И именно поэтому мальчик заслуживает уважения за своё мужество, придя сюда сам по себе. Кроме того, он вполне мог ожидать, что его соперником в любви будет Коул. Лоуренс посмотрел на Калма как на мужчину.
- И я должен был знать это... - кулаки Калма сжались на коленях, слёзы всё же упали с его глаз. - Я должен был понять, когда мой брат заболел и умер...
Лоуренс вспомнил, о ком говорил мальчик. Он медленно положил руку на плечо молодого парня.
- Я знал... я должен был сказать... почувствовать... что я хочу сказать, потому что иначе... может быть, в следующий раз...
Лоуренс похлопал Калма по плечу, по спине и обнял его. В отличие от Миюри тело мальчишки жилистей и немного пахло потом, невольно мелькнула мысль, что будь у него сын, он был бы как раз таким.
Лоуренс взял носовой платок, который задумчиво протянула Хоро, и снова похлопал мальчика по спине. Мальчик шмыгнул носом.
"Но Миюри всё ещё здесь".
- Если бы это зависело от меня, я бы выпроводил каждого парня, который пришёл бы за моей дочерью, - он говорил так нарочно, Калм поднял глаза и слегка вздрогнул. Как бы то ни было, Лоуренс являлся владельцем этой купальни. - Но было бы безответственно, если бы я сказал тебе идти за ней прямо сейчас, даже если ты этого захочешь.
Калм попытался встать, но Лоуренс удержал его и протянул носовой платок.
- Она может быть довольно нерешительной в таких вещах, поэтому я думаю, что, возможно, она внезапно вернётся, как ни в чём не бывало, немного попутешествовав с Коулом.
Зная, что Хоро, конечно, очень внимательно слушала, он сухо улыбнулся, представив её реакцию, но Лоуренс действительно думал, что это возможно. Он не мог себе представить, что Коул возьмёт в жёны Миюри, ничего не сказав её отцу.
- Когда это произойдёт, я хочу, чтобы ты показал мне, какой ты прекрасный молодой человек. И ты снова... снова...
"Ты снова можешь прийти за ней", - это слова, которые он просто не мог вытолкнуть. Но их сказал Калм, сжимая носовой платок.
- Я приду за ней!
Лоуренс увидел решимость, что не сломать одним или двумя ударами. Он расслабил плечи и улыбнулся.
- Я подожду. И до тех пор я обязательно попрактикую некоторые удары.
Он усмехнулся, и Калм обернулся назад, его лицо подёргивалось.
- Хорошо, а теперь вытри глаза и выпей это.
- Х-хорошо!
Калм послушался, а Лоуренс пристально смотрел на него, оперши подбородок о руку. Он не возражал бы иметь такого хорошего сына.
- Если хочешь умыться, ванны в купальне. У твоего младшего брата острый взгляд, верно?
- А... Да-да, пожалуйста.
Если невозмутимый, гордый старший брат придёт домой заплаканным, то, что произойдёт, напомнит охоту стаи волков на слабого оленя. Калм встал, поклонился и пошёл вниз по ступенькам.
Лоуренс проводил его улыбкой, мальчика заменила Хоро и, не говоря ни слова, села на Лоуренсу колени.
- Ч-что?
-М-м? Хе-хе.
Хоро весело рассмеялась, так распушив свой хвост, что халат не смог его скрыть.
- Неужели этот глупый мальчик поступает как большой человек? - нанесла она первый удар и схватила его за руку. - Иногда ты весьма суров, и поэтому я не могу тебя недооценивать.
- Я сочту это за комплимент.
- Дурень.
Она ответила коротко и лениво и таким же манером шевельнула ушами под платком. Казалось, разговор с мальчиком действительно затронул её сердце. Лоуренс крепко обнял её и рассеянно заговорил.
- Может быть, следующего раза не будет, а?
Внезапная смерть старшего брата Калма была ещё свежа в его памяти. Кроме того, эти слова действительно откликнулись в Лоуренсе, который вёл жизнь, наполненную мимолётными встречами, подобавшими жизни странствующего торговца.
- Если он поймёт в его возрасте, значит, он уже стал хорошим самцом.
- Я думаю, было ясно, что я это знаю.
Он всегда обращался к Хоро, зная, что если они расстанутся, не будет второй встречи. Но Хоро отодвинулась и посмотрела на него. Он смутился под её обвиняющим взглядом.
- Что, не так?
