Странно, почему-то в ответ на эту реплику у меня не появилось никакого осуждения в адрес мамы Виктора. Я хорошо представляю, что значит одной растить ребенка. Володька у меня тоже никогда не был хорошо одет. А про американские джинсы даже и речи быть не могло! Они в советское время стоили две моих зарплаты в библиотеке. Однако Вовке в голову не приходило меня этим попрекать или идти заниматься чем-то противозаконным ради ковбойских штанов.
Самый неприятный сюрприз ожидал Виктора по возвращении из колонии. Оказалось, что мать разменяла квартиру, оставив сыну комнату в коммуналке, а сама исчезла в неизвестном направлении.
Сволочь, шипел обиженный сын, допивая второе пиво. Даже не подумала, что меня на работу с волчьим билетом нигде не возьмут!
Он потряс пустым стаканом.
Надо бы повторить, глаза уставились на меня требовательно.
Я молча вытащила из кошелька полтинник и положила перед Виктором. Тот схватил бумажку и, ни слова не сказав, побежал к стойке.
Ой ли? У меня зародились сомнения на счет несообразительности его мамы. Думаю, она очень хорошо себе представила будущую жизнь с отсидевшим сыном. Во-первых, он не будет работать, а сядет к ней на шею, как в прежние времена. Между тем, судя по возрасту Валеры, мама у него должна быть ненамного моложе меня. Три работы уже не осилить. Во-вторых, сыночек будет постоянно ее винить в своей отсидке. Мол, что ж ты, свинья такая, не продала квартиру, чтобы меня выручить? В-третьих, Витя, очевидно, любит выпить. И сдерживает его только отсутствие денег. Догадываюсь, где бы он их брал, останься жить с матерью. Нет, от такого чада надо бежать со всех ног. Именно так., как сделала мать Валеры. Квартиру на размен. Сыну комнату или однокомнатную, как изначальные условия позволяют, себе что останется, и скрываться. Вот именно так, в неизвестном направлении. Чтоб не знал, где искать.
Виктор вернулся еще с двумя стаканами и пачкой мягкого «Космоса». Рассказ о несправедливой жизни продолжился.
От безысходности подался к тому же барыге. У него работает по сей день. Но денег не зарабатывает, потому что сам употребляет слишком много товара. Перебивается случайными заработками. Грузчиком или разнорабочим. Но нигде его не держат дольше недели.
Суки все, капиталисты, сплюнул он. Вот раньше было время, правда?
И воззрился на меня, ожидая поддержки.
Раньше и статья за тунеядство была, вполголоса заметила я.
На счастье, Виктор так упивался драмой своей жизни, что пропустил эту реплику мимо ушей. «Проклятые капиталисты» выгоняли с работы, уловив запах перегара, и не понимали, почему новый сотрудник появляется после обеда и уходит раньше положенного времени.
Как это раньше называлось? ухмылялся окосевший Виктор. Эксплуататоры трудового народа?
Мне стало казаться, что я зря теряю время. Пока он в своем рассказе доберется до появления Светы, уже накачается до такой степени, что будет не в состоянии связно изложить.
А что Рябикова? я поджала губы и отодвинулась назад.
Слишком уж противный пошел от Виктора запах.
Не гони, «обиженный жизнью» махнул рукой. Все по порядку.
Да А еще говорят, что старики рады каждому встречному и поперечному до потери пульса рассказывать историю своей жизни!
Некоторое время назад Витя придумал своеобразный способ прокормиться. Стал пускать к себе жить. Взаментолько еда. Таким образом постояльцы решали самую насущную из его проблем. Среди них оказалась и Светлана Рябикова.
Ну, вроде как у нас с ней любовь возникла, почесав живот и зевнув, сообщил Виктор.
Из его дальнейших пояснений я поняла, что жених не имел ни малейшего представления, откуда берутся у Светы деньги. Самое главное, что на них она покупала продукты и готовила. Правда, наотрез отказывалась покупать Виктору новые вещи, что его «насторожило».
Если бы взаправду любила, разве бы жалась? изрек он риторически и потянулся за сигаретой. Вообще она мне чем-то мою мать все время напоминала. Такая же в итоге оказалась стерва.
Что же случилось? я изобразила заинтересованность. Наконец то мы подошли к главному.
Тоже в один прекрасный день взяла и свалила. Ни письма тебе какого, ни денег тьфу, то есть объяснений! Просто слилась, и все. Хотя я должен был догадаться, что у нее еще где-то хата есть. Вещей-то у нее никаких не было. Дома не держала ничего. Так, в ванной дребедень. Шампунь, расческа, зубная щетка, косметика всякая. А шмотки, обувь, деньги она в другом месте хранила.
