Но я только рукой махнул: нормально, добегу. Слишком уж всё подходило под народную мудрость «коготок увяз, всей птичке пропасть», а пропадать мне не хотелось. Я предпочитал нормальную жизнь. Точка.
*Общедоступность (англ. general availability) или общепринятость (англ. general acceptance, GA)программное обеспечение считается надёжным, свободным от серьёзных ошибок, готовым для широкого доступа через интернет или тиражирования на физических носителях.
**Сальвар-камизтрадиционный наряд южной Азии, состоящий из широких штанов и длинной блузы-туники.
***Дупаттадлинный, универсальный шарф, который носят многие женщины в Южной Азии.
****SCRUM (англ. scrum «схватка»)метод управления проектами.
***** См. здесь https://habrahabr.ru/post/195562/
========== II (травяной чай с малиновым вареньем) ==========
На следующее утро погода продолжила эксперименты с коктейлем ноябрьских мерзостей: исключила из него дождь и добавила северный, до костей пронизывающий ветер. Я продрог, как цуцик на болотах, всего лишь пройдя триста метров от машины до входа в бизнес-центр, а каково было моим безлошадным коллегам даже подумать холодно.
Андрей!оклик догнал меня у самого порога. Я обернулся: опаздывающий Тимэто неспроста.
Привет,я дождался, пока он взбежит по ступенькам, и протянул руку.Что-то ты поздно.
Маршрутку долго ждал,Пальцы Тима показались мне натуральными ледышками.Вот, спасибо ещё раз,он протянул мне одолженный вчера зонт.
Ещё раз пожалуйста,я забрал свою собственность.Как сам?
Нормально,соврал Тим, и я сделал вид, будто верю: в конце концов, пора вспомнить, что мы коллеги, а не друзья. Хотя ледяные руки в сочетании с лихорадочным блеском глаз вряд ли можно было назвать нормой.
Сорокин, ты что это, болеть вздумал?Вася Щёлок никогда не страдал лишней щепетильностью, и у него не было моих психологических заморочек.Иди домой, нечего тут свои бациллы разбрасывать.
Я в порядке,упёрся Тим.Подумаешь, простыл немногоу меня работы немерено.
Герой!желчно усмехнулся Вася.Стахановец! Так и напишем на твоём надгробии.
Василий, отвяжитесь от человека,не сдержался я, задетый последним словом.Ему не три года, сам со своим здоровьем разберётся.
Я-то отвяжусь,сощурился Щёлок,я своё в больничке уже отвалялся. А ты, Андрюша, лучше бы на часы посмотрел.
Всё под контролем,буркнул я, пихая куртку в шкаф. Необходимость идти на оперативку сегодня раздражала, как никогда.Уже ушёл.
Если дверь за мной и закрылась чересчур шумно, то это была чистой воды случайность.
К полудню вид у Тима сделался откровенно нездоровым. Думаю, именно поэтому Ольга подошла к нему в комнате отдыха и потом слово за слово узнала про вчерашний день. А то, что я снова оказался невольным свидетелем их разговора, оставим на совести мойр.
Был конец перерыва, откушавшие коллеги дружно расходились по рабочим местам. Я же весь обед просидел на мониторинге вместо шефа и был голоднее самого голодного троглодита. Сосредоточенный на выработке желудочного сока, влетел в комнату отдыха, и с порога увидел их. Чёткая, как фотографический снимок, сцена: серый прямоугольник окна, двое молча смотрят друг на друга, и рука девушки жестом сочувствия накрывает бессильно лежащую на подоконнике руку усталого мужчины. Они не заметили, что в комнату вошёл посторонний, а яя отступил и тихо прикрыл за собой дверь. Обозвал себя дураком, потоптался у порога и, злой на шефа, абсент и вчерашний дождь, пошёл в курилку. Потом пообедаю.
Тим всё-таки совершил трудовой подвиг и досидел до конца рабочего дня. Может, ещё и задержался бы, но Вася Щёлок так настойчиво порекомендовал всем закругляться, что даже Ольга беспрекословно выключила компьютер.
