Помощники повара быстро усекли, что с таким начальником лучше не спорить. Им уже не надо напоминать, что рабочее место должно быть в чистоте, а мусорна помойке.
Увы, с Клавдией Олег не смог найти общий язык. Она очень хорошо ладила с Василием Ивановичем, прежним поваром, и теперь весьма ревностно относилась к тому, что кто-то занял его место.
Да, только и смогла вымолвить я. Но все равно, Олег, ты успокойся, приди в себя, а потом уже поговори с Клавдией. Может, это не она?
А кто? Тень отца Гамлета?
Не знаю, протянула я, вспомнив вчерашний разговор с посудомойкой. Неужели у нее и впрямь крыша поехала? Но это уже не легкое помешательство, а самое настоящее буйство.
В дверях появился Иван, помощник Олега. Взглянув на беспорядок, парень некоторое время пребывал в состоянии шока. Его белесые ресницы плотно прилипли к верхним векам, открыв настежь глаза чайного цвета. По-детски пухлые губы сложились в трубочку, из которой вырвался протяжный свист:
Ни фига себе! У нас был погром?
Олег ничего не стал ему объяснять, лишь косо на него посмотрел и вновь повернулся ко мне:
Хорошо бы все это показать Андрею Михайловичу, но если его ждать, то раньше двенадцати не откроемся.
Пожалуй, ты прав, согласилась я с ним. Не стоило из-за выходки нерадивой мойщицы посуды ломать рабочий график заведения. Шеф появится не раньше чем через час, а через полтора часа мы должны принять первых посетителей.
Может, полицию вызвать? встрял в разговор Ванька.
С собакой? ехидно переспросил Олег. Вот что, Ваня, избавь меня от глупых советов. Лучше позови Риту и вместе с ней начинай приводить кухню в порядок.
Так сразу и глупых, едва слышно пробурчал Ванька, бочком обходя начальника.
Впрочем, не надо никого звать. Сам справишься, не слыша своего помощника, сказал Олег. Рита еще больше намусорит, с раздражением отозвался он о нашей молоденькой уборщице. Начинай убирать, а я пойду перекурю.
Парнишка остановился в центре кухни, вздохнул и принялся подбирать разбросанные по полу морковь и картошку. Мы с Олегом вышли в коридор.
Вика, заговорил со мной Олег. Сбросив пар, он заметно успокоился. Краснота сошла с лица, и в голосе уже не слышались истеричные нотки. Увидишь Клавдию, ничего ей пока не говори. Я ей в глаза хочу взглянуть. Что она на этот раз скажет?
Клавдия Петровна уходит позже всех, но и рабочий день у нее начинается не в девять-десять, как у наших поваров, а в одиннадцать. Это объясняется тем, что посуда с вечера чистая, и мыть ей пока нечего.
Боишься, что сбежит со страху?
Боюсь, кивнул Олег и, передумав курить, отправился помогать Ваньке наводить порядок.
Я тоже вернулась к своей работе и даже успела кое-что сделать, прежде чем меня вновь отвлекли.
Кабинет у меня маленький, перегородки тонкие, акустика хорошая. Мне прекрасно было слышно, как пришел Андрей Михайлович, как к нему вышел Олег и, не стесняясь в выражениях, принялся жаловаться на Клавдию Петровну, требуя сегодня же дать ей расчет.
Я понимаю, у вас я работаю без году неделя, превышая допустимые децибелы, рокотал Олег. Клавдия здесь не первый год.
Почти со дня основания, подтвердил Андрей Михайлович. Не понимаю, что с ней. Вчера был серьезный разговор. Она обещала мне не употреблять на рабочем месте.
Значит, разговор не пошел впрок. Надо применять более строгие меры, вплоть до увольнения. Извините, что я вам советую, но сегодня она кастрюли раскидала, а завтра здесь все сожжет.
Да, ты прав. Появитсянаправь ее ко мне.
На этом разговор закончился, через секунду я услышала, как хлопнула дверь. Минут двадцать было тихо, а потом по коридору забегали официанты: ресторан открылся для посетителей.
Я взглянула на часыстрелки показывали половину двенадцатого. Странно, что Клавдии Петровны до сих пор еще нет. Опоздание было не в ее пользу: оно могло служить подтверждением того, что погром устроила именно она. Натворила дел, а теперь боится показаться начальству на глаза.
