Нью-Йорку это тоже придется не по душе, добавил Фридли.
Без сомнений, согласился Кэбот.
Мэ-ло-уни потребуется еще одна пресс-конференция, едко высказался Закари.
Неожиданно агент ЦРУ тихо засмеялся. Двое других не видели повода для веселья, поэтому посмотрели на него одновременно сердито и удивленно.
Извините, сказал Кэбот. Я просто подумал, а что, если инспектор Мэлоуни прав? И какой-то мимо проходящий воришка, незаинтересованный в Кипре, Турции, НАТО, Русской Православной Церкви и в другом подобном, стащил Византийский Огонь во время своей обычной «процедуры»? И теперь на голову бедного ублюдка «свалились» полиция, спецслужбы, партизанские отряды, террористические группировки и религиозные фанатики, и еще раз похихикав, Кабот добавил:- Не хотел бы я оказаться на его месте.
А я хотел бы, чтобы на его месте оказался Мэ-ло-уни, высказался Закари.
16
Дортмундер отправился на метро в обратном направлении от Тайм-Сквер намеренно, чтобы уйти от пары копов, которые пристально смотрели на него с все возрастающим интересом. И только в 10:15, опоздав на пятнадцать минут, он вошел в «Бар и Гриль» на Амстердам-авеню, где трое постоянных клиентов обсуждали Кипрвероятно потому, что о нем и Византийском Огне говорилось в новостях.
Достаточно посмотреть на карту, говорил первый завсегдатай. Кипр находиться недалеко от Турции, а Греция черт знает где.
Да неужели? не согласился второй клиент. А может ты турок?
Я, начал Первый и его глаза опасно заблестели, по происхождению поляк и норвежец. Ты что то имеешь против?
Ладно, а я, произнес Второй, стопроцентный грек. И я здесь, чтобы сказать тебе, ты дерьмо. Обе твои части: польская и норвежская. Обеполное дерьмо.
Ребята, подождите, вмешался Третий. Давайте не будем оскорблять национальности.
Я никого не оскорбляю, ответил Второй. Просто этот норвежский поляк рассказывает мне, где находится Греция.
Что-о? предъявил первый клиент. Прежде чем называться греком, узнай, где находится Греция?
В его словах какой-то смысл есть, отозвался Третий, который считал себя эдаким голосом разума в мире крайностей.
А по мне, так херня всё, что он сказал, выругался Второй.
Дортмундер подошел к бару, стараясь держаться подальше от националистов. Бармен Ролловысокий, мясистый, лысеющий, небритый, одетый в грязную белую рубашку и грязный белый фартук стоял и смотрел на цветной ТВ, где несколько очень опрятных людей в очень чистой больнице притворялись взволнованными.
Как дела?
Ролло оторвал взгляд от экрана:
Они переснимают телевизионные фильмы и тоже называют их фильмами. Это так называемое правило.
Это что?
Ну, ты знаешь. Правило. Когда из хорошего делают дерьмо.
Хорошее дерьмо? Дортмундеру пришло на ум, что Ролло начинает разговаривать как его клиенты.
Наверное, он здесь уже слишком долго работает.
Минуточку, попросил Ролло и ушел туда, где националисты грозились напасть на другую страну:Мальчики, хотите сражаться, начала Ролло, тогда идите домой и боритесь со своими женами. Вы пришли сюда пить пиво.
Отозвался протурецкий норвежский поляк:
Вот именно. За этим я сюда и пришел. Остальное мне не интересно. Я даже не турок.
Послушай, сказал Ролло. Как называется правило, когда хорошее превращают в дерьмо?
Неписаное правило, предположил грек.
Бывший «посредник» посмотрел на него и возразил:
Ты что, с ума сошел? Неписаное правилоэто когда ты застал свою жену в постели с каким-то парнем.
Разве есть такое правило, что какой-то мужик может ложиться в постель к моей жене?
Нет, нет. Неписаный закон.
Хорошо, согласился грек, пускай он и остается неписаным.
Я не то имел в виду, ответил Ролло. Подождите, и в сторону Дортмундера:Тебе по-прежнему двойной бурбон со льдом?
Конечно.
Протянув руку за стаканом, Ролло продолжил разговор с националистами:
Я говорю о правиле, когда из чего-то хорошего делают плохое. И мне кажется, что это слово начинается на «Г».
