Просто чтобы увидеться.
Хозяйка взяла мои лапы в руки и стала игриво то поднимать их, то опускать.
Диана пристально смотрела на нее, но хозяйка не возвращала взгляда.
Взяв в руки мою голову, она пальцем оттянула мне губу, сказала «гррр» и улыбнулась.
Люди не идут в церковь, ожидая, что Господь решит все их проблемы,как ни в чем не бывало сказала она такое, что едва ли вышло бы даже из моей зубастой пасти.Тем не менее они все же идут.
Хозяйка убрала руки от моей головы, хлопнула по колену и скомандовала: «Сюда». Отказаться я не мог.
Хоть это было и немного неудобно, я вспрыгнул хозяйке на колени и лизнул ее в лицо.
Я не могу толком выразить это словами.
Ничего, я поняла,и Диана потянулась ко мне и погладила меня по спине.
Неплохо все-таки, когда хотя бы иногда тебя гладят не так, как привыкла гладить хозяйка.
В последний раз свой город я покидала десятилетия назад. Но да я это рассматриваю как паломничество. Уверена, то же самое и с миледи Ив, которая на волчицу похожа больше, чем сама Мудрая волчица.
Назвать ее «миледи»это означало, что она и вправду невероятна.
И подумать только, мы все вместе пойдем в церковь,и Диана рассмеялась. Над кем, интересно? Над той парой глупцов, о которой шел разговор? Или надо мной и хозяйкой? Или, может быть, над прошлой собой?
Это должно быть очень забавно.
Возможно, над всеми сразу.
Диана предложила выпить еще вина, но хозяйка отказалась и выглянула в окно.
До самого горизонта простирались луга; кто знает, сколько они еще тянулись.
Долгая зима осталась позади. Вовсю росла трава, на деревьях набухали почки. Очень приятное время года.
Однако такая же картина везде, где бы мы ни были. Казалось, она занимает собой весь мир. Несомненно, так думают многие, кто оставил стены родного города и отправился в долгое путешествие.
Зато такие путешествия делают возможными встречи наподобие той самой.
Благодаря ей хозяйка сумела сделать первый шаг.
Она внезапно осознала, что в этом мире вправду можно двигаться вперед.
Думаю, для хозяйки я дороже всех в целом мире.
Но я пес, а хозяйкачеловек. Как бы хорошо горожане ни относились к хозяйке, все равно она была чужачкой, пришельцем извне. Вся наша жизнь с той поры была лишь продолжением этой данности.
А та глупая парочкаисключение из этого всего. Они казались просто детьми, и, как детей, их не волновало то, как устроен мир.
Мое тело сковывало то, что называют здравым смыслом. А те двое не стеснялись, если это действительно понадобится, нарушать все правила.
Само их существование как парыдоказательство этих безумных слов.
Хозяйка обняла меня, и я глубоко вздохнул.
Я не мог обнять ее в ответ.
Все, что я мог,лизнуть ей щеку.
Эти двое и свадебная церемонияпробормотала Диана и отпила вина.Просто смеяться хочется.
Хозяйка тоже улыбнулась, ну и я гавкнул.
Несколько дней спустя мы приехали в маленькую деревушку, и к нам в карете присоединились еще две женщины.
Одна была очень строгой на вид священницей, чей характер был полной противоположностью Ив. Втораябродячий серебряных дел мастер.
В карете было уже довольно тепло.
Теперь, когда их стало пять, и у каждой были свои отношения с той парочкой, разговоры могли идти, казалось, бесконечно.
Я иногда вылезал из кареты и шел сам, иногда лежал на крыше повозки с вещами.
Хорошо время от времени побыть одному.
Но, поскольку сам я каждую ночь сплю в объятиях хозяйки, быть может, не мне смеяться над тем мужчиной.
Как моя встреча с хозяйкой была настоящим чудом, так, несомненно, их путешествие приносило чудеса многим другим, вроде нас. Если бы не оно, я сейчас не лежал бы в карете, слушая звонкие возгласы и смех.
Это было, похоже, очень важно для всех вовлеченных, но с учетом истории Дианы я объяснил бы это так.
Они ищут радугу.
Но именно там, где они сейчас, и есть конец радуги.
Для пса это, по-моему, довольно глубокое суждение.
Я немного сожалел, что не мог с ними поделиться своими мыслями, но, возможно, в этом и не было нужды.
