Должно быть, она хотела сказать, что она больше не могла его пускать на свою территорию.
- Тогда, извини, остальное я оставлю тебе...
Ханна, всё ещё смеясь, пожала плечами.
Лоуренс вернул дуршлаг на место и покинул кухню. Затем он достал из-под стойки чистую бумагу и пузырёк с чернилами. Он опасался, что содержимое могло замёрзнуть на холоде, но ему повезло. Захватив перо, он направился в комнату с очагом.
Таинственный гость сидел, глядя на огонь, и, конечно, ел снег. Он ел медленно, хорошо жевал, будто давал ему проникнуть в его тело. Старик, похожий на отшельника, услышал шаги и поднял глаза.
Лоуренс вошёл, просто извинился и сел с другой стороны очага, с ручкой в руке. Он написал "привет" на всех языках, которые знал, и показал старику, который удивлённо раскрыл глаза и посмотрел на Лоуренса.
Лоуренс показал на каждое приветствие, и на одном из них старик встрепенулся, будто увидел дракона средь бела дня, и указывал на него. К удивлению Лоуренса слово, на которое показал старик, было на языке, используемом во всем мире и, возможно, даже на небесах. Это был церковная письменность, язык Церкви - то, что невозможно прочесть без образования.
- Кто ты? - спросил Лоуренс, не раздумывая.
Старик открыл рот для ответа, но тут же закрыл. Вместо этого он указал на ручку и бумагу в руках Лоуренса, взял их и благодарно кивнул. Он не был ни враждебен, ни упрям. Он просто не мог говорить.
Кроме того, приехав с юга на север, он, вероятно, не предполагал, что владелец купальни такой отдалённой деревни, считавшейся до недавнего времени языческой землёй, мог читать и писать на церковном языке.
Но любой, кто пробыл здесь достаточно долго, знал, что среди гостей было много высокопоставленных клириков. И значит, мог бы объясниться с хозяевами, если возникнут какие-то проблемы. Лоуренсу это показалось странным, и старик показал, что написал.
"Это?" - спросил он глазами, и старик кивнул. Там было написано: "Я пришёл сюда с миссией по приказу одного высокопоставленного человека. Для этого мне нужна особая, хорошая вода, которая должна быть здесь, в этой деревне. Однако и снег, и чистая вода здесь не кажутся особенными. Я спрашиваю, ты знаешь об этом?"
Его сочинение было изящным и несколько неопределённым. Он вспомнил: "человек медицины". Затем слова Ханны о снеге как лекарстве.
Старик не позволял деталям своей цели легко выскользнуть, так что тот, кто его послал, наверняка был высокопоставленным человеком. Если человек важного положения покажет слабость, он будет уязвим. Вероятно, тот человек скрывал болезнь от всех. На юге было много людей, долгое время пребывавших в Ньоххире. Если бы старик попросил другого человека, понимающего церковный язык, выступить посредником, тот может оказаться связанным с врагом. Потому старик не решался говорить открыто. Мрачное выражение лица старика получило значение в глазах Лоуренса.
- Я... - заговорил он, но вспомнил, что старик не совсем понимает местный язык. Он легко поклонился, взял перо и бумагу и написал:
"Я мало знаю об этом, но я спрошу кое-кого, кто может помочь".
Прочитав, старик поднял голову и поклонился в ответ. Но Лоуренс не мог не спросить:
"Почему вы решили рассказать мне о своей цели?" Он подумал, что гость мог из-за неудач отказаться от своей цели. Лицо старика встревожилось, но он всё же взял перо и написал: "Вы, кажется, тот, кому я могу доверять". Лоуренс задумался, пытаясь вспомнить, чем он мог добиться такого доверия, и заподозрил, что старик просто увидел в нём человека, которым легко управлять, и дело не в доверии.
Но это, конечно, не было проблемой. Лоуренс удовлетворённо кивнул, сопротивляясь соблазну оправдать себя в том, что проявил себя немного глупо как владелец купальни.
***
Если ищешь что-то в горах, найдётся много надёжных людей, которых можно позвать. Если бы Лоренс попросил самых надёжных из них, он бы смог быстро найти хорошую воду, которую искал его пожилой гость. Он мог бы узнать всё и сразу, если это имелось в горах Ньоххиры.
