14.
Своего брата Гарри нашел на вокзале. Чарли сидел на лавочке на открытом перроне и дремал, сдвинув шляпу на лоб. Рядом с шерифом ошивались четверо его дюжих ребят. Двое из них внимательно изучали расписание поездов, а вторая пара бродила по перрону, лениво о чем-то переговариваясь.
Гарри сел рядом с братом.
Что?.. не поднимая головы, спросил тот. Поезд идет?
Ты кого-нибудь ждешь, Чарли?
Так Одного типа. В сущности, в своих мерзких наклонностях он почти не уступает Гейру Кингу, и мне, опять-таки не без помощи мисс Абигайль, стоило большого труда заманить его в твой город.
Гарри чуть было не уронил трубку, которую только что вытащил из кармана.
Мисс Абигайль уехала, но ее дела идут дальше, уже без ее непосредственного участия? не без иронии, спросил Гарри.
Без ее, легко согласился Чарли. Он выпрямился, сдвинул шляпу на затылок и сладко потянулся. Это удивительная женщина, Гарри. Если бы она стала преступницей, то я, как честный человек, был бы вынужден пустить себе пулю в лоб.
Зачем?
Затем, что Честный Чарли всегда держит свое слово и ловит бандитов. Ну, а поскольку честное слово, которое я рано или поздно был вынужден дать в отношении мисс Абигайль, так и осталось бы только словом, у меня не было бы другого выхода.
Чарли замолчал, всматриваясь в полоску рельсов уходящую за далекий поворот.
Кажется, поезд идет, щурясь, сказал он.
Слушай, Чарли, я хотел поговорить с тобой насчет Джоан, быстро заговорил Гарри. Во-первых, она не только моя племянница, а, во-вторых, я уже не знаю, что с ней делать.
С ней ничего не нужно делать. Просто отдай ее замуж за Фрэнка Дарби.
За пьяницу-сапожника? уточнил Гарри.
Его трубка наконец-то пыхнула дымком, при чем вкус табака показался Чарли довольно ядовитым.
Знаешь, братик, что сказала бы на твои слова мисс Абигайль?
Что я домашний тиран?
Нет, что ты гордец, каких свет не видел, Чарли встал и принялся разминать спину, покачиваясь вперед-назад и держась руками за поясницу.
Ягордец? искренне удивился Гарри.
Именно ты И хватит об этом. Чарли сделал шаг вперед и невольно поморщился. Вот чертовы дороги!.. Я проскакала сегодня всего-то сорок миль, а уже превратился в старую развалину. Гарри, как ты думаешь, как скоро наши ученые умники изобретут маленькие паровозики, чтобы на них можно было безболезненно передвигаться по проселочным дорогам?
К черту паровозики и дороги! возмутился Гарри. Давай поговорим о Джоан.
Перестань быть заносчивым как английский лорд и все наладится.
Значит, ты считаешь, что все проблемы только во мне?
Чарли, уже успевший сделать целых четыре шага, оглянулся на брата. На его лице было самое честное выражение удивления.
Конечно, только в тебе, Гарри. А в ком же еще? Мисс Абигайль так и сказала мнеЧарли вдруг смутился и замолчал.
Что она сказала?
Ну, в общем, что ты Ты только не удивляйся, хорошо? Короче говоря, она сказала, что ты похож на клубок перепутанной пряжи. Из этого клубка торчат десятки кончиков, но за какой из них не потянешь, клубок затягивается еще туже.
А клубок пряжи и есть моя гордость?
Господи! Чарли засмеялся и воздел руки к небу. Гарри, да перестань же ты мучить сам себя. Говоря твоим научным языком, любой человек хотя бы иногда должен быть и причиной и следствием своих поступков. И ну их к черту, эти запутанные клубки!.. Постарайся быть просто свободным человеком.
«Говорит как Макс, подумал Гарри и не удивился этому. Мисс Абигайль Нортон достала всех, кого только смогла достать».
15.
Прибыл поезд и уже через пару минут парни Чарли подвели к нему высокого джентльмена в темных очках и остренькой, неумело приклеенной и съехавшей на бок, бородкой. Джентльмена предусмотрительно держали за руки.
А вот и Длинный Гаррис, широко заулыбался Чарли. Взгляни, Гарри, по-моему, он здорово изменился. Ты как считаешь?
Гарри Хепберн явно неодобрительно осмотрел Гарриса с ног до головы.
Не знаю, он пожал плечами. Но физиономия у него такая же мерзкая. Зачем он здесь, Чарли?
Джентльмен сделал попытку вырваться и его успокоили ударом кулака в спину.
