На все про все потребовалось пятнадцать минутчуть больше нормы для этого вида сейфов. Дверь сейфа открылась, и фонарик Дортмундера выхватил из темноты парочку отсеков и лотков. Несколько неплохих алмазных браслетов, довольно хорошие наборы серёжек, ассортимент драгоценных брошек, и разнообразные массивные кольца. К неглубокому лотку, где лежали настолько мелкие обручальные кольца с бриллиантами, что могли выпасть через отверстия между нитями хлопчатобумажной ткани, Дортмундер не прикоснулся, но практически все остальное он рассовал по разным карманам.
Тут же лежала маленькая коробочка, открыв которую, он увидел на чёрной бархатной подкладке лишь одно золотое кольцо с подозрительно большим красным камнем. Странно, зачем какой-то ювелир положил фальшивый камень подобный этому в сейф? С другой стороны, ведь он мог быть настоящим и каким-то образом попасть в этот мелкий магазинчик городского квартала?
Поначалу Дортмундер решил не брать камень, но затем передумал. Скупщик краденого определит, какова его стоимость.
Разложив награбленное добро и свои инструменты по карманам куртки, Дортмундер поднялся на ноги и на минуту задержался, рассматривая товары. Может, найдется что-то симпатичное для Мэй? А вот и цифровые женские часики с браслетом «под» платину; вы нажимаете вот эту кнопку сбоку и на черном циферблате в форме ТВ-экрана, появляются цифры, которые скажут вам точное время, вплоть до сотых долей секунды. Очень практично для Мэй, которая работает кассиром в супермаркете. И цифры розовые, значит это женские часики.
Дортмундер прикарманил часы, последний раз огляделся вокруг, и не увидев ничего интересного, вышел. Дверь сейфа он оставил открытой.
4
Георгиос Скукакис напевал себе под нос песенку, когда ехал на темно-бордовом Бьюик Ривьера в северо-восточном направлении через Квинс к Белмонт Парк Рейстрек, к Флорал-Парк и собственному аккуратному домику неподалеку Лейк Соксес.
Он не смог сдержать улыбки, когда вспомнил о том, как волновались те двое мужчин, нервные и возбужденные. Ониопытные партизаны, солдаты, сражавшиеся на Кипре, молодые мужчины едва за тридцать, с крепким здоровьем, хорошо вооруженные профессионалы. С другой стороны он самГеоргиос Скукакис, 52-летний американский гражданин, ювелир, мелкий торговец, не имеющий никакого отношения к насилию или партизанской деятельности, он даже не служил в армии. И все же кто сохранил самообладание? Кто сказал «Спокойно, тише, джентльмены, поспешишьлюдей насмешишь»? Кто вел себя естественно, нормально, спокойно, держа в ладони Византийский Огонь так, как будто сталкивался с таким событием каждый день, а затем положил камень в сейф магазина, словно он стоил не больше, чем те дорогие часы, которые принесли починить? Не кто-то, а именно Георгиос Скукакис, который с улыбкой на лице ехал теперь по тихим улицам Куинса, попыхивая второй любимой трубкой и напевая фанфары в свою честь.
В отличие от большинства государств, которые состоят из двух частей, двух нацийСеверная и Южная Корея, Восточная и Западная Германия, христианский и мусульманский Ливан, «белая» и «черная» Южная Африка, Израиль и Палестина, два Кипра, две ИрландииСоединенные Штатыэто несколько сотен наций, сосуществующий как параллельные миры или как слоистая клееная фанера. Ирландский Бостон, Израильский Майами-Бич, Итальянская Северная Калифорния, Кубинская Южная Флорида, Шведская Миннесота, немецкий Йорквиллл, Китай в каждом большом городе, Мексиканский Лос-Анджелес, Пуэрториканский Бруклин, множество африканцев, Польский Питсбург и так далее.
Выходцы из этих стран отличаются двойной преданностью, лояльностью, и вряд ли беспокоятся о потенциальном конфликте, всегда одинаково готовы служить любой из своих стран, которая нуждается в них. Таким образом, Ирландскую республиканскую армию финансировали и вооружали ирландцы из Ирландской Америки. Соответственно борцы за независимость Пуэрто-Рико грозились взорвать бары Нью-Йорка. Таким образом рожденный в Греции, принявший гражданство Америки ювелир поддерживает деньгами греко-турецкий конфликт на Кипре.