К вечеру ветер не утих и злым пастушьим псом гнал по небу стада неповоротливых грязно-серых туч. Подморозило; асфальт блестел тончайшей ледяной коркой. Я поскользнулся на ступеньках и мудро подумал: не сегодня-завтра надо переобувать «Патриота». Зима близко. Пока топал к машине, набрал номер Анны, и через три гудка пожалел, что не дождался безветрия автомобильного нутра. К счастью, любимая быстро сняла трубку. Я спросил о планах на вечер, и не желает ли прекрасная отужинать в моей компании? Анна легко согласилась, попросив купить морскую форель и белое виноу неё было настроение к средиземноморской кухне. Ну, форель так форель, хотя как следует прожаренный стейк был бы мне больше по вкусу. Заводя мотор, я прикинул логистикупожалуй, успею заскочить в гараж и бросить в багажник зимнюю резину. А завтра после работы поеду на шиномонтаж, зачем тянуть?
Выползающий со стоянки «Патриот» нагнал медленно бредущую к остановке сутулую фигуру. Я нажал на тормоз раньше, чем успел задать себе эгоистичный вопрос: мне действительно это нужно? Опустил пассажирское стекло и громко спросил:Подвезти?
Смотревший под ноги Тим остановился и поднял неузнающий взгляд. Моргнул, подошёл ближе.
Если тебе со мной по пути.
По пути,В такую-то срань на улице.Садись.
Так куда тебя везти?поинтересовался я у сражающегося с защёлкой ремня безопасности Тима.
А куда едешь ты?вопросом на вопрос ответил он.
Вообще, к «Плазе», но мне любой крюк не в тягость.
«Плаза» подойдёт,Тим наконец одолел защёлку.Высадишь меня на остановке, ладно?
И сколько тебе от остановки идти пешком?не торопился соглашаться я. «Патриот» мягко тронулся с места.
Недолго. Я обычно оттуда на работу уезжаю.
Ну, если так, то вариант приемлем и даже возвращает мои прежние планы в разряд осуществимых.
Хорошо, пусть будет до остановки.
Мы удачно вывернули на проспект и влились в полноводную реку разномастных автомобилей. Магнитола бормотала что-то неразборчивое, я подкрутил звук, и в салоне зазвучали размеренные аккорды «Серебра».
Не по себе
От этой тихой и чужой зимы,
С которой я на ты,
Нам не стерпеть друг друга.
И до войны
Мне не добраться никогда,
Моя безумная звезда
Ведет меня по кругу
Я смотрел на дорогу, не на Тима, только всё равно знал, что от закрытых глаз у него паутиной разбежались глубокие морщинки, и уголки тонких губ печально опущены. Он не был моим другом, и после абсентового глюка никогда им не станет, так откуда же пришло это острое желание помочь? Из комплекса героя, над которым любит подтрунивать Анна? Ненавижу рефлексировать. Никогда из самоанализа ничего путного не выводится. Я резче, чем было необходимо, затормозил на светофоре, выдернув Тима из простудной полудрёмы.
Что, приехали?осоловело заморгал он.
Нет ещё,мне стало неудобно за свою несдержанность.Слушай, давай я тебя всё-таки до подъезда довезу, а?
Всё настолько плохо?криво усмехнулся Тим.
Честно? Ещё хуже.
Загорелся зелёный.
М-да, я надеялся, что это мне просто кажется,Тим потёр лицо в попытке вернуть себе ясность мыслей.Хорошо, тогда на перекрёстке перед «Плазой» налево и через два съезда направо, во дворы. А потом по месту говорить буду.
Ага,я перестроился в нужный ряд.На больничный пойдёшь?
Надо подумать.
Тим,«Патриот» свернул налево.Ты что, с Ольгой переобщался? О чём тут думать, ты сегодня натуральным зомбаком на работе сидел.
Больничныйэто поликлиника,вздохнул Тим.
Ну и что?я прикинулся непонимающим.
Люди. Очереди.
Ну, вызовешь врача на дом; скажешь, что температура тридцать девять, и ты никуда идти не в состоянии.
Тим снова вздохнул: враньё он не любил почти так же, как незнакомую и заведомо недоброжелательную толпу.
Теперь направо,сказал он. Похоже, дискуссию о больничном можно было считать законченной, так что я молча направил машину в глубину старого спального микрорайона. Череда поворотов оказалась незнакомойздесь абсент наврал по-крупному,однако неярко освещённый двор, в котором Тим сказал «Приехали», весьма походил на приглючившийся. Хотя, может, он просто был типовым, и никакой мистики за сходством искать не стоило.
Спасибо, что подвёз,Тим отщелкнул ремень безопасности.Увидимся завтра.
На здоровье,я заранее злился на себя за то, что собираюсь сказать.Может, всё-таки подлечишься дома? Вася ведь не просто так больничкой пугал: он прошлой зимой на три недели стационара подвиг совершил.