Закон всемирного тяготения? нерешительно сказал Нетурок.
Нет, нет, нет, возразил бармен и бросил лед в стакан.
Общее право, уверенно ответил Посредник. Вот о чем ты говоришь.
Еще один клоун, не выдержал Грек. Общее правоэто когда не женат на своей жене, но на самом деле женат.
Это невозможно, не согласился Посредник. Или женат или не женат.
Оба варианта невозможны, подытожил Нетурок.
Протянув руку за бутылкой с этикеткой Амстердамский винный магазин Бурбон «Наш собственный бренд», Ролло продолжил:
Это не то.
Закон Мерфи, предположил Грек.
Ролло застыл в нерешительности с бутылкой в руке. Нахмурившись, он спросил:
Ты уверен?
Мне так кажется.
Ни Посредник, ни Нетурок никак не прокомментировали такой вариант. Покачав головой и продолжая сомневаться, бармен принес Дортмундеру его напиток, махнул в сторону экрана и сказал:
Закон Мерфи.
Конечно, согласился Джон. Остальные пришли?
Водка-и-красное вино, ответил Ролло, и новый паренек, хлебнаяводка-вода.
Должно быть это Ральф Уинслоу.
Пиво-соль?
Пока нет.
Опаздывает. Наверное, попутал маршруты.
Наверное.
Дортмундер взял стакан и направился мимо завсегдатаев, которые сейчас обсуждали существование Салического закона, в подсобку. Он прошел мимо дверей со значками в форме собак (ПОЙНТЕРЫ и СЕТТЕРЫ), мимо двух телефонных автоматов и, наконец, открыв зеленую дверь, вошел в небольшую комнатку с бетонным полом. Стен не было видно из-за ящиков с пивом и спиртными напитками. В середине комнаты едва хватило места для нескольких стульев и круглого деревянного стола, покрытого зеленой скатертью. Над столом на черном проводе болталась голая лампочка с круглым тонким рефлектором. За столом сидели двое: один из них веселый, крупный мужчина с широким ртом и большим, круглым носом, как клаксон; второйогромный, похожий на монстра, казалось, что он состоит из старых запчастей для грузовика. Весельчак держал высокий стакан с янтарной жидкостью, позвякивал кубиками льда и с сомнением смотрел на монстра с наполовину полным стаканом, который по цвету напоминал чери соду. При появлении Дортмундера оба мужчины повернули головы в его сторону: весельчак как будто в поисках союзника, монстр заинтересовано, как будто ему принесли что-то съедобное.
Дортмундер, воскликнул первый, чересчур уж радостно и решительно звякнул кубиками льда в своем стакане. Лет сто не виделись!
Его голос оказался громким, но резким и повис в воздухе, как будто собирался упасть кому-нибудь на плечи.
Привет, Ральф, поздоровался Джон и кивнул монстру. Как дела, Тини?
Наш «организатор» опаздывает, произнес Тини.
Его голос прозвучал глубоко и не громко, как звук из пещеры со спящим драконом.
Стэн скоро приедет, успокоил Дортмундер, присел за стол лицом к двери и поставил свой стакан на скатерть.
После «того» случая мы так и не увиделись, произнес Тини и невероятно, но он засмеялся. У него слабо получалось, слабо походило на естественный смех, но только лишь за старание его можно было похвалить. Я слышал, что после у тебя были проблемы.
Небольшие.
А я получил свое, продолжил Тини. Его большая голова закивала на знак неторопливого удовлетворения. Я всегда получаю свое.
Это хорошо, согласился Дортмундер.
Это необходимо, и Тини махнул рукой как медвежонок. Я только что рассказывал Ральфу, что случилось с Питом Орбином.
Ральф Уинслоу мрачно звякнул кубиками. Он не выглядел, как человек, который желает похлопать Тини по плечу.
Что-то случилось с Питом?
Мы занялись одним небольшим дельцем. Он попытался надурить меня в доле. Сказал, что ошибся, когда считал на пальцах.
По лбу Джона поползли морщины, и он с неохотой спросил:
И?
Я убрал несколько его пальчиков. Теперь он не сможет на них считать, и, обернув собственными колбасоподобными пальцами стакан, Тини допил до конца красную жидкость, пока Дортмундер и Ральф Уинслоу обменивались загадочными взглядами.
