Лоуренс кивнул, и Церес медленно закрыл глаза. И казалось, он вслушивался в минувшее.
"Она скрыла своё происхождение и жила в гостинице, а я был с ней как слуга. Она прекрасно проводила время, эти дни могли быть её последними кусочками свободы, и ещё она готовилась к будущему".
Для людей такого высокого положения благородное происхождение становилось всего лишь инструментом. Лоренс перевёл каждую деталь для Хоро, её лицо помрачнело, в нём читалось сочувствие.
"Однако принцесса встретилась с молодым человеком. Он тоже был благородного происхождения, они сразу узнали это друг о друге, поэтому мы не могли совсем не обращать на него внимания. Пока я думал, как поступить, они сблизились".
Когда Лоуренс перевёл это Хоро, её лицо потемнело ещё больше. Она грустно подошла к нему и прижалась к его руке. Казалось, что она молилась: пусть у этой истории будет счастливый конец.
"Принцесса была благородной женщиной, которая достаточно строго придерживалась придворного этикета, но в Ньоххире она была просто самой собой. Она неплохо переносила эль, поэтому она ничего не делала, только пила и танцевала - и столько, что молодой человек, наконец, признал поражение".
Хоро была тронута женщиной, которая любила пить и танцевать.
"Но весёлые дни скоро прошли, и принцесса была не такой слабой, чтобы совершить ошибку и поддаться искушению. Когда пришло время, она тихо собрала свои вещи и лишь рукопожатием попрощалась с человеком, с которым танцевала".
Церес выпрямил спину, но не улыбнулся, как будто представляя верную долгу принцессу, выбравшую свой путь. Все ещё цепляясь за руку Лоуренса, Хоро пристально смотрела на буквы Цереса, хотя она никак не могла понять их.
"По дороге домой принцесса не заговорила со мной ни разу. Сделала она это только в день свадьбы, когда началась её жизнь в чужой стране в странном замке со странными людьми. Я не знал, насколько тяжело она переживала. Она была сильной. Однако она сказала мне одну вещь, которая преследовала её со своей родины. "Ты помнишь вкус того эля?" - спросила она. Я, конечно, не мог опозориться перед принцессой. Я сказал: "Я главный повар, который овладел искусством приготовления еды полностью, и к моей гордости, я помню"".
Церес снова взглянул на горшок и продолжил писать.
"И она сказала: "Всё в порядке тогда. Если я смогу выпить того эля в любое время, всё будет в порядке"".
Рука старика остановилась, но он не отводил взгляда от бумаги. Единственным звуком в комнате был треск - треск горящих углей в растопленном очаге. Потом прошуршала одежда Хоро, наклонившейся вперёд.
- И всё же... Было ли то знакомое лицо там, куда её отправили замуж? Нет?
Всем известно, что у аристократов часто не знают лиц тех, с кем решают вступить в политический брак. Легко было представить себе, что "то знакомое лицо" из Ньоххиры и встретило принцессу на чужбине. Хотя это был брак по расчёту, они оба уже знали, что их тянет друг к другу, хотя они тогда и не знали своих личностей. Это частая мечта деревенских девушек.
И, конечно же, уж Церес-то хорошо это знал. Хотя он не совсем понял слова Хоро, но медленно покачал головой. Она вздрогнула. Лоуренс обнял её маленькую спину.
"Король был замечательным человеком, на двенадцать лет старше её. Он заботился о ней. Они были благословлены детьми, и я никогда раньше не видел такого счастливого двора".
Церес посмотрел на Хоро и слегка улыбнулся.
Хоро, обманутая в своих ожиданиях, стукнула почему-то именно Лоуренса по руке. Он, однако, мог сказать, что она по-настоящему, искренне рада. Церес превосходно рассказывал истории. Вероятно, он рассказывал об этом и своим внукам.
Есть разница между историями и реальностью - реальность не останавливалась.
"Принцесса ни разу не попросила этот эль. Не было необходимости. Но однажды король заболел, долго лежал в постели, и она вдруг позвала меня. Она сказала, чтобы я сделал этот напиток".
Скорее всего, не для неё, а для короля, страдающего от болезни, и у него не было много времени. Короли украшают свои жизни битвами и политикой. Он вспомнил мрачное выражение лица Цереса. Работа главного повара имела единственной целью - сделать людей счастливыми. В профессиональной жизни Цереса это была, вероятно, его последняя и самая важная работа.