Видишь ли, в чем дело, Гарри, шесть дней назад, сразу после нашего разговора в Фенигане, Длинный Гаррис получил телеграмму, что Айк Деверо умер. Разумеется, мистер Гаррис не смог бы вот так, запросто, поверить простой бумажке, но поскольку телеграмму подписал я, он все-таки поверил. А потом и решился!.. Правда, Гаррис всегда очень аккуратен в своих делах, и он решил выждать шесть дней, чтобы о смерти Айка успели подзабыть. Согласись, Гарри, ну не стал бы я околачиваться целую на вокзале, в надежде встретить старого убийцу. Это уже слишком. Но теперьчерез шесть днеймистер Гаррис все-таки приехал, чтобы поискать потерянное золото.
Гарри Хепберн немного подумал. В его мозгу промелькнуло имя Абигайль Нортон, а точнее говоря, ее улыбка.
Ну, все это понятно, кроме одного, Чарли. Почему ты решил встретить Длинного именно сегодня?
Я уже говорил, прошло шесть дней, Гарри.
И что?
Длинного Гарриса очень часто называли «шестеркой» Деверо. Явившись в Нью-Ричмонд именно на шестой день после смерти своего дружка, Гаррис, как быЧарли защелкал пальцами, с трудом подбирая нужные слова. В общем, он Короче говоря, это можно расценить как месть за унижение и страх перед Деверо, понимаешь?
Это тебе Абигайль подсказала?
Ну, разумеется! Кто же еще мог придумать такой фокус? Чарли потрепал Длинного Гарриса по плечу. Ну-ну, не расстраивайся, старина. Признаться, я не очень-то верил в эту идею, но чем черт не шутит?.. Правда, Длинный? Кстати, я нашел еще одного свидетеля убийства доктора Тима Коллинза.
Гаррис криво усмехнулся.
Честный Чарли все-таки соврал и Айк Деверо жив? сиплым от волнения голосом спросил он.
Чарли распрямил плечи и выкатил вперед широченную грудь. В его глазах блеснул горделивый огонек.
Честный Чарли никогда не лжет! едва ли не по слогам, четко произнес он. Айк Деверо умер, мистер Длинный, но он умер не в прошлый вторник, а всего три часа тому назад. Ты зря ждал и высчитывал время. Впрочем, если бы ты смог простить своему бывшему другу его отношение к себе, как к «шестерке», возможно, тебе и удалось бы проскочить мимо меня.
Гаррис презрительно плюнул под ноги.
Да пошел ты со своей дурацкой честностью, Чарли.
Его рванули за руки, развернули лицом к входу в вокзал и увели.
Вот ведь мерзавец! сказал Чарли, провожая долгим взглядом худую спину. Хотя, нужно отдать ему должное, имея в перспективе хорошо намыленную веревку, он неплохо держится.
Может быть, он просто устал?
Чарли с удивлением посмотрел на брата.
Устал от чего?
Гарри впустил густейшее облачко дыма и его голос прозвучал из него, как из настоящего облака.
Устал от всего, Чарли. Человек так устроен, что он должен сопротивляться окружающей среде. Он пашет землю и строит дома, грабит на больших дорогах и теряет награбленное на финансовых спекуляциях, он растит детей и надеется, что они будут счастливее его. Но приходит время и человек вдруг понимает, как мало стоят все его усилия
Чарли покачал головой, и в его взгляде на брата промелькнула улыбка.
Возможно все и так, но зачем так уж надрываться, Гарри? Например, я не думаю, что мисс Абигайль прилагала какие-то особые старания, чтобы помочь нам. Мне вообще кажется, что все, что она сделала для нас, для нее самой было не более чем игрой. Чарли нагнул лобастую голову и почесал затылок. Но, охотно признавая всю чудесность этой игры, я, наверное, никогда не пойму, что пряталось там, за ней.
Это только Макс Финчер и понял.
Взгляд Чарли замер на грустном лице Гарри.
Он ушел от тебя?
Гарри кивнул.
И Джоан тоже уйдет. Теперь я сижу на лавочкеодинокий и старыйи готов проклинать эту чертову мисс Абигайль Нортон.
Широкая ладонь Чарли легла на колено брата.
Не расстраивайся так уж сильно, Гарри. В конце концов, кто сказал, что чего-то стоят только игры мисс Абигайль? А мы сами, Гарри? Тебе не кажется, что нас тобой рано списывать со счета еще не подписанного Господом Богом?
16.
