Наконец Лоуренс решил, что выбирает ее.
Ничего не поделаешь. Давай заглянем к аптекарю и посмотрим, не удастся ли нам чем-нибудь согреться.
Хоро осталась недвижима. Недвижима, даоднако ее уши и хвост задрожали от щенячьего восторга.
***
Аптеки продают лекарства, естественно,но заодно и множество иных товаров.
В любом городе сапожник продает сапоги, портнойодежду; как правило, все гильдии не выходят за рамки своей профессии. Поэтому портной и чинить может только одежду, а сапожниктолько обувь. Продавец масел не может продавать хлеб, продавец рыбы не может продавать мясо.
Если следовать этой логике, аптека может продавать только лекарства; однако здравый смысл подсказывает, что чем больше разнообразие товаров, тем больше будет покупателей, и это отлично знает любой торговец.
Поэтому аптекари применяют самую замысловатую логику, чтобы выставлять на продажу множество различных товаров. Наибольшее количество ссор с другими торговцами вызывают пряности. Аптекари заявляют, что пряности хороши для того, чтобы вызывать пот и снимать жар, а значит, являются лекарствами, и потому их дОлжно продавать в аптеках.
Эту логику можно расширить и сказать, что все, что полезно для здоровья, есть лекарство; именно поэтому аптекариосновные продавцы меда.
Кроме них, медом занимаются лишь свечники, которые продают свечи из пчелиного воска.
Бродячим торговцам, которые продают и покупают все, что можно продать и купить за деньги, трудно понять «войны» городских торговцев. Но именно благодаря этим «войнам» сейчас перед Лоуренсом выстроилось огромное количество различных яств в меду.
Сливы, груши, малина, репа, морковь, свинина, говядина, баранина, зайчатина, карп, щукавот лишь первое, что открылось взгляду.
Чтобы сохранить пищу надолго, люди пользуются солью, уксусом, льдомили медом. Сейчас, когда до конца зимы еще далеко, цены на сохраненную таким образом пищу были самые высокие. Содержимое каждой выставленной здесь бутыли и бочки с наспех прицепленным ярлыком стоило очень больших денег.
Один товар в этом ряду затмевал собой все остальные. Это была бутыль янтарного цвета, стоящая в дальнем углу лавки, позади продавца, рядом с перцем, шафраном и сахаром.
К этой бутыли и прилип взгляд Хоро, едва она вошла в лавку.
Добро пожаловать,произнес бородатый хозяин, переводя взгляд с Лоуренса на Хоро и обратно.
Заметив, что внимание Хоро привлек один из его товаров, он тут же изучил ее одеяние. Одна из его длинных бровей еле заметно приподнялась: девушка была одета хорошо, мужчинане очень.
Придя, возможно, к выводу, что, даже если эти двое собираются здесь что-то покупать, едва ли это будет дорогая покупка, он без малейшего интереса в голосе спросил:
Что-то ищете?
Что-нибудь согревающее. Имбирь, скажем, или
Имбирь на той полке.
Остаток фразы Лоуренса был оторван, не успев покинуть его горло, где и испарился. «Если это все, что тебе нужно, покупай и проваливай»,явно имел в виду продавец. Лоуренс повернулся к полке, на которую ему было указано, посмотрел на имбирьтот, что в меду. Он был недорог и вполне годился, чтобы наслаждаться, кутаясь в одеяло, когда больше делать нечего.
Но тут Лоуренс ощутил на себе взгляд Хоро. Этот взгляд спрашивал: «Мы пришли сюда после всех этих разговоров, ты вселил в меня надежду, а теперь сдаешься?»
Конечно, сдаваться Лоуренс не собирался.
Купить благорасположение Хоро чем-нибудь вкусным было легко, и даже саму Хоро это раздражало иногда. Однако персики в медуэто был особый случай.
Несколько раз эта тема всплывала в беседах Лоуренса и Хоро, но до сих пор Лоуренс их ни разу не покупал. Проблема была в дороговизне, конечно, но в первую очередьих просто не было в продаже.
Возможно, именно поэтому сейчас Хоро окутывала чуть ли не видимая аура одержимости едой.
Лоуренс прошел мимо вибрирующей Хоро; подойдя к владельцу, он положил перед ним немного имбиря в меду и приготовился платить. Он, конечно, собирался торговаться, но
Десять лютов.