"Но ты не можешь воссоздать вкус?" - вывел на бумаге Лоуренс. Плечи Цереса поникли, и он кивнул.
"Я уже пробовал несколько разных способов с местной пшеницей. Я помню вкус, состав, всё. Но не могу его воссоздать. Эль, который я делал, был таким чистым. Я могу предсказать результат, если узнаю вкус воды. В противном случае, думал я, когда шёл из дома в дом..."
"В противном случае?" - появился вопрос на лице Лоуренса, и Церес почему-то взглянул на него, прежде чем взглянуть на Хоро. Его глаза медленно прищурились, словно он спокойно улыбался.
"Говорят, аромат земли просачивается в напиток во время пивоварения. Унылый воздух производит скучное варево. Весёлый воздух производит жизнерадостное пиво. Вот почему я думал, что это может зависеть от места", - и он уже явно улыбнулся. Хоро взволнованно вскинула голову, но Лоуренс смущённо кашлянул. Раньше старик увидел их, спящих у очага, и сейчас Хоро, как маленькая девочка, встала на его сторону.
Лоуренс не осмелился бы сказать, что его купальня была лучшей в Ньоххире, но он был уверен, что она была чем-то другой. Кир тоже говорил об этом. Лоуренс и Хоро как муж и жена явно ладили лучше всех в деревне.
Ещё раньше Лоуренс слышал об этом предрассудке пивоваров, но не верил в него. Церес, вероятно, тоже. Он просто отчаянно искал какую-то подсказку.
"Вода здесь хорошая. Это верно для каждого дома. Раз они пьют ту же самую хорошую воду, напиток также хорош. Но не более. А вкус, что я пробовал тридцать лет назад, не появлялся".
Церес закончил писать и достал из сумки несколько конопляных мешочков. Внутри их лежали всевозможные травы, которые можно было собрать в округе. Хоро со своим чувствительным носом слегка похлопала себя от внезапного взрыва запахов.
Аромат...
Или, возможно, воздух того времени сам растворился во вкусе.
Церес с неподвижным лицом молча смотрел на металлический горшок.
***
У Хоро был отличный нос, поэтому она отличалась придирчивым вкусом, но сама не умела варить эль. Ханна тоже мало знала об его приготовлении, и Лоуренс снова отправился к Киру.
- Вкус эля тридцать лет тому назад? - Кир явно разволновался, услышав историю. - Тогда я впервые пришёл сюда... - сказал он и, закрыв рот, посмотрел на человека, стоявшего рядом с Лоуренсом и пришедшего раньше.
- Тогда я был твоего возраста, молодым, - сказал тот. Сейчас у него была лысая, совершенно круглая голова и длинная белая борода, похожая на пар, поднимающийся из ванн. Он не был высок, впрочем, похоже, в молодые годы он был довольно толст. Его звали Джек, теперь он ушёл на покой, бывший хозяин купальни с самой лучшей едой в Ньоххире.
- Но эль, да? Это сложно. Если пшеница местная, если солод примерно такой же, разницы не будет. Раз он сказал, что искусен в готовке, я не думаю, что он ошибся.
Не раскрывая истинных намерений Цереса, Лоуренс поведал о проблеме Киру и другим.
- Это зависит от года урожая пшеницы? - спросил Кир, и Джек покачал головой.
По возрасту они были почти как отец и сын, но разницу стёрла их любовь к элю, казалось, они были близки подобно мастеру и ученику.
- Я не знаю, плох ли урожай, но если ты добавишь обмолоченную пшеницу в сусло, до того, как оно станет пьяным, что-то из этого выйдет. Это для человека с мастерством выше нашего.
Джек тоже помнил Цереса. Казалось, что гордости владельца старой купальни был нанесён некоторый урон, когда Церес казался недовольным едой и напитками. Но когда Лоуренс сказал, что Церес был главным поваром, Джек был поражён по другой причине. Для всех из мира кулинарии этот человек располагался, как правило, за пределами досягаемости.
- Он сказал: "особый аромат".
- Хм... Это может быть вкус времени...
- Разве это не суеверие пивовара? - спросил Кир.
- Хм-м? А, имеешь в виду, как меняется вкус в зависимости от воздуха в этом месте. Это правда, но...
-Да?! - воскликнули одновременно Лоуренс и Кир, и Джек фыркнул.