Энек!позвала меня хозяйка, выйдя из остановившейся ненадолго кареты.
Быть может, как обладание вещами заставляет колебаться перед лицом путешествия, так умение говорить заставляет колебаться перед лицом разговора.
Однако того, что делать действительно необходимо, в жизни очень мало.
Хорошо, что та глупая парочка осознала эту истину.
Я вздохнул, потом отрывисто гавкнул.
И со всех ног побежал к моей обожаемой хозяйке.
Окончание
У Лоуренса болела голова.
Сперва он утверждал, что это преувеличение, но потом стал чувствовать, что голова болит всерьез.
Причина была ясна.
Письма, которые разослала Хоро.
Они были адресованы Норе, Ив и другим, кого они повстречали в своем странствии,причем только женщинам.
В письмах значилось: мы устраиваем пир, приезжай на весенний праздник Святого Альзеури.
Более того, впервые он узнал об этих письмах, когда Хоро отдала их, уже написанные, а Лоуренсу сказала: «Самцов я оставляю на тебя».
Он тогда еще мог бы догнать бродячего торговца, которому она передала письма.
Но поступи он так, ему пришлось бы иметь дело с могучим гневом Хоро.
Из опыта своих путешествий с Хоро он знал, что подобные поступки она никогда не совершает без причины.
Более того, с учетом ее ума было весьма вероятно, что она уже успела вооружиться непробиваемыми доводами в пользу своей правоты. В подобных ситуациях она, как правило, была уже за гранью всякой возможности переубеждения.
Все, что Лоуренс мог,гадать, то ли он когда-то наступил Хоро на хвост, то ли как-то еще вызвал ее неудовольствие, сам того не заметив, или она просто не в своей тарелке.
Независимо от итога этих размышлений Лоуренсу оставалось лишь молить Единого бога о милосердии.
Если задуматься, нет ли в здешних горах богов, которые услышали бы его молитвы, то все эти боги должны щеголять прекрасными большими треугольными ушами и пушистыми хвостамикак Хоро.
Так или иначе, когда Мудрая волчица что-то прятала за пазухой, она становилась неуправляемой.
Возможности Лоуренса были весьма ограниченны. Те письма должен был написать кто-то, а людей, которым Хоро могла бы такое доверить, поблизости было немного. Лоуренсу оставалось поговорить с одним из таких людей.
Идя тем же путем, каким Хоро принесла ему письмо, Лоуренс шагал по заснеженной дороге прочь от строящегося здания.
Он планировал закончить с крышей еще прошлой осенью, зимой сделать внутреннее убранство, да так, чтобы у людей голова шла кругом, а весной, когда снег начнет таять, уже принимать посетителей, но все сроки оказались сорваны. В степях на юге, похоже, случилась война, и множество бродячих ремесленников отправилось туда. Кроме того, большой торговый корабль, принадлежащий тому, кто одолжил ему деньги на строительство, сел на мель и был тяжело поврежден. А еще снег выпал раньше обычного, затруднив доставку материалов.
Последние три года научили его не ожидать, что все будет идти гладкодаже здесь, на самом краю торгового мира.
Тем не менее сооружение главного здания шло как запланированоблагодаря силе Хоро и, в не меньшей степени, помощи всех, чье доверие они заслужили за время своего долгого путешествия.
Соперники должны были начать работать в полную силу летом, и Лоуренсу хотелось их всех опередить.
Вот почему он намеревался с помпой открыть свое заведение, о котором он так долго мечтал, весной.
Вскоре после весеннего праздника Святого Альзеури.
В числе знакомых, которых Лоуренс обрел за время своего путешествия с Хоро, были люди, чье положение было куда выше, чем его. Конечно, Лоуренсу хотелось бы пригласить на открытие их всех, но он не мог вынуждать их ехать по заснеженным дорогама во время праздника Святого Альзеури снег в горах еще будет.
Однако близких людей, которые жили не очень далеко и были привычны к заснеженным дорогам, пригласить на празднество перед открытием сейчас было самое время. И Хоро тоже это понимала.
Она затевала что-то.
Даже если просто шутку или розыгрышплата за письма была немалой.
