У ФБР свои методы работы, похвастался Закари.
До него снова «дошло» позже всех.
Скукакис отпер дверь и вошел первым, затем зажег свет и замер как вкопанный.
Проходите, приказал Закари.
Скукакис что-то закричал по-гречески. Он побежал. Закари попытался схватить его, но опоздал. Внезапно грек снова замер.
О, ради Бога, взмолился Фридли. Только не это.
Что? не понял Закари.
Скукакис с мертвенно-бледным лицом повернулся к ним и показал на открытый сейф:
Меня ограбили!
Вот дерьмо, выругался Фридли и направился к машине, чтобы позвонить.
Что? Закари по-прежнему ничего не понимал.
7
Завтрак Дортмундера состоял из слегка подслащённого, грейпфрутового сока (который заставил его поморщиться), хорошо прожаренных двух яиц, белого поджаренного хлеба с абрикосовым вареньем, быстрорастворимого кофе с большим количеством молока и сахара. Он почти закончил завтракать, оставался второй тост и третья чашка кофе, когда Мэй вошла в кухню, держа своё пальто.
Не забудь позвонить Энди, сказала она.
Дортмундер возился с электронными часами.
Мм, сказал он и нажал кнопку сбоку, розовые цифры показали 6:10:42:08.
Мм, сказал он снова.
Ты вернёшься к обеду?
Да. Скоро занесу барахлишко к Арни. Потом мы возможно перекусим.
Было бы здорово, сказала она и вышла.
Дортмундер сделал глоток кофе, повертел часы в руках, слегка надавил на них и нажал кнопку сбоку. 6:10:42:08.
Входная дверь закрылась.
Дортмундер жевал тост и рассматривал часы. Пока кнопка на боку не была нажата, прямоугольный чёрный циферблат был пустым, и они были похожи, на наручный телевизор Дика Трейси. Дортмундер держал часы у рта.
Алё, младший? сказал он. Это Трейси.
Зазвонил телефон.
Дортмундер отложил тост, выпил кофе, вытер губы салфеткой и пошёл в гостиную. Трубку он поднял лишь на пятом звонке.
Да, сказал он.
Чего так долго?
Привет Энди.
Держу пари, ты был в кухне. По жизни, Энди Келп был таким же жизнерадостным, как и его говорящая машина.
Ты поставил автоответчик, обвинил его Дортмундер.
А ты не хотел бы поставить ещё один аппарат, на кухню?
Зачем тебе нужен автоответчик на телефоне?
Ты бы смог меньше ходить по дому. Я могу установить его, и тебе не надо будет платить абонент плату.
Я не нуждаюсь, в телефоне, стоял на своём Дортмундер, а ты не нуждаешься в автоответчике.
Полезная вещь, сказал Келпесли есть люди, с которыми у меня нет желания общаться, я с ними не говорю.
Именно это я сейчас и делаю, сказал Дортмундер и тут телефон издал гук-ик, гук-ик, гук-ик. Что там ещё? сказал Дортмундер.
Повиси, сказал ему Келпмне ещё кто-то звонит.
Тебе кто-то звонит? Ты же мне звонишь, но Дортмундер уже говорил в пустой телефон. «Алё?» сказал он. «Энди?» Затем он покачал головой и с отвращением бросил трубку. Вернувшись в кухню, он начал готовить себе очередную чашку кофе. Вода уже закипела, когда телефон зазвонил. Он выключил огонь и вернулся назад в гостиную. Трубку он поднял после четвёртого звонка.
Да, сказал он.
Ты зачем трубку вешаешь?
Я не вешал. Это ты повесил.
Я же сказал, повиси. Это был просто сигнал ожидания вызова.
Не говори мне об этом.
Это потрясающе, говорил Келп, мы с тобой говорим сейчас
Ага.
И мне кто-то начинает звонить. Причём, у него не идёт сигнал занято, а идут гудки дозвона, а ты услышал щелчок.
Был не щелчок, а «гук-ик».
Ну, хорошо, пусть будет что угодно. У меня есть кнопка на телефоне и, нажав её, я поставил тебя на удержание, а сам ответил на второй звонок. Затем я ему говорю, что перезвоню или что-то ещё и вновь нажимаю эту кнопку, и мы с тобой продолжаем говорить, как ни в чём не бывало.
Мы могли продолжить наш разговор без всей этой фигни.
Но я бы пропустил звонок.