Дверь снова открылась. Все обернулись, но, то был не Стэн Марч, который сегодня вечером собрал всех их здесь, а бармен Ролло:
Там «эль» снаружи, спрашивает Ральфа Уинслоуа.
Это я, отозвался один из мужчин и поднялся на ноги.
Тини ткнул в пустой стакан:
Повтори.
Водка и красное вино, согласился Ролло и ответил Джону:Это не закон Мерфи. Это закон Грешема.
А-а.
Мы узнали это благодаря так называемому способу «полицейский участок».
Ролло и Уинслоу вышли, закрыв за собой дверь. Дортмундер «работал» над своим напитком.
Не нравится. Я не люблю околачиваться без делаи ждать, тяжелый характер Тини готов был вот-вот «расплескаться», как недовольный пожарный гидрант.
Стэн, как правило, не опаздывает.
Дортмундер попытался отогнать от себя вопрос, что же Тини удаляет опаздывающим.
Представь, меня сегодня ударили по башке, поделился Тини.
О-о?
Копы взяли меня сегодня утром и продержали в участке два часа, задавая глупые вопросы о том краденом большом рубине.
Есть у них такая тенденция, согласился Джон.
Один из них «перегнул», продолжил Тини. Невысокий рыжий парень. Как говориться мелкий начальничек. Он зашел слишком далеко.
Ты имеешь в виду копа.
Да, копа, но и у них должны быть хоть какие-то границы.
Думаю да.
Один из моих парней проследит за ним сегодня и даст мне его адрес. Около часа ночи я натяну лыжную маску, войду в дом того парня и напялю его кобуру ему на голову.
Лыжная маска, эхом повторил Дортмундер.
Он задумался, сможет ли маска сделать этого монстра неузнаваемым. Для того чтобы эффективно изменить внешность, Тини должен надеть на себя как минимум трехкомнатную квартиру.
Дверь снова открылась. Вошли Ральф Уинслоу, с освежающим напитком для Тини, и худощавый, угловатый, с костлявым плечами мужчина, бросающий быстрые взгляды. Его окружала не поддающаяся объяснению аура человека, который совсем недавно вышел из тюрьмы.
Джон Дортмундер, представил Уинслоу, Тини Балчер, это Джим ОХара.
Как поживаешь.
Терпимо.
Уинслоу и ОХара присели.
Ирландец, хм?
Верно, ответил ОХара.
Как и тот рыжеволосый коротышка коп, которого я собираюсь сегодня ночью покалечить.
ОХара настороженно посмотрел на Тини:
Копа? Ты хочешь покалечить копа?
Он был грубым, ответил Тини.
Дортмундер видел, что внимание ОХары полностью сконцентрировалось на Тини Балчере.
Дверь снова распахнулась и все посмотрели на вошедшего. Вместо Стэна Марча вошла его мама, смелая женщина невысокого роста. Она водила такси и сейчас на ней была рабочая одежда: брюки в клетку, кожаная куртка и клетчатая кепка. Женщина выглядела раздраженной и возбужденной.
Всем привет. Привет, Джон. Стэн сказал мне, чтобы я приехала сюда и предупредила вас, что встреча не состоится.
По-хамски с его стороны, заявил Тини.
Что произошло? спросил Дортмундер.
Его арестовали, ответила мама. Они забрали моего Стэна просто так.
Полиция, проворчал Тини, злоупотребляет правом.
Стэн сказал, продолжила мама, что он всем позвонит снова и назначит еще одну встречу. Мне нужно идти, мое такси припарковано вторым рядом, а копы повсюду.
А подробнее, попросил Ральф Уинслоу.
Тем не менее, она не ответила и поспешно ушла.
Отвратительное возвращение домой, пожаловался Джим ОХара. Спустя три года я возвращаюсь с северной части штата домой, а тут по копу на каждый кусок тротуара.
Это из-за рубина, объяснил Тини.
Византийский Огонь, добавил Уинслоу. Тот, кто его стащил, может смело выходить на заслуженный отдых.
Он уже отдыхает, пояснил Тини.
Какой отдых? Как он сможет конвертировать его в наличные? Никто этим не захочет заниматься, высказался ОХара.
Уинслоу кивнул:
Да, ты прав, об это я как-то и не подумал.