Лоуренс без слов заплатил и взял покупку. Он почувствовал, как Хоро за его спиной остолбенела.
Его взгляд прилип к надписи на ярлыке, прикрепленном к янтарной бутыли. Один фрукт стоил один румион, или примерно тридцать пять серебряных тренни.
На миг ему показалось, что его подвело зрение, но неттам и впрямь так было написано. Ему часто доводилось слышать выражение «золотые персики», но все жетакая цена!
Немалое время спустя заметив-таки, на что смотрит Лоуренс, продавец нарочито небрежным тоном произнес:
А, у тебя хороший глаз, качественный товар сразу видишь. В этом году персики уродились очень сладкие и крепкие. А медлучший, что собирают в лесах барона Лудинхильда. Один румион за персик, и желающих немало! Всего три штучки осталось. Что скажешь?
На лице его было написано, что он понимает: Лоуренс этого не купит. В таких городках назначать столь убийственную цену на персики в меду совершенно немыслимо, если только у продавца нет связей с крупными торговыми домами или местной аристократией. То, что он с покупателями обращался с таким неприкрытым презрением, показывало, что он уверен в своем положении.
Однако у Лоуренса тоже была уверенность, проистекающая из множества сделок, совершенных им в различных городах и деревнях. Его рука двинулась к кошелю, влекомая чистым раздражением, что с ним обращаются, как с торговцем-новичком.
Остановило его вовсе не желание сберечь деньги. А остроеострее, чем у самих боговчувство того, сколько именно монет сейчас в его кошеле.
Если бы он здесь истратил целый румион, его путешествие могло бы преждевременно оборваться немного погодя. Ни один торговец не настолько глуп, чтобы держать все свое богатство при себе, потому и у Лоуренса денег с собой было немного.
Реальность преградила путь к улыбке Хоро. Поняв это, Лоуренс с улыбкой покачал головой.
Ха-ха, это для меня слишком дорого.
Вот как? Ну, приходи еще, если передумаешь.
Лоуренс развернулся и покинул лавку; Хоро послушно вышла за ним. Она не произнесла ни слова укоризны, отчего Лоуренсу стало еще хуже.
Он чувствовал себя как заблудившийся в темном лесу путник, за которым след в след идет волчица.
Он пробудил в Хоро надежду, но в конечном счете не купил того, чего она желала; это было гораздо хуже, чем если бы он тогда, на козлах повозки, просто притворился, что ничего не слышал.
Если сейчас извиниться, рана будет не такой глубокой; собравшись с силами, он обернулся и
У него отнялся язык, но вовсе не потому, что лицо Хоро превратилось в маску гнева. Совершенно наоборот.
Мм? Что такое?спросила она. В ее словах не было особого напряжения, и огня в глазах тоже не было.
Если бы еще и лицо было нездорового цвета, Лоуренс заподозрил бы, что она больна.
Н-нет, ничего
Ясно. Ну тогда давай, забирайся быстрее. Твое место дальнее, ведь так?
Ээ, да
Лоуренс сделал что было веленоподнялся на козлы повозки. Хоро последовала за ним. Он сел на дальней стороне, она заняла место рядом.
Когда Хоро злилась, она казалась гораздо больше, чем была на самом деле, а уныние производило обратное действие. Да, она действительно страстно желала отведать персиков в меду.
Сейчас был не тот случай, когда Лоуренс мог отшутиться, пройдясь насчет ее прожорливости. В этом сухом, холодном воздухе они уже довольно долго держались на старом хлебе и кислом вине. Существовало множество историй о том, как заблудившемуся королю преподносили миску супа, и король щедро вознаграждал благодетеля; теперь Лоуренс понимал, почему.
Не вызывало ни малейших сомнений, что Хоро глубоко, искренне стремилась попробовать персики в меду. А теперь она рассеянно смотрела перед собой, не обратив к Лоуренсу ни слова досады.
Потому что она прекрасно знала и громадность цены персиков, и толщину кошеля Лоуренса.
Лоуренс покосился на Хоро. Ее тело покачивалось в такт движениям повозки. У нее был такой отсутствующий вид, что, казалось, она не заметит, даже если Лоуренс внезапно ее обнимет.
Повозка продолжала ехать.