Выше всех, несомненно, была плата за письмо для Ив. Она торговала в великом южном королевстве. Какие бы опасности ни подстерегали на пути туда, городские советы все необходимые меры приняли, поэтому даже элитного торговца можно было разыскать с определенностью. Нора, похоже, направилась куда-то на восток от Рубинхейгена и работала в каком-то городке священницей; чтобы даже туда доставить письмо, требовались немалые деньги. Диана и Эльза жили ближе, но Эльзав маленькой деревушке, поэтому Лоуренс был не уверен, что туда письмо вообще дойдет. Судя по последнему письму Фран к Лоуренсу, Эльза показывала ей свой монастырь, значит, Фран могла до сих пор оставаться в деревне Эльзы.
Все это были очень интересные люди, но, когда Лоуренс представил себе, как письма Хоро собирают их всех в одной церкви прямо рядом с ним, его лицо застывало.
Воздух, которым он дышал, был достаточно холоден, чтобы его грудь это чувствовала, однако выдох между прикрывающими рот пальцами получился горячим.
Ох уж и о чем она думает?..
Хоть Лоуренс и был вместе с Хоро уже шесть лет, все равно он ее не понимал.
Недавно у них даже был крупный спор.
Он уже не помнил, какова была причина, но прекрасно знал, что Хоро иногда на редкость упряма.
Кажется, спор был о безвкусной еде.
Лоуренс понимал, что существу с характером Хоро, живущему в этой стране посреди зимы, просто необходимо время от времени выпускать пар.
И, хоть он и считал это глупостью, однако понимал, что примирение после споров очень важно.
О, господин Лоуренс?
Когда Лоуренс, вздохнув еще раз, стряхнул с головы снег и вошел в незаконченную пристройку, юноша, укладывающий каменную плитку, поднял голову. В последнее время он рос так быстро, что уже был выше Хоро; пожалуй, через пару-тройку лет он и Лоуренса перерастет.
Но с его тонкими чертами лица и длинными волосами, даже сейчас собранными в хвост, он вполне походил на высокую женщину. Коул, бывший до встречи с Лоуренсом бродячим школяром, помахал ему рукой, потом схватил полотенце и вытер пот со лба.
Уже обеденное время?
Нет, я хотел тебя спросить насчет вот этого.
Когда Лоуренс показал Коулу письмо, у юноши сделалось такое лицо, словно он проглотил муху. Похоже, Хоро и вправду попросила написать письмо Коула. Не исключено, что во всем здешнем краю было всего один-два человека, способных писать на разных языках красивым почерком.
Она практически заставила меня это сделать
О, я на тебя не сержусь. Я уверен, что Хоро попросила тебя, потому что знала, что ты ей не сможешь отказать.
Руки Коула выглядели совсем не так, как лицо,крепкие, задубелые от тяжелого труда зимой и летом.
Но у ног Коула лежали манускрипты, скопированные и переписанные у богословов и высокопоставленных церковников, приезжающих в эти края. Лоуренс знал, что юноша читает и запоминает их, пока работает. И еще он знал, что Коул учится и по ночам, грызя лук, чтобы отогнать сонливость.
После того как Коул расстался с Лоуренсом и Хоро, он провел около двух лет, странствуя от церкви к церкви, от монастыря к монастырю в разных странах, а потом вернулся работать к Лоуренсу. Однако это не значило, что Коул отказался от мечты пойти путем служителя Церкви. Он присоединился к Лоуренсу, как только узнал, что тот устраивает свое заведение здесь, сказав, что хочет убить одним выстрелом двух зайцев.
Пока что планы Коула общаться с приезжающими сюда со всего мира мудрыми людьми, которых трудно встретить где-либо еще, приносили успех. Лоуренс по собственному торговому опыту знал, как много получал Коул, устанавливая связи с такими достойными людьми.
В конечном счете, как бы ни были эти люди заняты у себя дома, здесь, в этой стране, у них было много свободного времени.
Уединенный клочок земли в горах, вдали от цивилизации.
Говаривали, что это место, Ньоххираединственное место в мире, где о войне невозможно даже помыслить.
В первую очередь я хочу спросить тебя: какой была Хоро, когда заставляла тебя это писать?
Какой была?..
Да. Она сердилась? Сказала что-нибудь?
Хоть Лоуренс и стеснялся спрашивать такое у Коуладостойного взрослого, но все же вдвое младше себя,но это был далеко не первый раз, когда юноша посредничал в спорах между ним и Хоро.
Иногда, когда Хоро упрямилась, она вверяла Коулу слова, которые никак не могла сказать сама.
