздохнула с облегчением.
Сонная Линдсей подобранное матерью платье оглядела с нескрываемым скептицизмом, но спорить не стала и покорно нырнула под стационарный фен, пока я расставляла на трельяже пузырьки и баночки. Никакой яркой декоративной косметики леди себе не позволяла, но это только усложняло задачу: попробуй-ка, добейся здорового цвета лица и блеска в глазах, если и румяна, и тени для век под запретом! К счастью, у меня за плечами была долгая тренировка на младшей принцессе, и дело спорилось. Леди Линдсей была готова к выходу через каких-то три часа, и выглядела более чем достойно для наследницы древнего родадаже безо всяких скидок на неискоренимую вайтонскую блеклость красок.
Леди Изабель пришлось прождать еще полчаса. Лорд Эванс и Линдсей благополучно успели позавтракать и даже несколько притомиться в ожидании, а достойная наследница где-то раскопала еще одну траурную ленту (вчерашнюю я точно забирала в чистку!) и самостоятельно повязала ее на рукав, дивно оттенив закрытое утреннее платье нежного персикового цвета. Эта лента и стала звездой утра, стоило леди Изабель спуститься в столовую.
Лорд Эванс спрятался за газетой и сделался совсем незаметнымкуда там папиным шпикам!
- Линдсей, с усталой укоризной вздохнула леди Изабель, снизойдя до кофе, Джейден не видел тебя два года. Уместно ли демонстрировать скорбь в первую встречу, когда так важно освежить впечатления? Кто знает, может быть, от сегодняшнего дня зависит вся твоя семейная жизнь!
Судя по каменному лицу Линдсей, примерно на это она и рассчитывала, и будь ее волявовсе надела бы полный траур, не ограничившись ленточкой.
- Погибла моя лучшая подруга, мама, ровным голосом отозвалась она. Помимо нас, встречать Джейдена будут лорд и леди Кроуфорд, и демонстрировать равнодушие к этой потеренеуместно в куда большей мере. Они ведь станут моей второй семьей, и от их отношения ко мне зависит многое.
- Но не столь многое, как от мнения будущего супруга, справедливо заметила леди Изабель.
Линдсей беззвучно отставила свой чай. Что она сказала, я не расслышалав закуток для слуг заглянула Грейс и, едва бросив взгляд на столовую, демонстративно закатила глаза.
- Нашла коса на камень, еле слышно прокомментировала старшая горничная. Сейчас еще переругаются, чего доброго. Эта траурная лента у них вместо яблока раздора. Хорошо еще, мистера Хайнса никто пока не упомянул
- Тогда бы вовсе пошли клочки по закоулочкам, согласно вздохнул младший лакей, чье имя я никак не могла запомнить.
Линдсей тем временем остервенело сдирала «яблоко раздора» с рукава. Я потянулась было помочь, но вовремя спохватилась: пока прислугу никто не звал, в столовой показываться не следовало.
- Надо будет сказать Эми, чтобы захватила капли для леди Изабель, рассеянно отметила Грейс.
- У леди Изабель шалят нервы? удивилась я.
По внешнему виду почтенной супруги губернатора скорее можно было заключить, что ее нервная система выточена из цельного куска алмаза и всяческим треволнениям подвержена примерно в той же степени, что бриллиантморскому бризу. Впрочем, чему удивляться? Вайтонский этикетодновременно и корсет, и броня для переживающих леди.
- У леди Изабель шалит леди Линдсей, глубокомысленно изрек лакей и осекся, когда в столовой обиженно и резко звякнула посуда.
Линдсей дышала так тяжело, будто не пила чай в компании родителей, а пыталась вплавь оттащить «Лебедя-шипуна» от берега, дабы хоть как-то отсрочить помолвку. Леди Изабель сверлила ее взглядом. На белоснежной скатерти перед ней расплывалось неряшливое темно-коричневое пятно кофе.
Лорд Эванс многомудро не высовывался из-за газеты.
- Сбегаю за Эми, выпалила Грейс и выскочила из закутка через черный ход.
Младший лакей посмотрел ей вслед с нескрываемой завистью. Ему покидать закуток запрещалось до окончания завтрака.
