Гаджетов? настоящее бешенство и накопившееся неудовлетворение переполнили Мэлоуни. И об этом говоришь мне ты, тот, кто свел меня с ума своими звонками.
Я просто
Ладно, не важно. Я звонил тебе на таксофон, на улице, днем, ты отвечаешь, но в будке никого нет! А прямо сейчас, в эту самую минуту ты разговариваешь со мной, и телефонная компания не может отследить звонок! Это честно? Разве мы играем в какую-то игру?
Мне просто не нравиться режим ожидания, возразил голос, который прозвучал сердито и этим «успокоил» плохое настроение Мэлоуни.
Только не вешай трубку, попросил инспектор, сжав трубку так, как будто это было запястье его абонента.
Не буду, согласился голос. Только не ставь меня на удержание.
Договорились, сказал Мэлоуни. Никаких удержаний. Я сейчас присяду, и ты мне все расскажешь.
Мне не нужен этот рубин, сказал голос.
И?
Я снова сделаю тебе большим человеком в штаб-квартире и не важно, что пишут газеты. Вот, что я хочусделку.
Ты отдашь мне кольцо? Взамен на что, на неприкосновенность?
Ты не сможешь обеспечить мне защиту, никто не сможет, ответил грустный голос.
Мне жаль, приятель, сказал Мэлоуни, но ты прав.
Странно, но он почувствовал желание помочь этому бедному сукину сыну. Нечто в его усталом голосе затронуло его душу, воззвало к человечности. Может быть только потому, что он подавлен всеми этими скандальными статьями. Он понимал всю абсурдность ситуации, но все же его душа была более близка к этому низкосортному воришке, чем к кому-либо другому, имеющему отношение к делу. Он представил себе, как агент ФБР Закари допрашивает этого клоуна и против его воли сердце дрогнуло:
Чего ты хочешь?
Все чего я хочу, ответил голос, это другого грабителя.
Не понимаю.
Ты работаешь в полиции, объяснил голос. Ты можешь создать имя, выдумать парня, такого, который на самом деле не существует. Например, Фрэнк Смит. Затем ты заявляешь, что поймал грабителя, что его зовут Фрэнк Смит, что кольцо у тебя и все кончено. В результате никто не злится на меня.
Неплохой ход, Дортмундер, сказал Мэлоуни.
Я не Дортмундер.
Но существует одна проблема, продолжил инспектор, где же этот Фрэнк Смит? Если мы и выдумаем парня, то кого мы покажем прессе, а если найдем реального, то план быстрее всего даст сбой.
Может, Фрэнк Смит кончает жизнь самоубийством в следственной тюрьме, предположил голос. Ведь такое случается.
В деле замешено будет слишком много людей, возразил Мэлоуни. Мне очень жаль, но ничего не выйдет. И он описал ситуацию. Это должен быть реальный мужчина, с документами, имеющий отношение к закону и преступному миру. Но в то же время его никто и никогда не должен найти, он никогда не должен заявиться с алиби илиБоже правый!
Голос с внезапной надеждой спросил:
Нда? Что?
Крейг Фитцгиббонс, ответил Мэлоуни с почти религиозным трепетом в голосе.
Кто это, черт возьми?
Парень, который никогда не объявиться, чтобы назвать нас лгунами, Дортмундер.
Я не Дортмундер.
Хорошо, конечно. Я помогу тебе, вот и все. Я удивляюсь сам себе. А теперь, что насчет кво?
Чего?
Византийский Огонь, объяснил Мэлоуни.
А, это. Ты получишь его, ответил голос, как только сделаешь заявление.
Какое заявление?
О полицейском прорыве в расследовании. Неопровержимое доказательство, что вора Византийского Огня зовут Крэйг как-то там. Арест ожидается с минуты на минуту.
Хорошо. Что потом?
Я верну тебе кольцо, своим способом. Не напрямую.
Когда?
Сегодня.
А если ты не сделаешь этого?
Еще один полицейский успех, очередное неопровержимое доказательство, что это не Крейг Некто.
Хорошо, кивнул Мэлоуни.
В кабинет вошел Леон и очень эмоционально и скептически пожал плечами, тем самым изобразив большинство работников Нью-Йоркской компании «Белл телефон». Мэлоуни кивнул и отмахнулся, его уже интересовало другое.
Ты должен выполнить свою часть сделки, Дортмундер.
Зови меня «Крэйг».