Посмотрю по завтрашнему состоянию,Тим открыл пассажирскую дверь и выбрался наружу.Спасибо, что беспокоишься. Пока.
В тусклом свете было сложно разобрать выражение его лица, но от неподдельной благодарности в голосе у меня радостно бубухнуло сердце.
Пока,к счастью, мне удалось сохранить обычный тон. Дверь мягко закрылась, только вместо того, чтобы поторапливаться по своим делам, я взглядом проводил Тима до самого подъезда. А потом зачем-то опустил стекло и, высунувшись наружу, запрокинул голову вверх, к крыше дома. Светились почти все окна, и легко было заметить, как к ним присоединилось окошко на четвёртом этаже. Тогда я наконец стронул машину с местакакую бы очередную глупость я не сделал, сделана она была правильно.
***
На следующее утро Тим позвонил, когда я перегонял «Патриота» с подземной стоянки к подъезду. Наш с Анной рабочий график в кои-то веки совпал, и я по-рыцарски предложил подкинуть её до студии.
Всё, сидишь сегодня дома?сразу высказал я догадку о причине звонка.
Да,судя по голосу, Тим даже по квартире мог передвигаться исключительно держась за стеночку. Какой там офис, в самом деле.
Я хотел спросить про врача, но Анна уже ждала меня на улице, поэтому пришлось закруглять разговор скомканным «Ладно, выздоравливай там».
Постараюсь,пусто ответил Тим.Пока.
Ага, пока,Давая отбой, я лихо затормозил перед подъездом:Карета подана, ваше прекраснейшество!
Анна мелодично рассмеялась и с кошачьим изяществом скользнула на заднее сиденье:Трогай, ямщик!
Взялся-таки за ум неутомимый труженик,со сварливым одобрением резюмировал Вася моё объявление о временном изменении состава нашей команды.Хотя, конечно, лучше бы вчера.
Я пожал плечами: лучше, хужеистория не признаёт сослагательного наклонения.
Андрей, ты не знаешь, у него только температура, как при гриппе?у Ольги плохо получилось замаскировать тревогу.
Понятия не имею,честно ответил я.Хочешь, позвони и спроси.
Ольга поджала губы:У меня номера нет.
Запишешь?предложил я без задней мысли, однако получил чопорный отказ:Спасибо, не нужно.
Мы с Васей переглянулисьо, эти загадочные женщины!и оба благоразумно воздержались от комментариев.
Отработава не отсидев на всяких дурацких совещанияхвосемь часов, я позвонил Анне, чтобы скоординировать планы на вечер. Увы и ах, съёмки шли полным ходом, и встретиться сегодня у нас не выходило. Таким образом, из развлечений мне остались шиномонтаж и диван, причём из-за противной погоды последнее не вызывало отторжения даже у моей деятельной натуры. Диван, пицца с винишком, ленивый интернет-сёрфингтакие вечера тоже иногда нужны. Только, пожалуй, надо бы ещё кое-кому звякнуть, для успокоения совести.
Привет ещё раз.
Привет,прошедший день не добавил в голос Тима ни йоты бодрости.
Как самочувствие?
Так себе.
Ну, хотя бы не стал рассказывать байки про «нормально».
Врач приходил?
Да.
И что сказал?
ОРЗ.
Что ж, это не грипп, это терпимо. За неделю само пройдёт, надо только чаи с малиной гонять и соблюдать постельный режим. Зато теперь понятно, почему Тим так немногословен: у него, скорее всего, адски болит горло.
Ну, ладно, лечись,И почему такие фразы всегда звучат вежливой пустышкой?Пока.
Пока.
Я дождался тишины разорванной с другой стороны связи. На душе было муторно, хотя все люди болеют, особенно простудой, а взрослый дееспособный человек даже с ОРЗ может сам о себе позаботиться. В следующий понедельник Тим вернётся в наши ряды, это как пить дать. Вот только мне было гораздо спокойнее, если бы Ольга всё-таки взяла его номер.
Я съездил в гараж за зимней резиной и по пути на шиномонтаж позвонил Даниле-мастеруединственному автомеханику, которому мог доверить свой танк.
Не, Андрюх, только завтра,извиняющимся тоном сказал Даня.Работы с этим днём жестянщика выше крыши, зашиваемся.
Что, весь город ломанулся к вам резину менять?
Походу, да. Звякнул бы вчера, я б тебе выкроил полчаса.
