В дверь громко, тяжело, по-мужски постучали. Охрана Королевы обычно была обходительнее, объявляя о посетителях, а сам Король не утруждал себя стуком, так что вариантов оставалось мало. Человек у двери не был её охранником, и потому скорее всего был близким другом или членом семьи.
Дженевив бросила взгляд на Элиз, между ними безмолвно промелькнули одни и те же мысли. Она кивнула, и Элиз пересекла комнату, подойдя к двери.
Открывая её, она сразу же принялась говорить:
Как хорошо, что ты здесь, Дориан. Мы начала она, и остановилась. В дверях стоял Эндрю, Герцог Трэмонта. На его лице блуждала странная улыбка. Позади него вестибюль был полон гвардейцев в форме Хайтауэра. Привратников Королевы не было видно.
Ты кажешься удивлённой, сказал Эндрю, и в его глазах сияло едва прикрытое ликование, или, быть может, лучше было бы сказать «безумие».
«Нет», подумала Элиз, «это жажда крови, или жажда и кровь». Её взгляд окинул его, подметив пятна на его одежде, а также его разрумянившуюся кожу. «Он пьян, но не от вина». Её разум обработал эту информацию, прежде чем достигнуть зияющей бездны случилось немыслимое. «Нет!». Она в шоке уставилась на него, прежде чем робко ответить:
Ваша Светлость, ваш визит весьма неожидан.
Конечно неожидан, сучка. А теперь прочь с дороги, презрительно ответил он, отталкивая её в сторону. Его люди начали входить вслед за ним. Четырёх хватит, тихо приказал он. Закройте дверь. Остальные могут сторожить в коридоре.
Дженевив не пошевелилась в своём кресле:
Не преклонишь колено перед своей Королевой, Эндрю?
Он рассмеялся:
Ты никогда не была моей Королевой, Джинни, но это скоро изменится. Время коленопреклонения подошло к концу, сказал он. Бросив взгляд на Леди Торнбер, он приказал:Садись, шлюха. Туда, указал он на кресло в боковой части комнаты.
Прежде чем Элиз смогла пошевелиться, заговорила Дженевив:
Не туда, садись со мной, Элли, указала она на кресло рядом с собой.
Трэмонт выглядел развеселившимся, но не попытался оспорить изменение мест:
Ты всегда была упрямой, Джинни.
Дженевив посмотрела на него с едва подавленным гневом:
Ты никогда не был настолько безумен, Эндрю. Что ты наделал? Почему ты здесь?
Ну как же, я пришёл обсудить нашу свадьбу. Зачем ещё мне быть здесь, Дражайшая? ответил он. Шагнув вперёд, он уселся с противоположной от двух женщин стороны стола. Если бы не незнакомые гвардейцы в комнате, можно было бы представить, что они собираются пить чай.
У Дженевив Ланкастер слегка дёрнулся глаз, но никаких других признаков тревоги она не показала. Тем не менее, Элиз видела напряжение эмоций, игравших под маской спокойствия её подруги.
Ты, возможно, можешь вспомнить, что мы оба уже состоим в браке, сказала Дженевив.
Эндрю улыбнулся:
Ты не права и в том, и в другом.
У Королевы задрожала рука, поэтому она скрыла её у себя на коленях, вцепившись ею в своё платье, чтобы заставить её замереть. Она в отчаянии посмотрела на свою подругу:
Элли, будешь лапочкой, нальёшь вина? произнесла она, и, переведя взгляд на убийцу своего мужа, она спросила:Не откажешься от бокала?
Трэмонт облизал губы:
Вообще-то рановато для этого, но должен признать, что у меня слегка пересохло в горле.
Так на чём мы остановились? сказала Королева.
Я собирался высказать свои соболезнования по поводу смерти твоего мужа, самодовольно сказал герцог. Я также думал, что могу объяснить тебе имеющиеся у тебя теперь варианты, добавил он.
Дженевив замерла на секунду, а затем её взгляд упал на стену, где висел декоративный кинжал.
Даже не думай об этом, Джинни, успокаивающе сказал Эндрю.
Ты ведь его убил, так? горько сказала она. Её плечи слегка поникли, когда эти слова сорвались с её губ.
Это не моя кровь, сказал Герцог Трэмонта, оттянув переднюю часть своей рубашки.
Элиз поставила на стол три бокала вина.
Дерзкая сука! зарычал он на Леди Торнбер. Схватив бокал, который она поставила перед собой, он выплеснул его содержимое ей в лицо:Как ты смеешь пить в присутствии высокородных?
