Ты бессмертен, и маловероятно, что тебя не будет здесь, чтобы лично сделать для неё то, что необходимо, спокойно возразил он.
Мне не особо нравится моё состояние, и даже если забыть об этом, настоящий Мордэкай всё ещё здесь, сказал я, подчёркнуто постучав себя по груди. Заклинательное плетение, которое удерживает меня здесь, также удерживает взаперти его душу. Чтобы ему было позволено воистину упокоиться с миром, я должен найти способ покончить с этим, объяснил я. Из-за приказа Лираллианты я не мог рассказать ему о её даре, но это едва ли требовалось для выдвижения моего аргумента:Чтобы не рисковать, я считаю важным позаботиться о том, чтобы кто-то ещё знал, как её развоплотитькто-то, кому она может доверять.
Гарэс обогнул мои слова, задав язвительный вопрос:
А тебе она доверять может?
Я улыбнулся ему, хотя знал, что он не мог видеть моего лица за стальным шлемом:
Никто из вас не может мне доверять. У меня есть иные приоритеты, которые я поставлю выше ваших. Я готов не моргнув и глазом обречь вас обоих, если это позволит достичь моих целей.
Ты не помогаешь себе, делясь этими сведениями, сделал наблюдение он.
Этолишь удобная доброта. Не высматривай в этом ничего большего, ответил я, прежде чем развернуться, и пойти обратно туда, где мы оставили нашу временно глухую спутницу. Вскоре её слух вернулся, хотя я подозревал, что её настроение будет восстанавливаться дольше.
Насчёт этого острова, который, как ты говоришь, находится за океаном начал Гарэс.
Я слышу скепсис в твоих словах, перебил я.
Дракон ненадолго приостановился, издав почти неслышимый рык. Он что, ворчал?
В моё время мир был довольно хорошо исследован, и было известно, что та часть океана пуста, наконец сказал он.
В твоё время Залив Гарулона тоже не существовал, напомнил я ему.
Тут от него донеслось шипение:
Я там жил. Тебе едва ли необходимо указывать на этот факт.
Я говорю тебе, что там есть остров, большой остров. Там поместились бы все владения Ланкастера, и большая часть моих в придачу, твёрдо заявил я. Он был там задолго до войны с Балинтором или создания Залива.
Тут вмешалась Мойра:
Я думаю, что Гарэс пытается сказать, так это то, что в те времена шла оживлённая морская торговля между Лосайоном, Гододдином и Гарулоном. Хотя большинство моряков придерживались прибрежных вод, некоторые выходили дальше с исследовательскими миссиями, и в их число входило несколько волшебников. Ничего настолько крупного, как описываемое тобой место, никогда найдено не было.
Его и не должны были найти. Создавший его человек позаботился об этом, проинформировал я её.
Она хмуро посмотрела на меня:
Быть может, пошло бы на пользу, если бы ты раскрыл источник своих сведений. Очевидно, что ты что-то обнаружил, но мы не можем оценить надёжность этого источника, не зная подробностей, произнесла она, и положение её челюсти намекало на подступающее к поверхности контролируемое раздражение.
Как часто бывало в последнее время, я испытал искушение отреагировать на это насильственным образом. «Это ненормально, раньше я таким не был». Я боролся со своим гневом, дождавшись, пока не сумел покрепче ухватить контроль над своими словами, прежде чем ответить:
У меня теперь есть много сведений, но источником их я не поделюсь, за исключением того, что это была семейная тайна, сказал я. «Тайна семьи, к которой я на самом деле не принадлежу». Что я могу сказать, так это то, что мой предок, создавший Элентирские Горы, также создал этот остров. И по причинам, которые очень похожи на твои собственные, когда ты прятала свою дочь, он позаботился о том, чтобы этот остров никогда не обнаружили случайно.
Если его там нет, то нам, возможно, придётся добираться обратно вплавь, сделал наблюдение Гарэс. Не знаю, хватит ли у меня сил вернуться на берег после целого дня, проведённого в полёте.
Я снял перчатку, чтобы позволить ему оценить силу, которую я забрал из Камеры Железного Сердца:
Если будет необходимость, я смогу нас вернуть.
Заметив излучаемую мной безмерную силу, Гарэс сделал иное наблюдение:
Мы тебе вообще не нужны. Зачем тогда ты настаиваешь на том, чтобы тащить нас с собой?