Скорее всего, сегодня ночью им придется ночевать в поле. Единственное, что помогало терпеть твердое дно повозки,знание, что в следующем городе их ждет мягкая подушка и куча одеял.
Лоуренс потянул себя за бородку с такой силой, что стало почти больно, и закрыл глаза. Быть может, ему стоит сейчас развернуться и высыпать на стойку аптекаря все, что есть у него в кошеле.
И все же, хоть эта мысль и возникла у Лоуренса в голове, руки не натянули поводья.
Целый румион за один персикэто просто-напросто слишком много.
Помимо того, что им будет очень трудно продолжить путешествие, если он так потратит свои деньги, было еще кое-что: Лоуренс верил в обмен денег на товары по справедливой цене.
Пот проступил у него на лбу, пока он в муках раздумывал над невозможным решением. Хоро сидела рядом с ним, поникнув головой, и вид у нее был такой, словно еще одну холодную ночь она не выдержит. Вернуть ей улыбку и бодрость могло лишь одножеланный фрукт.
Он должен купить.
Лоуренс принял решение и натянул поводья.
Почувствовав это, Хоро подняла голову и посмотрела на него вопрошающе.
Один фрукт за один румион.
Дорого, конечно, но что это за цена по сравнению с Хоро?
Более тоговладелец заведения сказал, что осталось всего три штуки. Если Лоуренс не поспешит, возможно, их распродадут. Дела в этом городке шли так хорошо, что чудаковатые юные ремесленники клали персики в меду на хлеб и в таком виде его пекли. Аптекарь запросто мог все распродать.
Лошадь заржала и остановилась. Лоуренс уже собрался было развернуть повозку и направить обратно в толпу, как вдруг осознал
Дела идут хорошо.
В этом городе рынок кипел, путешественников было много и торговля процветала. Значит, и денег в городе тоже должно быть немало.
Если так
Лоуренс размышлял, поглаживая бородку. Идеи в его голове с приятными щелчками занимали свои места.
Закончив раздумья, Лоуренс снова взял поводья и направил повозку туда, куда ехал изначально.
Какой-то мужчинапутешественник, судя по его видусердито заорал на Лоуренса из-за такой манеры езды, но Лоуренс извинился своей улыбкой торговца.
Почувствовав резкую перемену в его настроении, Хоро подозрительно взглянула на него.
Лоуренс коротко произнес:
Давай заедем в тот торговый дом.
Мм. Э?Хоро согласно кивнула, но утвердительный звук тут же сменился вопросительным.
Лоуренс ничего не ответилпросто продолжал вести повозку в прежнем направлении.
Чтобы купить персики в меду, нужны деньги. Если сейчас денег у него нет, их надо заработать, только и всего.
Он направлялся к торговому дому. Тому самому, который обсуждали два пекаря: Торговому дому Оома.
***
Где нет денег, там товар не продашь. А значит, там, где товары продаются хорошо, деньги текут рекой.
Торговый дом, куда эта мысль привела Лоуренса, был из тех, какие можно найти везде. Скромный размер соответствовал размеру городка, однако при первом же взгляде становилось ясно, что по какой-то причине этот торговый дом обременен избытком денег.
Небо уже покраснело от заката. В этот час обычно ремесленники уже собираются расходиться по домам, но перед этим зданием толпилось множество людей.
Они носились туда-сюда, в глазах их виднелась усталость пополам с возбуждением. Некоторыевозможно, торговцыдержали гроссбухи и что-то орали охрипшими голосами.
Торговали они, судя по всему, не пшеницей, не мясом, не рыбой, даже не мехами или драгоценностями.
Дерево. И железо.
Из этих материалов были сделаны части какой-то конструкции, а также орудия для их изготовления.
В буквальном смысле горы всего этого громоздились на погрузочном дворе.
Что это?прошептала Хоро.
Им довелось уже повидать много занятых торговых домов, но впервые они встретили такую бешеную активность. В других местах уже готовились к закрытию, а здесь похоже было, что все только начинается.
Похоже, это материалы для постройки чего-то. Дозорной башни? Нет, это
Лоуренс понятия не имел, для чего предназначена эта странная груда деталей. Но чуть подальше он заметил кучу других товаров, и тогда его осенило.
Ничего удивительного, что этот торговый дом преуспевает. Подумав так, Лоуренс невольно улыбнулся.
Торговые дома извлекают прибыль, покупая товары, а потом перепродавая их, и лучший шанс для нихстать поставщиком для какого-нибудь крупного мероприятия. Они делают заказы у ремесленников, собирают товары, переправляют их к месту назначения, не позволяя залеживаться даже на одну ночь, и собирают доходы.
Лоуренс вполне понимал, почему юному владельцу этого торгового дома пришла в голову мысль заказать хлеб, испеченный с персиками в меду. Ему, должно быть, казалось, что он нашел золотой фонтан.
Лоуренс заметил, что Хоро пришла в себяона подозрительно глядела по сторонам, словно поняв, почему здесь такая активность, но по-прежнему не понимая, зачем сюда приехал Лоуренс.
Так,пробормотал Лоуренс себе под нос. Он слез с повозки и спокойно вошел в здание торгового дома.
Здесь все настолько кипело, что никто не обратил внимания на появление одинокого чужака. Лоуренс отлично умел держаться естественно в подобных ситуациях.
Обнаружив человека, который, похоже, был здесь главным, он медленно и отчетливо произнес:
Здравствуй. Я слышал, тебе не хватает рук, и привел повозку.
Глаза торговца, явно не спавшего несколько дней, повернулись в сторону Лоуренса.
В руках он держал перо и потрепанный гроссбух, его правый глаз был полузакрыт. Лоуренс, не убирая с лица улыбки, ждал ответа.
Время застыло. Но в конце концов торговец пришел в себя и сказал:
А, хм, да. Мы ждали. Бери товар немедленно. Которая из повозок твоя?
Голос его звучал хрипло и трудноразборчиво; вместо ответа Лоуренс указал рукой.
Что, эта?довольно грубо переспросил торговец, однако Лоуренс не смутился.
Я думаю, лучше всего будет загрузить ее как можно больше,медленно проговорил он.
Ммм, правда, будет медленно Кто тебя рекомендовал? Мне нужно а, ладно. Хорошо, загружай все, что сможешь, и езжай. Быстро, быстро.
Бойкая торговля отключает рассудок.
Лоуренс прекрасно знал, что в подобных ситуациях те, кто отвечает за мелочи типа «кто за какую работу отвечает» и «кто кому помогает», не могут даже пытаться за всем уследить. Поэтому он нахально задал следующий вопрос:
Эээ, работа подоспела так быстро, что я не успел толком разобраться. У кого мне брать плату? И куда все это везти?
Мужчину этот вопрос поймал посреди зевка; у него был вид, как у лягушки, которой муха внезапно залетела прямо в рот и которая ее тут же проглотила.
Он, должно быть, собирался выругаться, но был слишком измотан, чтобы отвергать помощь, какую бы форму она ни принимала. Указав на человека в дальнем углу, сражающегося с какими-то пергаментами, мужчина выплюнул:
Спроси его.
Лоуренс посмотрел в том направлении и поскреб в затылкену типичный туповатый торговец.
Да, господин, уже иду.
Мужчина, похоже, забыл о существовании Лоуренса в тот же миг и отправился командовать теми, кто работал в погрузочном дворе.
Лоуренс направился к человеку в углу, чтобы получить свои приказы.
***
В северных землях ходит старая история.
В одной деревне мужчины видели до края неба, и даже птицу, летящую за облаками, все равно могли подстрелить из лука. Женщины этой деревни улыбались, как бы холодна ни была зима, и даже во сне продолжали прясть.
Однажды в деревню зашел таинственный странник, и в благодарность за то, что ему разрешили переночевать, он научил жителей читать и писать. До этого дня они не ведали письменности и всю свою историю передавали из уст в уста. Поэтому всякий раз, когда кто-то умирал от болезни или несчастного случая, для деревни это была тяжкая потеря.
Жители деревни были очень благодарны страннику.
Но когда он вновь отправился в свое странствие, они кое-что осознали.
Мужчины больше не видели до края неба, а женщины не могли трудиться без устали. Только лишь дети, не научившиеся еще ни читать, ни писать, остались прежними.
Эту сказку Лоуренс вспомнил, разглядывая несчастного молодого человека, лихорадочно что-то пишущего и одновременно сражающегося со сном.
Старая пословица гласит: оковы из слов на ногах все равно что удавка на шее. Даже дьявол в аду милосерднее, подумалось Лоуренсу.