Договорив, Фран закрыла рот, словно уже приняла окончательное решение. И действительноее слова несли немалый вес.
Фран. Одинокий, бесстрашный серебряных дел мастер. Она приняла раздражающе практичное решениев полном соответствии со своей репутацией.
Лоуренс сглотнул.
Когда Сестра Катерина превратится в Святую Катерину, все в этой хибарке, включая ее мощи, станет священными реликвиями.
При словах «священные реликвии» Коул пораженно ахнул.
Это словно послужило знаком для Франона наконец слабо улыбнулась.
Когда землевладелец узнает, сколько стоят священные реликвии, он откажется от идеи построить водяную мельницу. Если ты сомневаешьсядавай вернемся в хибарку и заглянем в ее дневник. Он полон имен и подробностей касательно аристократов из самых разных земель. Думаю, даже то, что хибарку до сих пор никто не трогал,это из-за того, что ее канонизацию приостановили.
Прежде о подобных вещах Лоуренсу доводилось слышать лишь на уровне слухов.
Когда кого-то канонизируют, то есть объявляют святым, все, что связано с этим человеком, приобретает громадную стоимость. Если известно, что этот человек творил чудеса, к его мощам стекаются полчища паломников, причем не только из Церкви, но и вообще с сопредельных земель. Иногда несколько аристократов объединяются, чтобы вместе подать прошение о канонизации какого-либо служителя Церкви из их страны, однако подача этого прошения сама по себе требует огромных денег.
С точки зрения аристократов это игра с очень высокими ставками: счастливое посмертие в ином мире против богатства в этом.
Говаривают, что немало людей разорилось, пытаясь добиться этой цели, и все же многие продолжают пытаться, потому что возможные выгоды колоссальны.
Катерине Люччи была уготована судьба оказаться втянутой в чьи-то планы.
Ты хочешь, чтобы я продал святую?
Я слышала, ты опытен в торговле,Фран улыбнулась точно такой же улыбкой, как в лавке Хьюга, когда заявила, что карта севера обойдется Лоуренсу в пятьдесят румионов. Но на сей раз Лоуренс не мог этого так оставить.
Лоуренс ответил:
Это безумие. Торговец вроде меня просто не может иметь дело со священными реликвиями. Даже если я выдам себя за кого-то более могущественного, это продлится недолго. Во время истории с нарвалом в Кербе торговлю вел Киман и еще один торговец из падших аристократов. В Уинфилде я тоже чуть-чуть приобщился к сделке, которая включала в себя священную реликвию, но, честно говоря, та сделка была не моего уровня.
Деньгине то, что просто накапливается. Их качество и природа меняется с каждым моментом. Сейчас на них можно купить товара в следующий миг уже можно купить сердце человека или изменить его судьбу.
Со священными реликвиями то же самое.
Однако Фран, не отводя взгляда от Лоуренса, выложила свой последний козырь:
Взамен я нарисую карту севера. Прямо сейчас, если захочешь.
Прошло мгновение.
Э?вот все, что он смог произнести.
Она что, решила, что это абсолютно честная сделкапредложить простую карту за то, чтобы он на месте состряпал святую и влез в опасную торговлю священными реликвиями, сооруженными из лжи?
Фран глядела не отрываясь.
Ты серьезно считаешь, что это честная сделка?не удержался от вопроса Лоуренс.
Сейчас лицо Фран было даже в чем-то очаровательно. Она смотрела широко раскрытыми глазами, будто собираясь ответить: «Ну конечно!»
Но, в отличие от того раза, когда Лоуренс рассказал ей про селян, навещавших хибарку, что-то еще отразилось в ее лице, сменив угасающее удивление.
Эта коричневая кожа, эти черные глаза.
Лоуренс не удивился бы, если бы кто-то назвал ее колдуньей.
Фран тихим, ровным голосом спросила:
Ты хочешь сказать, что не рискнешь подвергнуть себя опасности ради своей карты?
Лоуренс кинул взгляд на Хоро.
Та с абсолютно непроницаемым лицом смотрела на Фран; Коул же был в явном смятении.
Если бы дело было только в опасности, он бы, конечно, рискнул. Но взять Катерину, которая и так уже натерпелась, когда ее обзывали ведьмой, объявить ее святой и продать какому-то землевладельцу было просто-напросто невозможно.
Если Лоуренс это сделает, как он потом сможет с чистой совестью держать Хоро за руку?
