Бросившись врассыпную, шайка разбойников рассредоточилась по близлежащим кустам, чем окончательно подписала себе смертный приговоризловить их поодиночке для меня не составило труда. Один из бандитов, решив продать свою жизнь подороже, с диким воплем выскочил на меня, когда я разрывал на части одного из его подельников, и следствием этого стала колотая рана в моём боку и особо быстрая смерть разбойника, хотя, клянусь своим именем, в тот момент, когда я почувствовал всю адову боль от вошедшего под рёбра клинка, я готов был рвать мужлана на куски особенно медленно и мучительно.
Возвращался на полянку я с мрачными мыслями о том, что девица с орком уже смылись и мне придётся сразу после того, как я залижу свою рану, отправляться следом за ними. Упускать голубоволосую из виду я не собирался, если существовал хоть один шанс из ста, что она связана с моей незнакомкой. Но, когда из кустов показалась моя окровавленная морда, первое, что я увиделвсё также прижимающихся друг к другу орка и девицу, а также кота, деловито справляющего свою нужду.
Не подходи! мгновенно возопила малахольная, выставляя руки перед собой, когда завидела меня в неясных отсветах от гаснущего костерка. Иначе я тебя Иначе я за себя не отвечаю!
Если бы волки могли смеяться, я бы разразился смехом, сотрясшим весь Пиктовый лес, однако вместо этого из моей пасти вырвалось приглушённое рычание, эффект от которого исчез вместе с жалобным поскуливанием. Рана болела нещадно. А голубоволосая, очевидно, решила, что с меня недостаточно. Принявшись делать какие-то пасы руками, она зашептала себе под нос и продолжала шептать, пока на пальцах её рук не появились маленькие, ярко-красные искорки. Я, как заворожённый смотрел на её шевелящиеся губы, на танец огоньков на её ладонях и на то, как округляются глаза девицы, для которой факт свершившейся волшбы явно был в диковинку.
А потом мою голову разорвало вспышкой безумной боли. Она была вездев висках, морде, в глазах, но особенно сильно болел лоб. Упав на бок, я перекатился по мху, сжимая лапами свою несчастную голову, и последнее, что успел увидеть, прежде, чем провалиться в благословенную прохладную тьму, была голубоволосая, падающая в обморок точнёхонько в руки орка.
Олаф
Мой родной город Элеборн, сосед столицы ИлларосаТенебриивсегда славился своей верностью правителю королевства, кем бы этот правитель ни был. Орки, народ и с виду, и по сути своей нисколько не воинственный, занимались в основном искусством и цветоводством, в чём становились непревзойдёнными мастерами. Нельзя было пройти по улицам Элеборна без того, чтобы не восхититься чудесными фонтанами, по сторонам от которых стояли самые разнообразные статуи, увитые цветами и дикорастущими розами. Дома города тоже были под статьневысокие, но построенные на века, они являли собою настоящее произведение искусства, где каждый последующий стремился перещеголять своего соседа резными шпилями, небольшими каменными арками и витражными стёклами окон. Прямо посреди города располагалась гордость всего Элеборнавеликолепный нектариновый сад. Из плодов, собранных во время праздника Нектарного урожая, орки готовили пастилу, известное во всём Илларосе лакомство, которое даже отправляли контрабандой в соседнее государство. Контрабандой потому, что с королевством Гестарией мы давно и безуспешно погрязли в затяжной войне, что впрочем, не мешало нам вести с ним подпольную торговлю.
Всего каких-то пару лет назад я работал не покладая рук, отдавая все силы производству, принадлежащему моей семьеу моего отца был небольшой медоварный завод, на котором изготавливался наивкуснейший напитокмедовая брага. Производство это досталось моему отцу от его отца, тому, соответственно, от его отца, а я бы, как водится, передал бы его своему сыну, когда бы пришёл мой черёд. В придачу к заводу из поколения в поколение передавалась и старая книга, полная самых разных рецептов браги. В детстве она казалась мне волшебной, я частенько брал её с собой, когда уходил на рыбалку к озеру, садился в тени под деревом и заворожённо открывал потемневшие от старости страницы. И каждый раз мне казалось, что эта книга меняется и никогда не бывает такой же, как прежде. Словно все те бесчисленные сотни рецептов, что я читал ещё вчера, на следующий день становились совсем иными, а пометки, написанные руками моих предков, вообще говорили со мной на доступном лишь мне языке. "Олаф, ты станешь великим браговаром! так и слышалось со страниц. Мы в тебя верим, Олаф!".
Но, вопреки надеждам и наставлениям моих родичей, великим браговаром я не стал. Невеликим, впрочем, тоже. В политике орки были сильны не более, чем в деле войны. Но настал тот момент, когда именно из-за политических вопросов я покинул отчий дом, отправившись скитаться по королевству. Однажды утром мы с отцом, до этого находящиеся в неизменно добрых родственных отношениях, поспорили о том, что король Террант, мудрый правитель и справедливый монарх, был свергнут незаконно. И незаконно же его трон занял нынешний король Борос. Отец, поначалу спокойный, неожиданно повысил голос, ударил по столу утренней кружкой браги, отчего медовый напиток расплескался чуть ли не по всей кухне, и заявил, что раз я орк, то должен быть достойным продолжателем рода и принять участь уготованную нам свыше. Я же ответил, так же неожиданно для самого себя, что считаю наследником трона Терранта вовсе не Бороса и если бы у меня была возможность отстаивать попранные права тех, кто действительно заслуживал занять место монарха Иллароса, я бы уже давно отправился прочь из дома, чтобы осуществить свою священную цель.
Услыхав эти слова, мой отец побагровел, и клянусь, если бы в несчастной кружке оставалась ещё хотя бы пара капель, они бы последовали следом за остальной брагой, расплескавшейся несколькими минутами ранее. Слов у батюшки не было. Он лишь открывал рот, пока из него не вырвался хрип, и в этом хрипе я различил всего три слова: "Прочь из дома!".
Покидал я отчий кров под голосящие рыдания матушки, мольбы бабушки Розы остаться и примириться с отцом и тяжёлые мысли о том, что я оставляю не только всю свою жизнь, но ещё и красавицу Маргаритку, определённую мне в жёны с самого её рождения, и производство браги, к которому у меня были наклонности с детства. И чудесную книгу рецептов. Последнюю было жальче всего, ибо когда я переступал порог дома, отчётливо услышал голос какого-то из предков: "Олаф, Олаф, ну ты и дурак!".
Мой революционный настрой исчез к вечеру того же дня, когда я покинул яркие нарядные улицы Элеборна и вошёл под сень Мраморного леса. Его я знал как свои пять пальцев и частенько принимал участие в охоте, устраиваемой в честь праздника Нектарного урожая. Отличался он от других лесопосадок тем, что деревья в нём росли самые пятнистые из всех возможных. Тёмно-бурые дубы перемежались островками светлокронных эвкалиптов, а буйство красок маринных сосен поражало воображение даже самых заядлых фантазёров. На душе моей было неспокойно, и чем дальше от города я уходил, тем тревожнее мне становилось.
Заночевать решил прямо под приземистой сосной, с которой в ту пору на землю насыпалось много иголок. Присев под её стволом, я тяжело вздохнул, достал из кармана перочинный ножик и стал мастерить из найденной неподалеку деревяшки фигурку волка. Я был уверен, что отец уже тысячу раз пожалел о нашей ссоре, да и сам я был ей не рад, но проклятая орочья гордость не позволяла мне подняться с земли и вернуться домой с повинной.
Рано утром следующего дня, невыспавшийся и злойчто со мной бывало крайне редкоя отправился дальше, держа путь к небольшой деревушке, расположенной у подножия Зелёного холма. На мою удачу в поселении как раз проходила ярмарка, куда стекались торговцы не только из окрестных сёл, но и из самой Тенебрии. К вечеру я не только заработал несколько монет, но и успел снискать славу лучшего мастера резьбы по дереву. Ребятня не отходила от меня ни на шаг, а я вырезал разные фигурки, которые детвора покупала за мелкие монетки, выданные родителями на карамельных петушков и ядовито-голубую медовую вату.
Справедливо полагая, что заработал себе в тот день право не только отдохнуть, но и вкусно отужинать в местной харчевне, я направился к гостеприимно распахнутым дверям с болтающейся над ними вывеской "Одноглазый вепрь". За доброй кружкой брагикто бы знал, как усиленно мне пришлось прогонять ностальгию по домашней медовухе, когда я отпил первый глоток из глиняной посудины! я успел узнать несколько новостей из столицы сразу. То известие, о котором судачили все и всякороль Борос даёт дюжину золотых тому, кто знает хоть что-то о медноволосой ведьме, способной расквитаться с главарём банды Красной бороды путём снятия проклятия оборотничества. С кого нужно было снимать проклятие и почему такое трудное дело ложилось на плечи несчастной медноволосой женщинытот факт, что цвет волос ведьмы был совершенно определённый тоже вызывал у меня вполне ожидаемый скепсися не знал. А выяснить хоть что-то мало-мальски похожее на правду у чуть подвыпившей толпы столичных жителей не представлялось возможным.
Но, ещё раз справедливо решив, что об этом я могу подумать завтра, я отбросил последнюю обглоданную кость на стол, допил остатки браги, бросил хозяину харчевни пару монет, и вышел под сень звёздной ночи. Мысли мои, чуть хмельные от выпитого, крутились вокруг отчего дома, но, всё та же проклятая орочья гордость, приправленная уверенностью в том, что я поступил правильно, когда высказал отцу свои мысли о короле, не дали мне ни единого шанса на то, чтобы передумать и вернуться. Мало того, я уже начал мысленно составлять план, как отыщу необходимую Боросу ведьму, явлюсь во дворец и устрою там революцию. Каким образом мне удастся совершить это в одиночку, я в тот момент не думал. А когда меня поманила из окна стоящего в паре десятков шагов дома сбитая пышнотелая вдовушка, до того весь день стреляющая в меня глазками на протяжении всей ярмарки, думать о других женщинах, тем паче медноволосых, я разучился вовсе.
Последующие пару лет я скитался по городам и весям Иллароса, зарабатывая себе на пропитание своими умениями мастерового, а на приятные ночёвкипригожим видом. Порой задерживался у какой-нибудь особо ретивой вдовы на долгие месяцы, отвечая на жаркие ласки и предоставление кровапомощью по хозяйству и не менее пылкими нежностями.
Встреча в Пиктовом лесу с девицей с голубыми волосами по имени Маша и котом была для меня как гром среди ясного неба, и до того момента, пока мы все не оказались в разбойничьей западне, я и думать не думал о том, что встречу настоящую ведьму. Волшбы я побаивался, хотя, частенько в деревнях, располагающихся вдалеке от Тенебрии, некоторые товарки использовали мелкое колдовство в хозяйстве. Но одно дело себе помочь в очаге огонь раздуть, а совсем другоенастоящая волшба.
Когда ведьма заклятьем уложила наземь оборотня и упала в обморок, я вышел из состояния ужаса, в котором пребывал всё это время, подхватил Машу на руки, рявкнул коту, чтобы бежал следом, и что было мочи помчался прочь с полянки. Страх гнал меня вперёд, и несмотря на ночь, я нёсся сквозь кусты, не замечая довольно тяжёлой ноши. Мне чудилось, что за мной по пятам бежит оборотень, который каждую секунду может нагнать и разорвать в клочья. Правда, убежать далеко не удалосьпарой минут позже меня догнал кот, принявшийся истошно вопить, что мне необходимо вернуться за книгой. Чертыхнувшись сквозь крепко стиснутые зубы, я продолжил свой путь, мысленно костеря кота на всех языках, какие знал. Какая книга, если нас каждое мгновение могут настичь и тогда смерть покажется нам величайшим благом? Ну, положим, Машу это сейчас волновало в последнюю очередь, но о своих-то шкурах стоило подумать, разве нет? Нет. Кот явно так не думал, продолжая орать на весь лес так, что его не услышали, должно быть, только в Гестарии. Хотя, я начал сомневаться, что о наших передвижениях не знает весь мир.
Наконец, я решил остановиться, потому что иначе нам угрожала смерть если не от лап оборотня, то от зубов бурой росомахи или пятнистого медведя, берлоги которых располагались по всему Пиктовому лесу. Хотя, было и еще одно обстоятельство, из-за которого путь дальше показался мне невозможнымМаша с каждым шагом становилась всё тяжелее и тяжелее.
Так, ну что там с книгой? как можно спокойнее спросил я, старательно выравнивая дыхание, когда укладывал ведьму под деревом. Неужели она важнее того, чтобы спрятаться от волка?
Ответ я прочитал сначала по блеснувшим презрением глазам кота, которые были отчётливо видны в лунном свете, льющемся с тёмного неба. А после кот терпеливо, словно малому дитю, пояснил:
Важнее книги ничего нет. Ты мне еще спасибо скажешь, когда Ма-р-ра с её помощью вас всех спасёт.
Мара? я даже потряс головой. Информации на сегодняшний день для меня было слишком много. А это ещё кто такая?
И откуда вы, такие умные бер-рётесь? вздохнул кот и заходил туда-сюда, то и дело посверкивая на меня зелёными глазами. Вон она, Мар-р-а, кулёчком под сосной лежит после трудов пр-раведных по обезоруживанию обор-ротня.
Она, что ли? я даже повернулся в ту сторону, где более тёмным пятном выделялась на фоне светлого соснового ствола горе-ведьма.
Ну, конечно. Чай, слышали вы здесь о Мар-ре-то?
Я задумчиво почесал в затылке, вспоминая всё, что мне доводилось слышать о Марах. О ведьмахда. Положим даже слишком часто. Особенно о медноволосых. О простенькой волшбе, которую в основном пользовали украдкой, тоже. О Марахнет.
Неа, наконец, изрёк я. Слыхом не слыхивал.
Кот замолчал, а я за это время обрёл надежду на то, что возвращаться за книгой, возможно, мне и не придётся. Ну, мало ли передумает животинка, у них это часто бывает. Вот была у отца как-то коровадо чего упёртая была. Он её взашей с огорода, а она обратно. Он её снова прогоняет, а она опять прётся, куда не просят. А потом вдруг как-то белены пресной возле огорода наелась и передумала ходить на отцовы посадки. В основном весело по полям бегала за остальными коровами.
Воспоминания об отчем доме как обычно ножом полоснули по сердцу. Наведаться хоть надо будет обратно, разузнать, как там и что, а потом вновь скитаться можно уйти.
Ладно. Даже если не слышал, книгу всё равно нужно вер-р-нуть, вывел меня из размышлений голос кота. Я вздохнул. А может, и не удастся с родными больше свидеться, раз уж за книгой в любом случае придётся возвращать.
Хорошо. Но если не вернусь, сами не суйтесь. Волчара скоро в себя придёт, тогда вам несдобровать.
Развернулся и побрёл обратно.
Угли от догорающего костерка и тусклый свет лунывот и всё освещение, при котором мне пришлось искать книгу. Орки к литературе относились уважительно, особо если попадались пособия по цветоводству или расширенные уроки по творчеству в нескольких томах. Потому вернуться за фолиантом стоило хотя бы по причине того, что в нём могла находиться какая-нибудь ценная информация по искусству. В ту сторону, где, по моему убеждению, находилась туша оборотня, я старался не смотреть. На всякий случай. Шаря в траве, размышлял в основном о пришлой ведьме и её коте. Говорящие животные в Илларосе были редкостью, и в основном являлись из-за Чёрных гор, куда не ступала нога человека, орка и даже эльфа. Таких диковинных созданий недолюбливали и боялись, оттого относились к ним холодно и старались обходить стороной. Однако знакомый мне кот неприятия, по крайней мере, у меня, не вызывал.
Маша тоже была девкой довольно ладной, статной, даром, что цветом волос отличилась. И если и колдовала, то злого умысла в её волшбе не было. Так что мыслей о том, откуда взялась ведьма с говорящим котом, у меня не было, а они и не спешили делиться своими секретами, хоть и расспрашивали об Илларосе подробно.
Наконец, мои пальцы нащупали мягкую обложку книги, и я выдохнул с облегчениемоборотень всё это время лежал неподвижно и признаков жизни не подавал. Возникали разумные сомнения на тему того, жив ли он вообще. Впрочем, и это меня волновать было не должно. В первую очередь нужно вернуться к коту и Маше, а после отвести их к Боросу.
Мысль о том, что она может оказаться той самой ведьмой, которую так мечтает заиметь при дворе король, с каждой минутой казалась мне всё более вероятной. И если я доставлю Машу во дворец, убью одним выстрелом двух зубокрягов. Получу награду и смогу разнюхать обо всех подробностях придворной жизни.
С этими мыслями я присел на корточки возле тлеющих угольков костерка, повернул книгу обложкой к себе, чтобы удостовериться в том, что нашёл то, что нужно, и замер. Прямо на меня смотрел никто иной, как Эбениус Великий. Я даже крякнул от неожиданности, проморгался, потёр глаза, но когда вновь воззрился на обложкупортрет Эбениуса никуда не делся. Вот это дела. Если Маше удалось отыскать эту книгу, значит, она появилась здесь не зря. И книга, и Маша.
Об Эбениусе Великом в Илларосе не знали разве что едва народившиеся дети. Да и то, первое, о чём рассказывали матери и отцы своим отпрыскамсказка о могучем волшебнике, некогда победившем самого Филениуса Тёмного. Говаривали даже, что у Эбениуса был в подчинении целый драконсущество крайне волшебное, редкое и я бы даже сказал мифическое. В этом факте жизни великого волшебника, откровенно говоря, я очень сомневался, но предусмотрительно молчал, ибо кто же со мной согласится?
Давным-давно, когда Илларос был ещё очень малонаселён, и города с деревушками можно было пересчитать по пальцам одной руки, Эбениус жил во дворце короляодного из предков ныне почившего Террантаи не было прекраснее края, чем наше королевство. Спокойствие, мир и доброта царили кругом, и казалось, что так будет всегда, покуда однажды не явился к подножию гор Филениус Тёмный, пришедший из королевства Гестарии. Какие замыслы таились в голове у Филениуса, никто не знал. Но было очевидно, что совсем недобрые. С тех пор, как колдун встал лагерем на подходе к Илларосу, набежали на королевство грозовые тучи, и полил дождь. И шёл он несколько дней и ночей, угрожая затопить все малочисленные города и деревеньки. Тогда, по словам тех, кто до сих пор чтил эту легенду-сказку, передавая её из уст в устапри этом, как я полагаю, дополняя её выдуманными подробностямиЭбениус погладил свою окладистую бороду, взял дракона под уздцы, прихватил свою волшебную книгу и направился к Чёрной горе.
Что там произошло меж волшебниками, никто не знал, а додумывать боялись, только видели, как тёмной громадой взлетел в почерневшие небеса дракон Эбениуса, чтобы после обрушиться вниз. А следом мелькнула такая яркая молния, что все, кто смотрел на Чёрную гору, на время ослепли. А смотрели, надо сказать, всем Илларосом. А когда зрение вернулось, увидели, что дождь закончился, и грозовые тучи разошлись. Первые пару дней все, на всякий случай, сидели по своим домам. А когда решились выйти, был организован отряд смельчаков, которые отправились к подножию горы на поиски Эбениуса. Но сколько ни искали, как ни бились над вопросом, что же там произошло, известий о Великом волшебнике не было. Пропал он, вместе со своим драконом, ну, и вместе с Филениусом, разумеется.
Впоследствии подножие Чёрной горы облюбовали карлики-эльфы, отстроили там целый город, и с тех пор жили себе, добывая из шахт яркие самоцветы на продажу. Никого не трогали, и их никто не трогал. Так только, иногда выясняли с орками, кто в Илларосе появился раньше, и чей облик более приятен глазу. Как будто это было не ясно и так.
Я передёрнул плечами, когда воспоминания об эльфах стали слишком яркими, хмыкнул и положил книгу подмышку. Необходимо было возвращаться к Маше и коту и убираться из Пиктового леса.
Мара
Мне снился кошмар. Небольшая лесная полянка, залитая красным лунным светом, со всех сторон была окружена непроходимой чащобой. Как я оказалась в лесу ночью, я не знала, но мне было и не до этого. Я бегала кругами по полянке, пытаясь добраться до книги, которая каждый раз, когда я её настигала, отдалялась, будто кто-то дёргал её за верёвочку. Но самой страшной частью кошмара были чавкающие звуки, которые сменялись приглушённым рыком, слышащимся за спиной. Я не могла ни остановиться, ни обернуться, чтобы посмотреть, кто меня преследует. Но знала, что это огромный и кровожадный зверь, от которого я не смогу спастись, если перестану бежать.
Я больше так не буду, не бу-ду пробормотала я, отмахиваясь от зверя и открывая глаза. Фух, это был действительно всего лишь сон. Книга, лес, выросший посреди моей квартиры, шалун-орк, говорящий кот. И тот лысый тип, обернувшийся зверем.
Всё исчезло, замещаясь видом позолоченной стены, в которую я уткнулась взглядом, едва проснулась. Нахмурившись, я попыталась вспомнить, у кого из моих знакомых могли быть королевские замашки, побудившие их поклеить обои с золотой крошкой. Это вопрос занимал меня добрых три минуты, пока желудок не напомнил о себе громким урчанием. Где бы я ни оказалась, прежде всего буду надеяться, что здесь есть чем перекусить.
Откинув легчайшее пуховое одеяло, я перевернулась на спину и удивлённо выдохнула: прямо надо мной раскинулся роскошный потолок, имитирующий ночное звёздное небо. Или не потолок? Может, у меня, как в том анекдоте, просто украли палатку?
Нет, мне решительно нужно было приходить в себя и выяснять все подробности того, где я оказалась, как, ну, и на всякий случай, с кем. Дальнейшее открытие произвело на меня не меньшее впечатление, чем это уже успели сделать стена и звёздный потолок. Едва я спустила ноги с постели и оглядела комнату, я поняла, что рано обрадовалась тому, что все лесные приключения были всего лишь сном.
Я оказалась в спальне, обставленной с поистине королевским размахом. Моя кровать, на которой я спала, царское ложе с мягчайшей периной и высокой резной спинкой, едва слышно жалобно скрипнула, когда я поднялась с неё. Да, мне и самой не хотелось покидать уютную постель, но голод и вопросы, настойчиво возникающие в голове, не давали мне нежиться на перине и дальше. Я отодвинула тонкую занавесь балдахина, расшитую жемчугом, и осторожно отправилась на осмотр места, в котором мне повезло очутиться. Судя по тому, что видела вокруг, я пришла к выводулесное приключение, орк и говорящий кот имели место быть. Иначе как объяснить себе поистине сказочную комнату, где все вещи буквально кричали, что они роскошны, шикарны, великолепны и, ко всему, волшебны?
Ноги буквально утонули в мягком ковре тёплого персикового цвета, когда я направилась к невысокому столу, на котором высилась чудная конструкция, напоминающая издалека макет города с высотками. Опершись ладонями о столешницу, я с восторгом всмотрелась в свою находку и удивлённо охнулаэто был макет даже не города, а целой страны, при этом небольшой размер, в котором он был выполнен, не помешал искусному мастеру оживить все города и деревеньки, стоящие возле подножия большой горы. И крошечные человечки, и деревья, и даже небольшой дракончик, сидящий на горном хребтевсё было словно настоящим. Казалось, протянешь руку, коснёшься золотых домов, и окажешься внутри города.