«Не миновать Клавдии Петровне увольнения. Вот глупая баба! Аж зло берет! Хочется питьпей дома. Неужели нельзя не употреблять на работе?» думала я, время от времени прислушиваясь к тому, что творится за стенами моего кабинета.
Чтобы быть в курсе событий и ничего не упустить, я даже немного приоткрыла дверь. Странно, но мне отчего-то было жалко Клавдию Петровну. По сути, она очень несчастная женщина. Растила сына одна, день и ночь пропадала в ресторане, чтобы у того все было, а в итоге вырастила оболтуса и разгильдяя. Парень давно окончил школу, а себя в жизни так и не нашел. Учиться не захотел, работать тоже. Клавдия Петровна упросила Андрея Михайловича взять сына в наш ресторан грузчиком. Поработал неделювыгнали. Теперь дома сидит, пропивает матушкину зарплату. Трудно будет Клавдии Петровне, если ее уволят.
Кухню успели привести в порядок еще до открытия ресторана. Сейчас там царила вполне обычная рабочая атмосфера. В двенадцать к служебному входу подъехал фургон с продуктами. Сначала мимо моего кабинета в сторону кухни прошел водитель Николай. Через минуту он вновь появился у моей двери, но на этот раз шел к выходу вместе с Олегом. Еще через секунду я услышала, как Олег с одобрением сказал:
Да, это то, что надо. Я пришлю Ивана, он поможет все занести.
Николай остался выгружать ящики. Олег, схватив коробку с рисовой лапшой, вошел внутрь. По пути на кухню он остановился перед дверью в кладовую, в которой у нас хранятся сухие и сыпучие продуты, бутылки с соусами и соками.
Странно, что с замком?
Мне хорошо были слышны удар ногой по двери и щелчок выключателя. Далее была минутная пауза, и опять раздался голос Олега:
Вот вы где, Клавдия Петровна! В прятки решили поиграть?! Клавдия Петровна! Клавдия Петровна!
Ответа от Клавдии Петровны я не дождалась, зато через минуту с перекошенным от ужаса лицом в мой кабинет вбежал Олег. Дрожащей от волнения рукой он вытер пот со лба и, глядя куда-то мимо меня, с трудом выговорил:
Вика, посмотри, что там с Клавдией Петровной. Клянусь, я к ней не подходил. Честное слово. Ты же слышала
Мигом куда-то делись его заносчивость и командирский тон. Передо мной стоял перепуганный мужчина, отчаянно пытавшийся спрятаться за чужую спину, в данном случае за мою спину.
Я молча бросилась в кладовую. Среди развала коробок я не сразу заметила Клавдию Петровну. Женщина лежала на боку, как будто скорчившись от боли. Никаких признаков жизни она не подавала.
Я на цыпочках приблизилась к ней, заглянула в остекленевшие глаза и тотчас отпрянула.
Только не это! вырвалось у меня.
Я даже предположить не могла, что смерть так может исказить лицо человека.
Мертвую Клавдию Петровну трудно было узнать, а то, что она мертва, не вызывало никаких сомнений. Ее лицо напоминало маску, которую покрыли белой краской, а разрисовать забыли. Выделялись одни глаза. Ужас застыл в них!
Я коснулась кончиками пальцев шеи Клавдии Петровны и поняла, что умерла она несколько часов назад: тело уже было практически холодным.
Наверное, надо вызвать скорую помощь? растерянно спросил у меня Олег.
«Когда же это кончится?» с досадой подумала я.
Еще не успели забыться недавние трагические события, а тут новая напасть. Что за черная полоса? Разве так бывает, когда два снаряда падают в одну воронку?
Полицию тоже, сказала я, по опыту зная, что без ментов тут не обойтись. Но прежде надо сообщить Андрею Михайловичу. Давайте не будем действовать через голову начальника.
Я вышла в коридор и прислонилась к стене. Созерцание покойникаудовольствие еще то. Труп словно соки из тебя вытягивает. Возможно, это и есть подтверждение того, что жизнь после смерти все-таки есть, но только в ином энергетическом поле.
Олег, что же вы стоите? Идите к Андрею Михайловичу, поторопила я шеф-повара.
Я?
Пришлось резко ответить:
Ну не я же!
Хватит с меня того, что я в прошлый раз труп нашла! Не хочу быть главным свидетелем и, соответственно, главным подозреваемым. Похоже, Олег думал в том же направлении. Не зря же он так перепугался? У ментов ведь как: если ты нашел труп, то не они, а ты должен доказать, что никакого отношения к убийству не имеешь.