Письмо Чарли Хепберна написанное преподобному отцу Максу Финчеру спустя полтора года после описываемых выше событий:
«Святой отец Максимилиан, восхищен вами и не нахожу слов, чтобы выразить свой восторг. Слава о вашем великом чуде, совершенном в Нешвилле, наверное, дошла уже до самого Чикаго. Улыбаюсь, радуюсь и славлю Бога!.. Толпа, святой отец, толпа знает все во всех подробностях, и даже не будучи Нешвилле, я ясно вижу, как в светлом храме вы протягивали на руках маленькую, умирающую девочку к образу Божьему и как оттуда, сверху, к малышке вдруг потянулись солнечные лучи в виде Божьих дланей. Возликуй стадо, узревшее своего Пастыря! Ибо чудо есть взаимная радость, как земная, так и небесная и выпреподобный Макс Финчертворили не только радость во всех ее проявлениях, созидали не только чудо исцеления, преодолевающее цепкое и земное бытие, но и саму веру в Отца Нашего Небесного.
С другой стороны, уже хорошо зная ваше весьма ругательное (даже, я бы сказал, пренебрежительное) отношение к «нешвилльскому чуду», я хотя и доверяю тому, о чем чешет языками толпа, но подобно Фоме Неверующему, когда-то прикоснувшемуся к ранам Христа, вижу совсем иную картину спасения бедной девочки. Скорее всего, вам принесла домой умирающую малышку какая-нибудь сердобольная прихожанка. Наверное, был уже вечер и на улице лил дождь Прихожанка рассказала вам о пьянице-матери малышки и, я не сомневаюсь, что она смотрела на вас так же, как смотрел вышеупомянутый Фома.
Да, святой отец, чудо есть радость, вдохновение и свет. Но я почему-то думаю (и вижу!), как ты в одиночестве всю ночь метался с девочкой на руках по комнате и, шепча одну молитву за другой, искренне, до отчаяния, не знал, что тебе нужно сделать еще, чтобы спасти крошку. Ты не мог остановиться, и ходил-ходил-ходил потому, что тебе казалось, что если ты положишь девочку на койку, она тут же умрет, а если ты перестанешь молиться, она умрет еще быстрее. Ты ощущал ее тепло через свою ночную рубашку и с ужасом думал о том, что это крохотное тельце вот-вот станет холодным, чужим и отошедшим в тень от только что дарованной ему Господом жизни.
Я знаю тебя, Макс, ты не боишься смерти, но в ту секунду ты так отчаянно ненавидел ее, что был готов отдать свою жизнь, за жизнь чужого ребенка. Сколько же ты выдержал в ту ночь бестолковой беготни и неистовой веры, святой Макс Финчер?.. Четыре часа, семь или все двенадцать, и сколько раз ты прочитал «Отче Наш»: тысячу, две иличто уж совсем невозможно! все пять?
Возрадуйся же, отче, ибо совершилось желаемое тобой! Короче говоря, передай привет крошке Катрин и тем пяти ребятишкам, которых тебе вскоре натащили со всей округи. Знаешь, как тебя теперь называют?.. Святым отцом шести детей. И, пожалуйста, не оправдывайся тем, что, мол, ты только создал приют для сирот. Во-первых, сироты не спят в кровати начальника приюта, а тот не устраивается на ночь где-нибудь на дерюжке у камина, и, во-вторых, насколько мне известно, начальники приютов и не играют с детьми в лошадок, выдерживая на своем горбу счастливую и орущую толпу маленьких головорезиков.
Макс, Макс, святой Макс!.. Как же тебя перевернуло-то, а? Мне остается только улыбнуться твоему счастью, и умению быть и святым, и доброй лошадкой. Совет старого шерифа: будь с детьми все-таки построже. Ну, хотя бы в том смысле, чтобы они научились отличать человека от лошади.
Покинув Нью-Ричмонд, ты словно забыл о нем, Макс. Между тем, я все-таки хочу тебе рассказать, чем закончилась вся эта кутерьма с бандой Гейра Кинга. Мисс Абигайль Нортон оказалась права: Гейр смог выдержать всего неделю, а потом его ребята безапелляционно (это новое слово я в суде недавно слышал) потребовали дележа денег. Если бы Гейр решил схитрить и как-нибудь по-тихому уладить это дельце, возможно, ему и удалось бы избежать большой стрельбы, но после встречи с мисс Абигайль, нервы его стали совсем ни к черту. Он никак не мог понять, как из запертого саквояжа, который исчез из поля зрения всего-то на минуту, пропали деньги. Впрочем, как я понимаю, тут речь идет не столько о понимании, сколько о вере. Гейр, может быть, и хотел поверить, что засаду можно устроить таким образом, чтобы телега с саквояжем оказалась в нужном месте, в нужное время, но так и не смог. Ему мешало все: ухмыляющаяся физиономия Джеба Лесоруба, тупая уверенность Дакоты, что деньги никуда не пропадали, и даже сам саквояж, который Гейр рассматривал каждый вечер и никак не мог вспомнить, та ли эта штука, которую он купил в Литл-Сити, или какая-то сволочь все-таки ловко ее подменила. Но в Литл-Сити деньги-то были на месте!..
Стрельба в банде Гейра началась неожиданно, а потому и стала бессмысленной и кровавой. Говорят, что злой как черт Лесоруб, продолжал палить в разные стороны даже с дюжиной пуль в теле. Дакота убил восьмерых, но все-таки поймал и свою пулю, при чем точно в лоб. Раненный Гейр застрелился сам, видя, что если его бывшие дружки возьмут его в плен, ему придется долго (а возможно, очень и очень долго) отвечать на их дурацкие вопросы. Остатки банды Гейра попытались наладить деловые связи с ребятами Кривого Бена, но то ли Гейр Кинг заразил своих парней излишней подозрительностью, то ли им просто не повезло, но деловая встреча плавно перешла сначала в поножовщину, а потом и в стрельбу. В результате Кривой Бен и десяток его ребят покинули этот мир, и я не скажу, что они отправились в лучший. Но Бог им судья, святой отец Макс Финчер. По этому поводу, у меня нет ни радости, ни сожаления. Во-первых, такая уж ли радость ловить вооруженных до зубов мерзавцев и рисковать хорошими ребятами, а, во-вторых, мне никогда не нравились наши суды, которые слишком часто заканчиваются хорошо намыленной веревкой. Суд судурознь. Стоит ли долго мучить человека, заранее зная приговор?.. Как сказала мне однажды мисс Абигайль, если вопрос имеет только один ответ, он перестает быть вопросом.
Теперь я немножко расскажу тебе о своем братце Гарри. Ты знаешь, Макс, он здорово изменился в последнее время, и особенно когда наша дорогая Джоан (теперь она миссис Джоан Дарби ) наконец-то разрешилась двойней. Гарри счастлив, очень деятелен и, я бы сказал, даже суетлив, а его восхищение близняшками не знает разумного предела. Гарри готов вызвать на дуэль (или перестрелку без правил) любого, кто не согласится, что это самые чудесные, самые очаровательные и самые милые дети на свете. К моему удивлению, отношения с Фрэнком у него сложились почти отцовские, и Гарри выдает Фрэнку (увы, но издержки профессии сапожника общеизвестны) бутылку виски в неделю. Мистер Фрэнк Дарби совершенно свободен в своем выборе: он может выпить ее всю залпом или (приделав к ней соску, по совету Гарри) растянуть на пару дней. Хотя, честно говоря, я не замечал за мужем Джоан какой-то особенной, болезненной склонности к спиртному и почти уверен в том, что Гарри мучают фантазии. Но если бы с Гарри произошло только это!.. Он почти забросил свою работу шерифа, возложив ее на Питера Донна, довольно шустрого, честного, но любящего пострелять без повода малого, а сам занялсяты не поверишьсапожным бизнесом. Уже сейчас в мастерской Гарри трудятся два десятка наемных работяг, включая нищую (точнее, бывшую нищую) вдову Хиншоу и ее старшего сына. Если Фрэнк Дарби занят непосредственно производством обуви, то Гарри возложил на себя развитие производства и, по его словам, «грандиозные перспективы». Не знаю, насколько удачно все это у него получится, но уже сейчас фирма Гарри кроме обуви делает детские куклы, резиновые мячики и даже мягкую обивку для кресел для крупной фирмы в Чикаго. Впрочем, обувь так и осталась самой главной сумасшедшинкой в голове Гарри, и он буквально одержим ей. Совсем недавно Гарри арестовал одну проезжающую через Нью-Ричмонд красавицу-леди, и она провела босиком целых три часа в компании не очень умного Питера Донна. А в это время Гарри изучал «устройство» (это его слово) модных женских башмачков. Судя по всему эта модель так понравилась Гарри, что леди стоило немалого труда доказать, что те мужские, растоптанные башмаки неопределенного размера, которые пытается вручить ей шериф, совсем не ее. Я боюсь, что если бы не вмешательство Питера Донна, Гарри все-таки удалось настоять на своем.
Тебя не утомило мое многословие, святой отец? Не сомневаюсь, что ты ждешь от меня парочки слов о мисс Абигайль Нортон, о которой до сих пор я упомянул только вскользь.