Полюбовавшись на настоящее произведение искусства, я отошла от стола, заложила руки за спину, чтобы не поддаться искушению и не броситься вперёд к гигантскомувысотой в потолокшкафу, за стеклянными дверцами которого на полках были расставлены всевозможные вещицы, назначения которых я не знала. Здесь были хрустальные фигурки, перья разных форм и размеров, скляночки с жидкостями, несколько старинных книг и много чего ещё, на чём мои разбегающиеся глаза не могли сфокусироваться.
Открыть дверцу и вынуть хотя бы одну вещь я не решилась. Чего доброго ещё явится какой-нибудь хозяин замка, как в сказке про красавицу и чудовище, и стану я пленницей этого места навечно. Не то чтобы я была особенно против здесь погостить годик-другой, учитывая окружающую меня роскошь, но чтобы остаться навсегдаувольте. Вздохнув и благоразумно решив, что всегда смогу попросить разрешения полюбоваться на шкаф с чудесными вещицами, когда узнаю, кому они принадлежат, я продолжила осмотр спальни. Особенно сильно меня интересовала дверца с инкрустированной драгоценными каменьями ручкой, расположенная в стене чуть поодаль от шкафа. В голове роились тысячи предположений о том, куда же она может вести. И каждое новое было чуднее предыдущего, но крутились они все в основном вокруг сказок, которые мне довелось услышать или прочитать в детстве. Красавица и чудовище сменились Алисой в стране чудес, когда я взялась за ручку и потянула дверцу на себя. Я даже зажмурилась от предвкушения, но когда открыла глаза, обнаружила, что за дверцей находится не кроличья нора, а огромная гардеробная, наполненная платьями всевозможных расцветок и размеров, а также полками с обувью. Старинные туфли с пряжками, расшитые жемчугами, просто шёлковые с длинными лентами-завязками, атласные, зелёные, розовые, белые На какой угодно вкус и цвет.
Заворожённо задержав дыхание, я вошла в гардеробную и провела пальцами по гладкому на ощупь шёлку светло-зелёного платья. Оно сразу же привлекло моё внимание, хотя, разнообразию бархатных-атласных-сатиновых и прочих тканей позавидовали бы все швейные фабрики вместе взятые. К цвету моих волос платье не подходило вовсе, что совсем не мешало мне рассматривать его и мысленно представлять, как я выглядела бы в нём, если бы мне удалось его хотя бы примерить. Корсаж, способный утянуть талию до невозможности, был украшен мелким перламутровым жемчугом, на длинной пышной юбке вышитые бледно-розовые бутончики роз с капельками росы казались живыми. Но самым красивым был широкий пояс с несколькими рядами драгоценных камней, похожих на крупные бриллианты и изумруды.
Я так увлеклась рассматриванием этого чуда, что когда дверь в гардеробную закрылась с громким хлопком, это было так неожиданно, что я громко вскрикнула от испуга. В моей спальне кто-то былоттуда явственно доносилось какое-то шебуршание и звук приглушённых голосов. Кто-то подослал ко мне убийц? Нет, это слишком подетективному. Кто-то пришёл меня разбудить? Это больше походило на правду. На всякий случай вооружившись одной из стоящей поблизости пары туфлей, я потянулась к ручке, намереваясь открыть дверцу, но та распахнулась сама, являя моему взору слегка взъерошенного Олафа и Лопуха.
Вы мне не приснились, простонала я, роняя туфлю прежде, чем прикрыть лицо руками. А я так надеялась.
Надеялась она! Лопух с деловым видом прошествовал в гардеробную, словно рассчитывал на то, что я уединилась в ней с каким-нибудь сексуальным мачо. Спать надо меньше. Бо-р-рос разве себе пятую точку не отбил, прыгая на троне от нетер-р-рпения тебя увидеть.
Боросэто король, предвосхитил мой вопрос Олаф, беря меня под локоть и выволакивая из гардеробной. Ты в его дворце. Мы с Лопухомтвоя свита.