Отправиться к землевладельцу и вступить с ним переговоры под предлогом продажи святой? Я не могу.
Понятно,промолвила Фран и шагнула вперед.
Лоуренс продолжал стоять. Движения Фран были столь текучими, что, когда она прошла мимо Лоуренса, в руке у нее уже была карта, которую он до того сунул за пазуху.
Куда ты собираешься?
Он знал, что вопрос глупый, но не удержался.
Фран остановилась, будто размышляя о чем-то, потом медленно вернулась.
Ты заставил Хьюга говорить с тобой, и я подумала, что ты сделан из чего-то более прочного.
Лоуренс вспомнил, как Хьюгу приходилось терпеть ее надменное отношение. Самым важным для него было сделать все, чтобы Фран создавала картины с видами его родины. И да, Лоуренс убедил Хьюга говорить с ним.
Фран продолжила:
Я думала, ты такой же, как я. Я ошибалась.
Что ты
«Имеешь в виду»хотел закончить Лоуренс, но не успел.
Думаешь, ты сможешь добыть карту севера? С такой-то решимостью?
!..
Лоуренсу показалось, что ему пронзили сердце. Фран зашагала вновь.
Его ноги отказывались двигаться, словно их пришили к земле. Он не мог даже думать. У него было чувство, что все они разыгрывают какую-то шутку, и Фран только что окатила его ледяной водой.
Почему бы не сказать просто и прямо: как далеко он готов зайти, чтобы заполучить карту северных земель? Решимость тут не имела значения.
Он хотел путешествовать с Хоро. Они дали друг другу теплое обещаниене сдаваться. Поиск костей бога-волка, поиск карты северных земельэто, конечно, не бессмыслица. То и другое по отдельности было очень важно.
Но Лоуренс прекрасно понимал, что в основе всего этого вместе лежало нечто другое. Простое, детское желание оставаться с Хоро. И выстроить на этом фундаменте можно лишь очень хлипкое здание.
Все это Лоуренс знал, но, когда ему это ткнули в лицо, все равно почувствовал себя жалким.
Он стоял столбом, пришпиленный к земле, когда Хоро взяла его за руку.
Она сильно тебя ударила.
Лоуренс взглянул на Хоро и увидел в ее глазах почти облегчение, будто у девушки, чью шалость разоблачили.
Но ты думаешь, она всерьез собирается продать ту старую сушеную штуку?
«Невозможно»,тут же мелькнуло в Лоуренса в голове.
Коли так, дальнейшее развитие событий было очевидно. Глаза Хоро, укоризненно глядящие на Лоуренса, говорили то же самое.
Ради беспомощных селян Хоро могла поддаваться праведному возмущению.
Но использовать Катерину во имя своих целей, после того как та умерла, всю жизнь подвергаясь гонениям селян и землевладельца,это было немыслимо.
Сожаления, конечно, оставались. Но принять предложение Фран Лоуренс не мог. В худшем случае его просто убьют, чтобы заставить молчать.
Надо бежать,произнес Лоуренс, и Хоро кивнула.
Коул, до сих пор слушавший молча, подал голос:
Мы бросим госпожу Фран?
Лоуренс и Хоро переглянулись. Фран была важна, тут спору не было.
Когда мы окажемся в безопасном месте, мы попросим о помощи Хоро или даже Хьюга. Мы сделаем все, чтобы она спаслась. Ведь госпожа Фран нужна очень многим.
Никто не собирался позволить ей умереть бессмысленной смертью.
Но в глазах у Коула стояли слезы.
Нет, я имею в виду вы бросаете легенду об ангеле, за которой гоняется госпожа Фран?
Лоуренс не знал, как ответить честно. Легенда об ангеле была для Фран личной причиной прийти сюда; Лоуренса и его спутников она не касалась.
Однако он тут же поправился.
Неужели Коул не узнал все о цели Фран? Неужели она не поведала ему, почему она так решительно настроена убедить всех в святости Катерины и обмануть землевладельца?
Лоуренс собрался было объяснить, насколько неразумным риском было бы гнаться за легендой именно сейчасно проглотил свои слова из-за книги.
Коул, едва не плача, сунул ему в руки толстый том.
Господин Лоуренс, я знаю, что навязывался вам и госпоже Хоро, но я просто не могу бросить госпожу Фран.
С этими словами он взвалил на плечо свою суму и побежал за Фран.
Лоуренс не успел даже слова сказать.