44
Каждые полчаса Дортмундер созванивался с Мэй, которая взяла на работе выходной, чтобы слушать все выпуски новостей по радио («Дайте нам двадцать две минуты, и мы откроем перед вам весь мир» так они вещали). Джон хотел бы сделать это лично, но здесь, в изоляционной трубе, вне зоны сигнала телефонной компании, далеко от мегаполиса, такого понятия как радиоприем не существовало. Как собственно и ТВ.
Возникли беспорядки в Юго-Восточной Азии, проинформировала его Мэй в 10:30.
Угу, ответил Дортмундер.
Неспокойно и на Ближнем Востоке, сказала она в 11:00.
Следовало ожидать.
Проблемы в кубинской части Майами, объявила женщина в 11:30.
Ну, во всем мире неспокойно, заметил Джон. Даже у меня не все гладко.
Сотрудники полиции установили личность преступника, ответственного за кражу Византийского Огня, заявила Мэй в полдень. Сводку новостей прервала информация о проблемах в бейсболе.
В горле у Джона пересохло.
Послушай, сказал он и отпил глоток пива. А теперь расскажи мне.
Бенджамин Артур Клопзик.
Дортмундер взглянул на Келпа в трубе так, как будто тот был виновником всех проблем. (Энди посмотрел в ответ, выжидающе и насторожено).
Кто? произнес Дортмундер в трубку.
Бенджамин Артур Клопзик, повторила Мэй. Они назвали это имя дважды, я даже записала.
Не Крэйг Как-то там?
Кто?
Бенджамин и тут он догадался. Бенджи!
Келп больше не мог себя сдерживать:
Скажи мне, Джон, попросил он, наклонившись. Скажи, скажи мне.
Спасибо, Мэй, поблагодарил Джон, и понадобилось еще секунда для осознания, что незнакомое и неловкое ощущение на его щеках это улыбка. Не хочу сглазить, Мэй, начал он, но у меня предчувствие, я думаю, что, наверное, почти точно я скоро смогу выбраться отсюда.
Я выну стейки из морозильника, заявила Мэй.
Дортмундер повесил трубку и в течение минуты просто сидел и задумчиво кивал.
Мэлоуни, произнес он. Очень умен.
Что он сделал? Джон? Келп от напряжения и досады начал подпрыгивать на месте, расплескивая пиво из банки на колени. Скажи мне, Джон!
Бенджи, ответил Дортмундер. Коротышка с полицейской прослушкой.
Что с ним?
Мэлоуни заявил, что именно он стащил кольцо.
Бенджи Клопзик? изумился Келп. Тот мелкий сопляк не смог бы стащить бумажный пакет из супермаркета.
Тем не менее. Все указывает на него, верно? На нем ведь оказалась прослушка.
Теперь все накинуться на него, как раньше на тебя, согласился Келп.
Итак, копы утверждают, что он тот парень, который украл кольцо с рубином. Он не сможет вернуться и заявить обратное. Вот и все.
Но где он сейчас?
Какая разница? спросил Дортмундер. Может быть, на Ближнем Востоке, кубинской части Майами. А может копы убили его и похоронили под своей штаб-квартирой. Где бы он ни был, Мэлоуни чертовски уверен, что никто его не найдет. И это для меня хорошо, и, потянувшись к телефону с улыбкой от уха до уха, Джон добавил. Даже слишком хорошо.
45
Жизнь несправедлива, это хорошо усвоил Тони Костелло. Он чуть было не лишился работы в качестве полицейского специального корреспондента из новостей в 06:00 и все потому, что никто не знал о его ирландском происхождении. Плохо то, что «Костелло», на самом деле ирландская фамилия напоминает итальянскую. Мало того, так его мать еще более усугубила проблему, назвав его именем Энтони. Конечно, многие ирландцы носили имя Энтони, но если объединить такое имя с фамилией «Костелло», то можно совершенно забыть о зеленом килте.
Плюс ко всем бедам Тони Костелло был брюнетом ирландцем, с густой черной шевелюрой, торчащим носом с горбинкой и плотной низкорослой фигурой. Ох, он был обречен.
Если бы можно было открыться, поговорить об этом, возвыситься над этими тупыми ирландцаминапример, главным инспектором Фрэнсисом К. Мэлоуни, окунуть его в бочку с дерьмом дельфинаи сказать этим парням «Черт бы вас побрал, я ирландец!». Но он не мог сделать этопредвзятое отношение, пособничество между старыми сотрудниками, вся эта Ирландская Мафия, управляющая Полицейским Департаментом, всегда будет иметь власть, о другом не может быть и речии в результате этого все лучшие полицейские, секретная информация и непроверенные данные идут к этому сукину сыну шотландцу, к Джеку Маккензи, лишь потому, что тупые ирландцы думают, что он ирландец.
