Конечно же, мне следовало догадаться. У меня было более подходящее решение для проблемы с голосом, но я не мог использовать его, не имея прежде прямого контакта с человеком, которого я имитировал. Однако это было академическимя думал, что моего обычного «женского» голоса будет достаточно. Очевидно, я был неправ. Я нахмурился.
А это платье, его-то зачем? Она одевала это платье только на официальных балах. С чего ей носить его здесь? захихикал он, но затем его глаза расширились. Ох, чёрт! Да ты втюрился в мою сестру! С чего ещё тебе запоминать её такой миловидной? Ох, это низко, Морт! Только подожди, пока я расскажу Пенни!
Не втюрился я ни в кого! Ты, больной сестролюб! Только подожди, пока я расскажу твоей сестре, как ты пытался её поцеловать! парировал я.
Я с самого начала знал, что это ты! Кто ещё мог сюда попасть? ответил он.
Я осклабился:
Она об этом не знает.
Ладно, сказал он, снова вставая. Мир? спросил он, но всё ещё посмеивался, протягивая мне руку.
Я окинул его руку деланно-подозрительным взглядом:
Я не уверен, что эту штуку можно трогать без опаски, сказал я, но затем не выдержал, и широко улыбнулся. Вместо рукопожатия я обнял его, и мы сели поговорить. Как у тебя шли дела? спросил я.
Хорошо, ответил он. Когда никто не подкрадывался мне, и не притворялся моей сестрой.
Я просто хотел протестировать новое заклинание, сказал я.
Он фыркнул:
Впечатляет, вынужден признать, хотя ещё нужно много работать над голосом. Но я прежде ни разу не видел, чтобы ты делал что-то подобное.
Я начал экспериментировать с иллюзиями несколько недель назад. Пока что они кажутся довольно простыми, покуда это кто-то, кого я легко могу вообразить, сказал я.
И моя сестраэто кто-то, кого ты регулярно воображаешь, я так понимаю? с кривой ухмылкой сказал он.
Нет, чёрт побери! Любой, кого я знал долгое время, даётся довольно легко. Я выбрал твою сестру потому, что она казалась человеком, который наиболее логичным образом отправился бы тебя посетить, помимо меня, естественно. Если я попытаюсь изобразить незнакомца, то мне почти придётся смотреть на него в момент сотворения заклинания, чтобы создать приличное сходство.
На миг Марк выпрямился на стуле:
Мордэкай! воскликнул он. Ты кому-нибудь ещё показывал свои иллюзии?
Нет, а что?
Подумай, возможности бесконечны. Ты можешь имитировать кого угоднокороля, главу банка или кого-то, кого ты хочешь подставить за совершённое тобой преступление! объявил он. Пока он говорил, я видел, как в его голове вертелись шестерёнки. Марк был чрезвычайно умён, в детстве на наших академических уроках он был умён почти как я, а ещё он был безгранично более коварен. Если кто и мог придумать полезные применения для обмана, так это он.
Я просто планировал тайком пробраться во дворец, на данном этапе моей карьеры мне не нужно совершать преступления или обвинять невиновных, сказал я ему.
Просто не говори никому, что можешь это делать. Покуда тыединственный, кто знает об этом, у тебя есть почти неограниченный инструмент. Как только люди узнают, на что ты способен, всё станет наоборот в любом преступлении можно будет обвинить тебя, объяснил он.
Я не думал об этом в конкретно таком ключе, но я видел, что он был прав. То, что сперва казалось простым заклинанием, обладало кучей важных социальных последствий. Если я мог выдать себя за кого-то, то я мог делать что угодно а если люди узнали бы, что я мог выдать себя за кого угодно, то меня можно было обвинить во всём необычном. Слухи и скандалы легко могли стать в моей жизни обыденностью. Использование этого заклинания себя почти не оправдывало. Я покачал головой:
Давай просто закончим этот эксперимент. Мне нужно проверить ещё одно заклинание, которое должно создать более точную имитацию чьего-то голоса.
Да что угодно будет лучше того ужасного фальцета, которым ты говорил, снова поддел он меня. От меня что-то требуется?
Да не особо, просто не дёргайся, сказал я, протянул руку, и коснулся его горла, озвучивая новое заклинание. Затем я раскрыл рот, и повторил то, что он только что сказал:
Да что угодно будет лучше того ужасного фальцета, которым ты говорил, послышались слова, бывшие точной копией голоса Марка насколько я мог судить.