Пф! Меня начал разбирать такой смех, что я смогла сдержать себя в руках только огромным усилием воли. Моя свита! Нет, ну вы подумайте! В каком нездоровом уме я была, когда заводила себе свиту из говорящего кота и орка-рукоблуда? Последние, правда, выглядели в этот момент более чем серьёзными, что быстро убедило меня в том, что они не шутят.
Тыведьма из далёкого королевства, что находится за морем Рионским. Котзаколдованный канцлер вашего местного короля. Услышав, что Боросу нужна помощь, ты отправилась в Илларос, где хочешь временно стать придворной ведьмой и спасти короля от напасти в виде оборотня. За это Илларос заключит с твоим королевством долгий союз, что, кстати, Боросу только на руку.
Господи, кто придумал всю эту чушь? моему удивлению, смешанному с ужасом, не было предела. Это шутка такая? Если дая требую немедленно Пельша с букетом в студию, ибо розыгрыш затянулся.
Я, виновато понурил голову Олаф, бросая взгляд на притихшего кота. Лопух тут не при чём.
Зачем Боросу союз с моим выдуманным королевством? решив, что мне так или иначе придётся стать единственным лучом разума в этом царстве безумия, взяла я всё в свои руки. Кстати, как оно хоть называется?
Это мы не придумали. Орк, очевидно, решив, что угроза моего вполне ожидаемого гнева, миновала, приосанился и принялся расхаживать по спальне. А насчёт союза всё простоИлларос ведёт войну с соседним королевствомГестарией. Очень многие жители нашего государства недовольны тем, что трон занял именно Борос, и хотят его свержения. Тут, сама понимаешь, все союзы на вес золота.
А моему-то королевству это зачем? удивилась я, окончательно отбрасывая надежды на то, что всё случившеесясон, и начиная ходить по спальне следом за орком. Или назовём его Альтруизмия? Тогда и пояснять ничего не придётся.
Красиво! совершенно серьёзно восхитился Олаф, чем вызвал у меня нервный смешок. Ну, тут всё простопопросишь у Бороса то, чего нет в твоём королевстве. Поставку красного бериллия, например.
А это хоть законное что-то?
Конечно! Очень красивые самоцветы. И крайне редкие.
Я глубоко вздохнула, подошла к постели, опустилась на перину и попыталась собраться с мыслями. Спала я действительно зря. Без моего участия эти двое успели натворить такого, с чем разбираться придётся мне, причём в самом ближайшем времени. А я даже не имела понятия, куда мне "повезло" угодить! Какие животные тут обитают, что за политические течения при дворе короля. Боже, неужели, я всерьёз размышляю обо всём этом? И кстати, о животных
А что с волком? запоздало возопила я, подскакивая на постели. А с книгой? Где она?
Единственный ключ к спасениюкнигапоблизости не наблюдался. Волка, впрочем, не было тоже. Хоть что-то обнадёживающее.
Книга у нас. Никому даже взглянуть не давали. А волка мы на той поляне оставили, мурлыкнул Лопух, запрыгивая на стол и косясь на золотой макет. Не тащить же было его с собой. И так тебя еле донесли.
Я фыркнула, а мой желудок снова заявил о себе громким урчанием. Нет, я решительно отказываюсь думать, пока не позавтракаю. Орк и кот смотрели на меня выжидательно, так, словно от меня одной зависела судьба как минимум пары миллионов голодных детей Камбоджи. А голодала, меж тем, именно я!
Ладно-ладно. Я бросила взгляд на дверцу гардеробной и решила потребовать себе условий. Могу я хотя бы поесть нормально и переодеться в цивильное вместо домашних лосин и футболки? Я согласна побыть придворной ведьмой из далёкого королевства Тагиллос, ляпнула я первое пришедшее в голову название, схожее по звучанию с названием моего родного города. Но сначала завтрак, во время которого мы немного посовещаемся, а потом уже можно и к королю, пока он себе попу не отбил.