«Почему ты забираешь мою мать?»спросила она, и от касания её кроткого разума у меня заныло сердце.
Я закрыл глаза, и сосредоточил свой магический взор на небе, отказываясь отвечать. Для меня это было уже слишком. Дракон взметнулся в воздух, и ветер загремел хлопками его мощных крыльев.
«Отец?»
Моя решимость сломилась, когда я услышал это слово:
«Онане твоя мать. Онаэхо, призрак, как и я».
«Она мне так и сказала, но вы оба не правы. Матери и отцы появляются не от крови. Тымой отец в той же мере, что и человек, из которого ты был сделан в той же мере, в какой онимои матери», передала она, а затем послала мне мысленный образ себя, держащей Пенни за руку, за которым последовал образ Каменной Леди.
«Тогда делай, как я говорю, как сказал бы он: «Береги свою мать, и своих младших брата и сестру», сказал я ей. У меня было тяжело на сердце, и я был благодарен за то, что полёт Гарэса почти вынес нас за дальность моей способности к мысленному общению.
Я едва-едва услышал её последнюю мысль:
«Я люблю тебя».
Мёртвые не могут плакать, но слёзыне самая острая форма боли.
Глава 14
Элиз Торнбер тихо стояла на улице в припортовом квартале Албамарла. Она была одета в старое шерстяное платье, залатанное и изношенное. Оно было неприметным, если не считать его чистоты. Элиз приказала заново выстирать платье, прежде чем позаимствовала его у одной из своих служанок. В руке она несла корзинку.
Её волосы были собраны в плотный узел, и, лишённая дорогих украшений, она могла быть почти кем угодно кем угодно, только не дворянкой. Вернувшись жить в Албамарл, она заново посетила многие части города, в основномпо ностальгическим причинам, но так и не нашла причины пойти в припортовый район. Даже во времена своей молодости, работая в качестве одной из «Вечерних Леди», у неё никогда не было причин сюда заходить. Те немногие женщины, что занимались здесь самой древней в мире профессией, не были санкционированы церковью.
«Закрывая глаза на его состояние, трудно поверить, что Мордэкай стал бы нападать на проституток в этой части города», молча подумала она. «В городе есть места и получше для поиска покладистых женщин, или шлюх или добычи, если мы для него теперь являемся таковой».
Дверь перед ней была некрашеной, серой, растрескавшейся от солнца и дождя. Это было типично для домов этого района. Она мягко постучала, и стала терпеливо ждать, пока кто-то из жильцов не ответит.
Кто там? спросил сквозь старое дерево тонкий голосок.
Элиз была готова к этой ситуации. Она знала, что искомая ею женщина весьма подозрительно отнесётся к любым неожиданным людям. Незнакомцы не стучались в двери в этой части города, если только не пытались стребовать денег. Это было одной из причин, почему она была одета как можно более просто.
Я ищу Мистера Ко́бба. Мне сказали, что он живёт где-то здесь, но я не знакома с этим районом, ответила она, назвав имя соседа, с которым она только что разговаривала, пока искала дом Мёртл.
После короткой паузы детский голос ответил:
Он живёт не здесь. Он по соседству.
О, благодарю! с благодарностью сказала Элиз. Ценю твою помощь. Как думаешь, ты смогла бы указать мне его дом? Я бы предпочла больше не стучаться в двери незнакомцев.
Меган помедлила, но стоявшая снаружи женщина казалась довольно безобиднойпо крайней мере, судя по голосу. Чуть погодя, она достаточно приоткрыла дверь, чтобы указать на дом справа от их собственного:
Он живёт вон там, осторожно сказала она. У него же нет никаких неприятностей? Он хороший человек, добавила она. В самом деле, он часто позволял Меган пользоваться его очагом, чтобы согреть воду для её матери и для неё самой, поскольку они не могли себе позволить дрова.
Что? О, нет! Едва ли, дорогаяя пришла принести ему еды и лекарств. Один из его друзей попросил меня заскочить. Он приболел, и, конечно, ни у кого нет тех денег, которые требуют врачи, легко солгала Элиз. Яповитуха, но ещё я собираю травы, и сейчас я чаще лечу больных, чем ухаживаю за молодыми матерями.
О, с нерешительным видом сказала юная девочка. В её голове вертелись мысли, но было неясно, что повлияет на следующие её слованевысказанные мысли или осторожность.