Ни одна из женщин не шелохнулась, когда неуверенное напряжение наполнило комнату. Наконец Королева заговорила:
Пожалуйста, сядь, Элиз. Эндрю, я была бы благодарна, если бы ты вёл себя с Леди Торнбер более обходительно, сказала она, и, подняв своё вино, наполовину осушила бокал одним долгим глотком.
Мои извинения, сказал Эндрю. Просто я не привык пить вино со шлюхами. Я попытаюсь быть более терпимым, добавил он, и поднёс свой бокал к губам, прежде чем остановиться. Он смотрел на двух женщин, но те даже коротких взглядов друг на друга не бросали. Он убрал бокал, и протянул его Элиз:А вообще, возьмите мой бокал, Леди Торнбер. Моё поведение было грубым.
Выражение лица Элиз почти не скрывало её ненависти:
Вы весьма добры, но мне расхотелось пить.
Пей, ровным голосом ответил он, положив руку на меч. Или ты предпочла бы, чтобы я заставил твою Королеву выпить это?
Думаешь, я отравила твоё вино? сказала Леди Торнбер, подняв бровь. Протянув руку, она отобрала у него бокал. Элиз сделала из него долгий глоток, прежде чем поставить его на стол:Быть может, это уймёт твоё беспокойство.
Выражение лица Эндрю сменилось гневом, и, тяжело взмахнув рукой, он ударил Элиз тыльной стороной ладони. Она упала на пол, оглушённая.
Не будь такой ранимой. Мои люди вскоре позаботятся о тебе, злобно сказал Трэмонт. Повернувшись, он обратился к Дженевив:Перейдём к делу, не против?
Тебя за это повесят, ублюдок, ответила Дженевив Ланкастер. Но прежде, почему бы тебе не выложить мне подробности твоих преступлений, добавила она с новой решимостью на лице.
Следи за словами, Джинни, иначе я могу и передумать, предупредил Трэмонт.
Она зыркнула на него:
Хорошо, что это за варианты, о которых ты так распространялся?
Он улыбнулся:
Ты можешь выбрать трусливую смертьмгновенную казнь, либо ты можешь быть более рациональнойвыйти за меня. Это очень помогло бы обеспечить стабильность на время переходного периода.
Думаешь, ты сможешь быть королём?
Ну кто-то же должен, парировал он.
У меня есть дети, ответила она.
Лицо Эндрю приняло насмешливое выражение ложной жалости:
В Ланкастере был ужасный пожар. Я очень соболезную твоей потере.
На глаза Дженевив навернулись слёзы, но её голос остался холоден:
А что с моей дочерью?
Я пока не решил, но если ты меня отвергнешь, то из неё Королева получится ещё лучше. В конце концов, она ещё достаточно молода, чтобы дать мне наследников, задумчиво сказал он.
«Он всё равно убьёт одну из нас», подумала Дженевив, «если уже не убил её».
Хорошо, сказала она. Казни меня. Это я предпочту любой альтернативе, которая включает разделение с тобой ложа, бросила она с написанным на лице отвращением. «Моя смерть может спасти ей жизнь».
Он засмеялся:
О, я боялся, что ты это скажешь. Ты думала, я устрою тебе благородную смерть? Она будет нелёгкой. Я наиграюсь с тобой вдосталь, прежде чем перережу твою милую глотку, Джинни. А потом я скормлю твои останки свиньям, вместе с останками твоего мужа. А потом мы посмотрим, что Ариадна думает о своих вариантах.
Дженевив вздохнула, прежде чем протянуть руку, чтобы взять бокал со стола. Её рука миновала её собственный бокал, схватив тот, что Элиз предложила Трэмонту. Она осушила его в один глоток.
Элиз ахнула, и начала вставать:
Нет!
Эндрю Трэмонт был ошарашен:
Так вино было отравлено! Ты чуть меня не подловила, сучка, презрительно усмехнулся он Леди Торнбер. Глядя на Дженевив, он добавил:Не думай, что это меня остановит. Я с тобой позабавлюсь, пока ты ещё жива, а потом настанет черёд твоей дочери, сказал он, встав на ноги, и двинулся на неё.
Яд весьма мощный, и легко передаётся через кожу. Так что я поощряю твоё рвение, холодно сказала Элиз, заставив его резко остановиться.
Эндрю фрустрированно зарычал, но не сдвинулся с места. Затем он рявкнул приказ своим людям:
Вы! Вы это сделайте.