Георгиос Скукакис кроме обычной починки часов и мелкой торговлей обручальных колец, занимался и «дополнительной работой», которая теперь стала полезной для другой его страны. Периодически он наведывался на прежнюю родину, сочетая при этом приятное с полезным. Он перевозил ювелирные изделия из страны в странувсе совершенно законно, еще до первой такой поездки, несколько лет тому назад, он подал заявление и получил все необходимые разрешения и лицензии. На протяжении многих лет он финансировал свой приятный отдых за счет ввоза цифровых часов в Салоники и вывоза старого золота.
Завтра наступит время для очередного визита. Чемоданы упакованы, места забронированы, все готово. Он и Ирен встанут утром, доедут до аэропорта Кеннеди (с кратковременной остановкой у магазина, всего в нескольких блоках от места назначения), затем оставят машину на долгосрочной стоянке, возьмут бесплатный автобус до терминала и спокойно сядут на борт утреннего рейса Олимпик авиалинии в Афины. А серьги с браслетами, которые предстанут перед зевающими и скучающими таможенными инспекторами, смешают с набором чрезмерно пестрой бижутерии, на которую поместят большие поддельные камни.
Дерзость этого планасамый сильный актив. Конечно, меньше всего ожидают, что Византийский Огонь вернется именно в тот аэропорт, где его украли. Очень немногие из служащих таможенных органов в любом аэропорту Америки завтра утром смогут распознать крупный красный камень на кольце; Георгиос Скукакис возможно был единственным, кто обладал достаточной квалификацией для такого дела. Какое счастье, что кроме этого он еще и спокойный, надежный и уравновешенный человек.
Повернув на Маркум Лейн, Георгиос Скукакис немного удивился, заметив свет в окнах гостиной своего дома, но затем улыбнулся: наверное, Ирен сегодня тоже слишком возбуждена, чтобы уснуть, и ждет его возвращения. Вот и отлично; он с удовольствием погорит с ней, расскажет о том, как нервничали те люди.
Он не поставил машину в гараж, а припарковался до утра на подъездной дорожке. Переходя газон, мужчина остановился и зажег свою трубкупуфф, пуфф. Его руки совершенно не дрожали.
Должно быть, Ирен заметила его через окно, так как, как только он пересек крыльцо, она открыла входную дверь. Ее возбужденное и напряженное лицо подтвердило его догадку; она выглядела еще более расстроено, взволнованно из-за этой авантюры, чем раньше.
Все в порядке, Ирен, заверил он, как только вошел в дом, затем повернулся, застыл на месте, заморгал и трубка выпала из его рта.
Он посмотрел через арочный проход на гостиную: двое высоких стройных мужчин в пальто и темных костюмах поднялись с кресел, обитых тканью с цветочным узором, и направились к нему. Тот, что выглядел младше, носил усы. Старший вынул свой бумажник, показав удостоверение личности:
ФБР, г-н Скукакис. Агент Закари.
Признаюсь, воскликнул Георгиос Скукакис. Это сделал я!
5
Мэй сидела в гостиной и, щурясь сквозь сигаретный дым, отвечала на вопросы теста из последнего журнала Космополитен. Открылась входная дверь, вошёл Дортмундер. Она перевела взгляд на него и спросила:
Как прошло?
Нормально. Ничего особенного, а как твой фильм?
Славный. Действия разворачивались в скобяной лавке в 1890 году в штате Миссури. Снято красиво. Потрясающее ощущение того времени.
Дортмундер не разделял увлечение Мэй по поводу фильмов; вопрос был задан только из вежливости.
А у меня вошёл владелец, когда я был внутри магазина, сказал он.
О нет, и что произошло?
Ну, я думаю, что он был владельцем. Зашёл с двумя парнями. Болтались попусту с минуту, затем ушли. Даже свет не включали.
Странно. Она смотрела, как он опустошал карманы, выкладывая на кофейный столик браслеты и кольца.
Неплохой улов, сказала Мэй.
Я и для тебя кое-что захватил. Он вручил ей часыНадо нажать кнопку сбоку.
Отлично. Очень красивые. Спасибо, Джон, сказала она, нажав кнопку.
Ты так считаешь?
Она нажала кнопку снова. Они показали десять минут седьмого.
Да? уточнил Дотмундер.
Как настроить время? спросила Мэй.