- Что делает тебя глупым, так это то, как ты переписываешь, что происходило в прошлом, чтобы оно тебе подходило.
- Ч-что ты имеешь в виду?
- Хоть ты и сказал, что любишь меня, знаешь, сколько времени тебе понадобилось? Хмм?
Это больная тема. Если бы он поддался порыву и попытался ответить, он мог ошибиться и остаться со следами её зубов. Её глаза не отпускали его ни на миг, а хвост вилял, как у собаки, которой не терпится поиграть. У него не было выбора, кроме как принять её отчаянное желание услышать от него эти смущавшие слова.
Быть настолько любимым - это тоже боль, Лоуренс говорил про себя слова, которые Хоро хотела услышать.
- Разве ты не можешь сказать то, что хочешь? - рассеянно пробормотал он
- Хм, что? Ч-что такое?
Её лицо выглядело так, будто вместо медово-сладкого изюма она ощутила на языке перец.
Но Лоуренс не обратил на это внимания, он отчаянно что-то обдумывал, пытаясь собрать в голове в нечто единое. У него недавно был разговор. Ситуация, когда он не мог сказать, что он хотел, но сказал бы в конце всего.
Признание на пороге смерти!
Это был бы неплохой конец, рассказать всё на грани смерти, другого шанса уже не будет. А насчёт Хоро - всё, что он хотел сказать, но не мог выразить. Сейчас это уже было не так плохо.
Так?
- Так...
- Эй? Ээееей? - Хоро ткнула Лоуренса в щеку, но он подхватил её на руки и встал. Всё стало на свои места. Событие, которое привлечёт больше людей этой весной, расцвело у него в голове.
- Да! Мы должны сделать это место остановкой на пути к небесам! - громко сказал Лоуренс, и Хоро на его руках посмотрела в его глаза.
***
Похороны были церемонией расставания.
Как только крышку закроют, прочитают молитвы, а гроб предадут земле, живые и мёртвые больше никогда не встретятся. Когда гроб вынесли из его дома, все, кто вышел к Лоуренсу, произнесли свои прощальные слова. Ничего не подделывая и ничего не скрывая, больше ничто не смущало.
В прощанье была некая сила, которая вытесняла то, что мешало раньше сказать.
- Хоро.
Лоуренс произнёс её имя, но не смог сдержать кривой улыбки, показавшейся на его губах. Он сделал всё, что мог, и, хотя все были достаточно тактичны и покинули сарай, всё равно было тяжело.
- Ох... сейчас и ангелы потеряют терпение, - услышал он стон лежащей в гробу.
Лоуренс откашлялся и посмотрел на неё, неловко улыбавшуюся. И он произнёс.
- Я был счастлив с того самого дня, как встретил тебя.
Она приоткрыла один глаз и укоризненно спросила:
- Был?..
- Это похороны, ты же понимаешь.
- Хммм. А на этих похоронах мёртвые чудесным образом возвращаются к жизни.
Он опустил палец в заранее приготовленную серебряную чашу, смочил горячей водой и капнул на лоб Хоро.
- Что ты чувствуешь, воссоединившись с живым?
Она открыла оба глаза, взглянула на Лоуренса и расплылась в улыбке.
- Как же я счастлива, что у меня ещё есть время, чтобы провести его с тобой.
- Ах...
Лоуренс не ожидал ответа и не понимал слов. Хоро победно продемонстрировала свои клыки. Он никогда не мог выиграть у неё, он подумал, что она всё та же.
- Это большая честь для меня, - произнёс Лоуренс и помог ей сесть. - Итак, что ты думаешь об этом как о празднестве?
- Мм?
- Ты не узнаешь, кто сказал что-то хорошее о тебе, и ты не сможешь ответить, когда умрёшь. Итак, это ритуал для того, чтобы приблизиться на один шаг к небесам, где ты можешь живым также прочесть всё просто под предлогом того, что вы мёртв.
- Хм, ммм... Ну, знаешь, что? - Хоро посмотрела на Лоуренса и честно призналась, -неплохо.
- Ха-ха, ясно. Ну, тут не нужно слишком много приготовлений, и это не слишком сложно, поэтому я думаю, что стоит попробовать.
Когда Лоуренс рассказал другим владельцам купален, что придумал, сначала они были поражены, но когда он растолковал поподробней, они пришли в волнение. У каждого было что-то, что они опаздывали сказать кому-то важному для них, и было бы лучше сделать это быстро, идею было понять несложно. Церемония давала случай сказать эти слова.
Все упрямые люди в мире, вероятно, думали об одном и том же. Вот почему, в этом укромном месте, на месте, наиболее близком к небу, они будут проводить похороны для живых как их оправдание. Вот что подумал Лоуренс.
- Свечи могут стать довольно дорогими, поэтому мы должны быть осторожны в этом... И ещё специальная одежда для всего этого, так что это ещё один расход... Но да, это может сработать.
Думая об этих вещах, он вдруг осознал, что Хоро смотрит на него. "О, нет, я начал думать о делах и забыл о ней". Он напрягся, но увидел в ответ лёгкую улыбку, а потом она тихо схватила его за рукав, будто только что проснулась.
- Я такой...
- А?
- Так счастлив, что я ещё жив.
Она продолжала улыбаться, и слёзы катились из уголков её глаз. Лоуренс поспешно вытер их.
- Наше путешествие продолжатся, да?
"Всё исчезает со временем". Для неё Лоуренс тоже был всего лишь листочком, который сдует ветер времени. Однажды придёт их момент расстаться, который навсегда останется в прошлом.
Но сейчас этот момент был ещё в будущем.
Лоуренс приподнял её и обнял. Им приходилось защищать свои "сейчас" от потока времени, насколько они были способны.
- Да, - наконец ответил он.
- Мы будем. Ещё немного, - Хоро подняла голову и улыбнулась. У них оставалось немного времени. Хотя ни один из них не пытался его обдумать, они успокаивались. Это походило на время, когда они решили начать путешествие вместе.
Они поцеловались перед алтарем, где Бог наблюдал за ними. Их глаза встретились, и даже после всего времени, проведённого вместе, они всё ещё краснели.
В этом мире у них оставалось ещё много дел. Весна была близко, время, когда снег окончательно растает.
Глава 2. ЗОЛОТЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Середина мира, окружённого со всех сторон горами. Долгая зима в деревне горячих источников Ньоххира, наконец-то подошла к концу.
Любопытные взгляды устремлялись на Лоуренса.
- О-о-о. Разве это не хозяин "Волчицы и Пряности"?
Хотя небо было ясным, солнцу ещё только предстояло показаться этой, покрытой горами земле. А пока деревня укрыта сумерками, и лицо человека издалека не разглядеть. Девушки из различных купален собрались сейчас на окраине деревни и тихо сплетничали, постепенно поднимая шум подобно голубям при виде приближающихся ворон.
Лоуренс подошёл по хрустящему снегу и остановился, неопределённо улыбаясь, его дрожащее, белое дыхание рассеивалось в морозном воздухе. Затем положил захваченные с собой дрова.
В этот предрассветный час было всего несколько мест, где собирались служанки и другие деревенские женщины. Например, водяная мельница, колодец. Но сегодня Лоуренс пришёл к общей печи для выпечки хлеба.
"Что случилось с Ханной? Она заболела?"
"Интересно, спит ли его дочь?"
"Ты забыла? Его храбрая дочь отправилась в приключение. Я тоже когда-то хотела так же сделать".
"Ох, серьёзно? Это единственное место, которое я знаю за пределами города, в котором я родилась".
"Но это интересно, раз сам хозяин пришёл сюда. Как вы думаете, госпожа Хоро заболела?"
"О, это ужасно. Мы должны пойти проведать её".
Один или два раза в неделю эти женщины приходили сюда испечь хлеб, необходимый каждой семье или купальне. Жизнь здесь была скучной, и единственное, чему они могли предаться с удовольствием, это посплетничать о ком-то.
Обычно заботы о хлебе доставались служанкам, или молодым жёнам, или девочкам-помощницам. И если приходил мужчина, такое событие тут же становилось темой обсуждения. Немудрено, что и сам Лоуренс думал, как глупо он выглядел, придя с дровами на спине и замешанным тестом, завёрнутым в ткань, под мышкой. Могут подумать, что его жена сбежала из дома, нет?
Но улыбка Лоуренса не дрогнула перед этими невнимательными голубями. Слухи быстро распространялись по всей деревне. Хотя он прожил здесь более десяти лет, открыл свою купальню, на него всё ещё посматривали как на новенького, бдительность терять ему не стоило. Всё же он про себя проворчал по поводу того, чем ему пришлось заняться вместо Хоро, вероятно, ещё расслаблявшейся в купальне.
- Нет, просто нежданный визит. А у остальных другие важные дела, поэтому сегодня пришёл я.
"О... ты говоришь, что тот человек поселился в "Волчице и Пряностях"?"
"Как это должно быть хлопотно".
"Не помнишь, по-моему, он первым делом остановился у Йозефа?"
"О да. Ты знаешь, это старейшая купальня в деревне".
"А как же Авель?"
"А позже у Раманинова".
Одного за другим, они перечисляли хозяев купален. Это были дети и внуки людей, пришедших в эту деревню со всех концов открыть купальни, поэтому их имена звучали необычно.
"Как думаешь, это значит, что он будет жить в разных местах до весны?"
"Он постоянно ходит с таким кислым лицом, будто что-то вечно не так".
"О, я знаю. У него столько претензий, смотри, обед ему подавай рано утром. Это такая маета! Но он слишком хорошо заплатил..."
"Эй, не болтай. Мой муж считает, что он, скорее всего, исследует деревню".
"Ох! Как вы думаете, наш гость, он из той, другой деревни с горячими источниками, которую они хотят построить на другой стороне горы?"
"Но он вообще не принимает ванны".
"Действительно. Если бы он планировал построить новую купальню, думаете, станет он высматривать по всей деревне".
Их разговоры текли, будто расписанные заранее, и манера говорить была настолько одинаковой, что было трудно различать их в полумраке. Они собирались каждую неделю испечь хлеб, и их мысли словно тоже испеклись в одной форме. Наблюдая за ними, Лоуренс теперь понял, почему Хоро так трудно встать с постели.
Они сразу отнеслись к ней по-другому, тем более, что она была новобрачной, но что ещё важней, она была хозяйкой купальни, где никто из них не работал. По большей части, они держались сами по себе. Это был их способ быть внимательными и держаться за своё место прислуги по найму, но Хоро тяжело переносила такое обращение.
- Ну, если он у тебя, Лоуренс, значит, его гостевание, наконец, закончится, - услышал он упоминание своего имени и оглянулся. И прежде чем он понял, о чём речь, привычно улыбнулся, зная по опыту, что поддерживая приятное выражение лица, можно улучшить любую ситуацию.
"Я уверена, что он хмурился с первой минуты, как он приехал, но он безумно хорошо платит. Он так вёл себя в каждом доме. Уже давно ты начал своё дело, поэтому я могу представить, что он был не чем иным, как занозой кое-где..."
"Когда-то давно появлялись такие же люди. Такие странные посетители!"
"Это было тогда, когда ты была ещё молодой... Лет двадцать назад что ли?"
"Эй, полегче! Я и сейчас молодая!"
Лоуренс невольно усмехнулся, глянув на спор двух сестёр, их истинные мысли и чувства раскрывались во всём, что они говорили. Его купальне было десять лет - не такая старая, как остальные.
Первое место, где остановился этот гость, - это купальня Йозефа, самая старая в деревне. И естественно перед тем, как уехать из деревни, он решил пожить в "Волчице и Пряностях" - самой новой купальне.
Кажется, потребуется ещё немало времени, чтобы врасти в общество деревни.
- Ну, во всяком случае, я думаю, пришло время собираться, - сказал кто-то, пока все болтали, как малые дети, и собравшиеся вернулись к действительности. Поскольку общая печь размещалась не в центре деревни, где можно было полагаться на церковный колокол, время определялось на глазок. И так как хлеб был нужен каждому человеку, сельские жители собрались вместе, чтобы испечь хлеб.
- Хорошо, раздавайте соломинки.
Одна женщина взяла пучок соломы, лежавший рядом с печью, и завернула в тряпицу, свисающую у неё с пояса так, чтобы концы всех соломинок торчали из тряпицы на одинаковую длину.
"Это новые? Без обмана!"
"Я уже не так молода, даже если бы я хотела обмануть, в этой темноте не увидела бы, какая короткая".
Все засмеялись и стали по очереди тянуть соломинки. Каждая была разной длины, и чем длиннее, тем везучей человек. Лоренс тянул последним, и, как по заказу, вытянул короткую.
- О-о, у меня...
- Эй, ты уверена, что никто не жульничал?!
В воздухе повисло неловкое молчание. Соломинки определяли очерёдность. Никто не хотел быть первым у общественной печи. Каждый выпекал хлеб на своих дровах. А чтобы разогреть печь, требовалось довольно много времени. Первому приходилось тратить больше дров на остывшую за ночь печь.