- Но дело не в настроении того места, о котором вы часто слышите. Просто когда погода меняется, земля тоже меняется, и вкус напитка действительно может измениться, даже если он сделан из одного и того же. Я уверен, даже духи питья на небесах меняются, как мы, когда земля меняется. И вот почему наш гость сюда вернулся. Ты можешь получить составляющие, пока у тебя есть золото, и что-то из этого выйдет. Не так ли?
Он посмотрел на Лоуренса, известного всем на этой северной земле как бывший торговец. Джек улыбнулся, как озорной ребёнок, и Лоуренс почувствовал себя должником.
- Это... да... хорошо Это займёт какое-то время, но я смогу их достать.
- У него есть навык, у него есть составляющие, и он уже здесь. Если он не получит вкус, сварив со всем этим, значит то, что даёт оттенок - это аромат времени... Одним словом, его воспоминания.
Разве повар, который накрывал столы королевской семье, забудет такой вкус, даже если это было тридцать лет назад? Ни Лоуренс, ни Кир этого не сказали, но разделили этот вопрос, переглянувшись между собой. Джек преувеличено вздохнул.
- Вы двое всё ещё дети, - откровенно сказал он. - Из-за этого будет лучше еда, которую вы едите, когда веселитесь, ещё лучше - с приятными друзьями, но если вы сидите и едите с женой посреди ссоры, она не будет похожа ни на что! Вот так вот.
Двое понурились, словно извиняясь, и Джек резко кивнул. Лоуренсу он понравился - чем-то напомнил ему Хоро.
- Тем не менее, позволить нашему гостю уехать домой хмурым, это не дело для Ньоххиры", - проворчал Джек, проведя рукой по голове. - Раньше, когда Кир рассказал мне о нашем госте, он рассказал, что ты сказал, Лоуренс. Я с тобой согласился. Я рассердился: "Какой упрямый клиент! Это его вина!" и тому подобное. Я не понимал, что пар портит мою душу. Как это прискорбно, - сказал Джек, взяв руку Лоуренса. - Ты напомнил мне, что важно в этой старости. Спасибо, Лоуренс.
Слова эти так взволновали того, к кому были обращены, что он растерялся. Но Джек не дразнил его и не шутил. Лоуренс посмотрел на пожилого человека с благоговением ребёнка и пожал его руку.
- Хе-хе. Когда ты пришёл и построил здесь свою купальню, я подумал, посмотрю-ка на этого робкого бесхребетного человека, - улыбнулся Джек, и Кир, который, не желая смеяться в глаза Лоуренсу, смешал смех с кашлем.
- Иногда люди никогда не вписываются в место, где они живут. Но ты должен был приехать сюда, господин Лоуренс, - Джек обнял его за плечо, Лоуренсу показалось, что напряжение отрывается от его лица, обнажая улыбку чистого счастья.
- Но когда я вначале пил здешнюю воду, я всё время болел.
- Ха-ха-ха. Это всё сера в воде. Моя купальня была первой среди этих источников, поэтому для меня это ничего не значит, - ответил Кир.
- Даже воду для хлеба я набирал из реки или чистого горного родника, - сказал Лоуренс и вспомнил прохладный вкус воды, что дала ему Хоро, когда он пришёл домой пьяным. Вода, приготовленная из снега, растаявшая на пару ванн, имела этот вкус. Аромат Ньоххиры.
А Кир продолжил:
- Ты можешь попробовать все горячие источники.
Что-о? Они все говорили сразу. Сам Кир был удивлён своим словами. Владельцы купален, от старейшего до самого нового, смотрели друг на друга. "Невозможно", - было написано на их лицах.
Лоуренс вернулся к своим воспоминаниям. Он сразу вспомнил свои разговоры с Киром и Цересом.
Хороший эль получался из хорошей воды. Но лучшая вода, которую Церес взял с горы, была "лишь хорошей". Тогда, учитывая сказанное Киром, ясно, почему Церес никак не мог достичь результата.
Это Ньоххира. Гостей обслуживали с особой тщательностью. Грубым, но щедрым гостям уделялось ещё больше внимания. Лоуренс предлагал позвать музыкантов и танцовщиц для одного Цереса, платившего золотом. Даже хлеб для его обедов был лучшего качества. Он делал всё, что мог. Вот почему он никогда не пробовал того, о чём сказал Кир. Самый простой эль варился на воде, которую давали пьяницам, неспособным отличить его вкус. Простой эль, сделанный из снега, растопленного на пару ванн.
- Говорят, что самое тёмное место - над свечой, - простонал Джек. Хотя не было уверенности, что ответ найден, они чувствовали, что разгадка близка.
- Я уверен, мы сможем поддерживать репутацию Ньоххиры", - сказал Кир.
Потом они оба оглянулись на Лоуренса.
- Ну, чего же мы ждём?! У нас есть несчастный гость Лоуренса!
Тот, будто его отругал его учитель, вскочил и, поспешно повернувшись на каблуках, взялся за дверной косяк, собираясь выйти. Но тут же вспомнил, что это не только его успех. Он обернулся и увидел, что Джек и Кир спокойно улыбаются.
- Мы тут отметим... в честь тех, кто не мог улыбнуться гостю. Иди, - отмахнулся от него Джек, улыбнувшись шире. - Мы узнаем обо всём позже.
Кир поднял бочонок, лежавший у его ног, и поставил на стол. Они больше не смотрели на Лоуренса, но он чувствовал их близость.
С рвущимся от счастья сердцем покинул он купальню Кира и быстрыми шагами вернулся к себе. Хоро и Ханна, умирая от любопытства, дожидались его возвращения. Он объяснил ситуацию, и Ханна в недоумении принесла воду из снега, растопленного на пару ванны.
Церес сделал глоток, закрыл глаза и глубоко вздохнул. И когда он открыл глаза, его лицо осветила улыбка, будто долгожданное солнце показало свой лик между облаков.
Они просто взяли другую воду для эля, но остальные части были те же. Даже пивовар тот же, значит, различие во вкусе зависело от воды. Через несколько дней всё стало ясно.
- Я не думал, что будет так отличаться, - Лоуренс смаковал пенный эль. Он не понял бы разницы, если бы ему просто дали на пробу, но теперь он смог. Церес знал разницу, он всегда сравнивал с памятью тридцатилетней давности, впрочем, этого и следовало ожидать.
"На этом моя последняя миссия завершена", - написал Церес, дважды сварив эль. Он был уже довольно стар, и хотя приехал по приказу своего хозяина, этот главный повар, вероятно, уже не отвечал за кухню, раз мог так надолго покинуть её.
"Воистину, я благодарен вам".
Цереса, распрямился, будто с плеч у него сняли тяжкий груз, теперь он казался добрым, почти нежным стариком. Найдя то, что искал, он не имел причин оставаться дольше, и начал собираться. Лоуренс попытался уговорить его расплатиться серебром вместо золота, но Церес ответил, что это знак благодарности, его лицо снова стало упрямым. И с таким лицом он написал:
"Это плата за то, что я снова приду сюда, когда уйду в отставку и заскучаю".
Потом посмотрел на Лоуренса с улыбкой, и тот ничего не смог сказать. Только написал большими буквами: "Мы будем ждать тебя!" Церес счастливо кивнул. Когда они увидели своего гостя, нёсшего на спине сваренный им эль, он шёл куда более энергичным шагом, чем всего несколько дней назад, когда пришёл.
- Твоё здоровье, - сказала Хоро, наливая себе в чашку остаток эля, сваренного Цересом.
- Эй, оставь немного и мне.
Хоро, сделав вид, что не слышит, принялась пить, смакуя вкус.
- Честно... - вздохнул он. С большими белыми пенными усами под носом Хоро выглядела счастливой. Только он задался вопросом о причине этого, она положила голову ему на плечо и сказала:
- Я должна запомнить этот вкус.
В такой момент можно вспомнить эту землю.
- Только в меру.
В словах Лоуренса была некоторая горечь. Он не будет жить так долго, как Хоро. Он не хотел бы, чтобы она страдала, когда он умрёт. Но это было как эль. Качество напитка не заключалось в его вкусе.
- Ты дурень, - Хоро смущённо улыбнулась и взяла руку Лоуренса.
Когда он умрёт, он бы предпочёл, чтобы вместо оливкового масла его омыли этим элем. Думая об этом, он пил из чашки, Хоро всё же поделилась с ним. Это был напиток из купальни, вызывавший улыбки и счастье. Быть может, это и вправду было слишком хорошо.
Глава 3. Волчица и грязный любимый человек
Он слышал, как вдалеке рубили лес, слышал дребезжащий скрип колёс тележки, хриплый крик мула и голоса, громко перекрикивающихся друг с другом лесорубов. Если бы он закрыл глаза, могло показаться, что вокруг строят город.
Суета и суматоха свидетельствовали, что зима в самом деле ушла. Погода стояла ясная, спокойное небо не омрачалось ветром. Люди отдалённой горной деревни Ньоххира трудились, смывая грязь зимы.