Я не знаю, сказал Дортмундеринструкции не было, часы лежали на витрине.
Ладно, я разберусь, сказала она. Повертев их, она снова нажала кнопку. Облако сигаретного дыма окутало её голову от дюймового окурка в углу рта. Она положила часы, достала ещё одну мятую сигарету из своего серого жакета, и прикурила её от окурка, висевшего на нижней губе.
Ты что-нибудь хочешь, спросил Дортмундер.
Нет, спасибо, я сыта.
Дортмундер ушёл на кухню и вернулся с бурбоном, водой и небольшим белым полиэтиленовым пакетом.
Разобралась с часами?
Я посмотрю позже, нахмурившись, она посмотрела на очередной вопрос теста и прочитала«Ты считаешь себя очень зависимым, в какой-то степени зависимым, слегка зависимым или вообще не зависимым?»
Всё зависит от обстоятельств. Он стал на колено около журнального столика, поднёс пакет и скинул в него весь улов. С утра занесу это Арни.
Энди Келп звонил.
Он поставил телефон с автоответчиком.
И просил позвонить ему завтра утром, сказала Мэй.
Даже не знаю, хочу ли я постоянно общаться с машиной. Он закрутил пакет, завязал его и положил на столик, взял часы и нажал на кнопку. Розовые светодиодные цифры показали 6:10:42:08. Он повертел часы, и снова нажал: 6:10:42:08.
Хм, сказал он.
Я бы сказала, довольно зависимый, сказала Мэй.
Дортмундер зевнул. Положил часы и сказал:
Разберусь с ними утром.
Я имела в виду, сказала Мэй, никого нельзя назвать полностью независимым.
6
Малкольм Закари обожал свою работу, работу агента ФБР. Когда он вышел из машины, то захлопнул дверь не как обычный смертный, а как фэбээровец: шаг, поворот, хлопок, плавное движение, напряжение мышц, твердое и решительное, изящное на каждом этапе его мужественного пути. Малкольм Закари вышел из авто как истинный агент ФБР, выпил кофе как настоящий сотрудник ФБР и спокойно сидел, как и полагается фэбээровцу. Прекрасное чувство; оно развивало его самосознание, доставляя физическое удовольствие. Это как внезапно заметить себя по кабельному ТВ в витрине магазина. Оно сопровождало его в течение всей жизни, везде и во всем, чтобы он он делал. Мужчина чистил зубы как агент ФБРплечи прямые, локоть поднят высоко и скользит влево и вправо, тчик-тчик, тчик-тчик. Он занимался любовью как агент ФБРлодыжки вместе, опираясь на локти, гм-фу, гм-фу.
Он, Малкольм Закари, как настоящий фэбээровец, задал вопрос подозреваемому, который в текущей ситуации повел себя совершенно непредсказуемо. Закари не мог припомнить ни одного подозреваемого, кто сознался бы так быстро как Георгиос Скукакис и ни одного, кто бы так быстро перестал давать показания. Одно заявление«ФБР, г-н Скукакис. Агент Закари»и подозреваемый «открыл огонь» словно десантное судно: «Признаюсь! Это сделал я!». Но затем последовал следующий вопрос«Нам нужны имена ваших сообщников»и десантный корабль сразу же прекратил атаку и застыл на месте.
Закари понятия не имел, что пошло не так, его понимание людей отставало от его самосознания. Он не знал, насколько хрупок и неустойчив был самообман Георгиоса Скукакиса, который он, Закари, разрушил одним только своим появлением. Не догадывался он и том шквале эмоций, который захлестнул бедного человека сразу после того как он выпалил свое признание: унижение, презрение к самому себе, сожаление, ужас, отчаяние, осознание того, что сейчас, он раз и навсегда все разрушил и нет надежды, что когда-нибудь ему удастся исправить допущенную ошибку.
Нам нужны имена ваших сообщников.
Бац! И мгновенное покаяние. Георгиос Скукакис навсегда погубил сам себя, но честь еще можно спасти. Он не предаст своих товарищей. Закари может впивать бамбуковые иглы под ногти Скукакиса, класть горящие угли между пальцами ногконечно же, это не те методы, которыми работает ФБР, но гипотетически возможноно Георгиос Скукакис не выдаст своих сообщников. Очень редко выпадает человеку шанс исправить свой промах так быстро как в случае Георгиоса Скукакиса.