Коул был добрым, сердобольным мальчуганом. Если он почувствовал в поиске Фран искренность, то, услышав, какие причины ею движут, он не мог не оказаться тронут. Так предположил Лоуренс.
Это его предположение тут же рассеялось, как дым.
Книга, которую Коул передал Лоуренсу,судя по надписи на обложке, это было Священное писание.
Лицо Лоуренса застыло, но не потому, что ему в руки только что сунули святую книгу. А потому что обложка была заляпана кровавыми пятнами.
Что это?спросила Хоро, вернув Лоуренса в чувство.
Похоже, Священное писаниеответил Лоуренс и осторожно раскрыл книгу. Некоторые страницы были надорваны по краям, другие слиплись от крови. Не было бы преувеличением сказать, что книга прошла через настоящий ад войны.
Потом Лоуренс заметил несколько сложенных обрывков бумаги между страницами. Раскрыв один из них, он обнаружил короткую фразу, написанную острым почерком.
«Достопочтенным Кир вай ен» Наемникам Киръявайнена?
На клочке бумаги, вставленном между страницами окровавленного Священного писания, было название отряда наемников. Лоуренс стряхнул сажу и вгляделся, чтобы разобрать следующие слова. Рядом с названием отряда было имяимя того, кому предназначалось письмо.
«Фран Бонели».
Книга была из сумы Фран, которую таскал Коул, так что неудивительно, что в его руках оказалось нечто адресованное ей. Лоуренс снова пробормотал имя, потому что перед ним оказалось написано еще кое-что.
«Капеллан Фран Бонели».
Прочтя эти слова, Лоуренс испытал невероятное потрясениесловно его ударили по голове железной палкой. Он принялся читать письмо, даже не слыша Хоро, пытающуюся привлечь его внимание.
Буквы местами были размыты, местами заляпаны кровью, сажей и копотью, некоторые было совершенно невозможно прочесть. Но Лоуренс разобрал, что написал это письмо кто-то из отряда Киръявайненапричем этот кто-то был далеко от Фран. Наверху второй страницы было написано: «Помолись за людей из своей дальней дали»,а дальше странным почерком были выписаны факты.
«Десятник Мартин Гуркас, пал в битве при Лидионе».
«Преданы на равнинах Равана. Преследуемы солдатами маркиза Лиззио. Прокляты Господом. Маркитант Риета скончался от ран. Он ушел во сне, не оставив завещания».
«Сотник Хайман Россо, нашедший убежище у графа, был предан и арестован. Посажен в тюрьму, где держался достойно и не забывал тебя в своих молитвах».
И последний лист.
«В городе Милигуа епархии Накули повешен в месяц Святой Рафеты. Его последние слова к тебе были: "Я увижу ангела раньше тебя"».
Эта страница была измята; там было написано еще, но все буквы расплылись, и разобрать что-либо было невозможно.
Лоуренс стоял в молчании. Когда он наконец раскрыл рот, из него вырвалось лишь «ах!» осознания.
Молодая, но пользующаяся доверием аристократов. Привычная к тяжелому труду. Смелая и бесстрашная, как горная разбойница. И при всем при томизысканная и грациозная.
Серебряных дел мастер, рожденный войной,так сказал про нее Киман. Сама Фран говорила Хьюгу, что была рабыней. И сейчас эти два значения соединились.
В отряде наемников, когда вокруг мелькали мечи и стрелы, Фран, чтобы защитить своих товарищей, поднимала щит веры против страха и отчаяния смерти.
Причина, по которой Фран гналась за легендой об ангеле, была не совсем такой, как Лоуренс думал раньше. Последняя страница была смята, буквы размытыэто могло означать лишь одно.
Дорогой друг, о котором говорила Фран,это был тот самый сотник, которого повесили.
Он помнил легенду. Открылась дверь в небеса, и сквозь нее вознесся ангел.
Он искал в этих словах какой-то особый смысл, но нужны были лишь сами слова.
Существовало множество историй о том, как ужасна в наше время жизнь отрядов наемников. Фран пережила все этозначит, она прошла через настоящий ад. Слова «из своей дальней дали» говорили об этом.
Все было так, как сказал Хьюг. Те, кто обнажают зубы и когти, погибают первыми.
Капелланы на поле боя могут лишь молиться. А поскольку молитва не способна остановить меч, они в сражениях непосредственно не участвуют.
И поэтому Фран выжила.
