Я собиралась сделать лишь простейшую, во многом поверхностную проверку. Почему нет, если просят? Но того, что вышло в итоге, не ожидала.
- Ты, - сказала я, глядя на Зуба словно из-под воды, - почти не одарён. Во всяком случае, сила твоей природной магии мала. Упорно и долго нужно раздувать искру твоего таланта, чтобы сделать тебя хотя бы геомантом или алхимиком. А вот ты, - я перевела взгляд на Клина, - несёшь сильный, пусть и не тренированный дар. Причём дар твой - тёмный почти без примесей. Это большая редкость, как и любой чистый, чётко ориентированный талант. Из тебя действительно мог бы получиться некромант... лет через десять-пятнадцать.
Мои гости переглянулись.
- Сагин был прав?
- Такая у него работа, - Клин отвернулся с уже знакомой мне яростной усмешкой на губах. - Такая работа.
- Но ведь он имел в виду другое. Посмотри на Иглу - разве её стоит бояться?
Мои брови поползли вверх. Ну и замечание!
Меж тем Клин послушно обратил взгляд в мою сторону.
- Нет. В том смысле, который вкладывал сагин - нет. Наша добрая хозяйка как раз слишком... добра. И тем самым непригодна...
- Но-но! - Я полностью сбросила фокусировку иного зрения и вскинула руки в предупредительном жесте. - Что-то вы слишком разошлись, дорогие гости!
- Просим прощения, - торопливо сказал Зуб, и Клин закивал, опустив глаза. - Мы не имели в виду дурного, просто вспомнили старый спор.
- А объяснить? Почему это я слишком добра?
- Потому что это так, - развёл руками Зуб. - Моя участь тому подтверждением. Светлые целители, к которым мы обращались, не проявили такого милосердия.
- Ошибаешься. Я вовсе не добра. Я просто могущественна, умна, богата... и равнодушна. Именно в таком порядке. И не возражайте! Я оказала вам услугу, это верно; но для меня её цена была гораздо меньше, чем для вас. Или, если на то пошло, чем для любого светлого целителя. Легко бросить просящему серебряную монетку, когда твой кошель туго набит золотом. Легко действовать вопреки молве, творящей кровожадных чудовищ из всех некромантов без разбора. Будьте уверены: если бы мне по-настоящему требовались деньги, я либо выжала из вас всё, что вы могли бы мне дать, и ещё чуть-чуть - либо указала на дверь.
- Но ведь эксур Тирфей учил, - бестрепетно возразил Клин, - что именно в сильной позиции проявляется истинная натура человека. Сильный волен выбирать, добро ему творить или зло; он не действует, принуждаемый обстоятельствами или чужими мнениями, но повинуется единственно собственным желаниям. И если сильный творит добро, значит, он добр. А если зло, то зол. Тот же, кто по-настоящему равнодушен, избегает действий вовсе - и потому не может оцениваться мерками морали.
- Тирфей? - Я изогнула бровь. - Если мне не изменяет память, другой учитель, вечный его оппонент, говорил, что слабость и сила человеческие в равной мере иллюзорны. Нет людей злых и добрых, есть лишь слепые, коих большинство, и зрячие. При этом последние, знающие скрытую механику человеческой природы, избегают действий не от равнодушия, но преимущественно от брезгливости. А если действуют, то сразу теряют ясное видение ситуации полностью либо частично, и тем самым начинают творить то, что другим кажется злом и добром, наравне со всеми. То есть вслепую, почти случайно и без ясного понимания.
- Никогда, - проворчал Зуб, - не нравились мне умствования эксура Пларги. Слишком уж они абстрактны.
- Вот потому-то эксур Пларги считается великим душезнатцем, а эксур Тирфей более известен как сагин, чем как эксур, - хмыкнул Клин. - Если бы он не был воспитателем князя Гестана, уже лет через сто после смерти никто бы о нём и не вспомнил.
Зуб подхватил:
- Но правление Гестана ныне считается образцовым, почти возвратом к Веку Безмятежному, а Пларги больше половины жизни провёл в нищете и ничтожестве, став известен не собственными усилиями, а усилиями своих последователей и оппонентов. Кто после этого будет лучшим знатоком душ человеческих: воспитатель великого правителя или же нелюдимый отшельник?