Тыпоследний из живущих архимагов, хоть и дракон, сказал я. Есть вещи, которые тебе следует увидеть. Возможно, я не смогу победить Мал'гороса. Возможно, я не смогу выполнить обещание Иллэниэла. Если я не смогу сделать и то, и другое, то миру конец. Вылучшая надежда на успех в случае моей неудачи. Поэтому я и тащу вас с собой.
Такими вещами делятся с другом, с союзником, а не с рабом, заметил он.
Я больше не могу себе позволить такую роскошь. Я делаю ставку на то, что вы предпочтёте продолжить начатое мной, если я не смогу закончить эти дела.
От дракона пришёл низкий рокот:
Ты делаешь слишком много предположений насчёт моих намерений.
«Я так не думаю. Только не после того, что случилось прошлой ночью с Мойрой Сэнтир». Однако свои мысли я не высказал:
Отправляемся. Хватит разговоров, сказал я им.
Гарэс громко щёлкнул зубами, каковое действие, по моим предположениям, означало, что он злился, но прежде чем он смог ответить, Мойра подняла ладонь:
Споры нам не помогут. С тем же успехом можно отправиться посмотреть, что ждёт нас на этом его острове, успокаивающим тоном сказала она.
Если он там, проворчал дракон.
Как бы трудно ни было поверить в это, пока что он не показал себя глупцом. Ты действительно сомневаешься в нём, или тебе просто нравится скандалить? многозначительно спросила она.
Гарэс одарил её пристальным взглядом, прежде чем согнуть переднюю лапу, чтобы мы могли взобраться на него. Я услышал, как он бормочет себе под нос:
И всё равно онмудак, бухтел дракон. Учитывая громкость его бормотания, я предположил, что он говорил это для моих ушей. Я проигнорировал его непочтительность, и занял своё место на его шее, чуть впереди его мощных плеч.
«То была точная оценка моего нынешнего характера», внутренне признал я.
Если Мойра и ответила ему, то без слов, и не включив меня в разговор.
* * *
Мы летели в течение часа, спиной к солнцу, и с бескрайней водой, простиравшейся, казалось, бесконечно во всех направлениях. Тишина, нарушаемая лишь безустальными взмахами крыльев Гарэса, стала комфортной, и мои мысли уплывали прочь. Думая о прошлом, о своих ошибках, о своей семье, я гадал, где же я допустил оплошность. «Поправкагде «он» допусти оплошность».
Я удивился, когда мою задумчивость нарушили мысли Мойры Сэнтир:
«Тебе следует знать некоторые вещи».
Я мысленно поднял бровь, но не потрудился придать своему вопросу конкретную форму.
«Как ты уже знаешь, род Сэнтир давно был известен своей способностью создавать магические разумы. Хотя ты не являешься результатом такого намеренного заклинания, какое могла бы сплести я, природа твоего нынешнего состояния очень похожа на таковой».
Я улыбнулся в своей броне:
«Я не азартен, но готов побиться об заклад, что ты сейчас выдашь мне плохие новости».
Она оглянулась, и я увидел серьёзность её выражения. Я не мог не восхититься улучшениям её теперь уже человеческого лица. Оно передавало её эмоции гораздо лучше, чем камень и земля.
«Волшебники Сэнтиров практиковали своё ремесло веками, экспериментируя с нашим особым даром, учась создавать стабильные личности», начала она.
«Это как-то связано с причиной, по которой вы не использовали живых людей, когда создали Сияющих Богов?»спросил я.
«Да».
Я уже потратил значительное время, прочёсывая воспоминания моего предка. В основномчасти, относившиеся к тому, как он создал свои чары, но также часть его разговора с изначальной Мойрой Сэнтир.
«Основная причина заключалась в том, что заточать человеческую душужестоко. Сажая душу человека в клетку, ты, по сути, убиваешь его. Разве не это ты сказала моему предку?»
Теперь пришёл её черёд удивляться, и удивление легко читалась в её ответе:
«Откуда ты это знаешь?»
«Я же сказал, что не раскрою свои источники», спокойно ответил я. «В любом случае, я уже знаю, что случилось с настоящим Мордэкаем. Сейчас я практически ничего не могу с этим поделать, но когда придёт время, я планирую отпустить его, если смогу найти способ сделать это», объяснил я. Из-за приказа Лираллианты я не мог поведать тот факт, что у меня уже был такой способ, но я подумал о том, чтобы сказать ей, как только освобожусь от принуждения.