Проблема в том, что он не заметил свою богиню рядом с собой вовремя и в результате не слишком деликатно бросил её на кровать. Приди он после такого к ней с пустыми руками, он, скорее всего, не получил бы ничего, кроме ехидных упрёков. Потому, надев шубу, он направился к купальне Кира. Под мышкой он нёс солёный бараний бочок, который так обожала Хоро. Это благодарность за тот день, а ещё способ раздобыть эль, способный её смягчить. К тому же, зная увлечение Кира изготовлением напитков, можно предположить, что он-то знает, где найти хорошую воду, которую можно было бы использовать в медицине.
Был уже конец дня, а здесь, как только солнце опускалось за горы, темнота быстро накрывала деревню. Словно Ньоххира была пламенем, которое окунали в воду. Обычно вечер был самым тяжёлым временем дня, но сейчас гостей уже не было.
Когда Лоуренс добрался до купальни, сыновья Кира сидели друг напротив друга за длинным столом. Они пытались усвоить, как работают счёты из деревянных шариков и палочек.
Когда Калм, друг Миюри, заметил Лоуренса, он сразу выпрямился и напряжённо улыбнулся. Вероятно, ему было трудно решить, приятно ли отцу девушки, на которой он хотел жениться, улыбка на его лице или лучше придать лицу мужественности.
Лоуренс успокаивающе улыбнулся, и мальчик немного успокоился.
- Кир дома?
- Да-да, отец колет дрова.
- Спасибо, - сказал Лоуренс и добавил. - Учись усердно.
- Да! - громко ответил Калм и толкнул своего младшего брата, который безразлично наблюдал за происходящим.
Действительно, Кир стоял, нагнувшись над чуркой, и держал топор в руке. Его обнажённый торс был напряжён.
- О, чем могу помочь?
- Спасибо тебе за прошлый раз, - он передал свёрток, который держал под мышкой. Глаза Кира округлились, когда он заглянул внутрь.
- Это... Я неплохо разбираюсь в делах. Немного эля принесло чудесное мясо.
- В знак моей благодарности и немного наперёд за вопрос, что есть у меня, а также за оказанную мне услугу.
Кир рассмеялся, тряся плечами.
- Спрашивай. Это хорошее мясо. Оно прекрасно подойдёт ко многим напиткам, - и положил свёрток у выхода, чтобы отнести позже на кухню, затем снова взялся за топор. - Ты не против, если я поколю дрова, пока мы разговариваем?
- Конечно.
Кир кивнул, поднял топор и, не напрягаясь, уронил на полено. Полено с треском распалось надвое.
- Мне удалось заставить этого старика сказать, что он ищет.
Кир лишь глянул на Лоуренса и положил следующее полено на пень.
- Он приехал далеко с юга, и причина, по которой он всё время был такой тихий, в том, что он не понимает здешнего языка.
- Как же ты с ним разговаривал?
- Церковная письменность. Мне часто приходилось использовать её, когда я был торговцем.
- Сколько эля возьмёшь, если я попрошу тебя обучить моих сыновей?
Если бы Кир действительно хотел их научить, он мог попросить кого-то из гостей. Это был способ Кира шутить.
- Проси меня в любое время. И наш гость сказал, что он ищет хорошую воду.
- Хорошую воду?
- На юге они, по-видимому, используют снег как лекарство. Так что я думаю, может, для этого.
Кир посмотрел вдаль, не переставая рубить дрова.
- Ясно. Весной чудеса, которые дают долгую жизнь и лечат болезни, являются распространенными мифами.
- Ты знаешь что-нибудь о хорошей воде, что могла бы пробудить даже мёртвых?
- Да, ты её уже пил, господин Лоуренс.
- Ты используешь её для своей эля?
- Да. Вода из реки достаточно хороша для большинства гостей, и талый снег, который похож на серу, тоже хорош - для пьянчуг. Но для гостей с изысканными вкусами есть специальная вода. Или для высокопоставленных гостей, которые платят золотом.
- Ты не мог бы вы мне рассказать?
По этой причине Лоуренс и принёс наивысшего качества бараний бочок. Он надеялся, что из-за своего увлечения Кир мог знать, где эта вода. Но если секрет вкуса его эля заключён в воде, вполне вероятно, что он не пожелает рассказывать другим.
- Я знаю, что ты думаешь, - сказал Кир и улыбнулся. - Это не секрет. Если пойдёшь на север по дороге, которую охотники называют тропой Серого Волка, ты наткнёшься на глубокую расщелину. Иди, пока тело не станет проходить с трудом, там и найдёшь источник, который не замерзает, как бы холодно ни было. Вода там особенная.