- онглавный подозреваемый в убийстве Саффрон! Это он выиграл больше всех от ее смерти, пойми! Воспитание не позволяло Линдсей повышать голос, но она прекрасно справлялась на одной экспрессии. Как я могу радоваться встрече, если никто не может доказать его непричастность?!
- Каком убийстве?! возмутилась леди Изабель, и стало очевидно, у кого Линдсей училась выразительно орать, ни на децибел не отклоняясь от нормального уровня звука. Саффрон покончила с собой, дело закрывают!
Я начала догадываться, почему леди Изабель настаивала, чтобы ее дочь сопровождала компаньонка, готовая помочь с ее горем. Сама леди Изабель с этим явно не справляласьв глазах Линдсей стояли непролившиеся слезы.
- Она не могла просто покончить с собой, дрогнувшим голосом возразила Линдсей. Только не Саффрон. Да, ей нравился тот актер, но не до потери здравого смысла же!
- Факты говорят обратное, опрометчиво буркнул из-за газеты лорд Эванс.
Эта ремарка заставила Линдсей выскочить из-за стола, обронив салфетку на пол.
- Я не стану портить отношения из-за недоказанной вины, твердо сказала она, сжав кулачки. Но не ждите, что я буду с ним милой и брошу все силы, чтобы очаровать!
- Линдсей! впервые повысила голос Изабель.
Но наследница непреклонно вышла из столовой, гордо подняв голову и звонко цокая каблуками. Я вздохнулачто ж, по крайней мере, аристократический скандал хорош тем, что вся посуда цела и ничья морда не набитаи тихо просочилась мимо младшего лакея на кухню: позавтракать толком Линдсей не успела, а бурчать животом на женихаоднозначно дурной тон.
Леди Линдсей сидела перед трельяжем в своей гардеробной, ссутулившись и упершись локтями в полочку для косметики, и мрачно рассматривала отражение своего лица в рамке из холеных ладоней. Настроение у нее испортилось в достаточной степени, чтобы поднос с холодными сэндвичами с индейкой на травах и кофе со льдом не вызывал особого интереса, но прогонять меня она не спешила.
- Марион, хрипловато, будто едва не сорвала голос, произнесла она, обернувшись. А эти твои гадания на кораллах насколько они точны?
- Еще никто не жаловался, отозвалась я, пристроив поднос перед ней. Но даже мистер Хайнс не станет рассматривать их как доказательство вины или невиновности, а мистер Чаннаронг и вовсе усомнится в здравомыслии тех, кто полагается в таких делах на гадания.
- Само собой, мрачно кивнула Линдсей, с легким отвращением покосившись на еду. Я и сама в нем уже сомневаюсь. Но ведь так очевидно, что выгоднее всего смерть Саффрон была Джейдену! Будь я парламентарием из числа тех, кто готов на все, чтобы провести поправку о свободах для Ньямаранга, Джейден Старр был бы первым человеком, к которому я бы обратилась! А мистер Хайнс его даже не проверял, поскольку до сих пор он был вне его юрисдикции, а мистер Чаннаронг вовсе не рассматривал возможность, что Саффрон была убита, не сама вскрыла себе вены
Поразмыслив, она все-таки вцепилась в сэндвич, но съела только один кусочека потом ее осенило:
- Но что, если погадать на что-то такое, что могло бы привести к убийце? Ведь какую-то ошибку он должен был совершить, невозможно продумать преступление подобного масштаба так, чтобы не осталось вовсе никаких следов! Линдсей отложила сэндвич и с надеждой подалась вперед, словно после подобного предположения я уже должна была разложить по полочкам, кто же убил Саффрон Кроуфорд и как заставить его ответить за совершенное.
Увы, если бы все было так просто, я вполне могла бы остаться на юге Ньямаранга и указать на виновного оттуда.
- Логично, чтобы получить правильные ответы, нужно задать правильные вопросы, вздохнула я, покосившись на позабытый сэндвич. Но какие это будут вопросы? Боюсь, решать тебе. Я не знала Саффрон, а слуги не спешат обсуждать со мной покойную, поскольку дорожат своими местами и точно знают, чего делать не следует.
Линдсей поникла, взяв высокий стакан с холодным кофе. Тонкая пленочка конденсата под ее пальцами смазалась, и к донышку скользнуло несколько капелек.