Элиз не стала ждать, чтобы это выяснить:
Благодарю за помощь, Мисс. Могу я предложить тебе немного хлеба? У меня его больше, чем нужно Мистеру Коббу, и с твоей стороны любезно было помочь мне.
Она сдвинула в сторону ткань, покрывавшую её корзинку, показав большой круглый каравай.
Этот простой жест переборол подозрения Меган:
Он и впрямь нам не помешал бы, мэм. Мама последнее время очень болеет, а денег у нас мало, сказала она. Её невысказанной надеждой было то, что, быть может, эта добрая женщина сможет сделать что-то ещё.
Лоб Леди Торнбер наморщился в озабоченном выражении:
Хочешь, я её посмотрю? Быть может, я смогла бы помочь.
У нас нечем вам заплатить, ответила Меган, но в её взгляде читалась надежда.
Элиз с секунду смотрела на девочку:
Я и не попрошу денег, но, быть может, однажды, если мне понадобится помощь, ты сможешь отплатить мне за услугу.
По-моему, это честно, серьёзно ответила Меган. Она шагнула назад, чтобы позволить женщина войти в дом, который она делила со своей матерью.
Внутри домик был тускло освещён, но после того, как осмотрелась, Элиз решила, что слишком яркое освещение могло бы лишь сделать унылую природу их дома более очевидной. Женщина, предположительноМёртл, лежала на маленькой кровати, стоявшей вдоль одной из стен. Мебели было мало, и шаткий столик и холодный очаг почти никак не заполняли пустоту помещения.
Мать Меган казалась крепко спящей, но когда Элиз проверила её лоб, то обнаружила, что тот слишком тёплый наощупь. Приложив голову к груди женщины, она послушала биение её сердца. Услышанное ей не понравилось. «У неё жар, и её сердце бьётся слишком часто».
Давно она такая?
Уже несколько дней
Элиз нахмурилась:
Она могла что-нибудь есть или пить?
Я давала ей воду, но она мало пьёт. Хлеб у нас кончился вчера, и Ни́кко забрал наши деньги, ответила девочка.
Никко?
Мама платит ему, чтобы стража нам не докучала, ответила девочка.
«Я искренне сомневаюсь, что он имеет хоть какое-то отношение к страже», подумала Элиз, но лишь кивнула в ответ:
Можешь принести мне горячей воды? Я вижу, у тебя там есть котелок.
Вскоре девочка вернулась с исходившим паром котелком. Открыв свою сумку, Элиз вытащила маленький саше, и положила его завариваться в воду.
Это должно помочь с её жаром, и если она выпьет достаточно, то и сердце её успокоит, сказала она девочке. Твоей матери нужно больше жидкости. Иди сюда. Послушай её грудь, добавила она, жестом указав Меган послушать биение сердца её матери.
Стучит как-то суетливо, сделала наблюдение девочка.
Элиз кивнула:
Когда у тебя не хватает воды, кровь сжимается, и сердце пытается возместить это, сокращаясь быстрее. Это может быть очень опасно. Посмотри на её кожу, сказала она, ущипнув плоть на верхней части руки Мёртл:Видишь, как она не разглаживается? Это ещё один признак. Иногда люди заболевают, и не могут поправиться просто потому, что пьют слишком мало, и не доживают до выздоровления.
Когда чай был готов, Меган попыталась разбудить свою мать. Потребовалось несколько минут тряски, уговоров и постоянных приставаний, но в конце концов Мёртл проснулась достаточно для того, чтобы сделать маленький глоток. Её глаза были остекленелыми, и было очевидно, что она слегка бредила. Она даже не заметила незнакомку в своём доме, прежде чем снова закрыла глаза.
Так не пойдёт, сказала Леди Торнбер, сжав губы.
Разве нам не следует позволить ей отдохнуть? спросила Меган. Она ведь немного выпила.
Совершенно недостаточно, объяснила Элиз. Она умрёт, если ты продолжишь давать ей отдыхать. Каковы, по-твоему, допустимые методы для того, чтобы разбудить кого-то в таком состоянии?
Девочка некоторые время напряжённо думала:
Громкие звуки?
Элиз кивнула:
С этого можно начать, но мы это уже прошли. Если это не работает, то можно попробовать пощёчины или холодную воду.
Вы же не собираетесь бить её по щекам?! встревоженно сказала Меган.
Леди Торнбер улыбнулась:
Нет, но когда выбор лежит между смертью и причинения пациенту каких-то неудобств, иногда нужно выбрать более жестокий вариант. К счастью, у меня тут есть кое-что, наверное работающее гораздо проще, чем применение таких грубых методов, сказала она, запустила руку в свою корзинку, и вытащила стеклянный флакончик.
Что это?
Химики называют это «сал аммониак», но ты, вероятно, слышала об этом как о «нюхательной соли», ответила Элиз, раскупорив флакончик и поводив им у Мёртл под носом. Бессознательная женщина резко вдохнула, и её глаза широко распахнулись, когда она повернула голову, пытаясь избежать резкого запаха аммиака.
Кто ты? спросила Мёртл, когда её взгляд сфокусировался.
Выпей вот это, приказала Леди Торнбер, игнорируя её вопрос.
Мёртл замотала головой, отказываясь пить:
Тебя Никко послал? Зачем ты здесь?
Внутренне вздохнув, Элиз покосилась на Меган, взглядом приказывая девочке молчать, и солгала:
Да, конечно, Никко послал меня, чтобы позаботиться о твоём выздоровлении. А теперь выпей, иначе я буду вынуждена пригласить его сюда с личным визитом.
Это, похоже, сработало. Мёртл сделала долгий глоток, прежде чем снова оттолкнуть чашку, но Элиз ещё не закончила. Встряхнув больную, она снова сказала:
Допей чашку, дорогая, иначе я буду вынуждена прибегнуть к более грубым методам.
Глаза Мёртл раскрылись, и на этот раз она допила из чашки, прежде чем снова их закрыть. На этот раз Элиз позволила ей заснуть.
Этого хватит, чтобы она поправилась? спросила Меган.
Леди Торнбер мягко улыбнулась:
О небеса, нет, ей потребуется гораздо больше, но она не может выпить всё за один раз. Мы позволим ей немного поспать, а потом снова разбудим её через час.
Вы будете здесь так долго?
Мне придётся сперва сходить к Мистеру Коббу, и позаботиться о нескольких вещах, но потом я вернусь, сказала она девочке.
Покинув бедное жилище, она действительно зашла к Мистеру Коббу. Её истинной целью было подкупить его, позаботившись о том, чтобы он не раскрыл её ложь, если девочка спросит о ней. Она также осведомилась насчёт местоположения Никко, утверждая, что у неё и к нему есть дело.
Мистер Кобб был достаточно услужлив, особенно после того, как увидел цвет её денег, хотя он был, похоже, озабочен тем, собирается ли она навредить Меган и её матери. Никко оказался весьма известной личностью в этом районе, и Мистер Кобб был совершенно не против поделиться информацией об этом.
Прошло несколько часов, прежде чем Леди Торнбер вернулась в домик Мёртл, но своих целей она достигла. Меган, похоже, была рада её видеть, и сразу же впустила её:
Я не была уверена, вернётесь ли вы на самом деле, призналась девочка.
Элиз мягко похлопала её по голове. Девочка казалась смышлёной не по годам, что, вероятно, было результатом полученных в юном возрасте уроков выживания.
Мои дела заняли немного дольше, чем я предполагала. Твоя мать выпила остальной чай?
Котелок был почти пуст. Меган каждый час будила свою мать, чтобы дать ей попить, при необходимости используя нюхательную соль. Жар Мёртл также пошёл на убыль. Леди Торнбер приказала девочке принести ещё горячей воды, и приготовила ещё одну порцию чая.
Разобравшись с этим, и дав Мёртл очередную чашку, она начала задавать более прямые вопросы:
У твоей матери были какие-нибудь необычные посетители перед тем, как она заболела?
Девочке не хотелось отвечать на этот вопрос, вероятноиз страха раскрыть профессию своей матери, но в течение часа она в конце концов передала весь рассказ, описывая посетившего их несколько ночей назад странного человека. Сама того не осознавая, она постепенно начала доверять пожилой женщине, хотя затруднилась бы сказать, почему именно.
Элиз Торнбер осталась ещё на несколько часов, прежде чем наконец собрать вещи, и уйти. Она узнала всё, что хотела знать, хотя ответы лишь увеличили число её вопросов. Она снова погладила Меган по голове, прежде чем уйти:
Я вернусь завтра утром, чтобы проверить твою мать, сказала Элиз, подбадривая её.