А между тем, сказал Тини, он создает проблемы другим, заставляет меня тратить драгоценное время на обучение копов хорошим манерам. Хотите знать, чтобы я сделал с тем парнем, окажись он здесь?
Дортмундер осушил свой стакан и поднялся на ноги:
Увидимся.
Я просуну его через кольцо, продолжал Тини и уже для Уинслоуа и ОХары:Ребята, не уходите, не люблю пить в одиночку.
Ребята с тоской посмотрели вслед уходящему Дортмундеру.
17
Для главного инспектора Ф. К. Мэлоуни этот день длился бесконечно долгобыло почти одиннадцать вечера, когда он спустился в гараж под штаб-квартирой и забрался в седан Мерседес-Бенц, припаркованный в специальном месте, обозначенном желтыми буквами на асфальте ИНСП МЭЛОУНИ. Долгий день, но интересный. Он дал эксклюзивное интервью и провел общую пресс-конференцию (где собралось большое количество людей). Он проявил себя перед множеством федеральных и государственных чиновников. И отдал приказы, которые вызовут у тысячи людей беспокойство и агрессию, возможно даже, что одна-две его инструкций окажутся ему «на руку». В общем, хороший день.
Мэлоуни выехал из своего парковочного места, поднялся по пандусу наверх и через Бруклинский мост выехал за территорию Манхэттена. Скоростная автомагистраль Бруклин-Квинс привела его на северо-восток Лонг-Айленда, переполненного в настоящее время отдыхающими среднего класса, которые возвращались из города с ужинов-мероприятий. Направляясь на восток через Куинс, он как обычно слушал полицейскую радиостанцию, где передавали результаты его распоряжений. Одно из которыхувеличение случаев нападения на полицейских. Некоторые самые сердитые задержанные применяли насилие, выражая тем самым свой протест против ареста, как им казалось безосновательного. Но есть в этом и положительная сторона: в результате данного происшествия полицейский может получить фингал под глаз, но преступник получит сотрясение и двадцать месяцев в Аттике. Довольно-таки неплохой вариант, с точки зрения полиции.
Как только он въехал в округ Нассау, сигнал радио исчез и Мэлоуни включил обычный радиоприемник, который был постоянно настроен на станцию «легкая музыка»«Дым попадает в твои глаза», играл миллион скрипок. Мантовани (руководитель оркестра, популярного в то время) живет.
Публичное выступление было необходимо, чтобы проинформировать прессу или, по крайней мере, ввести в заблуждение относительно розысков Византийского Огня. Ондрессировщик, сотрудники масс-медийдельфины, а небольшие событияаресты, пресс-конференции, демонстрации тайных складов оружиярыбки, ради которых дельфины выступают перед публикой. Если завтра полицейский блицкриг не даст результата в виде рубина, Мэлоуни придется подкинуть газетчикам больше рыбы. Утром он отчитается по количеству новых раскрытых преступлений и арестованных преступников, не относящихся к делу о краже, но уже после обеда этого будет недостаточно. Самое простое решениеа в них Мэлоуни не видел ничего зазорногоэто объявить о списке из восьми или девяти известных преступников в городе, которые еще не попали в руки полиции, и пояснить, что власти очень заинтересованы в их допросе. Смысл в том, что масштабы расследования сузятся до определенного числа человека это прогресс для обществано на пресс-релизе он естественно не скажет этого. Просто. Простые решения для простых людей.
Вскоре Мэлоуни переключился на Южный государственный бульвар, где дорога вела через зеленые лужайки и деревья, а грузовики не затрудняли движение. По мере продвижения через округ Нассау трафик постепенно сходил на нет, количество авто на каждом съезде уменьшалось. И так вплоть до графства Саффолкменее десяти миль до его домаон видел впереди большое количество задних габаритных огней, а в зеркало заднего вида дальний свет фар. На часах еще не было двенадцати. Мэлоуни окажется в своей постели еще до наступления часа ночи и уже в девять снова будет на ногах, а в десять тридцать сядет за свой стол в управлении.
Бей-Шор. Перед съездом Мэлоуни сбросил скорость и начал выполнять поворот, как вдруг автомобиль, который за последнюю милю быстро его обогнал, резко дал вправо на повороте, тем самым заставил его прижаться к левой обочине.