- Я постараюсь уговорить мистера Хайнса снять копию с дела, решительно объявила она, так и не отпив, и поставила стакан обратно на поднос. Перед ужином у меня будет пара свободных часов, как раз позвоню в участок и расскажу тебе о Саффрон. Для начала любое гадание сойдет, знать бы, от чего отталкиваться она проследила мой взгляд и тяжело вздохнула. Ты позавтракать не успела или беспокоишься, как бы я не упала в голодный обморок прямо в порту?
- И то, и другое, не стала кривить душой я.
У меня был шанс заглянуть на кухню утром, но леди Изабель прислала за мной Эми, которая, казалось, вовсе не ложилась спать. А потом я как-то забегаласьно для меня это было вполне нормально, в Зимней королевской резиденции царили весьма похожие порядки.
- Ешь, Линдсей кивнула в сторону второго сэндвича. Мне и этого довольно. Обедать наверняка будем в Кроуфорд-холле, а оттуда еще никто не выбрался до третьей перемены блюд.
Я не заставила себя уговаривать.
Лонгтаун вырос за мангровой рощей, и основным ресурсом здесь была древесинано ровно до тех пор, пока город не вытянулся вдоль всего побережья, захватив окраинами старый военный порт. После завоевания Ньямаранга тот почти не использовался и содержался в относительном порядке, кажется, сугубо ради красивой отчетности. Разросшийся город вдохнул в него новую жизнь.
Жители оправились от беспорядков и смуты, начали обзаводиться хозяйствами и обрастать жирком. Их уже не удовлетворяло местное производство. Им хотелось заморских диковинок, книг и журналов из Вайтона, легких, но сказочно прочных тканей из Амарийского Халифата, редкого кофе с южных плантаций, с мягким вкусом и кислинкой, какао-бобов из Фурминта и новеньких блестящих автомобилей из Дезервийского княжества. Везти товары через половину континента было невыгодно; новые дороги Ньямарангу и впрямь требовались позарез, но строились мучительно медленно. Ответом на скачок спроса на импортные товары стал разросшийся, подобно самому Лонгтауну, Западный порт.
Обычно здесь было многолюдно и шумно настолько, что гомон толпы не перекрывали даже крики откормленных белых чаек, сколько бы они ни старались доораться до сородичей. Но в честь прибытия губернатора доки резко опустели, а матросы на двух солидных прогулочных катамаранах держались тихо и деликатно, будто на великосветском рауте. Попрошаеки тех не было видно, только в щелях между неуклюжими морскими контейнерами временами проглядывали любопытные носы вездесущих чумазых мальчишек.
«Лебедь-шипун» уже заходил в гавань, опережая расписание. Пахло в порту не слишком изысканно, и леди Изабель, не стесняясь, прижала к носу платочек. Линдсей держалась молодцомтолько вздрогнула, когда на пирс вдруг набежал неожиданно холодный ветер, безжалостно согнувший прибрежные баррингтонии, вынудив их обронить в забеспокоившееся море несколько плотных кожистых листьев.
Я придержала взметнувшуюся юбку и достала солнцезащитные очки для Линдсей. Та непонимающе нахмурилась, и я указала ей на небо.
Поначалу ничего заметно не было; затем солнечный диск будто изогнулся, приняв престранную формуи, наконец, начало темнеть. Полное затмение вступало в свои права, и крики чаек вдруг стихли.
Их заменили крики человеческие.
Выскакивали из своих укрытий мальчишки, несся куда-то служащий порта с фонариком и дикими глазами, зажигались огни на пристани. «Лебедь-шипун» сбросил ход, но уже было очевидно, что остановиться он не успеет и придется вставать на стоянку в густом полумраке, так внезапно опустившемся на порт.
Какая-то сухонькая старушка в жутких лохмотьях, невесть как умудрившаяся затаиться вместе с малышней, выкатилась под ноги лорду Эвансу и взвыла в голос:
- Дорога из костей, и сами вы станете костьми!
Губернатор шарахнулся, едва не сбив с ног супругу. Наперерез блаженной бросился какой-то матрос, с криками и руганью потащивший старушку куда-то в сторону доков. Судя по полному отсутствию какого-либо удивления, этот номер она откалывала с завидной регулярностью, и ее считали безвредной.
Мгла все расползалась, и под ее покровом сморщенная кожа старухи из карамельно-смуглой, как у всех ньямарангцев, вдруг превратилась в эбеново-черную. Матрос ругался на чем свет стоит, но не мог перекрыть воплей:
- Придет, он придет! Прочь, вы, ходячие мертвецы! старуха упиралась изо всех сил и грозила пальцем с распухшими суставамипочему-то именно нам, хотя матрос тоже был вайтонцем.
Леди Изабель остолбенела и молча смотрела ей вслед, хлопая ресницами и по-прежнему прижимая к носу платок. Лорда Эванса она взяла под локоть, и было непонятно, кто там кого на самом деле поддерживает.
Линдсей деликатно тронула меня за плечо, и я спохватиласьнадо же, сама не заметила, когда успела задвинуть ее себе за спину!
Но леди, как выяснилось, волновала вовсе не моя бесцеремонность из благих побуждений. Наползшая на пирс тень стала еще гуще; «Лебедь-шипун» подошел вплотную к причалу, и мы стояли как раз там, куда должны были бросить сходни. Я извинилась и отступила в сторону, увлекая за собой Линдсейэто-то нас и спасло.
Отвлеченные старухой и ее сумасшедшими криками, мы не сразу обратили внимание, что лайнер не успел скинуть скорость в достаточной степени. На палубе кто-то закричал, и мы обернулись аккурат вовремя, чтобы своими глазами увидеть, как белоснежная громада «Лебедя-шипуна» налетела на причальный демпфер, и он лопнул, как воздушный шарик.
Тонны бетона под нашими ногами содрогнулись, и пахучая морская вода поднялась сплошной волной, едва не перехлестывая через пирс. Брызги все-таки долетели, заляпав солью юбки, но это было меньшей из проблем.
Лайнер качнулся на обратном токе и снова налетел на пирс. Мучительно застонала сталь обшивки, перекрывая крики с палубы, где уже столпились пассажиры. Чей-то чемодан перевалился через леер и грохнулся на бетон пирса, тотчас раскрывшись; из распахнутого нутра выглянули небрежно скомканные вещи, а какая-то странная проволочная конструкция в локоть длиной и вовсе вылетела наружу и подкатилась под ноги Линдсей.
- В сторону, Ваша Светлость!
Лорд Эванс заторможенно сморгнул, но так и не рассмотрел, кто это раскомандовался на пирсе: служащий порта выскочил с переносным фонарем, и неверный свет причудливо искажал лицо. За его спиной угадывались силуэты помощников, и леди Изабель решительно потянула мужа прочь с дороги, требовательно оглянувшись на нас с Линдсей.
Но наследница смотрела не на мать.
По корпусу лайнера протянулась длинная трещина, и судно черпало воду.
- В сторону! повторил служащий порта, и я потянула замешкавшуюся Линдсей прочь от лайнера.
К пирсу с чудовищным шумом подъехала какая-то колымага на последнем издыхании. В ней тоже орали, громко, безостановочно и бестолково, и внимать отчего-то не тянуло. Я потащила Линдсей следом за ее родителями; благоразумия, чтобы вовсе убраться с причала, им не хватило, но, по крайней мере, они освободили дорогу для служащих порта и не маячили на проходе, дружно застыв чуть в стороне от въезда на причал.
«Лебедя-шипуна» все качало и качало на волнах. Темнота на какое-то время стала почти непроглядной, и ритмичные удары корпуса о пирс отдавались дрожью бетона и мерзкой вибрацией в костях. Что-то звучно плюхнулось в воду, и рука Линдсей на моем локте окаменела от напряжения. Вопли на палубе приобрели оттенок паники, и я прижала пальцы к губам, подавив невольный возглас.
Тени вздрогнули и задвигались. В воде засеребрилось отражение света фар, и на причал выкатилась еще одна машина. Ее водитель, в отличие от служб порта, к пирсу вовсе не спешил.
- Что происходит?! нервно воскликнула женщина, распахнув дверцу автомобиля, и только потом поспешно выскочила, едва не подвернув ногу в изящной туфельке на головокружительном каблуке.
Ее спутник вышел с другой стороны и хранил похвальное молчание, даже когда «Лебедь-шипун» с совершенно не лебяжьей грацией напоследок чиркнул боком по пирсу.