На следующий день она вернулась с каретой и несколькими своими наиболее обходительными слугами. После небольшого обсуждения она убедила Меган и её мать вернуться вместе с ней в её городской дом. Девочка нервничала, но Элиз практически не дала ей возможности отказаться. Леди Торнбер была чрезвычайно убедительной, когда того желала.
Мёртл после выздоровления ждала работа в прислуге Леди Торнбер, и Элиз имела большие надежды на Меган. Девочка казалась необычно сообразительной.
Никко, скорбный животом, умер на следующий день.
Глава 15
Мы летели на запад, следуя вдоль тёкшей к побережью Реки Мёртл. Поскольку мы пустились в путь ближе к вечеру, то скоро уже летели в ночное время, но луна светила ярко, и у Гарэса, похоже, почти не было проблем с виденьем в темноте. Погода была ясной, и луна заливала лежавший под нами мир завораживающими узорами света и тени. Сама река выглядела чёрной, но вдалеке она светилась отражавшимся на нас лунным светом.
Будь я поэтом, я мог бы испытать соблазн сложить по этому случаю стих, а так я лишь ограничился подходящим по случаю восхищением.
Мойра Сэнтир молчала с тех пор, как мы покинули Албамарл. Я всё ещё использовал это имя, думая о ней, хотя она на самом деле не была подлинной личностью. Так было проще всего, поскольку она не называла мне своего собственного имени. «В отличие от меня, поскольку я сумел назваться «Брэксусом» несколько часов назад», тихо подумал я. «Полагаю, имя достаточно подходящее, поскольку я действительно расплачусь с некоторыми долгами, прежде чем всё закончится». Я хотел было добавить «или умру, пытаясь это сделать», но осознал, что лучше бы подошла фраза «или могу попытаться умереть».
Наш полёт пронёс нас над городом Тёрлингтон, угнездившимся на краю Болота Виверн, где река расходилась в широкой дельте, питавшей огромную болотистую территорию. Само болото было названо так потому, что основатель Тёрлингтона считал, что множество обитавших в этой области крокодилов выглядели довольно похожими на драконов. Возможно, он бы пересмотрел своё мнение, увидь он дракона, на котором я летел. Разница между Гарэсом Гэйлином и жившими в болоте рептилиями была весьма разительной.
Если уж на то пошло, ночной перелёт над городом был к лучшему. Жители могли удариться в панику, увидев летящий над ними колоссальный силуэт дракона.
Эта мысль заставила меня тихо засмеяться, когда я вообразил бегущих к укрытиям горожан, и сидевшая передо мной Мойра пошевелилась, почувствовав мой смех. Тем не менее, она промолчала.
Ты вообще собираешься со мной когда-нибудь снова говорить? сказал я со своего места позади неё. Мне приходилось кричать, чтобы меня было слышно за свистом ветра.
«Ты не давал мне разрешения говорить», пришёл ко мне в разум её немногословный ответ.
Я внутренне содрогнулся, вспомнив свои последние обращённые к ней слова. Хотя я на самом деле не имел намерения запрещать ей когда-либо говорить, мой приказ был подкреплён силой связывавших её чар. Она была буквально неспособна общаться без моего дозволения.
Я совсем забыл об этом, ответил я. Ты можешь общаться или действовать ещё каким-либо образом, если только не считаешь, что это пойдёт вразрез с моими желаниями, а сейчас моё единственное желаниечтобы ты оставалась со мной.
«Я понимаю».
Она не потрудилась добавить ничего больше, отчего у меня создалось впечатление, что она, вероятно, не простила меня за недавние мои действия. «Ну и ладномолчаливое неодобрение я переживу. Вообще-то, мне так даже лучше», подумал я, хотя передавать ей эту мысль я не стал. В течение всех лет моего брака я часто жалел, что Пенни не прибегала к молчаливому неодобрению, однако это было не в её характере.
Гарэс медленно снижался, паря всё ниже, пока мы не полетели прямо над верхушками кипарисов, преобладавших в этой части болот. Я направил ему свои мысли:
«Почему мы снижаемся»?
«Мы рядом с побережьем», ответил он, не утруждая себя никакими дополнительными пояснениями.