У меня что, правда такой голос? спросил Марк, весьма удивлённый.
Я начал было отвечать, подумав, что это был искренний вопрос, но ответа он ждать не стал:
Проклятьенеудивительно, что дамы находят меня неотразимым! констатировал он это как факт.
Я повторил своё заклинание личины, и миг спустя он смотрел ещё и на своё собственное лицо, после чего я произнёс:
Проклятьенеудивительно, что люди считают меня самодовольным ослом!
Я не это говорил, находчиво ответил он. Если ты собираешься копировать меня, то придерживайся правильного диалога, выдал он. Марк посмотрел на меня ещё немного, прежде чем продолжить:А от этого действительно становится не по себе это как смотреть в зеркало, у которого есть своя голова. Эй! Ты же не можешь использовать это заклинание на ком-то ещё, нет?
Я подумал об этом немного:
Я думаю, что могуа что?
Он осклабился:
Сделай так, чтобы я выглядел и говорил как ты. Я хочу кое-что тебе сказать.
Я мог лишь вообразить, какой хаос мог наступить, если бы мы стали соревноваться в ругательствах, замаскированные друг под друга. Надо сказать, что воображённая мною картина заворожила меня на целую минуту, прежде чем я ответил:
Нет, ни за что.
Марк зыркнул на меня:
Почему нет?
Это слишком великая сила, чтобы давать её в руки скорбного разумом, торжественно сказал я ему.
Зануда, мрачно ответил он.
Ты доставил послание Роуз её отцу? внезапно спросил я, сменив тему.
Он переключился на новую тему, и откинулся назад на стуле, положив ноги на стол:
Да, я его отнёс. Оставил с привратником. Никто не видел моего лица.
Ну и хорошо. Есть успехи в исследованиях? спросил я.
Его лицо вытянулось:
Пока нет. Ты видел, сколько здесь книг? У меня может год уйти на то, чтобы все их проверить.
Ну, смотри в оба, ищи интересную информацию, даже если она не имеет прямого отношения к богам, напомнил я ему.
Он окинул меня взглядом, сообщившим мне, что я в очередной раз говорю очевидные вещи. Этот порок у меня часто проявляется. Мы ещё немного поговорили, прежде чем я попрощался, и направился в город. Мне нужно было многое сделать, и не стоило дальше тратить светлое время суток.
Покинув дом и шагнув на мостовую снаружи, я держал свои чувства начеку. Для короля было бы логичным предположить, что я использовал дом моего отца в качестве средства проникновения в город и выхода из него, но не было необходимости ещё и подтверждать для него этот факт. Я не ощутил поблизости никого, поэтому расслабился, и медленно пошёл по улице.
Прежде чем выйти наружу, я скопировал черты лица Сэсила Дрэйпера. Я надеялся, что он не будет против, да и в любом случае, я знал его недостаточно долго, чтобы скопировать его лицо идеально. Я сомневался, что хоть кто-нибудь в столице вообще узнал бы его, поэтому по факту я останусь анонимным.
Следующие несколько часов я провёл, медленно обходя королевский дворец, обращая особое внимание на места, где, по моему мнению, за стеной практически никто не наблюдал. Найдя достаточно хорошее место, я мог попробовать войти в дневное время. В противном случае мне пришлось бы ждать наступления темноты.
У дворца была внешняя стена, окружавшая всё здание и примыкавшие к нему сады, охраняя и скрывая от чужих глаз как короля, так и тех, кто пользовался его гостеприимством. Внешняя стена была почти такой же впечатляющей, как стена, окружавшая сам город, и также охранялась башнями примерно через каждые пятьдесят ярдов. Сами башни были полностью заняты лишь во время активной обороны. В обычные, мирные времена, лишь на угловых башнях стояли стражники, а между ними ходили регулярные патрули.
Для обычного вора или убийцы это была бы труднопреодолимая преграда, но мне она только облегчала задачу. Благодаря своим чувствам, я легко мог определить расположение патрулирующих стражей, и убедиться в том, что за стенами башен никто другого не было. Так что мне было довольно легко предположить, наблюдал ли за мной кто-то в любой конкретный момент.
