Маккензи:
Значит, независимо от того, что может произойти, сегодняшний полицейский блиц является несомненным плюсом с точки зрения честных граждан Нью-Йорка.
Мэлоуни:
Я бы назвал это так, Джек. Но теперь мы хотели бы попросить помощи у этих честных граждан (и повернулся прямо к камере). Византийский Огоньэто не просто очень ценное рубиновое кольцо. От имени всего американского народа мы преподнесли в подарок рубиновое кольцо дружественной нам стране. Как жителям Нью-Йорка, я думаю, нам всем немного стыдно, что данный инцидент произошел в нашем красивом городе. Я покажу вам фотографию Византийского Огня. Если вы видели это кольцо или у вас имеется какая-либо информация, которая может помочь следствию, пожалуйста, позвоните в полицию по номеру, который вы видите на экране (и повернулся к Маккензи).
Маккензи:
Инспектор, полицейский блиц будет продолжаться?
Мэлоуни:
Безусловно, Джек.
Маккензи:
Пока не найдется Византийский Огонь.
Мэлоуни:
Джек, преступные элементы в городе Нью-Йорке горько пожалеют о самом существовании Византийского Огня.
Маккензи:
Спасибо главному инспектору Фрэнсису Мэлоуни.
Интервью закончилось. Маккензи и Мэлоуни еще раз пожали друг другу руки и перебросились парой словечек, пока помощники Джека демонтировали оборудование. Затем Мэлоуни расположился за столом в ожидании других представителей прессы, которые должны были подойти минут через десять, а Маккензи поспешил в телевизионную станцию, чтобы там уже перед другой небесно-голубой тканью крупным планом записать вступительную речь и перефразировать парочку вопросов. Эти кадры разбавили нарезками из интервью, плюс качественная цветная фотография фасада Ювелирный Магазин Скукакиса, плюс еще один четкий цветной снимок Византийского Огня на фоне черного бархата, а также специальный номер полиции (который наберут многие хихикающие 12-летние подростки). Закончили работу как раз к новостям в 18:00.
Получился действительно эксклюзивный материал.
14
К сожалению, Джон Дортмундер смотрел другой канал. В 18:03, когда Джек Маккензи рассказывал о недавнем «подвиге» Дортмундера (анонимно) нескольким сотням тысяч в той или иной степени безразличным телезрителям, его, вероятно, самая заинтересованная публика, находилась от него в нескольких нажатиях пульта и смотрела документальный фильм о людях в белых одеждах, которые слонялись по широкой обсаженной деревьями и залитой солнечными лучами улице. Раздавались выстрелы из стрелкового оружия. И голос диктора за кадром заявил, что возобновились боевые действия между правительственными войсками и повстанцами. Где именно происходила эта борьба, Дортмундер не знал, поскольку слушал невнимательно. С другой стороны, его и не особо волновало случившееся; если множество людей в белых одеждах хотят бежать по солнечной широкой обсаженной деревьями улице навстречу выстрелам, то это их выбор. Дортмундер был поглощен своими заботами: пить пиво, не обращать внимания на выпуск вечерних новостей и размышлять.
Мэй вернулась домой, когда шел выпуск спортивных новостей, которые как обычно изобиловали подробностями. Они казались Дортмундеру настолько скучными, что он не дождался рекламы и пошел за очередным пивом. Вернувшись в гостиную с новой порцией пива, он увидел, как Мэй вошла в дверь и выключила телевизор, где только что началась после-спортивная реклама. Очередное неудачное стечение обстоятельств, потому что сразу же после того ролика стартовал выпуск последних известий о Византийском Огне, который вел побитый полицейскими репортер (ужасно злой на Маккензи и Мэлоуни) этого канала, мужчина невинно страдающий из-за того, что его ирландское имяКостеллозвучало как итальянское.
Дай-ка помогу тебе, сказал Дортмундер и взял из ее левой руки пакет из продовольственного магазина.
Спасибо, сигарета болталась в уголке рта.
Мэй верила, что благодаря работе кассира в Сэйфуэй она автоматически становилась членом семьи Сэйфуэй, а разве семья может жадничать? Поэтому каждый день она заходила домой с двумя полными продуктов пакетами, которые являлись неплохим подспорьем для их домашней экономики.