- Отлично, - сказала я, - отшельник Пларги, а заодно и я, разгромлены убедительно и беспощадно. Но кое-кто забывает, что Тирфей так и не назвал никаких веских причин, почему одни сильные, стоя перед свободным выбором, проявляют милосердие, тогда как другие в тех же условиях бывают особенно жестоки. Он просто согласился с фактом, что голодный, укравший корку хлеба, всего лишь слаб, но не зол. А корней добра и зла мысль Тирфея не постигла.
Зуб и Клин переглянулись.
- Могущественна, умна, богата и равнодушна, - повторил мои слова Зуб. - Если могущество нашей хозяйки превосходит её ум, она воистину сильна!
- У всякой силы есть предел. Подобно тому, как мудрец, накапливая знания, всё острее сознаёт истинные масштабы своего невежества, так и маг, продвигаясь по ступеням мастерства всё выше и выше, лишь яснее сознаёт меру своего бессилия, отчётливее видит, сколь многое остаётся ему недоступным. Но не подумайте, что я ударилась в бесплодные умствования. Как раз сейчас передо мной в полный рост стоят две задачи, для решения которых моих собственных... ресурсов заведомо недостаточно.
- Какие задачи? - моментально насторожился Клин.
- Во-первых, я должна исполнить клятву, данную мной у ложа моего покойного отца... ну, об этом позже. Во-вторых, мне нужно сотворить костяного дракона. Причём, чтобы избежать кары закона, я должна сделать это без человеческого жертвоприношения. И для решения второй задачи я прошу тебя, Клин, о помощи.
- Что надо делать?
Я объяснила. Подробно. Про Белоглазого, его заказ и свой замысел.
- Насколько это опасно? - поинтересовался Зуб якобы скучающе, пока Клин в задумчивости выводил на столешнице пальцем видимые ему одному узоры.
- Гарантий безопасности я дать не могу. Но, думаю, это таит куда меньше риска, чем визит в крипту, заражённую костной гнилью.
- Намёк ясен. Поговорим о цене?
- А как же Клин? Может, он сам со мной поторгуется? Рисковать-то ему...
Зуб даже не улыбнулся.
- Я торгуюсь лучше, чем он.
Вот с этим, подумала я, спорить не стану.
Несколько следующих дней не отличались разнообразием.
Я кроваво, кропотливо и монотонно заклинала кости. Начала с атланта - первого причерепного позвонка; затем, ориентируясь на него, как настройщик арфы на звучание выверенной по камертону струны "до", я закляла все остальные позвонки, перебрала кости всех шести конечностей и приступила к ключевому элементу скелета: черепу. А "камертоном" при выстраивании тёмных гармоний мне послужил Клин. Обладатель ярко выраженного, но одновременно не развитого дара тёмной магии. И полностью подпадающего под данное предками определение: "человеческий дух, не живой и не мёртвый".
Именно душа Клина, отделившись от тела, должна была анимировать дракона.
В поисках жертв для моих магических штудий Туму приходилось забираться всё дальше от Тральгима. В самом Тральгиме и ближайших окрестностях моих слуг начали узнавать, а узнав, отказывались продавать им "невинных тварей".
Поскольку в цепочке ритуалов, последовавших за обработкой атланта, Клин мне был не нужен, вольный охотник тратил своё время, как хотел. Звенел клинками с Рессаром, изучал книги из немагической библиотеки и сопровождал Зуба во время всё более частых вылазок в город.
Что было нужно Зубу в Тральгиме, я не интересовалась. Пусть себе гуляет, жалко мне, что ли? Раз может ходить, значит, выздоравливает нормально, остальное - не моё дело.
Гость ведь, а не слуга и не наёмник.
Возвращаясь с прогулок, Зуб так же, как Клин, не брезговал заглядывать в книги из моих библиотек. Да-да, я не оговорилась. Его интересовала не только подборка из дома, но и библиотека с фолиантами по магии, хранящимися в башне. Изучать эти труды я ему позволила, убедившись, что читает он аккуратно. А вот упражняться во владении оружием Зуб и не думал.
Что ж, каждому своё.
Как протекает его кулинарный спор с Шиан, я не вникала. Повторюсь: я кроваво, кропотливо и монотонно творила одно заклинание за другим, как гвозди в линию забивала. Заканчивая очередную партию (к примеру, группу передней правой плюсны), наскоро приводила в порядок свой магический баланс, ела, спала, отмывалась - и снова в подвал, работать. При таком режиме у меня едва хватало времени и сил на вылазки в круг. Я не бросала фехтование в основном потому, что оно стало для меня отдушиной в пелене тёмных энергий. Да и разнообразие, как-никак: работать против пары Рессар - Клин было интереснее, чем против одного Рессара, индивидуальный стиль которого я за минувшие годы изучила до мелочей.