«Это ещё не всё. Разумы, созданные из магии, имеют тенденцию быть очень нестабильными. Даже среди Сэнтиров создать разум, сохранявший стабильность дольше нескольких лет, было признаком великого искусства. Очень немногие из нас были способны создать разум, показывавший истинную устойчивость».
Это не прибавило мне уверенности:
«Говоря «устойчивость», что именно ты имеешь ввиду?»спросил я.
«Долговременная ментальная стабильностьсамые лучшие из нас могли создавать сложные разумы, сохранявшие стабильность неограниченно долго, подобно живой личности», пояснила она.
«Тогда какого чёрта вы их использовали при создании Сияющих Богов?»
Она мысленно вздохнула:
«Я была одной из лучших. Считалось, что они останутся стабильными на всё время, покуда они будут нужны, возможнодаже вечно».
«Ну, значит в этом вы здорово облажались», упрекнул я её. «Я рад, что яне твоих рук дело, хотя ты сама, похоже, неплохо держишься».
«Я, возможно, была лучшим её творением, и я провела большую часть прошедшего тысячелетия во сне, по крайней мере, пока не появился Мордэкай. Не думаю, что с тобой всё будет так же хорошо», прямо проинформировала она меня.
«Значит, я скорее всего сойду с ума. Где же я это слышал раньше?»с сарказмом спросил я. Большая часть начала моей карьеры волшебника, ну, или карьеры Мордэкая, прошла в беспокойстве из-за голосов, которые все считали признаком зарождающегося безумия.
Она покачала головой:
«Это не шутка. Учитывая твоё необычное происхождение, я не могу предположить, как долго это займёт, но ты уже выказываешь соответствующие признаки».
«Признаки?»
«Иррациональный гнев, жестокость, не соответствующее личности твоего оригинала поведение», объяснила она.
«Из того, что я могу вспомнить, он часто испытывал раздражение, когда был в стрессовой ситуации. Не думаю, что я был настолько отличным от него», парировал я.
«Он когда-нибудь пытался убить друга? Раны Сайхана не выглядели лёгкими».
«То было в пылу сражения», ответил я, «он хотел убить меня».
«Он никак не мог тебе навредить».
Я почувствовал, как начинаю всё больше злиться из-за этого разговора:
«Он убивал невинных», сказал я, имея ввиду «настоящего» Мордэкая.
«Лишь случайно», укорила она меня, «или когда не было иного выхода».
Я боролся, пытаясь удержать себя в руках:
«И что ты, «О Премудрая», предлагаешь?»горько спросил я. «У тебя наверняка есть для меня какие-то мудрые напутствия».
«К сожалениюнет. Ты должен работать быстрее».
Я фрустрированно заворчал. Даже бессмертному, вселенная, похоже, стремилась не дать мне необходимого мне времени. «С другой стороны, безумие не может быть хуже того, с чем мне до сих пор приходилось жить», подумал я, но эту мысль оставил при себе.
Глава 17
Элиз Торнбер осторожно вышла из кареты, в то время как один из лакеев держался рядом, глядя, понадобится ли ей помощь в спуске по ступенькам. Она благодарно кивнула ему, но, несмотря на приближающуюся старость, помощи ей не требовалосьона всё ещё была довольно крепкой.
Она пришла повидать Дженевив, Королеву Лосайона и свою самую близкую подругу. В самом деле, это и было главной причиной её переезда в Албамарл. Мужа у неё больше не было, а её сын был занят своей новой семьёй, и она обнаружила, что ей гораздо легче себя занимать, двигаясь в утончённой атмосфере, окружавшей королевский двор.
Хотя она и не оглашала новость о тайном письме Мордэкая, по крайней мере, в том, что касалось Пенни, она считала, что Джеймсу следует о нём знать. В любом случае, это будет отличная тема для дискуссии с Джинни.
Пересекая двор, она заметила крепкого малого, по большей части лысого, с землистым цветом лица. Он садился в свою собственную карету, и хотя она была уверена в том, что он видел её прибытие, он тщательно избегал смотреть в её сторону вероятно, совсем не зря, ибо она его узнала.
