Дверь забыли закрыть? Или вышли на минуточку?
Алина нажала кнопку звонка и зычным голосом крикнула в щель:
Хозяева, у вас дверь открыта!
Тишина. Я заволновалась: не люблю необитаемых квартир да еще с открытыми дверьми.
Пришлось позвонить еще раз.
Спят, что ли?
Пошли, Алина, я потянула ее за рукав и отступила к лестнице, намереваясь тут же броситься вниз, к выходу.
Постой. Нехорошо получается. Дверь открыта, хозяева спят, в это время воры могут вынести все, что угодно.
Их нет дома, уверенно сказала я.
Почему ты так думаешь?
Потому что от твоего голоса и дверного звонка и мертвый бы проснулся.
Пошли посмотрим? предложила Алина.
Не хочу.
Послушай, там пожилой человек, вчера дочь похоронил. Вдруг Нины дома нет, а у него сердечный приступ?
Алина умеет меня убеждатьмы приоткрыли дверь и нырнули внутрь.
Есть кто дома? теперь уже тихо позвали мы.
Квартирка состояла из трех комнат. Первая, куда мы попали, была гостиная. Старая стеночка, продавленный диван, выцветшие портьеры и далеко не новый телевизор «LG». По полу разбросано множество бумаг, книг, разной мелочевки. Тут же валялся выпотрошенный ящик, выдернутый из стенки. Другой ящик был выдвинут до предела, и держался в стенке на честном слове.
Да, присвистнула Алина, похоже, хозяин давно не убирался в комнате.
Анатолий Борисович, вы где? позвала я.
В этом хламе нетрудно потеряться, отметила Алина. Пошли дальше.
Дальше по коридору была кухня, напротив нее спальня. Вещи, вывернутые из шкафа, горой возвышались на кровати. Мы переглянулись. Ситуация, в которую мы попали, все больше и больше переставала мне нравиться.
Уйдем? предложила я.
Да, только заглянем в последнюю комнату.
Наверное, в этой комнате прежде жили Лариса и Нина. Веселенькие обои, прозрачные гардины с рюшами. Плательный шкаф у входа и множество цветочных горшков на подоконнике. Один письменный стол на двоих у окна и две софы, одна напротив другой.
Посреди комнаты на вертящемся стуле с веревочными петлями на ногах и руках сидел Анатолий Борисович. Связанный он бы и так никуда не смог уйти, но кому-то этого показалось малоэтот кто-то накрепко прибинтовал грудь хозяина квартиры к спинке стула клейкой лентой.
Голова Анатолия Борисовича как-то неестественно свешивалась набок. Рот бедняги был заклеен широким пластырем, а крылья носа сжимала прищепка, очень похожая на те, в которых выступают девушки, занимающиеся синхронным плаванием. Дышать ему было нечем. Да он и не дышалон был мертв и, если судить по синюшному оттенку кожи, давно.