- О... спасибо, спасибо.
Он так легко рассказал ему, что Лоуренс вдруг почувствовал, что немного гордится собой. Но Кир пожал плечами.
- Все в деревне знают об этом.
На мгновение Лоуренс почувствовал стену между собой и старожилами Ньоххиры. Но он доверял мужчине перед собой, и сказанное можно было истолковать так: "Что-то настолько очевидное, что это можно узнать даже Лоуренсу".
- Я заплачу тебе за это.
- Ты уже, - улыбнулся Кир и вернулся к своим дровам. Лоуренс хотел по привычке торговца поблагодарить снова, но тот его остановил. Для друзей лишнее выражение благодарности может прозвучать грубо.
- По пути, скажи Калму, какой эль тебе нравится, и возьми его. Ты ушёл домой пьяным, держу пари, что твоя милая жена была очень зла.
- Это точно.
- Все одинаковы, - снова улыбнулся Кир, и Лоуренс, сдаваясь, только вздохнул.
- Увидимся.
- До свидания.
Кир больше не смотрел на него. Лоуренс вернулся в дом и взял эль.
Он оглянулся, когда дом Кира остался уже далеко, купальня, затягиваемая наползающей темнотой, была красива.
***
Лоуренс вручил Хоро эль Кира и, только когда она, наконец, восстановила своё хорошее настроение, снова спросил о воде. Он спросил и Ханну, часто с риском для себя собиравшей овощи на горе, она тоже знала то место, которое Кир назвал лучшим.
Хоро набросилась на него, намекая, что не было необходимости выпивать с Киром, если это так. Но раз эль помог ей поправить настроение, это было достаточно хорошей причиной для Лоуренса.
Старик, с которым, наконец, можно было общаться церковным языком, представился как Церес. Хотя, скорее всего, это не было его настоящим именем, раз хозяин поручил ему секретную миссию. Но это не имело значения.
Поскольку кроме Цереса других гостей не было, и в купальне было довольно тихо, Лоуренс пригласил его пообедать с ними, и старик с радостью согласился. Его обычно грубое выражение теперь казалось естественным. Он очень хвалил еду и лишь слегка щурил глаза от удовольствия, заметив, как Лоуренс предупреждает Хоро не показывать её волчий аппетит перед гостем. Было бы неловко выглядеть внуками, подшучивающими над дедом, но если Церес улыбнулся, Лоуренс как хозяин купальни должен сдаться и позволить ему улыбнуться.
На следующий день он предложил помочь с водой, но Церес покачал головой. Он лишь попросил глиняный кувшин и сообщил, что это его работа. Гордость его была сродни гордости рыцаря.
Лоуренс рассказал ему про тропу Серого Волка и ориентиры, и они с Ханной проводили его ещё до рассвета. Хоро крепко спала в постели, не желая выходить на холод.
Уходя, Церес казался мрачным, как всегда. Со спины его походка выглядела лёгкой. Лоуренс вздохнул, довольный, что всё было решено. Он ненадолго прилёг, потом занялся каждодневной работой. За делами утро стало днём.
Церес вернулся в удручённом настроении.
- Ты не нашёл воду?
По словам Кира она не замёрзнет, как бы холодно ни стало, и всё же нельзя точно предсказать, что произойдёт в горах. Но Церес медленно покачал головой.
- Ну, во-первых, давай высушим твою мокрую одежду.
Лоуренс подкинул дров в очаг, Церес стал рядом, глядя в глиняный кувшин, который он держал. Задумчивый, грустный взгляд.
- Вот.
Лоуренс указал на огонь и, когда Церес неохотно подчинился, почтительно взял кувшин и передал Хоро, которая молча заглянула внутрь. Наконец Лоуренс помог привести в порядок сырую одежду Цереса. Закончив с одеждой, он передал Цересу глинтвейна. В столовой по соседству он нагнулся к уху Хоро.
- Что-то не так?
Хоро понюхала содержимое кувшина и озадаченно наклонила голову.
- Всё так.
Обладая нюхом волка, она могла различить запах этой превосходной воды. Но почему Церес казался таким напряжённым? Это внезапно обеспокоило Лоуренса. Почему эта вода не была тем, чего старик хотел? И какая вода вообще могла подойти?
- Эй, действительно ли существуют весенние чудеса? - внезапно спросил Лоуренс, и Хоро посмотрела на него отрешённо. - Знаешь, такие как вода молодости или вода исцеления, что-то в этом роде, - объяснил он, и она, наконец, кивнула.