«Посмотри, какой сегодня прекрасный весенний день!», воскликнула симпатичная девушка в лифте в субботний полдень, но Тони Костелло было плевать. Его дни в качестве полицейского спецкора были сочтены, их становилось все меньше и ничего нельзя было поделать. Еще месяц, полтора, два месяца бездействия и его со всеми пожитками отправят в Дулут или еще в какое-нибудь захолустье, где есть филиал. И там он будет освещать новости об автомобильных происшествиях или парады на День ветеранов. Может сегодняшний день напоминал весенний, может прошлой ночью зима прощалась проливным дождем, может мягкий ветерок и водянистое солнце предвещали новый сезон, время надежды, но есть ли надежда в сердце Тони Костеллонеткакая ему разница? Поэтому он нагрубил симпатичной девушке, которая остаток дня выглядела растерянной, и тяжелой походкой по коридору мимо очень занятых сотрудников телевидения направился в свой отсек. Там у Долорес, их общего на пять журналистов секретаря, он спросил:
Есть сообщения?
К сожалению, Тони.
Конечно. Естественно нет. Никаких поручений. Кому надо звонить Тони Костелло?
Не падать духом, Тони, сказала Долорес кратко, но по-матерински добро. Прекрасный день. Посмотри в окно.
Могу выпрыгнуть через окно, пожаловался Костелло и зазвонил телефон.
Ну и ну.
Ошиблись номером, предположил журналист.
Но секретарь ответила:
Линия мистера Костелло.
Костелло смотрел, как она прислушивается, кивает и ее брови ползут вверх, затем она возразила:
Это какая-то шутка, мистер Костелло слишком занят
Да, поддержал Костелло.
Долорес снова прислушалась. Она выглядела сначала заинтересованной, затем заинтригованной и в конце рассмеялась.
Думаю, что вы должны переговорить с самим мистером Костелло, ответила девушка и нажала кнопку удержания.
Судья Кратер, предположил журналист. Его похитили марсиане, и все эти годы он провел на летающей тарелке.
Близко, ответила Долорес. Звонит мужчина, который ограбил Ювелирный Магазин Скукакиса.
Скукакис название показалось знакомым, а затем его осенило. Срань господня, это там, где украли Византийский Огонь!
Именно.
Он говорит, он говорит, что онхм, хм, Кактамего? (Из-за того, что Костелло не был на «ты» с ребятами из штаб-бюро, он в большинстве случаев узнавал новости по радио. И в машине по дороге в центр он услышал сообщение Мэлоуни. Ах, каждый дюйм пути тяжело давался Тони Костелло.)
Бенджамин Артур Клопзик, напомнила секретарь. И он заявляет, что является грабителем. В качестве доказательства он привел описание магазина.
Сошлось?
Откуда ж я знаю? Никогда не была там. В любом случае, он хочет поговорить с тобой о Византийском Огне.
Может, хочет вернуть награбленное, слабая улыбка коснулась губ Костелло, и он стал немного похож на ирландский торфяник (или итальянское болото). Через меня, сказал он изумленно. Разве это возможно? Через меня!
Поговори с ним.
Да. Так я и сделаю, Костелло присел за стол, включил запись звонка и поднял трубку:Тони Костелло, слушаю.
Низкий голос с легким эхом, как будто из туннеля или наподобие этого сказал:
Я тот парень, что ограбил Ювелирный Магазин Скукакиса.
Понятно. Клопхмм
Клопзик, напомнил голос. Бенджамин АртурБенджи Клопзик.
И у тебя Византийский Огонь.
Нет.
Костелло вздохнул; надежда улетучилась, снова.
Хорошо. Было приятно с тобой пообщаться.
Подожди, сказал Клопзик. Я знаю, где он.
Костелло колебался. Все напоминало шутку или телефонное хулиганство за исключением одного: голоса Клопзика. Грубый голос, усталый, проигравший много сражений, чем напомнил Костелло самого себя. Такой голос не будет шутить, не будет выкидывать глупые фокусы ради забавы. Поэтому Костелло оставался на связи.
Где он? спросил журналист.
По-прежнему в ювелирном магазине, ответил Клопзик.
До скорого, произнес Костелло.
Черт побери, голос Клопзика прозвучал действительно сердито. Что с тобой? Куда ты собрался? Разве тебе не интересна эта проклятая история?
И это задело Костелло:
Если есть история, сказал он, то, естественно, интересна.