Энди, сказал Дортмундер, если ты мне звонишь, а линия занята, что ты делаешь?
Я ложу трубку.
А потом что ты делаешь?
Перезваниваю тебе.
То есть звонок я твой не пропустил, не так ли?
Но это более эффективно.
Прекрасно, сказал Дортмундер. Нашелся еще один аргумент.
Гляди, продолжал Келп. У меня есть доступ. Понимаешь о чем я?
Доступ, да. Ты можешь войти внутрь.
Именно. Есть один оптовый продавец телефонного оборудования. Не телефонная компания, а, ну ты знаешь, одна из тех частных компаний.
Угу.
Их склад выходит окнами на улицу позади меня.
Ну, сказал Дортмундер.
Теперь у меня много чего полезного и интересного.
Потрясающе.
Я достал Ты знаешь как я только что набрал твой номер?
Носом?
Хе, хе. Очень смешно. А теперь послушай, что я скажу. Я достал перфокарты. Я сделал перфокарту для твоего телефонного номера, и теперь, когда я вставляю карту в приёмник в телефоне, происходит набор номера.
Очень эффективно, сказал Дортмундер.
У меня теперь есть и куча телефоновты знаешь, откуда я тебе звоню?
Из туалета?
Нет, из ванной.
Дортмундер прикрыл глаза:
Давай поговорим о чём-нибудь другом, сказал он.
Ты знаешь, а я был вчера дома, когда ты мне звонил, сказал Келп слегка расстроенным голосом.
Если верить твоей машине, то нет.
Я пытался тебе сказать, что это был я.
Ты сказал, что ты машина.
Нет, позже. Ладно, скажи, ты сделал то, что хотел?
Да.
С кем?
Один.
Келп усмехнулся и сказал:
Ты же не выносил эту большую драгоценную штуковину из аэропорта?
Ювелирный Магазин Скукакиса был рядом с аэропортом Кенннеди, поэтому Дортмундер сказал:
Как ты узнал? Из газет?
Это было вДжон, а тыгук-ик, гук-ик, гук-ик. Оп. Повиси.
Нет, сказал Дортмундер и повесил трубку. Вернулся в кухню и включил чайник. Он домывал посуду, когда чайник закипел, а телефон вновь зазвонил. Он приготовил себе кофе, насыпал большое количество сахара и молока, помешал, кинул ложку в мойку и вернулся в гостиную. В этот раз, трубку он поднял на четырнадцатом звонке.
Да.
Что там у тебя происходит?
Я делал кофе.
Тебе нужен телефон на кухне.
Я же сказал, нет. Кто там тебе звонил?
Ошиблись номером.
Хорошо, что ты не пропустил этот важный звонок.
Ну, так или иначе. Где ты был вчера вечером?
Где ты и сказал. Кеннеди.
Брось Джон, сказал Келп, не надо доить шутку.
Какую шутку не доить?
Ты не крал ни какого рубина стоимостью двадцать миллионов долларов из аэропорта Кеннеди прошлой ночью, прозвучал раздражённый голос Келпа.
Совершенно верно, сказал Дортмундер, Кто тебе такое сказал?
Ты сказал. Я пошутил по поводу громкого ограбления в аэропорту Кеннеди прошлой ночью и ты
Да, я был не далеко от аэропорта. Правильно.
Не рядом с аэропортом, а в аэропорту.
О, мы не так поняли друг друга.
И как, удачно прошло твоё
Ээээнди.
Что?
Ты возможно не единственный, кто ставит прибамбасики на своих телефонах.
У тебя есть что-то конкретное ко мне?
Ты когда-нибудь слышал о прослушке?
А ты хочешь кого-то прослушать?
Никого. Но если представить, так, веселья ради, что полиция или кто-то ещё поставил жучок на твой или на мой телефон.
С какой целью?
Ну, чтобы узнать, совершал ли кто-то из нас недавно какое-либо преступление.
О, я понимаю, к чему ты клонишь.
А ещё, сказал Дортмундер, не бывает рубинов стоимостью 20 миллионов долларов.
Гораздо больше, сказал Келп. Он бесценный. О нём сейчас говорят во всех газетах и новостях.
Ещё вчера вечером я и не думал, о таких больших цифрах, сказал Дортмундер и телефон вновь издал гук-ик, гук-ик, гук-ик. Опяяяять, сказал Дортмундер, Всё пока.
Джон, подожди секундочку.
Дортмундер повесил трубку, и пошёл с кофе обратно в кухню, сел за стол и начал внимательно изучать часы. 6:10:42:08.
Зазвонил телефон.
Потягивая кофе, он продолжал вертеть часы в руках.
Телефон продолжал звонить.
Дортмундер ударил часы о столешницу, нажал кнопку сбоку: 6:10:42:09.
Ах-ха, сказал Дортмундер. Он посмотрел на настенные часыони показывали примерно одиннадцать пятнадцатьи подождал с полминуты. (Телефон продолжал звонить.) Затем снова нажал кнопку на часах. 6:10:42:09.
Мм, сказал Дортмундер. Он ударил часы о столешницу, нажал кнопку. 6:10:42:10. Ещё удар; нажатие. 6:10:42:11.
Замечательно. Если бы он начал в десять минут седьмого бить часы о столешницу со скоростью сто ударов в секунду, то, в принципе, они бы показывали правильное время. Оставив часы на столе, Дортмундер вышел в прихожую, пройдя мимо звонившего телефона, взял свою курткуне ту, которая для инструментовположил в неё пакет с ночным уловом и вышел.
8
Чтобы стать успешным полицейским в таком большом городе как Нью-Йорк, ты не можешь просто сидеть на корточках и плевать между ног; нет, сэр. Чтобы «пробиться наверх» ты должен, ей-богу, честно сражаться со всеми нарушителями и проблемами, которые встретишь на своем пути. И только после того как ты соберешь достаточное количество денегиз своей зарплаты и из незаявленных наличных, которые периодически будут падать на твою открытую ладоньтогда тебе больше не придется жить в этом вонючем ужасной городе Нью-Йорк. Ты сможешь позволить себе прекрасный большой дом в Бей-Шор в графстве Саффолк на Лонг-Айленде, симпатичным дом с видом на Большой Южный залив. У тебя появиться собственный моторный катер (названный в честь жены Люсиль, чтобы ее задобрить), трое неблагодарных детей, летний домик на пляже в Файер-Айленд, пивной живот и убежденность, что ты сделал больше, чем мог бы сделать любой другой на твоем посту.
Девять тридцать утра. Главный инспектор Фрэнсис Ксавьер Mologna (произносится как Мэлоуни) приехал в город на три часа ранее, чем обычно. За тридцать минут его коротко проинформировали о положении дел, и он направил свой пивной живот в главный конференц-зал департамента полиции (Полис плаза, в центре города, рядом с мэрией, красивое здание, высокое, из темного кирпича, похожее на огромный пинап), где он познакомился с чертовски большим количеством людей. Запомнить все эти имена невозможно, но, к счастью, старший инспектор Мэлоуни и не должен; его сопровождает Леон, помощник, в чьи обязанности входить помнить такие вещи как это, и с ними он справлялся хорошо. Но как же много людей собралось в этом конференц-зале. Большинство из них мужчины, большинство белые, но встречались и женщины, черные. Кроме старшего инспектора Мэлоуни, Леона и двух лучших агентов сыскной полиции Нью-Йорка присутствовали также представители департамента полиции города Нью-Йорка, отвечающие за патрулирование районов; транспортной полиции, прокуратуры, городского управления по расследованию уголовных дел, ФБР, ЦРУ, Миссии США при Организации Объединенных Наций, Таможенной службы США, Чикагского музея естествознания, разведывательной службы Турции, Турецкой миссии при Организации Объединенных Наций. Первые пятнадцать или двадцать минут встречи все эти люди представлялись друг другу. «Произносится Мэлоуни», повторял Мэлоуни и надеялся, что Леон запомнит их всех.
Агент ФБРМэлоуни повел бровью и Леон, сидящий слева от него за длинным овальным столом переговоров, написал Закари на своем блокнотеЗакари начал первым. Он встал и сказал то, что они уже знали: какой-то сукин сын украл Византийский Огонь, а какие-то другие сукины дети увели камень у первого подонка. Закари при помощи графического дисплеяграфики и фото с увеличенным масштабом мелькали один за другими указки неестественными, механическими движениями комментировал изображения. Он слабо напоминал человеческое существо, скорее макет, который собрали работники Уолт Дисней. Эдакий диснеевский агент ФБР.