Об этом Закари естественно не знал. Он знал лишь то, что «панцирь» Скукакиса дал «трещину» при первом же ударе. Закари стоял, держал в правой руке шариковую ручку, в левойблокнот (именно так как и полагается настоящему фэбээровцу) и ждал ответ на свой первый вопрос, еще не зная, что тот так и не последует.
Ну? подтолкнул он к ответу подозреваемого.
Никогда, произнес Георгиос Скукакис.
Закари нахмурился:
Не понял?
Никогда.
Напарник Закари, усатый молодой человек по имени Фридли.
Кольцо у вас с собой? спросил Фридли.
Подожди, Боб, вмешался Закари. Давай-ка получим ответ на первый вопрос.
Он не будет на него отвечать, Мак, объяснил Фридли. Так, мистер Скукакис? Или будете?
Нет, ответил грек.
Как это не будет отвечать? уточнил Закари.
Жена подозреваемого, Ирен Скукакис, быстро произнесла несколько слов на иностранном языке, без сомнений на греческом.
Прекратите, приказал ей Закари.
Скукакис выглядел ужасно пристыженным:
Мне жаль, Ирен. У меня не хватает смелости.
На этот раз жена произнесла лишь одно слово, по-английски.
Довольно, прервал ее Закари.
Где оно, мистер Скукакис? повторил вопрос Фридли.
Грек вздохнул:
В моем магазине.
Вернемся к допросу, напомнил Закари. Я задал вопрос.
Он не будет отвечать, вмешался Фридли. Давай-ка заберем кольцо.
Закари нахмурился, как истинный фэбээровец:
Что?
Оно в его магазине. Ведь это самое главное, верно? Узнать имена подельников не получиться, Мак, так что давай оставим его в покое и заберем кольцо. Пойдемте, мистер Скукакис.
Закари нравился Фридливедь он не мог испытывать неприязнь к сотрудникам ФБРно случались моменты, когда его отношение к коллеге менялось. Фридли не всегда вел себя как настоящий фэбээровец и тем самым ставил Закари в тупик. Ведь он считал себя прирожденным агентом ФБР, а Фридли лишь делал вид, что является таковым. Как сейчасполностью пропустил минут пятнадцать или двадцать допроса и они просто отправляются за кольцом.
Как поступим с женой? спросил Закари.
Она никуда не денется, ответил Фридли. Я прав, миссис Скукакис?
Ирен Скукакис находилась в таком возрасте, когда свои истинные чувства нужно сдерживать, но все же выпалила:
Подам на развод. Но сначала пересплю с турком.
Ее муж застонал.
Пойдем, позвал Фридли.
Хорошо, хорошо; Закари перевернул страницы, пропустил часть написанного, отыскал нужное место и как агент ФБР произнес:
Верно. Отправляемся за кольцом. Пойдемте, Скукакис.
Доброй ночи, Ирен.
Как только Закари, Фридли и подозреваемый вышли на улицу, женщина громко захлопнула за ними дверь. Их служебный автомобиль, Понтиак цвета авокадо, стоял напротив, через дорогу, под кленом. Мужчины направились к нему.
Вы поедете за мной? спросил грек.
Закари вопроса не понял. Однако, это сделал Фридли, так как, улыбнувшись, он ответил:
О, нет, мистер Скукакис. Вы поедете с нами.
Ах, да, воскликнул Скукакис. Конечно. Я и не подумал.
Естественно вы отправитесь вместе с нами, «дошло» до Закари. Что это вы себе удумали?
Ничего, ответил подозреваемый.
Фридли сел за руль, Закари со Скукакисом разместились сзади. Грек показывал дорогу к своему магазину. Когда машина остановилась на красный сигнал, Фридли передал по рации сообщение:
Мы взяли Скукакиса. Он утверждает, что объект находится в его магазине. Направляемся вместе с ним туда.
Быстро справились, ответило радио громким искаженным, но веселым голосом. Так и надо.
А как же, ответил Фридли.
Он замолчал и поехал дальше.
Простите меня, отозвался Скукакис.
Вы оказались в нашем списке, произнес Фридли.
Закари нахмурился:
Что?
Я и не знал, что у вас был список, сказал Скукакис.
В нем оказалось много подозреваемых, продолжил Фридли. Во главе скорее политической, нежели преступной группы стоял грек. Им нужен был человек, который вывезет камень из страны, а на эту роль больше всего подходили вы.