Ты.
Голос Хоро вывел Лоуренса из задумчивости, но больше она ничего не сказала.
Прости.
Скорее всего, по его лицу Хоро поняла, что он хотел сказать дальше. Ветер дул снизу, от реки; он нес с собой снег вдоль замерзшей поверхности, потом между Лоуренсом и Хорои уносил его в лес.
Мы не можем ей помочь?коротко спросил Лоуренс.
Вместо ответа Хоро протянула руку, словно требуя книгу.
Ну?произнесла она, подняв голову, после того как прочла письма.
Возможно, она не поняла всех тонкостей, но ухватила суть. Ведь Коул в кои-то веки высказал свое собственное мнение и побежал за Фран. Уже от одного этого Лоуренс и Хоро не могли просто так отмахнуться.
Я знаю: все, что у меня есть,дешевое сочувствие.
Тогда почему?
Лоуренс в ответ улыбнулся, но не потому, что хотел изобразить улыбку. Просто он стеснялся того, что собирался сказать.
Глянув на Лоуренса с подозрением, Хоро ухватила его за ухо. Но улыбаться он не перестал. Такие глупые были его мысли.
Я просто подумалхорошо было бы, если бы этот мир был не таким жестоким.
Хоро его не выпустила.
Взгляд Лоуренса оставался прикованным к ней.
Я подумал, как было бы прекрасно, если бы все шло хотя бы чуть-чуть более гладко. Как было бы мило проскользнуть мимо реальности и здравого смысла. Что-то вроде этого.
Отряд наемников Фран не смог избежать реальности. Фран осталась в живых, и Лоуренс просто не мог себе представить, чтобы она всерьез верила, что сумеет найти чудо, ускользавшее от ее товарищей.
Водяная мельница будет возведена, а Фран, если ей совсем не повезет, погибнет. И даже если все пойдет не настолько плохоесли сравнить число выживших и число погибших, правда этого мира становится предельно ясна. Это знает любой ребенок, которого поколотили за плохое поведение.
Однако Катерина приняла то, что все звали ее ведьмой, что ее поносили, что ей пришлось жить в хибарке, где ее поддерживала лишь вера,все для того, чтобы кинуть взгляд на легенду, которую, как подсказывал здравый смысл, увидеть невозможно.
Ее не заботили ни фальшивые чудеса, ни дешевое сочувствие.
В мире все же есть место добру. Она в это верила.
Воистину ты дурень,произнесла Хоро с очень озадаченным видом и вздохнула. Она выпустила его ухо, словно ей было невыносимо оставаться рядом с таким дурнем. Но одновременно мизинцем другой руки она обвила безымянный палец Лоуренса.Ты ведь знаешь, что на самом деле мирне такое уж приятное место?
Хоро была Мудрой волчицей. Она легко видела, что пряталось за глупыми фразами ее спутника.
Знаю. Но
Но?
Если он ответит неправильно, Хоро может уйти от него сразу и навсегда так он подумал бы еще недавно.
Лоуренс взял Хоро за руку и притянул к себе.
Ты сама разве не хочешь помочь этой упрямой девочке с таким болезненным прошлым и с такой целью, от которой она не может отступиться?
Хоро оскалила клыки. Они были очень белые.
Если ты потерпишь неудачу, я тебя не прощу.
Конечно,ответил Лоуренс, легонько ткнувшись лбом в ее лоб.Конечно.
***
Но что именно ты собираешься сделать?спросила Хоро, когда она наконец сдалась и они с Лоуренсом направились к хибарке.
Ничего особо сложного. Я просто буду говорить о Катерине как о святой.
Значит, ты все-таки ее продашь?
Нет. Вовсе нетмне надо будет всего лишь сказать, что нас наняли, чтобы мы подтвердили прошение о ее канонизации.
Это означало бы ни больше ни меньше как то, что на эти земли устремили свой взор влиятельные фигуры, ответственные за канонизацию. Если после этого с Лоуренсом и его спутниками произойдет странный несчастный случай или же что-то плохое будет предпринято против жителей деревни, землевладелец наживет себе очень большие неприятности.
Но даже самый глупый землевладелец обязательно начнет проверять, особенно если он еще и трус. Даже если прошение о канонизации в самом деле сейчас рассматривается, он очень скоро поймет, что мы к этому никакого отношения не имеем. Чего же мы этим?..и голос Хоро увял, как только она все поняла.