Что-то мне подсказало, что Света Рябикова, наученная горьким опытом сосуществования с тетей-алкоголичкой, опасалась оставлять у Виктора даже одежду. Интересно, где она хранила вещи? Может, в общежитии? Или у Цыцкиса?
Тут меня посетила тревожная догадка. Если у Светланы Рябиковой была прописка, зачем ей было устраиваться в общежитие?! Тем более, что она не собиралась там оставаться. И еще маленькая заминка. Почему она мыкалась по пустым квартирам, терпела Виктора, если могла остановиться все в том же общежитии? Конечно, Рябикову отчислили недавно, но по пустым квартирам, как сказала Алена, она обитает уже давно. Что-то здесь не так.
Задумавшись над этим, я пробормотала:
Спасибо, всего хорошего, вы мне очень помогли, и поспешно ретировалась.
Эй! заорал мне вслед Виктор. И это все?! Купи еще пива, бабка! За ценную информацию!
Слава богу, что он уже не мог быстро передвигаться. Дрожа от страха и все время оглядываясь, я спустилась в метро. Успокоилась, только когда села в поезд. До последнего смотрела на эскалатор, нет ли погони. Воображение тут же нарисовало мне сценку в духе американского триллера, как сейчас говорят, с «адаптацией к российским условиям»: тунеядец Виктор преследует меня повсюду с настойчивым требованием купить ему еще пива и послушать историю о жестокой матери. Кошмар.
Но у меня появилась мысль. Не съездить ли к Свете в общежитие? В конце концов, бюрократические пути комендантов неисповедимы. Может, девушка спокойно живет там? До осени и приезда новых студентов пока далеко. В новостях как-то передавали, что студенты устроили голодовку в знак протеста против того, что их комендантша брала деньги за размещение, и места получали только те, что заплатили. В общежитии института, откуда Рябикову отчислили два месяца назад, ее вряд ли кто-то будет искать
Женщина, с вами все хорошо? раздался сверху вкрадчивый мужской голос.
Я подняла глаза. Надо мной склонился благообразный дядечка в очках.
Извините? Что-то не так?
С кем вы разговариваете? не унимался доброжелатель. Может, вам нужна помощь, чтобы добраться до дома?
Нет-нет, все в порядке! я огляделась по сторонам и увидела, что почти все взгляды обращены на меня.
Рябикова ваша внучка? Ее отчислили? Не переживайте из-за этого. Все будет хорошо! продолжал увещевать меня мужчина.
О, Господи! Я что, всю дорогу разговаривала сама с собой?! От этой мысли на щеках мгновенно вспыхнул огонь. Ужас! Какой позор!
Нет, с частными расследованиями надо заканчивать. Иначе стану похожа на Джейн Марпл и меня тоже будут считать сумасшедшей! Чокнувшейся на преступлениях по причине отсутствия личной жизни.
Поезд подошел к станции, двери открылись, и я пулей вылетела из вагона. Подожду следующий. В этом что-то дискомфортно.
ЛУКИНЫ ТОЖЕ ПЛАЧУТ
О Люсином дне рождения лучше не вспоминать. Пришел, вернее, приехал Григорий Иванович. Мы сели за стол. Сначала все было хорошо. Мы подарили Коровкиной коньки. Ее «молодой человек» высоко оценил наш выбор, сказал, что эта фирма «самая-самая» и мы правильно сделали, что купили именно такие ролики. Все были довольны. Но потом Маша подняла свой фужер с шампанским и торжественно произнесла:
Люся, мы с Верой знаем тебя сорок лет
Людмила Марковна на этих словах побагровела, молча дослушала тост до конца, а затем вскочила и помчалась на кухню. Я за ней.
Она это специально, специально сказала! Да еще при Грише! тут же бросилась на мое плечо рыдающая Люся. Просто она мне завидует! Она всю жизнь мне завидует! Теперь Григорий Иванович подумает, что я совсем старая!
Учитывая, что Людмиле Марковне сегодня исполнилось шестьдесят четыре года, а ее избраннику шестьдесят девять, то причины для расстройства, на мой взгляд, нет. Мне мама всегда говорила, что пять летэто оптимальная разница в возрасте для брачного союза. Естественно, старше должен быть мужчина. Но Люсина мама, должно быть, считала, что оптимальная разницаэто лет двадцать-двадцать пять, раз наша Коровкина так старается убедить Григория Ивановича в том, что ей сорок с хвостиком. В сущности, это почти правда. Никто ведь не знает, какой длины хвостик имеется в виду.