«А́ддикус Шрив», подумала она, внутренне произнося его имя. «Зачем он здесь?». Её сердцебиение участилось, когда она стала обдумывать возможные последствия. Приостановившись, она подошла и обратилась к главному конюху:
Прошу прощения, молодой человек, кто этот джентльмен, который вот сейчас уезжает?
Тот вздрогнул от неожиданности, но весьма охотно ответил:
А́лан Шэ́нуик, миледи, консультант по логистике, нанятый Лордом Хайтауэром.
Понятно, спокойно сказала она, хотя его слова встревожили её. Давно он приезжает во дворец?
Конюх, судя по его виду, испытывал неудобства:
На самом деле, думать о таких вещахне моё дело, миледи.
Элиз одарила его доброжелательной улыбкой:
Я понимаю, что тебя не поощряют сплетничать, но я сегодня должна встретиться с Джинни, и я думаю, что она может вспомнить этого малого, на которого ты мне только что указал. Ты ведь наверняка можешь немного подумать ради меня?
Джинни, миледи?
Она одарила его слегка более строгим взглядом:
Королева, Дженевив, пояснила она.
О! ответил он, с беспокойством поглядывая по сторонам. Прошу прощения, этот человек приезжал уже несколько недель, хотя мне сказали, что сегодня был его последний рабочий день, так что он, наверное, больше не вернётся.
Благодарю, любезно ответила она, прежде чем отвернуться. Она силилась шагать умеренно и ровно, выходя со двора. В глубине души она хотела кричать и бежать, но знала, что паника никому не поможет.
Она остановилась сразу же, как только вошла в здание дворца, и взглядом привлекла к себе внимание камергера, мужчины по имени Адам. Он довольно быстро подошёл, подобострастно склонив голову. Будучи главой дворцовой обслуги, он обладал немалыми властью и влияниемвоистину, в эти дни многие благородные визитёры не решались тревожить его без хорошей на то причины. Иначе ожидание аудиенции с королём могло занять гораздо дольше, чем если бы Адам относился к ним более благожелательно.
Конечно, он знал Леди Торнбер весьма хорошо, поскольку она наносила визиты почти ежедневно.
Вам что-нибудь нужно, миледи? покорно спросил он.
Ты весьма наблюдателен, сказала она ему комплимент. Я сейчас пойду к Королеве, но я хотела бы, чтобы ты передал послание Его Величеству, а также его дочери, если она сегодня здесь.
Какое послание, миледи?
Приватное, поэтому ты предоставишь мне перо и чернила сказала она, позволив словам повиснуть в воздухе.
Он немедленно принёс листок бумаги и одно из новых перьев со стальным кончиком. Не теряя времени, она написала две идентичных записки, однудля Джеймса, вторуюдля Ариадны. Сложив, она передала их в ожидающую ладонь Адама:
Ты ведь не будешь читать их, и не позволишь им попасть ни к кому кроме Короля и его дочери, строго сказала она.
Конечно, миледи, серьёзно ответил он.
Очень хорошо, кивнула Элиз. А теперь вынуждена откланяться, я должна сейчас же увидеться с Королевой.
Хотите сопровождение? сразу же спросил Адам.
Она улыбнулась:
Я знаю дорогу, и сопровождение лишь задержит меня. Уверена, стража уже достаточно хорошо меня знает.
Она, конечно, была права. Никто не останавливал её по пути в приватную часть дворца, отведённую для королевской семьи, их ближайших друзей и слуг. Большинство людей считали её де-факто придворной дамой Королевы, хотя на самом деле она этого поста не занимала. Различные охранники уважительно кланялись ей по пути, но никто её не остановил. Она достигла Джинни менее чем за пять минут, шагая как можно быстрее, чтобы добраться туда. В конце концов, дворец был весьма обширным.
Дженевив улыбнулась, увидев входящую в её комнату Леди Торнбер. Жестом указав на чайный поднос, который ей только что принесли, она поприветствовала свою подругу:
Элли! Тебе следует попробовать одну из этих булочек. Повар говорит, что нашёл новый рецепт, и я слыш
Её слова внезапно оборвались, когда Элиз метнулась через комнату, ударив её по руке и сбив на пол выпечку, которую она держала.
Шокированная, Дженевив начала восклицать:
Да что же такое
Элиз резким взглядом заставила её притихнуть, приложив палец к губам: