Острор-рожно!я рефлекторно подхватил штуку, которая выскочила из рук у столкнувшегося со мной человека. Ха, смартфон. Теперь понятно, чем он был занят вместо того, чтобы смотреть вокруг.
Простите,пробормотал человек, и мы наконец подняли друг на друга глаза.
Привет,я никак не ожидал увидеть знакомое лицо, поэтому немного опешил.
Привет,Удивление и, зуб даю, радость ясным лучом осветили смурную физиономию Тима, однако тут же погасли, будто их не бывало.Где бы ещё встретились?
Ага, тесен земной шарик,я протянул ему пойманный гаджет.Ты бы поаккуратнее ходил.
Задумался,Тим изобразил вежливую улыбку.Спасибо, не хотелось бы возвращаться в магазин за вторым подряд.
Это новый?
Да.
А старый куда делся, если не секрет?я уже заканчивал вопрос, когда обратил внимание на слегка скособоченный вид собеседника.
Упал неудачно.
Он или ты?проницательно сощурился я.
Я,теперь Тимова улыбка вышла более естественной.Задумался.
Ну, бывают в жизни такие дни,И всё-таки что-то мне в нём не нравилось. Слишком сумрачные тени на блеклом лице? Или то, как он сутулил плечи под невидимой тяжестью?Тим, у тебя, вообще, всё нормально?
Кто-нибудь другой обязательно соврал бы «да, конечно».
Тётушка в больнице,просто ответил Тим.Под утро случился приступ; хорошо, что я остался ночевать у неё.
Чёрт, ну на хрена я спросил?
Сердце?
Да.
Она проживёт ещё три месяца, а потом Блин, ну вот оно мне надо было?
Слушай, может, помощь нужна? Отвезти там, привезтия на машине.
Спасибо, я сам пока справляюсь,Однако Тим заметно посветлел и даже немного выпрямился.Ладно, не буду тебя больше задерживать. Увидимся на работе.
Он собирался пройти мимо, но я перехватил его за предплечье:Погоди. У тебя же есть мой номер?
Есть,моргнул Тим.
В случае чего звони, понял? Считай, что это служба бесплатного такси.
Ха, как будто я его не знаю: он в жизни не позвонит. Зараза самостоятельная.
Хорошо.
Но пообещает обязательно, чтобы не огорчать. Ч-чёрт!
Ну, тогда бывай. Удачи.
И тебе.
Мы разошлись, практически как в море корабли. Я отправился дальше обходить ювелирные бутики, а Тим, наверное, поехал в больницу. Понятия не имею, как там у него всё сложилось, но лично я кольцо так и не купил: не нашёл ничего стоящего. И, в общем-то, к лучшему.
Знаешь, ты меня удивил,сказала Анна утром следующего дня.
В самом деле?я поставил на кровать столик-поднос с завтраком.И чем же?
Тем, что не опустился до пошлости с предложением руки и сердца,Анна наморщила изящный носик.Это испортило бы весь вечер.
Интересная позиция,протянул я, усаживаясь на край постели.Неужто не все женщины хотят замуж?
О, далеко не все,Анна обмакнула круассан в большую чашку капучино.Я, например, не хочу.
Даже за такого классного чувака, как я?я был уязвлён, однако хохмил, не желая, чтобы это заметили.
Ты представить не можешь, сколько раз я наблюдала, как штамп в паспорте превращает классного чувака в унылое гуано с пивным пузом, вываливающимся из семейников,передёрнула плечами Анна.
Я представил свой ужас от подобной метаморфозы наутро после первой брачной ночи и от души расхохотался. Это было бы похлеще, чем проснуться в изодранном свитере и с едва закрывшейся раной через запястье. Анна тоже улыбнулась моему веселью:Вот видишь, жалко было бы лишить мир такого мужчины.
Благодетельница,я поймал её руку и поднёс к губам тонкие пальцы.Прекрасная спасительница исчезающих подвидов Homo Sapiens. Но неужели ты станешь холостяковать до конца жизни?
Лукавые огоньки сделали взгляд Анны совершенно очаровательным:Кто знает?она игриво провела пальчиком по спинке моего носа.Возможно, однажды я решу, что вместе с кем-то моя жизнь насыщеннее, чем в одиночку.
И тогда ты сделаешь ему предложение?
Почему нет? Если это правильный человек, то он нормально отреагирует на нарушение гендерных традиций.
Меня откровенно коробил настолько мужской подход у красивой женщины, однако портить чудесное утро ради слегка покоцанного эго представлялось неравноценным обменом.
Скажи, прекрасная,я мягко заглянул Анне в глаза,что такое любовь?
Её тёмный взгляд тут же посерьёзнел:Это когда тебе, в общем-то, отлично живётся одному, но вдвоём удовольствие от жизни становится ещё полнее.
Очень разумноекое-кто сказал бы «западное»определение, в котором не оставили места невыразимому. Впрочем, с чего я взял, будто невыразимое вообще можно пережить где-то ещё, кроме абсентового трипа?
Хорошая формулировка,я почти не покривил душой.Знаешь, я бы хотел, чтобы об этом свидании у тебя остались не только приятные воспоминания. Как насчёт прокатиться по ювелирным и подобрать тебе что-нибудь симпатичное? Естественно, не кольцо.
***
Анна выбрала брошку-лилию из белого золота с алмазными капельками на лепестках; Тим пришёл в понедельник на работу совершенно обычным; жизнь продолжилась как ни в чём не бывало. Переговоры о расширении контракта на установку копий системы объявили делом будущего года, после чего я выдохнул и со спокойным сердцем поехал на трёхдневный трофяк в честь четвёртого ноября. Моим штурманом был неизменный Дима, счастливый возможностью немного отдохнуть от прелестей семейной жизни, и вместе мы взяли второе место в группе. Могли бы и первое, но увы: не хватило времени на последнюю точку. Однако кубок нам всё равно достался, и я благородно отдал приз напарнику. Будет для его Люси доказательство, что благоверный не просто так проболтался в полях все праздники.
Турнир проходил в местах, где сотовая связь ловила через раз на третий, и я, в принципе, ожидал, что возвращение к цивилизации будут сопровождать сообщения о непринятых вызовах. Не ждал я другого: что среди желавших со мной пообщаться окажется Тим. На душе тоскливо взвыла собака Баскервилей, и я без промедления нажал «Call». Долго слушал гудки, а потом механическая девушка сообщила, что абонент не может ответить на мой звонок. «Пожалуйста, позвоните позднее».
Тем вечером я ещё трижды пытался пробиться сквозь вежливость автоматабезуспешно. Поговорить с Тимом удалось только следующимпонедельничнымутром, когда он позвонил сам.
Звонок застал меня на стоянке перед офисным центром.
Андрей, оформи мне, пожалуйста, отгул на весь день. Без сохранения.
Голос Тима звучал ровно и безжизненно, как у лишённой души оболочки, отчего меня мороз по загривку продрал.
Что случилось?беспардонный вопрос, на который я знал ответ. Абсентовый морок соврал почти на полтора месяца.
Прошлой ночью у тётушки случился повторный приступ,Тим говорил гладкими, выверенными фразами. Сколько ещё раз он их повторит сегодня?Её положили в больницу, но после суток в реанимации она скончалась. Похороны сегодня, в три.
Соболезную,я машинально сжал ручку водительской двери «Патриота», готовясь запрыгнуть обратно в салон.Тебе нужна помощь?
Спасибо, я справляюсь.
Я скрежетнул зубами.
На завтра точно отгул не нужен?
Точно, спасибо.
Ну, смотри. И звони, если что.
Хорошо. Пока.
Пока.
Поговорили, блин. А ведь мне даже толком ничего про его семью не известноможет, на самом деле у него целый вагон родни. Хотя, таким голосом о кончине тёти говорят только в одном случае: когда ближе неё никого не было. Тут я вспомнил о времени, посмотрел на часы и спринтером рванул ко входу в бизнес-центр.
О случившемся у Тима несчастье я рассказал только шефу, да и то исключительно ради того, чтобы завтра он при случае не выразил новому сотруднику своё «фе». Вася к отгулу джуниора отнёсся спокойноон полагал себя моей совестью, а не Сорокинской,зато Ольга попробовала выяснить у меня подробности. Насколько я знал, их с Тимом отношения до сих пор оставались в границах дружбы, и не похоже, чтобы он посвятил её в проблемы здоровья родственников. Так что я тоже не стал ничего говорить: пусть сам завтра разбирается, моё дело сторона.
Работа шла ни шатко ни валкоточно как унылый ноябрьский дождичек за окном.
Скучный ты сегодня, Андрюша,заметил после обеденного перерыва Вася Щёлок.На выходных, что ли, весь драйв растратил?
Мой драйв на месте,я задумчиво смотрел на косые росчерки воды по оконному стеклу.Просто для всего своё время.
Андрюша, не пугай меня,Вася сделал встревоженное лицо.Ты у нас весельчак и раздолбай, помнишь?
Помню,вздохнул я и поднялся из кресла.Пошёл я к шефу об отгуле до конца дня договариваться.
Теперь не выдержала и Ольга:Андрей, ну с тобой-то что? Ты не заболел?
Со мной всё прекрасно. Просто надо кое-куда метнуться к трём часам.
Ответ Ольге не понравился, однако дальше расспрашивать она не стала. Как и Вася, который ограничился крайне недоверчивой гримасой.
Я полностью отдавал себе отчёт, насколько глуп и скверно продуман мой замысел. Допустим, похороны будут на Новом кладбище, но как я собираюсь искать место? Тем более, что погода окончательно испортилась, подмешав в дождь ледяные осколки. Даже с зонтом, каким-то чудом оказавшимся в машине, выбираться из надёжного нутра «Патриота» казалось дуростью. И всё-таки я вылез, ёжась на пронизывающем ветру, поднял воротник куртки и резво поскакал через лужи к домику кладбищенского смотрителя.
Низенький старичок с тёмными глазами-бусинками неприятно напомнил о майском сне и о бомже, показавшем мне вход в подземный мир. Мой визит отвлёк дедка от ток-шоу в стиле «скандалы, интриги, расследования», однако разговаривал он со мной доброжелательно и немного с сочувствием. Да, сегодня в три часа есть похороныза день четвёртые, не выдерживают старики такую погоду. Конечно, он расскажет мне, как пройти, и даже покажет, вот только оденется. Тут я запротестовалкомпания могла бы стать лишнейи попросил объяснить на словах. Дед покивал и исчез в глубине домика, отозвавшись на моё недоуменное «Э-э, уважаемый!» неопределённым «Сейчас, сейчас». Впрочем, он действительно скоро вернулся и вручил мне клочок линованной бумаги с художественно набросанной схемой маршрута. Тыча в рисунок огрызком карандаша, подробно растолковал и без того понятную картинку. Я покивал на объяснения, искренне поблагодарил и попробовал было сунуть старикану сотку за помощь, но на материальное выражение благодарности дед вдруг серьёзно обиделся. Извинения заняли ещё несколько минут, так что когда я наконец вышел из сторожки, на часах было ровно три.
Пока я стремительно шагал по расклякшим кладбищенским дорожкам, в голове теннисными мячиками скакали мысли, что будет чертовски смешно, если это всё-таки окажутся не те похороны. Или что я уже непоправимо опоздал и не найду на месте ничего, кроме свежего могильного холмика. Однако ни одно из пессимистичных предсказаний не сбылось: я успел, и это были те похороны. Никем не замеченный, я сложил зонт и остановился за пафосным фамильным склепом неподалёку. Пришла пора задать-таки себе вопрос: зачем я здесь?и честно не найти на него ответ.
Проводить Тимову тётушку в последний путь пришли восемь человек. Все пенсионного возраста, с разномастными зонтами, и Тим, стоявший под дождём с непокрытой головой, смотрелся на их фоне белой вороной. Нахохлившимся мокрым грачом-альбиносом. За разговорами со смотрителем я пропустил практически всю церемонию: работники похоронной службы уже ровняли грязно-бурый земляной холм. Уложили на него венки и живые цветы, и с негромкими «Соболезнуем вашему горю» ушли восвояси. Вскоре провожающие тоже потянулись в сторону кладбищенских ворот и автостоянкисыпавшая с неба мерзость не располагала к долгим прощаниям. Последней осталась сухонькая, как воробышек, старушка в сером пальто. Она ласково тронула Тима за локоть:Идём, Тимош.
Да, тёть Зин. Сейчас.
Старушка печально покачала головой и засеменила вслед уходящим. А Тим остался стоять, словно намертво врос в перекопанный размокший суглинок. Если я собирался не просто таращиться на чужое горе со стороны, то сейчас был самый подходящий момент действовать. Так что я геройски выпятил челюсть и принудил себя выйти из укрытия.
Погружённый в невесёлые мысли Тим далеко не сразу заметил, что снова не один. Вздрогнул, повернулсяи недоверчиво нахмурился.
Андрей?
Привет ещё раз,у меня противно пересохло в горле. Чёрт, я что, до такой степени волнуюсь?Соболезную.
Тим механически кивнул:Спасибо. Я заказал поминки в кафе, сейчас мы туда. Присоединишься?
Я отрицательно дёрнул подбородком:Спасибо, но нет. Я всё-таки не был знаком с покойной, и мест, думаю, заказано под расчёт. Не хочу тебя обременять лишней суетой.
Ты не обременишь, но раз нет, то нет,Тим ещё глубже затолкал руки в карманы куртки.
Может, пойдём?мягко повторил я предложение старушки в пальто.Гости ведь тебя ждут, да?
Да, там автобусТим замолчал на полуслове. Как от приступа острой боли зажмурился, прикусив щеку.
Эй, чего ты?встревоженно шагнул я к нему и замер, примороженный к месту отчаянным, страдающим, живыми, дьявол меня раздери, таким знакомым!серо-зелёным взглядом.
Всё хорошо,ровные интонации совсем не вязались со стрелками намокших ресниц.Всё нормально, просто, понимаешь, я с шести лет не плакал. Совсем забыл, как это бывает.
Наверное, надо было что-то сказать или сделать, только я совершенно растерялся. Раньше я видел плачущего мужчину один-единственный раз: много лет назад, когда умер наш старый овчар Граф. Отец сам хоронил его, а после долго сидел на крыльце дома, курил одну самокрутку за другой и беззвучно оплакивал верного друга. Я хорошо запомнил липкий страх от первого столкновения с неизбежностью смерти и то, как хотел подойти к отцу, однако мама меня не пустила: чтобы не мешал в горе. Может, и теперь стоило просто отойти в сторону?
Извини,Тим отвернулся на пол-оборота и прикрыл глаза ладонью.Сейчас отпустит.
Тогда я подошёл совсем близко и раскрыл над ним свой зонт. Малость, конечно, только что ещё я мог сделать?
По куполу зонта успокаивающе шуршали льдинки. Я смотрел на вздрагивающие плечи Тима и всё не решался их коснуться. Если бы не треклятый сон, если бы это был кто угодно другой Я протянул руку, но тут же отдёрнул, потому что Тим наконец убрал ладонь от лица. Слепо зашарил по карманам, достал носовой платок, высморкался. Развернулся ко мне и, не глядя в лицо, глухо повторил:Извини.
Да за что?почти возмутился я.Что зазорного в слезах на кладбище?
Тим кривовато усмехнулся:Верно, ничего зазорного. Пойдём к автобусу, я и так чересчур всех задержал.
Мы шли под одним зонтом, то и дело задевая друг друга рукавами, только мне на это, по большому счёту, было плевать.
Тим, у тебя ещё есть родственники?
Вообще, да: где-то под Новосибирском осталась родня с отцовской стороны. А в частностиТим замолчал.
Родители давно ушли?я чувствовал, что лезу категорически не в своё дело, однако Тим ответил спокойно и просто:Давно. Двадцать пять лет назад. Автокатастрофа.
Так тебя тётя воспитывала?
Да.
Всё, что я помнил из глюка, совпало с жизнью на сто процентов. Вот же погань.
Впереди замаячили домик смотрителя и высокие кованые ворота главного входа.
Спасибо тебе, что приехал,негромко сказал Тим.Я правда очень ценю твоё сочувствие чужой беде.
Пожалуйста,Мне стало немного стыдно: если бы не абсентовый трип, то я бы до конца дня преспокойно просидел в офисе.Зонт возьмёшь?
Да мне, собственно, теперь от одной крыши к другой ходить,Тут ледяной дождь припустил с особенной силой, и Тим, вздохнув, закончил совсем не так, как собирался:Возьму, спасибо.
Вот эту чертуумение признавать свои ошибки и не идти на поводу пустого упрямствая в нём уважал что во сне, что в реальности.
Тогда держи,Мы как раз вышли на автостоянку, и я впихнул Тиму ручку зонта.И сам держись, хорошо?
Хорошо,Солнечный блик на тёмных тучах. Теперь я понимал, отчего Дрейку захотелось с ним сблизиться: очень, знаете ли, льстит, когда солнце выглядывает персонально для тебя.Ты не передумал насчёт кафе?
Боюсь, что нет,я вышагнул из-под защитного купола.Ладно, увидимся завтра,и втянув голову в плечи почти бегом зашагал в сторону «Патриота».
Эй, погоди!..