Поэтому Коул и сейчас должен был что-то знать. Однако он сделал серьезное лицо и сказал:
Ну
Ну?
Она улыбалась.
Коул произнес это таким тоном, будто не желал признавать. Как если бы он говорил, что видел в горах призрака.
Улыбалась?
Да. Эмм, адреса на тех письмах
Да. Они все к женщинам, которых Хоро встретила во время нашего путешествия. Конечно, ты помнишь Эльзу, но я уверен, что не забыл и Ив, верно?
Коул улыбнулся немного страдальчески, вспомнив Ив, которая походила на волчицу больше, чем сама Хоро. Впрочем, на враждебность не было и намекавидимо, потому, что Ив обращалась с Коулом очень доброжелательно, на свой манер.
Чтобы она написала эти письма и разослала их против твоего желанияя думаю, ты чем-то рассердил ее, господин Лоуренс, но
Подобное Коул за последние годы говорил нередко.
Лоуренс подумал: очень неудачно, что ему сейчас нечего сказать в свою защиту.
Эмм но она часто улыбается, когда сердится.
Правда? Но мне показалось, что она улыбалась от души Я бы даже сказал, жизнерадостно
Жизнерадостно, говоришь?повторил Лоуренс, глядя на Коула удивленно. Тот приопустил голову, точно маленькая девочка, робко пожал плечами и кивнул.
Эх ошибиться невозможно. Она сердится,сказал Лоуренс и, положив руку на лоб, повесил голову.
Где же он опростоволосился?
Он всегда целовал ее в щеку, когда вставал утром и ложился вечером; он никогда не забывал расхваливать ее хвост, когда она его расчесывала. Как бы сильно он ни был занят, он всегда готовил дома завтрак и ужин. Из-за этого на столе в его спальне скапливались горы гарантийных писем ремесленникам, благодарственных писем в расчете на будущее сотрудничество, записей с различными сведениями касательно поставщиков и продавцов и прочих бумаг.
Этого было достаточно, чтобы Хоро иногда нервно улыбалась и признавала, что, возможно, он ее слишком уж балует.
И тем не менее не обходилось без трений. Без споров.
Однако он не мог вспомнить, когда бы он вызвал в ней такой гнев, что она позвала сразу пять давних знакомыхпричем всех женщин.
Может быть, ее сердило этовнезапно пришло ему в голову.
С самого начала осени в Ньоххиру отовсюду потянулись люди, желающие провести долгую зиму в здешних купальнях. Многие из них были богаты, а значит, необходимо было организовать для их встречи красивых девушек.
Некоторые из этих девушек кидали на Лоуренса фривольные взгляды.
Здесь, вдали от цивилизации, приезжающие купаться посетители были настоящими золотыми фонтанами, и потому сюда тянуло красивейших девушек. В обычном городе они бы на бродячего торговца вроде Лоуренса и не взглянули.
Однако большинство купальщиков были сморщенными старцами или брюзгами средних лет, обожающими после долгого купания ворчать без передыха, и потому неудивительно, что девушки обращали взгляды на таких мужчин, как Лоуренс. Между собой они говорили в основном о том, сколько здесь мужчин и какие из них лучше, какие хуже. Большинство мужчин, проработавших здесь хотя бы пять лет, находили себе красивых жен.
Конечно, уже сейчас, когда заведение Лоуренса только сооружалось, владельцы купален и лавок в Ньоххире знали, что он и Хоро вместе, однако Хоро ни разу не заявила публично, что они с Лоуренсом супруги.
Сначала, должно быть, ее саму это смущало, но, будучи упрямым существом, очень редко берущим назад свои слова, она даже спустя три года жизни здесь не собиралась передумывать.
Никак иначе Лоуренс не мог трактовать ее заявление в Сувернере.
Он с самого начала пообещал Хоро отвезти ее в Йойтсу. И это обещание до сих пор оставалось невыполненным.
От Ньоххиры до Йойтсу было практически рукой подать, лапы Хоро могли преодолеть это расстояние прогулочным шагом. Однако Хоро упрямо отказывалась идти, серьезно раздражаясь всякий раз, когда Лоуренс об этом заговаривал. Возможно, она с самого начала намеревалась использовать их договоренность в Сувернерене вступать в брак, пока не будет выполнен их прошлый уговор,как способ ухода от этой темы.