Они понесли продукты на кухню и Мэй по дороге сказала:
Кто-то принес сегодня поддельные продовольственные талоны.
Фальшивые?
Ты ведь знаешь, система безналичных расчетов, ответила Мэй. Кредитные карты, чеки, талоны на продукты. Люди больше не пользуются наличными.
Хм.
Безналичный расчет являлся одной из главных проблем Дортмундера. Нет зарплаты наличными средствами, нет наличных расчетов за продукцию, нет «реальных» денег нигде.
Те талоны тоже ничего, продолжила Мэй. Очень хорошие пластины. Вот только одно «но», бумага другая. Тоньше. Разница ощущается.
Бестолково сделано, произнес Дортмундер.
Согласна. Разве кассир разглядывает все те бумаги? Нет. Но ты дотрагиваешься до каждой, которую тебе дают.
Талоны на еду, повторил Джон, прислонился к раковине и, причмокивая пил пиво, пока Мэй раскладывала продукты. Тебе не кажется, что на них можно заработать.
Хм, нет? С их ценами? Ты просто не в курсе, Джон.
Нет.
Если бы не работа в Сэйфуэй, то я, пожалуй, и сама занялась бы подделкой талонов.
Хлопотное дело, размышлял Дортмундер. Тебе понадобился бы принтер и «свой» продавец на улице.
Я тут подумала, ведь продавцом могла бы поработать и я. Прямо на реестре.
Джон хмуро посмотрел на нее:
Даже не знаю, Мэй. Я не хочу, чтобы ты рисковала.
Я могла бы скооперироваться лишь с теми клиентами, которых знаю. В любом случае, есть еще время подумать.
Это было бы удобное повышение в должности.
Решусь на это лишь тогда, когда дела станут действительно плохи. Как твои дела с Арни?
Хм, хмыкнул Дортмундер.
Мэй положила два пластиковых контейнера с мясом птицы в холодильник. Вопросительно посмотрела на Джона, закрыла дверцу холодильника и, продолжая распаковывать пакеты, сказала:
Что-то пошло не так.
Арни арестовали. Я был рядом.
Тебя не забрали?
Меня не увидели.
Это хорошо. За что они забрали его?
Зачистка. Произошла крупная кража прошлой ночью в аэропорту Кеннеди.
Что-то читала об этом в газете.
Так что легавые арестовывают всех подряд, добавил Дортмундер.
Бедный парень.
Потому что его забрали? Джон покачал головой. Он заслужил это тем, что создавал проблемы. Если все ребята станут похожими на него, то мне жаль. Арни и самого себя.
Ведь через какое-то время они обязаны его выпустить?
Возможно, Арни уже вышел, ответил Дортмундер, но пока он не собирается покупать. Я услышал о другом парне и пошел к нему, но копы сцапали и его тоже. Думаю, они обстоятельно ударили по скупщикам потому, что речь идет о драгоценности.
Значит, товар у тебя?
В спальне.
Мэй знала, что он имеет в виду тайник в задней стенке комода.
Не бери в голову. Завтра повезет больше.
Вытянув новую сигарету, она подкурила ее от уголька старой и выбросила окурок в мойку, где он зашипел.
Мне жаль, Мэй, произнес Дортмундер.
Ты в этом не виноват, утешила женщина. Кроме того, никогда не знаешь, что может в этой жизни случиться. Вот почему я принесла домой курицу. Завтра мы ее съедим.
Конечно, и чтобы подбодрить скорее себя, чем ее, он добавил:Стэн Марч звонил. У него «что-то» есть. Ему нужен организатор.
Значит, ему нужен ты.
Встречаюсь с ним сегодня вечером.
Какова сумма?
Пока не знаю. Надеюсь, это не ювелирка.
И не безналичный расчет, пошутила Мэй и улыбнулась.
Наверное, это талоны на продукты, ответил Дортмундер.
15
Когда Малкольм Закари злился, то делал он это, как и подобает агенту ФБР. Сильно сжатые челюсти, становились твердыми и квадратными, и в этот момент он очень напоминал Дика Трейси. Прямоугольные плечи поднимались до абсолютно ровной линии, параллельной полу, как будто он носил картонную коробку из винного магазина под пальто. В глазах виднелась напряженность, как у супермена, когда тот смотрел сквозь стену. И когда он начинал говорить, то небольшие желваки под кожей танцевали танго.