- Сибилла, первым обернулся лорд Эванс. Кажется, лайнер вошел в порт раньше времени и не смог правильно причалить в темноте. Сейчас пассажиров эвакуируют.
Я удивилась было, как он сумел что-то разглядеть в полумраке и всеобщей суматохе, но быстро сообразила, что лорд Эванс просто счел своим долгом успокоить леди, хотя сам пребывал в таком же нервном неведении, как и все остальные. А спутник Сибиллы по-прежнему хранил какое-то нездорово отстраненное молчание, повернувшись в сторону стонущего всеми сочленениями корабля, и я поневоле присмотрелась.
В полумраке первой бросалась в глаза какая-то безразличная обреченность в позе: ссутуленные плечи, безвольно повисшие руки, склоненная голова. Люди этого круга никогда не позволяли себе держаться подобным образом, но приличия и требования этикета мужчину не волновали ни капли.
Что ж, вот, значит, каков Каллум Кроуфорд. Амбициозный выскочка из торговой гильдии, разбогатевший на поставках ньямарангского шелка в Вайтон, добившийся руки баронетессы Сибиллы Айден и превративший две заложенные фермы ее отца в финансовую империю, которой правил твердой рукой. Он заставил замолчать газетчиков, превративших выгодный брак в скандал на первой полосе, подмял под себя гордых лордов Парламента, зубами выгрыз себе место в совете объединенного торгового флота Ньямаранга и сломался, когда умерла его единственная дочь.
Сейчас это было болезненно очевидно. Он хорошо выглядел, дорого одевался, ездил на автомобиле последней моделино стоило его супруге отвернуться, как он просто застывал, уйдя в себя и не проявляя абсолютно никакого интереса к происходящему.
- А Джейден? дрогнувшим голосом спросила Сибилла, стиснув в руках сложенный веер. К состоянию мужа она, кажется, притерпелась, но ей явно внушала ужас одна мысль о том, что ей все-таки придется справляться с его предприятиями самостоятельно.
- Пока ничего не известно, удрученно покачала головой Изабель и подхватила Сибиллу под руку, когда леди побелела и заметно пошатнулась. Все решится в считанные минуты, вот увидишь. В конце концов, лайнер уже в порту, а не где-нибудь в открытом море.
Я предпочла не тратить время на словесные утешения, а попросту запустила руку в сумочку и наощупь отыскала продолговатый флакончик с тремя насечками на колпачке. Стоило открыть его, как по причалу растекся резкий запах, перебивший даже привычную портовую вонь. Но, сунутый под нос Сибилле, флакончик оказал практически волшебное действие: леди мучительно скривилась, закашляласьи тут же передумала падать в обморок.
- Ужасно, пожаловалась она, промокнув уголки глаз. Что это было?
- Маленькая женская хитрость, я предпочла уклониться от ответа и скромно опустила глазаи потому первой заметила, как ровную серебристую дорожку света на воде нарушила нехарактерная рябь: словно кто-то греб по диагонали относительно прибоя, уже несколько неритмично и суматошно.
Следом за мной к гавани развернулась Линдсей, но у кого из нас первой вырвался неприличный возглас, я бы не поручилась.
На свет фар из полумрака выплыл полностью одетый парень, наморщил лоби одарил всех присутствующих такой смущенной мальчишеской улыбкой, словно нырнул в мутную припортовую воду просто интереса ради, а теперь не знает, как оправдываться, но все еще считает затею забавной. До первой выволочки.
- Джейден! ахнула Сибилла и тряхнула супруга за плечо. Помоги же ему!
Каллум Кроуфорд на мгновение поднял глаза и неспешно потянул с себя пиджак, снова вернувшись к созерцанию бетона под ногами, благо из-за темного диска наконец-то выглянул первый солнечный луч. Он прочертил длинную золотистую дорожку на прибрежных водах, и в его свете насквозь мокрая макушка наследника финансовой империи Кроуфордов приобрела оттенок жженого сахара. Блики на волнах заставили Джейдена смешно зажмуриться, наморщив нос, и окрасили золотом поднятые на поверхность кисти рукаристократически узкие, с длинными чувствительными пальцами.