Никто из его людей не шевельнулся, на их лицах были написаны страх и неуверенность.
Как только он отвёл взгляд, Королева метнулась к нему, зашарив руками по его поясу, пытаясь выхватить из ножен его кинжал. Секунду он боролся с ней, прежде чем сбить её на пол облачённой в перчатку рукой. Крепкий пинок в живот позаботился о том, чтобы она не встала.
Элиз обнажила тонкий кинжал, который был спрятан у неё под юбкой, двинувшись на убийцу своей подруги. Она почти добралась до него, прежде чем один из его людей обрушил свою тяжёлую дубинку ей на плечо. Что-то хрустнуло при её падении, послав через её тело волны боли. Её правое плечо онемело, и кинжал выпал у неё из руки. Схватив его левой, она метнула его в Эндрю.
Она плохо прицелилась, и кинжал пролетел мимо, царапнув левую щёку Герцога Трэмонта. Мир погрузился в темноту, когда что-то ударило ей по голове, и она содрогнулась от боли, когда на её лежащее на полу тела обрушились ещё удары.
Не убивайте её пока. Я хочу посмотреть, действительно ли она отравлена, послышался голос Эндрю, хотя звучал он так, будто они были в пещере. Зрение начало возвращаться к Элиз, но в глазах у неё двоилось и расплывалось. Кто-то лежал рядом с ней. Она предположила, что это была Дженевив.
Приглядывайте за ними, сказал Герцог Трэмонта. Я скоро вернусь. Как только дворец будет взят под контроль, мы сможем посадить их в темницу.
После его ухода две женщины лежали молча. Элиз не могла быть уверена, но ей казалось, что в комнате всё ещё были охранники, наблюдавшие за ними. Хотя это едва ли имело значениеона едва могла дышать, не то что двигаться. Некоторые из её рёбер треснули, заставляя её делать короткие, отчаянные вдохи, и её правая рука всё ещё не откликалась. По мере того, как её взгляд прояснился, она обнаружила, что смотрит прямо Дженевив в глаза. Та подползла ближе, хотя она явно также была сильно побита.
Тебе не следовало пить это вино, Джинни, сказала Элиз между вдохами.
Ответ Королевы Лосайона был медленным и болезненным:
Я знала. Это было лучше, чем жить, если он не соврал.
Зрение Элиз Торнбер снова затуманилось, когда её глаза наполнились слезами:
Ты всегда была храбрее меня.
Неправда, печально ответила Дженевив Ланкастер. Ты первая выпила. Если мне придётся умереть, то этоне худшая смерть. Я не хочу жить без них или без тебя, моей лучшей подруги, добавила она, и дотянулась до Элиз, сжав её ладонь.
«Только вот меня яд не убьёт, Джинни», горестно подумала Элиз. «Моё тело к нему приучено. Ты умрёшь без меня». Однако она этого не сказала, вместо этого сжав ладонь своей подруги:
Мы будем вместе до конца.
Мы снова увидим их, сказала Дженевив. Грэм и Джеймс будут ждать нас.
Уверена в этом, ответила Элиз. Дышать ей стало легче, хотя от яда её подташнивало. Её будет нездоровиться ещё не один день, даже без учёта полученных ею ранений.
И дети, с комком в горле сказала умирающая королева.
Нет! возразила Элиз. Я легко узнаю ложь на слух, Джинни. Этот человек лгал. Они в порядке. Он мучил тебя ложью.
Неужели? сонно спросила Дженевив. Она выпила гораздо больше вина, и яд уже начал действовать, заставляя её взгляд затуманиться.
Клянусь в этом, убеждённо сказала Элиз. Она всегда была хорошей лгуньей. А когда Дориан доберётся сюда, они расплатятся кровью.
Дориан всегда был хорошим мальчиком.
И Мордэкай тоже, сказала Элиз.
Дженевив слегка закатила глаза:
Мой племянник уже умер.
Нет, сказала Элиз. Он умер не настолько окончательно, чтобы эта свора могла чувствовать себя в безопасности. Если Дориан их всех не перебьёт, то Морт заставит их пожалеть, что они не умерли.
Скажи Джеймсу, что я люблю его, сказала Дженевив, начавшая бредить.
Элиз Торнбер почувствовала комок в горле, когда эмоции затопили её. Наконец она выдавила:
Мы скажем ему вместе.
Ты права. Мне кажется, я вижу их произнесла Дженевив, и её голос утих. Больше она не говорила.