Мэ-ло-у-ни, произнес он по слогам, медленно и обдуманно. Мэ-ло-у-ни. Мэ-ло-у-ни.
Не могу не согласиться, Мак, сказал Фридли, чей способ проявления гнева кардинально отличался. Его брови, усы и плечи провисли и скукожились, как будто гравитация одержала над ним полную победу, и взгляд у него был человека, желающего поквитаться. Чего он, собственно, и хотел.
Закари и Фридли также пропустили нужный выпуск новостей в 18:00 и даже большевсе выпуски, потому что в это время проходила встреча с Гарри Кэботом, их связным из ЦРУ. Спокойный пятидесятилетний мужчина с необычной внешностью, который, казалось, знает больше, чем говорит. Недавно ему удалось подкупить Центральное американское правительство. Наградой Кэботу за грязную работу, выполненную мастерски, явилась спокойная командировка в Нью-Йорк: предоставление ФБР кое-каких данных ЦРУ на некоторые иностранные группы повстанцев, которые вероятно связаны с Византийским Огнем. И в тот момент, когда Кэбот рассказывал об армянах в веселой и пренебрежительной форме, но не совсем понятной им манере в небольшом офисе агентов на Восточной 69 зазвонил телефон и разразился гром: главный инспектор выступил перед прессой с заявлением.
Гари, мы собираемся посмотреть его выступление, сказал Закари.
Возле носа выступили белые пятна, и вид у него был, как у человека, парашют которого кажется, так и не откроется.
Пойду с вами, ответил Кэбот.
Трое мужчин спустились в помещение аппаратной звукозаписи, предназначенной для просмотра новостных программ и прослушивания магнитофонных лент. Для них включили запись интервью Маккензи-Мэлоуни, и именно тогда челюсть Закари приняла квадратную форму, а усы Фридли поникли.
Больше всего раздражала та часть, где Мэлоуни благодарил ФБР за помощь в поимке ювелира Скукакиса и аресте киприотов, давая ясно понять, что львиную долю работы выполнило отделение полиции города Нью-Йорка.
Но ведь их там даже не было, вопил Закари. Они вообще ни при делах! Он пересказывает историю из «вторых рук»!
Они досмотрели плёнку до конца, после прокрутили еще раз, и в образовавшейся тишине Фридли задумчиво произнес:
Мак, а может он разгласил конфиденциальную информацию? И нам стоит обратиться с жалобой к коммисару?
Закари задумался на секунду или две, затем неохотно покачал головой:
Слишком поздно. Мы естественно будем вести себя как джентльмены и договоримся о совместном заявлении в нужное время. (На самом деле Закари планировал в одностороннем порядке сделать свое собственное заявление не позднее завтрашнего утра. Будучи федеральным агентом, он, естественно, подумал о национальных средствах массовой информации, которым на подготовку требуется больше времении гнев его был вызван тем, что Мэлоуни опередил его.) Давайте вернемся наверх, предложил он, быстро поднялся на ноги как разъяренный агент ФБР, коротко, но мужественно поблагодарил техников, и они вышли.
В лифте Фридли, по-прежнему обдумывающий план мести, спросил:
Значит, он усложнил нам расследование?
Конечно! Этот сукин сын.
Дверь лифта открылась, и они зашагали по коридору. Гарри Кэбот произнес:
На месте главного инспектора Мэлоуни(он произнес имя без ошибок) если бы мне обвинили в препятствии расследованию, я сказал бы, что вы, агенты, сосредоточенны на иностранных националистических группировках, поэтому я сделал публичное заявление, направленное на внутренних воров, только потому, что хотел усыпить бдительность фактических подозреваемых и, следовательно, помочь следствию.
Вот дерьмо, выругался Закари.
Согласен, поддержал Фридли.
Вернувшись в офис, Закари присел за свой стол, а Фридли и Кэбот расположились на диване.
Боб, когда мы вернем кольцо, то утрем нос Мэ-ло-уни. Окажется, что кражу совершил незаурядный мелкий воришка и тогда мы проведем собственную пресс-конференцию.
Фридли никак не отреагировал. Он просто сидел, и на лице его читалось большое сомнение.