Будь у меня больше времени, я охотно сошлась бы с Клином в круге один на один, не прибегая к боевому трансу. В конце концов, поединок считается одним из лучших способов близко узнать человека - возможно, лучшим, чем даже ночь в одной постели, потраченная не на сон. Не мне судить: в том, что касается интимных связей, я недостаточно компетентна. Но в круг с Клином я бы вышла, да, вышла... при наличии времени.
А потом, ровно за сорок пять дней до празднования победы над Орфусом, первая фаза работы над сборным костяком дракона закончилась.
- Сегодня какой-то праздник? - спросил Клин, увидев меня в столовой в компании двух бутылок красного вина. Доселе он не видел, чтобы я пила спиртное, а тут...
- Да. Я закончила. Слава мне! И знаешь, что?
- Что?
- Если Белоглазый рассчитывает, что мой дракон будет хуже тех, что создавались личами в Великую Войну, он сильно просчитался.
- Вот как?
- Да, клянусь десницей Справедливого! А ты не стой, садись. Вино будешь?
Клин присел, но в ответ на предложение отрицательно мотнул головой.
- Спасибо, нет.
- Как хочешь. Так о чём я? А. Дракон. Если анимируешь костяк в один приём, то тут, конечно, ключевой является доступная энергия. Её количество и глубина. В этом плане мне с личами не тягаться. Ни одному из живущих некромантов не тягаться. Но! Я-то заклинала своего по частям! И создание скелета растянулось на неделю с лишним. Результат? Столько силы, сколько я влила в своего дракона, не содержалось даже в призрачных творениях самого Чёрного!
- Вот как?
- Именно. А есть ведь ещё один момент. Когда у костяного дракона, сделанного традиционным способом, уничтожали один из ключевых элементов скелета - скажем, перебивали один из позвонков - вся конструкция теряла устойчивость. Разбей пару рёбер, раскроши бедренную кость или одну из лопаток - и вот уже вместо грозной машины смерти перед тобой просто груда больших костей. Ап!
Я попыталась щёлкнуть пальцами, но получилось как-то неубедительно.
- Теперь о моём драконе. Если верить расчётам, он будет двигаться, даже если уничтожить, буквально раскрошив в пыль, до трети всех его составляющих. Ну, или если изъять атлант, на котором держится осевой резонанс всего сборного скелета... но атлант защищён костями черепа и отдельно зачарованным бронзовым кольцом, так что сделать с ним что-либо крайне сложно. Поскольку раскрошить кость, которую зачаровали индивидуально, можно лишь в том случае, если перебить моё заклинание, а силу я отнюдь не экономила...
- То есть древние костяные драконы - это так, мелочь, - сказал Клин напряжённо, - а твой лучше по всем статьям?
- Ну, не по всем. Такой ауры, как обычный костяной дракон, он иметь не будет. Оболочка тёмной магии, причём очень плотная - это да, но откуда взяться ауре страдания и смерти, если мой дракон анимируется без кровавой жертвы?
- Всё равно. Если твой дракон действительно настолько хорош, создание таких драконов для нужд армии может вернуть некромантам их былую славу?
Я сглотнула. Зажмурилась, глубоко вдохнула, задержала дыхание...
- Чтоб тебя, Клин! - выдохнула я вполне трезво. - Испортил праздник. А у меня праздников и так-то полтора в году...
- Извини.
- Брось! За что тебе извиняться? Тем более, что ты не чувствуешь себя виноватым, так что лучше бы вообще молчал... стратег хренов.
- Извини.
- Ну вот, заладил. Хорошо. Извинения приняты. Легче стало?
- Нет.
- Вот и я о том. Так хотелось ненадолго забыть о последствиях, понежиться в понимании того, какая я умница и как мне дадут магистра первой ступени... эх! Ты бы ещё напомнил, что без завершающей части все мои расчёты - так, прах могильный. Если анимирование не удастся, проект "новый костяной дракон" можно будет смело снести на свалку.
- А оно может не удаться?
- Конечно, может. Причём по многим причинам. Например, недостаточной тщательности в подстройке элементов скелета. Или если я, не рассчитав силы, ошибусь при переносе души. Или если у тебя не хватит энергии, чтобы задать элементам сборного скелета единый "тон". Или... в общем, всё это пока сплошное гадание по облакам.
Клин помолчал. Я вылила в бокал остатки вина из второй бутылки и с хмурым видом осушила его. Вкуса вина я уже не чувствовала. Да и не старалась почувствовать.