Да занят я был,я не скрывал разочарования.Ладно, во сколько завтра подъезжать?
Где-то в это же время, к половине седьмого.
Договорились.
Итак, с полезным делом я оказался в пролёте. Оставалось купить с горя «Кватро Формаджи» и бутылку кьянти, найти на «Хабре»* потенциально холиварный пост и замутить в комментариях горячую дискуссию. С такими планами я и поехал в ближайший торговый центр с гипермаркетом и пиццерией.
Пиццу обещали приготовить за полчасакак раз выбрать винцо и отстоять очередь на кассе. Я не собирался брать ничего сверх, но увидев сочное разноцветье фруктов на лотках сразу за входом в продуктовый, обречённо понял: мой разумный эгоизм вчистую проиграл совести. Результатом поражения стала тележка, набитая кульками с хурмой и цитрусами, баночками с липовым мёдом и малиновым вареньем, контейнерами с клюквой и брусникойто есть всем тем, что у меня ассоциировалось с лечением простуды. Однако самое смешное, что при всём при этом я так и не купил кьянти.
На двери подъезда Тима оказался сломан магнитный замок. Я беспрепятственно поднялся на четвёртый этаж, обдумал вероятную планировку квартир и позвонил в ту, окно кухни которой, по моему разумению, должно было выходить во двор. За дверью зачирикал старый советский звонок, и я инстинктивно подобрался. Сейчас как выяснится, что я ломлюсь к чужим людямто-то весело будет. Однако секунды капали, а реакции на чириканье всё не было. Тогда я для надёжности позвонил снова, и на этот раз мне наконец открыли.
Андрей?замотанный в шарф и помятый, как после долгого сна, Тим ошалело хлопал глазами.
Привет, болящий,просиял я ему самой легкомысленной из своих улыбок.Я тут мимо проезжал и решил тебе витаминчиков подкинуть.
Витаминчиков?Тим перевёл взгляд от моей физиономии на объёмный пакет у меня в руках.Спаси А, да ты проходи,он отступил назад.Что-то я торможу.
Ты болеешь, это нормально,утешил я, входя в квартиру.Температура есть?
Кажется.
В смысле, кажется?
Ну, у меня термометра нет. Старый давно разбился, а новый я всё никак не собрался купить.
Я недоверчиво на него уставился: да не гони,на что Тим слегка виновато пожал плечами: кто ж знал, что так получится?
Чай будешь?спросил он.
Буду. А ты пиццу будешь?вспомнил я о лежащей в машине коробке.«Кватро Формаджи».
Тим улыбнулся одними глазами:Буду,и беспокойство, весь день свербящее у меня внутри, исчезло, как по мановению волшебной палочки.
Тогда я сейчас метнусь за ней вниз, а ты пока ставь чайник.
Наваждение рассеялось, стоило мне только выйти на лестничную клетку. Это не сон, я не пью с этим человеком каждую пятницу вот уже полгода, он не рассказывает мне истории про Недвижимый Движитель и индуистский монотеизм. И надо было не пиццу предлагать, а сваливать с чувством выполненного геройского долга. Хмурясь, я открыл пассажирскую дверь «Патриота». Может, прыгнуть за руль и смотаться, пока не поздно? А Тиму наврать, что у меня внезапно нарисовалось срочное дело.
«Трусишь, Андрюша?»ласково поинтересовался внутренний голос. Я по-бульдожьи выпятил челюсть: нет, не трушу, но бережёного бог бережёт.
«От чего бережёт-то?»
От шизофрении,буркнул я уже вслух. Вот ещё напасть на мою голову. Впрочем, чего мне, в самом деле, бояться? Не Тима же, в конце концов. С этой мыслью я взял коробку с пиццей и с фальшиво-уверенным видом двинулся обратно.
Тим оставил входную дверь открытой; сняв куртку и разувшись, я нашёл его на кухне, разбирающим гостинец под посвистывание закипающего чайника.
Слушай, тут столько всегорастерянно протянул он.Сколько я тебе должен?
Я положил коробку на кухонный стол и смерил Тима крайне выразительным взглядом:Нисколько. И вообще, ты мне доверяешь?
Неожиданный вопрос поставил Тима в тупик:Д-да.
Тогда иди ложись, а то от жара уже откровенную пургу несёшь. Чай я сам сделаю, только скажи, где найти чайные принадлежности.
В шкафу у плиты,Тим потёр лоб.Я, пожалуй, правда лягукакое-то интересное состояние сознания.