Тогда перестань прощаться. Выбрал я тебя потому, что заметил по ТВ и мне кажется, что ты не любимчик копов, как тот парниша Маккензи. Ты понимаешь, о чем я?
Костелло проникся симпатией к этому незнакомцу:
Безусловно.
Если я поделюсь информацией с Маккензи, он тайно передаст ее копом, а те конфиденциально займутся делом, а я по-прежнему буду сидеть в пробке.
Не понимаю.
Все висят у меня на «хвосте», объяснил Клопзик. Они ищут парня, что очистил ювелирный магазин, думают, что я прихватил и рубин. Но это не так. После того, как ты получишь рубин, я хочу широкой огласки, чтобы каждый знал, я никогда не брал кольцо, так что, все от меня отцепятся.
Начинаю вам верить, мистер Клопзик. Продолжайте.
Той ночью я проник в магазин, начал Клопзик. Должно быть сразу после того, как они положили рубин в сейф. Я никого и ничего не видел, я не очевидец. Я просто вошел, открыл сейф, взял то, что хотел, увидел тот большой красный камень на золотом кольце и засомневался в его подлинности. Поэтому положил его на место.
Подождите, вмешался журналист. Вы хотите сказать, что все это время Византийский Огонь находился в ювелирном магазине? он заметил как на него, открыв рот, уставилась Долорес.
Именно, ответил Клопзик, искренне. И это несправедливо. Из-за кольца испортились отношения с моими друзьями, я стал объектом полицейской облавы, лишился дома
Подождите, стойте, Костелло смотрел на Долорес удивленными глазами, теперь он убедился, что имеет дело с честным, правильным грабителем. Не могли бы вы сказать, где именно вы видели Византийский Огонь?
Конечно. В сейфе, в лотке в нижнем правом углу. Представляете, такой лоток, который выдвигается как ящик. В нем еще много небольших золотых заколок в форме животных.
Вот где вы нашли его.
И там его оставил. Крупный красный камень наподобие той подделки, что выставлена в небольшом магазинчике в южной части Озон-Парк, верно?
Да, согласился Костелло. Значит, полицейские и ФБР, ей-богу, полиция и ФБРвсе ринулись к тому магазину, обыскали его и никто из них не нашел кольца, а оно там было все это время!
Точно, ответил Клопзик. Никогда не брал его. Лишь прикоснулся к нему.
Посмотрим, и Костелло почесал свою голову через густую черную шевелюру. Готовы ли вы дать интервью? Мы скроем ваше лицо.
Я вам не нужен. Дело в том, что я никогда и не имел отношения к этому рубину. Слушай, магазин сейчас пуст, закрыт, там даже нет охранной полиции. Вот, что ты сделаешь, я думаю, что ты должен сделать, если не возражаешь, я дам тебе совет
Ничуть, никоим образом.
Это, конечно, твое дело.
Дай мне совет, просил Костелло.
Хорошо. Мне кажется, тебе следует пойти туда с женой Скукакиса или того, у кого есть ключи и комбинация от сейфа, захватить с собой камеру и снять камень, лежащий на лотке.
Мой друг, сказал сердечно Костелло, как я могу отблагодарить тебя
О, это ты делаешь мне одолжение, прервал Клопзик и раздались гудки, он отключился.
Боже Боже Боже, воскликнул Костелло.
Он повесил трубки и начал задумчиво кивать.
С того, что я услышала, он никогда не брал его.
Оно по-прежнему там, Костелло посмотрел на девушку широко раскрытыми глазами и с надеждой. Долорес, я ему верю. Этот сукин сын говорит правду. И я собираюсь бить Византийским Огнем до крови зубы тех грязных ублюдков из штаб-квартиры. Дай мнеи он замолчал, нахмурился и собрался с мыслями. Скукакис в тюрьме, остается его жена. Найди ее. И выпиши разрешение на удаленное устройство. Ах, да и еще кое-что.
Долорес остановилась на полпути к двери, за которой располагался ее стол.
Да?
Ты оказалась права, сказал Тони Костелло с широкой счастливой улыбкой на лице. Это прекрасный день.
46
Во время новостей в 18:00 Дортмундер все еще находился в туннеле, так что повтор он посмотрел только в 23:00. После этого выпуска новость стала общеизвестной, напряжение спало и Дортмундер, свободный, сидел в своей гостиной на собственном диване и удовлетворенно смотрел свой собственный телевизор. Копы, мошенники, террористы и шпионы, все куда-то пропали, занялись своими делами. Дортмундер, наконец-то, вышел наружу.