День рождения был безнадежно испорчен. Багровая от возмущения Маша ушла домой, бубня себе под нос, что Людмила Марковна, видимо, считает окружающих или слепыми, или идиотами. В крайнем случае, больными «неспособностью к визуальному определению возраста». Люся захлопнулась в ванной, как мидия в отлив, и Григорий Иванович безуспешно пытался ее из санузла достать.
Я, оставшись за праздничным столом в одиночестве, подумала, что в этой ситуации правых и виноватых нет, так что как-нибудь разберутся. К тому же утешать Люсю Коровкину в моменты ее «личной драмы»только понапрасну затягивать представление. Чем настойчивей попытки успокоить Людмилу Марковну, тем в больший аффект она впадает. Вариант действий только одинне обращать на Коровкину внимания. Она убежит, поплачет и минут через пять придет обратно, надув губы. Посему, раз большого горя не приключилось, я придвинула к себе салатник и положила на тарелку немного оливье. Хоть и говорят, что наш традиционный рецепт, с горошком и колбаской, на самом деле лишь основа для салата, а в оригинальном рецепте присутствовали еще лобстеры с черной икрой, мне все равно нравится. Видимо, это многолетняя привычка. На столе оливьезначит, праздник, сразу настроение поднимается.
Придя в почти новогоднее расположение духа, я сделала себе бутерброд с «Преображенской», взяла яичко с красной икрой, положила селедки под шубой, ломтик буженины, маринованный гриб и бодро закусила. В лучших традициях брежневского застоя. Были в советской жизни светлые времена. Кабы не приватизировали нефтяные деньги, можно было бы и сейчас так жить.
Плотный ужин дал о себе знать на следующее утро.
Веки открылись с трудом. Во всем теле ощущалась свинцовая тяжесть. Страшно хотелось пить. Во рту было горько, гадко и неприятно. Больше ни за что на свете не буду наедаться после шести вечера! Это какое-то преступление против организма!
С трудом добравшись до кухни, я нещадно ругала себя за второй кусок жаркого и неумеренное потребление оливье. Разом ощутила себя старухой. Прав был Мечников, все-таки Нобелевские премии просто так не раздают. Я уже упоминала о его диете, которую, кстати, соблюдает и Григорий Иванович. Надо бы и мне от нее не отходить.
Мечников, как известно, занимался проблемами иммунитета и страдал пороком сердца. С такой болезнью мужчины редко доживают до сорока, даже при полном покое. А Мечников умер от инфаркта в шестьдесят три, оставив после себя сотни научных работ, несколько блестящих открытий и прекрасную научную школу. Но, кроме того, в прикладных целях он еще изучал вопросы долголетия и профилактики. И пришел к выводу, что если организму помочь, то он может оставаться молодым и здоровым гораздо дольше, чем принято считать. Свою диету ученый опробовал на себе и рекомендовал многим пациентам преклонного возраста. Результаты были фантастическими. Подтягивалась кожа, сохранялись все двигательные функции, укреплялась нервная система, одним словом, чувствуешь себя «на отлично». Суть диеты, как объяснял Григорий Иванович, проста. Мечников считал, что надо насыщать желудочно-кишечный тракт полезными микроорганизмами. Для этого надо полностью отказаться от тяжелой белковой пищи. Как я поняла, мясо требуется только растущему организму для быстрого роста мышц, скелета, мозга. В старости, когда все функции идут на спад, пользы от поступающего с мясом насыщенного белка никакой, а вот вредные токсины, что выделяются в процессе его переваривания, для организма смертельны. Ведь почки и печень уже не так активны, как в молодости, и выводить яды с такой скоростью, как раньше, не могут. Мечников, убедившись в правильности своих выводов, стал вегетарианцем. Питался очень и очень умеренно. В основном грубой растительной пищей и кисломолочными продуктами. Каши, картофель, макароны тоже практически исключил из рациона. Кефир, простокваша; салаты из капусты, редьки, моркови, свеклы; редиска, тыква, кабачки, из всего этого можно приготовить огромное количество прекрасных блюд. Все, с сегодняшнего дня начинаю собирать только полезные рецепты.
А то надо ехать в общежитие к Светлане, а у меня из-за вчерашнего ужина ноги не ходят. Чувствую себя кулем с мукой. Самой противно.