Боб? позвал Закари.
Да, Мак?
Ты ведь не считаешь, что это обычный грабитель, да?
Мак, начал Фридли с явной неохотой, я не уверен.
О, Боб! воскликнул Закари разочарованный предательством напарника.
Оказалось, что греки в этом не замешаны, начал Фридли. По словам Гарри, становится все более понятно, что и диссиденты турки не имеют к этому делу отношения. И мы почти уверены, что это не армяне.
Но все еще остаются болгары.
Да-а-а.
И наши друзья из КГБ. И сербо-хорваты. И по-прежнему могут быть Турки. Ведь правда, Гарри?
Кэбот кивнул, скорее удивленно, чем согласно:
Турок пока не стоит сбрасывать со счетов. Маловероятно, но все же.
Черт побери, Боб, ведь существует множество других группировок, которых мы еще пока не обсуждали. Как насчет курдов?
Фридли выглядел изумленным:
Курды? А на кой им сдался Византийский Огонь?
Они долгое время являлись противниками Турции.
Кэбот откашлялся:
За последние тридцать лет, он заметил осторожно, самое главное восстание курдов было направлено против Ирана.
Ладно, а как насчет Ирана? Закари смотрел по сторонам как голодная птица. Иран. Он суют свой нос почти во все регионы Черного моря. Шах заграницей и религиозные фанатики (в стране).
Мак, с их стороны не слышно даже малейшего «шороха». Можешь спросить у Гарри.
Это правда, согласился Кэбот.
Тогда иранские боевики.
Кэбот охотно ответил:
Конечно, это еще один вариант, но все же маловероятный, видя, что Закари готов озвучить очередную страну или группу диссидентов, агент ЦРУ поднял руку, призывая его замолчать и продолжил:Тем не мене, будет правильно, если мы поставим в этой части точку. Мы рассмотрели всех потенциальных иностранных подозреваемых. Еще до того, как инспектора Мэлоуни озвучил неприятные для нас новости, я почти закончил обсуждение наиболее подходящих группировок и собирался перейти к другой, возможно, не менее важной теме.
Закари с трудом сдерживал себя. Его переполняли невысказанные мысли о казаках, черкесах, узбеках, албанцах, ливанцах и киприотских маронитах. Они замолчал, начал нервничать и суетиться, то поднимал карандаши и пресс-папье, то опускали их снова на стол.
Кэбот решил корректно загладить неловкость:
Можем допустить, что какая-то страна свободного мира имеет отношение к инциденту, но по факту все те группы, что мы обсудили или собираемся обсудить проявили свою активность уже после кражи. На данный момент известно, что в страну за последние двадцать четыре часа въехали представители турецкой полиции по расследованию убийств, представители вооруженных сил Греции по подавлению восстаний, члены двух отдельных греко-киприотских националистических движений (которые, скорее всего, слишком поглощены друг другом, поэтому подозревать их бессмысленно), два офицера из болгарской внешней разведки, тайные агенты КГБ с надежными связями в националистическом движении киприотских турков и ливанско-христианских террористов. Ходят слухи о прибытии в Монреаль двух членов Смирна Схизма, религиозных фанатиков, что отделились от Русской Православной Церкви в конце семнадцатого века и обитают в катакомбах под Смирной. Они, если верить слухам, выступают за обезглавливание еретиков. Помимо этого, посольства в Вашингтонетурецкое, греческое, русское, югославское, ливанское и другиеобратились с просьбой в ООН о проведении брифинга по делу о краже. И Великобритания.
Британия! не выдержал Закари. А они, какое имеют к этому отношение?
Британия во всем мире преследует собственный интерес, ответил Кэбот. Они возомнили себя нашими лендлордами, и призвали из ООН специальную группу, которая примет участие в нашем следствии. Они также вызвались возглавить команду по расследованию кражи.
Благое намерение, произнес Закари.
Но на данный момент наша самая главная проблема, продолжил Кэбот, после, конечно, потери кольца, это иностранные бандиты, снующие по Нью-Йорку в поисках кольца. Кража может спровоцировать интернациональный конфликт, столкновение. Вашингтон будет крайне раздосадован, если Нью-Йорк превратиться в другой Бейрут со стрельбой на улицах.