Обойдя стену по периметру дважды, я выбрал точку для входаскрытую в тени часть восточной стены, ближе к середине с этой стороны. Я сошёл с дороги, и подошёл к стене там, где одна из башен выступала наружу, используя этот выступ, чтобы укрыться от взглядов с по крайней мере с одного направления. Послеполуденная тень скрывала меня, но совсем не полностью. Любой прохожий легко смог бы заметить меня, как и стражник в башне на южном конце стены, у которой я стоял если бы он потрудился посмотреть наружу и вниз.
Я составил два плана по тому, как разобраться с этой ситуацией. Первый, который я выбрал ещё до того, как послать Сайхана домой к королю, заключался в использовании заклинания, которое помогло бы мне вскарабкаться на стену. При определённой ловкости я мог имитировать способность ящерицы цепляться за стены. Основным недостатком было бы то, что я был очень видим и открыт, оказавшись на гребне стены, поэтому второй вариант был более привлекательным.
Этой идеей я вдохновился лишь недавно, в основном благодаря своему разговору с Мойрой Сэнтир или её отголоском. Мне трудно было разделить их у себя в голове. Как бы то ни было, её урок с камнем подал мне новую идею, основным недостатком которой было то, что я не был полностью уверен, что смогу заставить её работать. Мне понадобится время, спешить с чем-то новым я не мог.
Я накинул на себя новую иллюзию, встав лицом к стенеэта иллюзия была более гладкой и менее детализированной. Закончив с этим, я стал выглядеть как часть стеныили, точнее, выглядело так, будто у стены был неправильной формы округлый выступ. Это было не идеально, но если никто не будет смотреть внимательно, то я смогу оставаться там длительное время, не привлекая ничьего внимания.
Я сосредоточился на стене у себя под руками. Магическое чутьё сказало мне, что у основания стена была толщиной почти в десять футовдва фута твёрдого камня на внешней и внутренней поверхности, а пространство между ними было заполнено гравием и раствором. Может, это было бы и трудно, но для меня вполне возможно было проделать в ней отверстие с помощью моей силы. Проблема заключалась в том факте, что я сомневался в своей способности сделать это тихо, и что я не смогу убрать отверстие, не оставив после себя много довольно неприятных доказательств. Возможно, если бы у меня было несколько часов, и меня никто не беспокоил, я и смог бы это провернуть, но я не думал, что меня так долго никто не заметит.
Закрыв глаза, я сузил своё внимание, пока стоявшая передо мной стена не стала всем моим миром. Я очистил свой разум, и стал слушать слушать голос одной маленькой части гораздо большего мира. В отличие от камня, который я прежде держал в руке, эта стена состояла из множества отдельных камней, и заполнявший промежуток между внешней и внутренней поверхностью материал был сложной смесью. Однако я не позволил этому себя отвлечьслушая, я начал слышать своим разумом стену, хор множества голосов. Они все были частью стены, отдельные, и всё же соединённые. Вместе они сплетали гармонию сущностей, объединённых вместе для единственной целивнезапная красота всего этого почти затянула меня. На миг я захотел быть частью этой мелодии, присоединиться к камням в их тихом бдении.
Я вовремя спохватился, и перефокусировал свой разум, вспомнив о своей цели. Я втянул камни в своё «я», сделав их частью моей собственной воли. Моё тело больше не было границей моего бытия, теперь я также содержал значительную часть стоявшей передо мной массивной каменной стены. Затем я двинулся вперёд, открываясь, чтобы позволить части себя пройти. Тут слова меня подводят, поэтому я прибегну к тому, что скорее всего увидел внешний наблюдатель. Когда моё тело подалось вперёд, камни разошлись передо мной, растекаясь подобно воде, позволяя мне пройти. Миг спустя я вышел с другой стороны.
Я оказался ослеплён ярким послеполуденным солнцем, чей свет падал на западной стороне стены. Резкое появление из каменной стены оставило меня дезориентированным, когда я стал меньше, чем былмоё ощущение собственного «я» изменилась, и миг спустя я стал просто Мордэкаем. Я стоял там, моргая от бившего в глаза солнечного света, когда до моих ушей донёсся чей-то голос:
Прошу прощения, милорд. Я думала, что в это время дня в саду никого не будет.
Мои чувства чётко сфокусировались, и я осознал, что на меня глазела какая-то женщина. Я мысленно проклял свою глупость, но надежды исправить мою ошибку уже не было. Эта местность была чиста, когда я начал, но моё продвижение через стену, наверное, исказило мои чувстваженщина совершенно застала меня врасплох. Что хуже, я не обновил свою личинуя стоял перед упомянутой леди, показывая ей своё собственное лицо. Мои мысли понеслись вскачь, пытаясь осмыслить её слова и сформулировать ответ:
Не берите в голову, леди. Я замечтался под светом послеполуденного солнца. Надеюсь, я не сильно вас напугал? спокойно сказал я.
Её реакция и наряд уже сказали мне многое. Она была одета как знатная дама, но не настолько, чтобы заставить меня решить, будто она сама была дворянкойчто-то в её чертах не поддерживало такую оценку. Проявленное ею по отношению ко мне почтение заставило меня посчитать, что она могла быть фрейлиной одного из более знатных дворян. К счастью, я был разодет во всём своём величии, как один из высокопоставленных дворян королевства. Моя одежда имела практичный фасон, но крой и ткань были дорогимиплащ из чёрного бархата с оторочкой из горностая почти полностью скрывал надетый на мне роскошный светло-серый дублет из мягкой кожи. Мои сапоги и аксессуары были такими же пышными В конце концов, я же пришёл с визитом к королю.
Нет, вы меня не напугали. Я просто не ожидала никого здесь найти. Пожалуйста, простите моё невежество, ибо я не узнала ваше благородие, и понятия не имею, оскорбила ли я вас своей фамильярностью, робко сказала она, опустив взгляд, но перед этим я всё же успел мельком увидеть её тёмно-карие глаза. В них почти не было того смирения, которое передавал её голос.
Наконец частично придя в себя, я быстро оглядел округу своим магическим взором. В непосредственной близости не было никого, поэтому я сместил своё внимание на более пристальное изучение стоявшей передо мной женщины. Её простое и одновременно дорогостоящее платье легко бы позволило ей сойти за дворянку, но её манера держаться и мускулатура намекали на жизнь в услужении. Что ещё удивительнее, на её теле было хитро спрятано несколько единиц оружия. На миг её вооружение напомнило мне о Леди Роуз.
Не бойтесь, вы ни коим образом меня не оскорбили, ответил я, ясно давая ей понять своим тоном, что моё положение в обществе давало ей все основания для беспокойства. Если вы извините меня, то мне пора возвращаться в мои покои, добавил я с толикой резкости.
Она податливо шагнула назад, позволяя мне пройти, и я поразился её проворству. В отличие от Роуз Хайтауэр, эта женщина обладала редким атлетическим телосложениемкогда она двигалась, я ощущал под её платьем подобные стальным канатам упругие мышцы, плотно контролирующие каждое её движение. Я не позволил своему наблюдению замедлить мнямне нужно было поскорее убраться от неё подальше, но я прошёл лишь несколько шагов, прежде чем она снова обратилась ко мне:
Прошу прощения, ваше благородие, не могли бы вы назвать своё имя?
Я приостановился, не оборачиваяськ этому моменту я уже был весьма уверен, что она была никакой не фрейлиной, а скорее всего телохранителем, нанятым для присмотра за какой-нибудь богатой дворянкой. Используя каждую каплю своей властности, я холодно произнёс:
Сперва назовите мне своё, и я, возможно, прощу вашу дерзость, выдал я. Бенчли гордился бы мной, если бы услышал меня в тот момент.
Она не медля ответила:
Руфь, милорд, служанка Короля Эдварда, сказала женщина. Отсутствие почётного именования подтвердило её статус простолюдинки, но её положение в услужении у короля было неожиданностью, особенно учитывая её вооружение. Я быстро пересмотрел своё мнение. Что бы она ни делала для короля, это заставляло её оставаться в наилучшей физической форме, и женщин в качестве телохранителей не ценили, так что она должна была являться кем-то особым.
Шибал, сказал я, поворачиваясь, чтобы поймать её. Моё заклинание лишило её сознания прежде, чем ей удалось ещё меня допросить. Я мягко опустил её на землю, и оттащил её обратно к стене, где совсем недавно появился. Ближайший куст помог мне скрыть её присутствие от любого случайного прохожего. Поскольку я был вынужден её усыпить, я воспользовался этой возможностью, чтобы осмотреть тяжёлый клинок, закреплённый ремнями на её бедре. Само оружие имело длину более фута, и было необычайно острым, а его металл был закалён, и имел синевато-чёрное покрытие. Это было весьма необычное скрытое оружие.