- Я знаю о таких мифах. Ты ел хлеб из пшеницы Пасро, где я спала?
Именно Хоро, повинуясь сильному чувству долга, сотни лет следила за ростом пшеницей. А Лоуренс изредка проезжал мимо деревни на своём торговом пути.
Он озадаченно посмотрел на неё, и получил в ответ озорную улыбку.
- Тогда ты ел хлеб, благословленный моими чудесами, хотя твоя глупость не исцелилась.
Лоуренс вздохнул. Но он сразу понял.
- Если так...
Что Церес действительно ищет в воде? Или он в самом деле верил в мифы и думал, что сразу узнает, если выпьет? Он стоял перед тем, что все в деревне славили как лучшую воду в Ньоххире, и был взволнован.
Затем внезапно появился Церес, его лицо было напряжено.
- О, хей... Это?
Ему нужен глиняный кувшин? Лоуренс тут же, передал его без малейшего сомнения.
Церес приложил губы к кувшину и сделал большой глоток. Он закрыл глаза, глотая.
Через несколько мгновений он открыл их, и выражение его лица по-прежнему вызывало разочарование.
- Хорошо... - говорил он со странным произношением. - Хорошо...
Он покачал головой. Лоуренс и Хоро посмотрели друг на друга, потом на Цереса. Он глубоко вздохнул и положил кувшин на длинный стол.
- Нет.
Это были ясные слова отрицания. Прежде чем Лоуренс что-то ответил, Церес отвернулся. Лоуренс подумал, спросить ли ему, что с ней не так, тогда они могут найти способ решения. Или ему придётся рассказать Цересу, что то, что он искал в воде, было не чем мифом.
Пока Лоуренс думал об этом, Церес потянулся к очагу.
- Его шляпа?
Хоро рассказывала о его конической шляпе, покрытой мехом снаружи и металлом внутри. Но Церес перевернул её и вытянул веревку, удаляя с неё мокрый мех.
- Это горшок, - вдруг понял Лоуренс.
Старик достал из своего рюкзака несколько небольших пакетов. Послышался звук высыпаемого зерна, и когда Лоуренс посмотрел на Хоро, стоящую рядом с ним, она лишь пожала плечами.
- Эль, - сказал Церес, и Лоуренс вернулся к реальности и поспешно направился в кухню. Гость остановил его.
- Нет. Эль, - повторил старик, покачав головой. В горшке, который он держал, лежали мешочки из конопли. Лоуренс вспомнил, что вчера сказала Хоро. Это были вещи, которые он носил в своей сумке. Тогда внутри мешков должна быть пшеница. Если да, то горшок, который он принёс...
- Ты... пивовар.
Церес, не понял Лоуренса, нахмурился и повторил: "Эль". Два металлических предмета одинаковой формы, один из которых вложен в другой, и их можно использовать как два горшка. В один старик налил принесённую воду и поставил в очаг. В другой высыпал обмолоченную пшеницу из конопляного мешка.
- О, это местная пшеница, - определила, лишь глянув, Хоро.
Церес кипятил воду в первом горшке, периодически помешивая. Пошёл пар, но когда вода забурлила, он вынул горшок из пламени. Достав из рюкзака деревянный ковш, он стал смешивать воду с пшеницей. Это продолжалось, пока всё содержимое горшка не перемешалось. Потом он проверил температуру пальцем, поправил горшок на огне и надел опустевший горшок на первый, как крышку.
Начало чему-то было положено. Церес посмотрел на Лоуренса и показал, что ему нужны перо и бумага.
"Я главный повар, нанятый королевской семьёй одной страны", - написал он и остановился. Лоуренс не удивился упоминанию "королевской семьи", это подходило щедрости старика и свободному использованию церковного языка - явного признака хорошего образования. Обычный пивовар не был бы таким.
"Однако я с самого начала служил в семье принцессы, и меня послали туда, где я сейчас служу, как своего рода часть её приданого".
Написав это, он приложил руку к горшку и закрыл глаза, как бы проверяя что-то. Затем он полез пальцами прямо в угли и убавил жар. Похоже, он не боялся обжечься. Не зря говорится: "у мастера толстая кожа на руках".
"Когда принцесса узнала, что её выдадут замуж, она лишь раз сделала что-то по своему желанию. Она сказала, что хотела испробовать знаменитые воды Ньоххиры. Если она это сделает, сказала она, сможет преодолеть всё. Это произошло в давние времена".