Вика
Вы первый ее увидели. Идите, а я постою, посмотрю, чтобы никто сюда не входил.
Олег на ватных ногах побрел к кабинету директора. Перед дверью он остановился, потом оглянулся на меня, точно просил взглядом, если понадобится, подтвердить его невиновность.
Как часто в порыве гнева мы грозимся кого-нибудь убить. Слова с языка слетают с легкостью осенних листьев, которые осыпаются под дуновением малейшего ветерка. Разумеется, в глубине души мы никому не желаем зла. Никто из нас всерьез не думает, что наши мысли могут материализоваться, что кто-то возьмет и сделает то, о чем мы сболтнули в пылу эмоций. О том, что слово не воробей, мы вспоминаем лишь тогда, когда события невозможно повернуть вспять. И мы кусаем локти, клянем свой язык и каемся, ну да к тому времени уже поздно что-либо изменить.
Так и Олегу было чего опасаться: практически все, кто работает на кухне «Кабуки», слышали, как он грозил Клавдии Петровне расправой. Вполне возможно, что найдется человек, который без утайки расскажет следователю о сложных взаимоотношениях Олега с Клавдией Петровной.
«Нет, не он убийца, подумала я, разглядывая растерянное лицо Олега. Поорать, покомандовать, наказать за плохо сделанную работу он может, но убитьэто маловероятно».
Олег скрылся за дверью кабинета начальника. Я, пользуясь моментом, заглянула в кладовую. В моем распоряжении было всего несколько минут, чтобы осмотреть место преступления и хотя бы на глазок определить причину смерти Клавдии Петровны.
Разбросанные коробки и придвинутые к двери ящики наводили на мысль, что Клавдия Петровна хотела от кого-то забаррикадироваться, но так и не успела.
Крови нет, следов удушения не видно, отметила я, рассматривая труп. Что тогда? С таким выражением лица просто так не умирают.
Кладовая у нас маленькая. Клавдия Петровна лежала в полутора метрах от входа, поэтому мне даже не надо было переступать порог, чтобы что-то увидеть. Да и зрение у меня, слава богу, хорошее.
Из кабинета в коридор с мобильным телефоном в руках вылетел Андрей Михайлович. Олег старался не отставать от него. К кладовой они подошли одновременно.
Вот, взглядом показал Олег на Клавдию Петровну. Я, когда ее увидел, сразу Вику позвал, переложил он часть ответственности на меня.
Мне это не понравилось, однако пришлось подтвердить. Я молча кивнула.
А ты что-нибудь слышала? спросил у меня шеф.
Что я могла ему сказать, если, судя по всему, Клавдия Петровна лежала здесь с ночи.
Андрей Михайлович, она умерла несколько часов назад, до моего прихода, выдохнула я.
Откуда знаешь? удивился шеф.
Пришлось признаться:
Я год отучилась на юридическом факультете. У нас были практические занятия по криминалистике, в морг водили. Смерть наступила не менее шести часов назадэто вам и судмедэксперт подтвердит.
У Андрея Михайловича не было времени усомниться в моей компетенции, потому что надо было что-то решать с трупом.
Скорую и полицию уже вызвали?
Нет. Я подумала: вдруг у вас есть знакомые в органах. Не стоит поднимать шумиху. Это может отпугнуть клиентов.
Ты права, согласился со мной Андрей Михайлович. Паника нам ни к чему. За полгода второй такой случай. Того гляди, крест на нас поставят. А у тебя, кстати, никого нет на примете?
Только тот следователь, который вел дело Дмитрия Полянского. Кажется, его звали Денис Александрович.
Точно. Слушай, может, она сама по себе умерла?
Может, но полицию вызвать все равно придется. Другое дело, возбудят уголовное дело или нет. Это зависит от того, какая причина будет стоять в свидетельстве о смерти.
Понятно, кивнул Андрей Михайлович, нажимая на кнопки своего мобильного телефона.
Глава 3
Денис Александрович оказался в отпуске. Вместо него приехал старший следователь Черпак Иван Антонович, мужчина весьма приметный. Зайдя в кладовую, он как-то сразу занял все пространство. Может, он и не был таким уж высоким, но явно имел излишек веса. Китель едва сходился на животе, массивная голова, побритая наголо, прочно сидела на мощной шее, словно на постаменте. Он то и дело вытирал платком лоб и брезгливо морщил нос, как будто в помещении пахло чем-то неприятным.