Глава 21
Дориан вздохнулот воротника у него чесалась шея, и полуденное солнце ситуацию не улучшало. Записка его матери была желанным отвлечением. Роуз планировала навестить Пенни, чтобы помириться, и её беспокойство по этому поводу делало ну просто её очень приятной спутницей. Её напряжение передалось Грэму и их дочери, Кариссе, и результатом стал сумбурный хаос.
Странное послание от его матери принесло ему почти облегчение, явившись как раз вовремя, чтобы помочь освободить его от неудобного разговора. «Однако оно всё равно кажется странным. Мать никогда не просила меня явиться во дворец в такой короткий срок».
Единственным, что действительно его беспокоило, было то, что ему пришлось переодеться в свою лучшую одежду. Его обычные вещи были несколько более «функциональными», а остальное время он носил броню. Хотя его более формальная одежда была слегка удобнее доспехов, в ней было так же жарко, и он никогда не чувствовал себя в ней так же непринуждённо.
Роуз уже начала загружать детей в карету, когда прибыл посыльный, поэтому он благородно предложил пройтись до дворца пешком. Несмотря на жару и дополнительную задержку, он считал, что точно выгадал в этом обмене.
Гроссмейстер Рыцарей Камня как раз завернул за последний угол, и теперь видел высящийся впереди, в нескольких кварталах, дворец. Дорога, по корой он шёл, оканчивалась передними воротами, но что-то в них его беспокоило. «Ворота закрыты. Почему ворота закрыты?». Он пошёл быстрее, даже не думая об этом сознательно.
Гвардейцы, которые обычно стояли снаружи, на улице, были примечательны своим отсутствием. Взгляд Дориана обыскал гребень дворцовой стены, но он не сумел заметить часовых, которые должны были ходить патрулём. Однако это мало что значилоони могли просто как раз выйти из поля зрения. Ворота всё равно его беспокоили. «Ворота никогда не закрывают, только решётку», подумал он, и это было правдой за исключением военного времени. В самом деле, ворота закрывали так редко, что те требовали особого внимания, каждый год, чтобы удостовериться в том, что они всё ещё закрываются как надо.
Он уже был в двадцати ярдах, поэтому решил позвать:
Эй, ворота! крикнул он, и слегка замедлил шаг. Прошла долгая минута, и Дориан повторил свой зов несколько раз, прежде чем в одной из бойниц прямо над входом появилось лицо.
Чего ты хочешь, поднявши такой гвалт!? сказал гвардеец.
От его тона у Дориана заныли зубы. Носи он шляпу, он бы в гневе сорвал её с головы, хотя он не был склонен к таким жестам.
Я здесь с визитом к Королеве! Почему ворота закрыты? крикнул он в ответ.
Незнакомец осклабился:
Сегодня дворец закрыт. Возвращайся как-нибудь в другое время.
Я не вернусь! Меня только что вызвали, сказал Дориан, слегка искажая правду. Ты знаешь, кто я такой?!
Напыщенный хер? ответил привратник, хихикнув. Дориан услышал, как в надвратной башне засмеялось ещё несколько человек.
Меня зовут Дориан Торнбер, и если вы не впустите меня сейчас же, то вам не поздоровится, проинформировал он людей внутри.
Человек в окне начал было отвечать, когда кто-то дёрнул его за рукав. Он отодвинулся от бойницы, и оттуда донёсся приглушённый шёпот. Когда он появился снова, выражение его лица изменилось:
Ты хочешь сказать, тот самый Дориан Торнбер, то есть, Сэр Дориан Торнбер?
Да! раздражённо ответил Дориан.
Я тебе не верю, самодовольно ответил незнакомец.
У Дориана будто выпучились глаза:
Ты действительно думаешь, что я бы солгал про такое? удивился он. Его никто не называл лжецом уже больше десятилетия.
Ну, любой может сказать, что онДориан Торнбер, но ты на него даже не похож, серьёзно ответил гвардеец.
Ошеломлённый, Дориан некоторое время пялился на гвардейца.
А как я должен выглядеть? наконец спросил он.
Для начала, ты должен быть крупнее.
Все выглядят маленькими, когда смотришь сверху вниз с высоты двадцати футов! крикнул Дориан. Он уже потерял терпение. Теперь он пытался решить, пытаться ли это терпение отыскать, или же сделать что-то сомнительное. В конце концов, это был королевский дворец, и никуда не годится нападать на резиденцию Короля, даже если привратникосёл.