Мы знаем, сказал этот парень (косой взгляд в блокнот) Закари, во главе первой группы стоял киприот греческого происхождения. Несколько человек уже арестованы, остальных поймают в самое ближайшее время. До сих пор не имеется достоверной информации о второй группировке, выдвинуто лишь несколько теорий.
«Да уж», подумал Мэлоуни. Он уловил взгляд Леона, и за какую-то миллисекунду они угадали мысли друг друга. Просто удивительно как сошлись их мнения. И будь проклят главный инспектор Фрэнсис Ксавьер Mologna (произносится как Мэлоуни), 53-летний набожный белый мужчина, ирландец с Лонг-Айленда, если его мыслительные процессы совпали с чертовым 28-летним наглым черномазым педиком по имени сержант Леон Виндрифт. (Если бы Леон был только гомиком, то его уже давно поперли бы из Нью-Йорка. Если бы он был только черным, то остался бы в патрульных навсегда. Но благодаря тому, что он оказался одновременно и педиком и нигером, его не могли ни уволить, ни заставить сидеть в каком-нибудь захудалом полицейском участке. Именно поэтому, он так быстро поднялся в звании до сержанта и получил работу в главном управлении, где его заметил Мэлоуни и перетянул к себе в секретари).
Первая версия предполагает, продолжил агент ФБРЗакари, что за второй кражей стоит еще одна греко-киприотская группировка.
Кража?
Данная версия основывается на том, что вторая группа уверенно проникла в первую. В результате чего они были в курсе местонахождения рубина. И между греко-киприотскими группировками, поддерживающими идеи национализма, существует конкуренция.
Группировка?
Согласно второй версии за кражу ответственны агенты Советского Союза, которые действовали в соответствии с выдвинутым ранее требованием Русской Православной Церкви о возврате Византийского Огня.
Требование?
В поддержку этой теории говорит тот факт, что Миссия СССР при Организации Объединенных Наций уже опровергла свою причастность к вчерашним событиям. В общем, третьей потенциальной возможностью вполне могла быть сделка с несогласными турками.
Причастность?
Возможно?
Сделка?
Полковник Бабл из турецкой разведки
Мэлоуни взглянул на Леона, который написал в жёлтом блокноте Бабал.
. Считает это маловероятным, но все же детально проработает данный вариант.
Ну и ладно.
В-четвертых, не стоит сбрасывать со счетов и случайное стечение обстоятельств. Простые грабители могли наткнуться на Византийский Огонь во время своих неправомерных действий. Если у присутствующих имеются какие-либо еще предположения касаемые преступников, их мотивов и интенсионала, мы с радостью их выслушаем.
Да неужели? Мэлоуни и Леон снова встретились глазами.
Поскольку, сказал Закари, продолжая хаотично орудовать указкой, эти тяжкие уголовные преступления совершены на территории города Нью-Йорка, то они попадают в юрисдикцию нью-йоркской полиции, которая будет координировать межведомственные операции, и возьмет на себя всю ответственность за расследование. Поэтому передаю слово старшему инспектору полиции Нью-Йорка Mologna.
Кряхтя, инспектор поднялся на ноги и оперся пивным животом о стол.
Произносится как Мэлоуни, начала он. Вы можете выдвигать какие угодно теории, подозревать греков, турок или русских ортодоксов, но я скажу вам, что именно произошло. Этот болван ювелир повесил на окне вывеску, что временно не работает. Идеальное приглашение для воришки. Тот с помощью тонкой короткой проволоки обезвредил сигнализацию. Затем отмычкой мягко взломал дверь. И судя по сейфу, его вскрыл профессиональный взломщик. Затем он забрал то чертово рубиновое кольцо, которое и вызвало всю эту шумиху, не подозревая о его ценности, потому что он также унес и другие дешевые кольца, браслеты и часы. Все ваши террористы, диссиденты и иже с ними понятия не имеют, как отключить сигнализацию и взломать сейф. Все, что они знают, это пулеметы, коктейли Молотова, много шума, суеты и крови. Мы будем искать банального местного, из Нью-Йорка, взломщика. И вот, что я вам скажу прямо сейчас: я найду его. Мои ребята перевернуть весь этот чертов город, поймают всех мошенников, бродяг, «медвежатников» и других подозрительных субъектов и перевернут их вверх ногами. И когда вы услышите звук «плинк»это выпадет из чьего-то кармана кольцо. По всем вопросам прошу обращаться к моему помощнику, сержанту Виндрифту. А теперь прошу извинить меня, но меня ждут массовые аресты.