В кладовой ничем плохим не пахло. С кухни доносился аромат бульона и обжаренных во фритюре овощейвполне аппетитные запахи. Когда приехала скорая помощь и коллективу стало известно, что Клавдия Петровна мертва, коридор заполнился людьми. Прибежали все: повара, подсобные рабочие, официанты. В зале остались лишь бармен и охранник. Не сдержавшись, Андрей Михайлович в грубой форме отослал всех на рабочие места. Тому, кто будет без надобности выходить в коридор, он пригрозил увольнением. Зная, что Андрей Михайлович никогда не бросает слов на ветер, люди вернулись к исполнению своих обязанностей. А заняться им было чем, поскольку шел второй час, а в это время у нас всегда много людей.
Перед дверью в кладовую остались только я, Олег и Андрей Михайлович. Прошло десять минут. Мы продолжали стоять в коридоре: в кладовой хозяйничала полицейская бригада.
Кто нашел труп? наконец-то спросил следователь, поочередно оглядев нас троих.
Вот он, ответил Андрей Михайлович, подталкивая Олега вперед.
Нам продукты привезли. Я подошел к кладовойдверь почему-то была открытаи увидел Олег вздохнул, взглядом показывая на Клавдию Петровну, рядом с которой возился пожилой судмедэксперт. Смотрю, что-то не то. Пару раз окликнул Клавдию Петровну, потом вот Вику позвал, он скосил глаза в мою сторону.
Да, так все и было, подтвердила я.
Иван Антонович, мы закончили. Можно забирать? поинтересовался эксперт. Колотых, режущих ран не обнаружено. Стойкий запах алкоголя имеет место быть. Скорей всего, что сердце отказало. Других версий пока нет, но, как говорится, вскрытие покажет.
Андрей Михайлович перехватил ртом воздух.
А если сердце, то уголовное дело возбуждать не будете? спросил он, надеясь, что скандала можно избежать.
Иван Антонович ушел от ответа, в свою очередь спросив у Олега:
Вот вы сказали, что дверь в хранилище была открыта. А разве ваша Клавдия Петровна была материально ответственным лицом? У нее был ключ от кладовой?
От волнения Олег закашлял. Справившись с приступом, он ответил:
Нет, материально ответственным лицом являюсь я. Но замок здесь такой хлипкий, что сорвать его мог и ребенок. Дело даже не в замке, а в накладных деталях, через которые продет замок. Дерево старое, трухлявое. Постоянно шурупы вылетают.
Да? удивился следователь. Почему тогда не поставите нормальную дверь?
Олег мельком взглянул на Андрея Михайловича, тот, гордо вздернув подбородок, пояснил:
Видите ли, в нашем ресторане работают люди честные. Ручаюсь, никто из моих подчиненных не вынесет из ресторана даже горбушки хлеба.
Так уж не вынесет? хмыкнул Черпак.
По роду своей деятельности ему мало приходилось общаться с кристально честными людьми. Как и большинство своих коллег, он считал, что любой человек хоть раз в жизни совершил правонарушение.
По крайней мере, до сегодняшнего дня недостач в ресторане не выявлено, обиженно пробурчал Андрей Михайлович.
Тогда как вы объясните, что понадобилось покойной в кладовой, да еще ночью?
А знаете, Олег решил признаться, понимая, что Черпак все равно будет опрашивать работников ресторана, и кто-то да скажет, что он, Олег, в последние дни сильно конфликтовал с Клавдией Петровной, покойная злоупотребляла спиртными напитками. У нее даже видения были. Мало ли что ей в голову пришло, пожал он плечами. Хлебнула лишку, привиделось что-то, решила спрятаться в кладовой, дернула за ручку, сорвала замок, заскочила Тут ее сердце и прихватило.
Возможно, кивнул Иван Антонович, внимательно вглядываясь в лицо Олега.
Взгляд следователя настолько был тяжелым, что наш шеф-повар почувствовал себя в роли нашалившего школьника. Хочешь не хочешь, а что-то говорить в свое оправдание надо.
Олег нервно сглотнул слюну и вновь заговорил:
Да, Клавдия Петровна в последнее время часто выпивалаэто вам все подтвердят. Я неоднократно с ней разговаривал на эту тему, но она мало кого слушалась. Стала неаккуратной в работе, забывала о своих служебных обязанностях, хотя раньше этого за ней не водилось. Вика, скажи, осмелев, потребовал от меня Олег.