- Послушай, Клин...
- Да?
- Почему ты так плохо воспринял идею о возрождении престижа некромантии?
- Потому что я воин. Что бы там ни шипели... некоторые. Воин! Мне нет дела до престижа некромантии, но перспектива поля боя, где вместо людей сражаются эти ваши анимированные твари... - Клин махнул рукой и отвернулся.
- Ага. То есть проливать кровь и встречать смерть в бою с людьми ты согласен, а драка с костяным драконом тебя пугает?
Клин снова повернулся ко мне лицом. Жилка у него на щеке дёргалась. Даже с булькающим в желудке вином я это заметила и уставилась на неё, как последняя идиотка.
- Не делай вид, будто не понимаешь! - почти прошипел Клин. - Ты и после двух бутылок соображаешь лучше, чем я - на трезвую голову. При чём тут мои страхи, воображаемые и реальные? Я просто-напросто противник магии, становящейся орудием уничтожения!
Не знаю, что он увидел, глядя мне в лицо. Наверно, снова багровые огни гнева в зрачках. Во всяком случае, не договорив, Клин отодвинулся и слегка побледнел.
- Я тоже, - сказала я тихо. - Но видишь ли, дорогой мой воин, мне до смерти надоело, как люди в массе своей относятся к некромантам. Меня это достало - вот как! Всю мою жизнь на окраине Тральгима, всё время, пока я работала на Союз Стражей Сумерек, на каждом общем собрании местного отделения Круга... нет, ты этого не поймёшь. Надо влезть в мою шкуру, чтобы прочувствовать всё это как следует. А такой участи я не пожелаю никому. Некромант! Это как ожог через всё лицо, только в сто раз хуже! Страх и ненависть, ненависть и страх, а на закуску - презрение чванных и подножки ничтожных. Чужие эмоции - тоже источник сил, и мне довольно появиться в компании, чтобы ощутить подъём. Но если бы ты только знал, как я всё это ненавижу!
- Знаю. Да к тому же... вижу. Но почему ты думаешь, что новое достижение некромантии всё это изменит?
- Да ничего оно не изменит! Я, как ты изволил заметить, совсем не дура. Магов боялись всегда и везде, некроманты просто вызывают несколько больший страх, чем специалисты других направлений. И никакие открытия, никакие полезные нововведения не изменят чувств толпы, направленных на тех, кто хоть что-то знает и может. Но - прах могильный! - магам иных специальностей хотя бы отдают должное! Не любят? Пусть! Как же хочется иногда, чтобы в моём присутствии все эти расфуфыренные туксы засовывали свою нелюбовь обратно в жирные задницы, откуда она происходит и где ей самое место!
Клин медленно кивнул.
- Понимаю. И сочувствую.
"А ведь не врёт", - определилось само собой, вопреки опьянению, без сознательного стремления заглянуть в душу собеседника. "Удивительно..."
- Лучше подготовься к завтрашней ночи, - посоветовала я, вставая. - Как я уже говорила, самое главное у нас впереди.
Отдых мне удался... не очень. А точнее, не удался вовсе. Плохо я умею отдыхать: слишком мало практики.
Формально я выполнила все условия безделья. Встала, когда захотелось, а не по необходимости. После пробуждения повалялась сначала в постели, потом на полу, контактом с энергией земли убирая остатки лёгкого похмелья. Съездила в загородное имение, где вволю, до приятной истомы, наплавалась в озере. Вернулась - и битых два часа отмокала в бассейне. Вода является моей второй стихией, так что я люблю её... причём не без взаимности. После бассейна Ола устроила мне редкий по основательности массаж. Такой, что в теле после него словно ни одной косточки не осталось, и мне, оставшейся лежать на кушетке, не хотелось шевелить даже ресницами. Оставив меня в таком положении минут на двадцать, Ола вернулась и отнесла меня в спальню. Уложила в постель, угостила небольшим количеством снотворной настойки с довольно сильным, но кратковременным действием. Снова удалилась.
По идее, после всего этого мне следовало уснуть и проснуться примерно два часа спустя, сразу после заката, в хорошем настроении и прямо-таки звенящей от бодрости.
Фиг.
Весь заполненный бездельем день я боролась с собственной привычкой думать, вспоминать, анализировать и препарировать. Я сумела удержаться от любого, даже пустячного применения магии и ни разу не коснулась оружия, но всё равно вместо полноценного отдыха получилась какая-то схватка с собой.