Утренняя уборка показалась каторгой. Приходилось заставлять себя перемещаться. Страшно хотелось бросить все и залечь перед телевизором Нет, нельзя. Батюшка Михаил из Владимирской церкви говорит, что лень и чревоугодие из всех семи смертных грехов самые коварные. За ними неминуемо придут все остальные. Если подумать, то так оно и происходит. У нас на работе была такая девушкаЛюба. Она любила покушать. Все время жевала. По молодости еще как то сдерживалась, а как за двадцать пять перевалилословно с цепи сорвалась. Притаскивала с собой из дома целую авоську баночек со снедью и целый день ела. На полный желудок, естественно, тянет поспать. Пришлось Любе перейти из библиотекарей в архивариусы, чтобы не бегать, собирая заказы. Но архивариусу надо учитывать документы, кропотливо заполняя карточки изо дня в день. Любе и это стало лень. Она перешла в гардеробщицы. Там оказалось, что тяжело подниматься с табуретки, подавать одежду. Стала вахтершей, чтоб меньше «прыгать». Весьма скоро посетителям пришлось протискиваться мимо Любы боком, втянув живот. В тридцать она выглядела на все пятьдесят. Замуж так и не вышла. Стала завидовать другим женщинам и постоянно злиться, срывая внутренний гнев на всех встречных и поперечных. Ох Вспомнив Любу, я стиснула зубы и, преодолевая искушение улечься, помыла пол, разобрала холодильник и приготовила Олегу щавелевый суп.
К двум часам мне полегчало. Жажда и тяжесть в желудке прошли, хотя некоторое ощущение дискомфорта все же осталось. Решив не сдаваться, я приняла прохладный душ, оделась, выписала себе из «Желтых страниц» адрес общежития Военмеха и отправилась туда.
Комендантша, Людмила Борисовна, оказалась на месте. Строгая, жилистая, с недобрым взглядом карих глаз. Жесткие, осветленные добела волосы смотрелись несколько неестественно. Скорее всего, она восточных кровей, а такие женщины обращению в блондинок поддаются с большим трудом.
Слушаю вас, отрывистым сиплым голосом приветствовала она меня.
Добрый день, я села на предложенный стул. Даже не знаю, с чего начать. Видите ли
И подробно изложила ей уже опробованную сказку про неудачно сданную квартиру и километровые телефонные счета.
Людмила Борисовна выслушала историю без малейшего сочувствия. И в итоге заявила:
Потому что думать надо головой, кого к себе жить пускаете! У Рябиковой на лице было написано, кто она есть.
Женщина зло посмотрела на свои руки, потом встала и подошла к шкафу.
Как только мне прислали уведомление об отчислении, я ее сразу отсюда списала, Людмила Борисовна вытащила из шкафа журнал. Так Рябикова. Вот, выписана из общежития пятнадцатого июня.
Но как же мне ее теперь искать? всплеснула руками я. Может, соседки по комнате что-нибудь знают про Светлану?
Все разъехались, покачала головой комендантша. Хотя подождите. Вот, Кравченко. Она осталась на лето. Работать устроилась. Ничего, приличная девушка. Думаю, можете с ней поговорить. Сейчас позвоню, попрошу, чтобы она спустилась, если, конечно, она у себя.
Она быстро набрала две цифры на аппарате и попросила:
Тоня! Глянь, там Кравченко в комнате есть? Поищи ее, пожалуйста. Тут с ней поговорить хотят.
И сердито бросила трубку, не дождавшись ответа.
Вам Рябикова тоже чем-то досадила? осторожно спросила я.
Досадила! Досадила, это очень мягко сказано! рявкнула Людмила Борисовна. Эта шалава, прости Господи, у меня деньги сперла! Прямо из стола! Как только ящик умудрилась открыть! Брат принес долг, брал на машину полторы тысячи зеленых! Я в стол положила, на ключ заперла. Отлучилась на пару минут! Возвращаюсь, ящик открыт, денег нет!
И вы думаете, это Светлана? я с сомнением поморщилась.
Она, больше некому, уверенно заявила комендантша. Ее поставили окна мыть. Она, видимо, соседнее драила, услышала, как Тимур про деньги говорит. Мы еще поспорили, сколько он мне должен. Брал-то, когда доллар был двадцать девять, а отдает, когда уже тридцать с хвостиком!
А какая разница, если в долларах взял и в них же отдал? не поняла я. Вы же не в убытке.