Сукин сын, гневно пробормотал я, а затем произнёс несколько поспешных слов, призывая густой туман. Я влил в него много силы, и за несколько мгновений окружающая местность оказалась залита плотным и непроглядным облаком.
От людей послышались полные страха восклицания, когда они увидели неестественный туман, а стражник продолжал дуть в свой свисток.
Игнорируя их всех, я нагнулся, чтобы поднять лежавшую без сознания женщину, заботясь о том, что мой щит был на месте, прежде чем коснуться её. Она не могла пережить очередного моего вытягивающего жизнь касания, да и уверенности в том, что мой разум сохранит после этого своё здравие, у меня тоже не было. Её эйсар наполнил меня чем-то новым, эмоциями. Он снова вернул меня к жизни, хотя я чувствовал, что биение моего сердца уже замедляется.
Она казалась лёгкой, когда я взял её на руки, неся её через туман. Я понятия не имел, где она жила, и было ли безопасно просто оставить её где-то, поэтому я просто продолжал идти, возобновляя туман каждый раз, когда он начинал рассеиваться, и используя свой магический взор, чтобы избегать контакта с теми немногими людьми, что входили в туман. Поднялась тревога, предположительноо том, что в городе появился шиггрэс, хотя я не был уверен.
Что я знал точно, так это то, что почти все двери были заперты, и что большинство людей захлопывали ставни на окнах, как если бы назревал ураган. Мой магический взор являл множество людей, съёжившихся в своих домах, многие из них молились сияющим богам, что меня слегка раздражало.
Хорошее ощущениебыть раздражённым. Чувства и ощущения, сопровождавшие мои эмоции, любые эмоции, были такими невероятными, что было сложно по-настоящему сохранять раздражённость. Даже моя душевная боль была желанной переменой после бесконечной серости, в которой я жил последние несколько недель.
Хорошо быть живым, даже когда ты горюешь и несчастен, заметил я. Эта мысль была для меня новым откровением. Вытерпев такое долгое время без страсти, мотивации, желания, или любых других истинных чувств, я начал понимать, что даже негативные эмоции были предпочтительнее полного их отсутствия. Эмоциикак вкус: сладкий, солёный, горький каждомусвоё место, и каждый стоит ощутить, пропостулировал я вслух.
Из задумчивости меня вывел стон Мёртл, которую я всё ещё нёс в руках. Я внимательно посмотрел на неё, и ощутили уверенность в том, что она скоро очнётся. Осторожно положив её на землю, я отошёл достаточно далеко, чтобы её глаза не могли найти меня в тумане, хотя я оставался достаточно близко, чтобы подсобить, если бы оказалось, что ей нужна дальнейшая помощь.
Ожидая, я наблюдал за тем, как она постепенно приходила в сознание. Использовав ещё немного своей украденной магии, я замаскировался под старика, прежде чем создать ветер, развеявший густой туман, который застилал улицы. Я уже почувствовал, как вдалеке по улицам начали ходить вооружённые отряды стражников. Я знал, что среди них скоро могут появиться Рыцари Камня, если кто-то из них был в городе. Мне пора было уходить.
Я начал пробираться прочь из этого округа, не спуская своего магического взора с Мёртл. Я должен был убедиться, что она доберётся до дома в целости и сохранности. Я шёл медленно, в соответствии с моей маскировкой, и сумел покинуть портовый квартал, будучи остановленным лишь единожды. Стражник задал несколько простых вопросов, прежде чем позволить мне продолжить путь.
Однако мой внутренний взор оставался направлен на заблудшую женщину, которая теперь отдыхала в маленькой квартире. Она устало доковыляла туда после того, как очнулась там, где я её оставил. Я сделал себе мысленную заметку о том, где она жила, хотя не мог сказать, зачем мне это было нужно.
Успокоив себя тем, что с женщиной всё будет в порядке, я обратил свои мысли обратно к своей семье, и к мыслям о прошлом. То были болезненные воспоминания, в основном из-за того, что они представляли собой то, чего я лишился. Моим единственным утешением было то, что они были в безопасности. По крайней мере, я их защитил, и удалил очередную угрозу. Тиллмэйриас наконец упокоился навсегда, а шиггрэс, хоть и оставались опасными, но были под моим контролем наверное.
Пока я не проверял эту мысль, но я был уже уверен, что смогу найти их через связи между ними и заклинательным плетением, которое теперь поддерживало моё существование. Такие связи могли позволить мне управлять ими, или найти им ещё какое-то применение. Существовала даже возможность того, что я смогу уничтожить их, даже не утруждая себя их поисками. По крайней мере, если бы я нашёл способ оборвать свою собственную проклятую жизнь, и развеять заклинательное плетение, что меня связывало, то они также должны исчезнуть.
Однако прежде чем делать что-нибудь радикальное, я собирался сперва проверить эти теории, и в данный момент я не был до конца уверен в том, что я всё ещё хотел сбежать от мира. Пережитое с Мёртл, дало мне то, чем я мог насладитьсялуч надежды. Быть может, всё не обязательно должно быть таким тёмным и тусклым, как я воображал.
«Что если я буду брать понемногу у большого количества разных людей?»
Если бы мне нужна была только сила, то растений и животных было достаточно, хотя люди, похоже, были гораздо более богатым источником. Что меня волновало, так это потеря мной человечности. Интенсивность моих эмоций уже слегка притупилась, и я предположил, что они продолжат угасать. Сколько пройдёт времени, прежде чем я снова стану тусклым и безжизненным? Когда я вернусь в это состояние, смогу ли я полностью доверять себе следовать пожеланиям моего более человечного «я»? Что если бы я убил кого-то, пытаясь перезарядить свою человечность?
«Быть может, Пенни мне поможет», внезапно подумал я. С этой мыслью явился поток чувств, а также непрошеная фантазия поцеловать её. То, что я пережил с Мёртл, было неожиданным и ошеломляющим. Что если бы я смог себя контролировать? Эта мысль принесла с собой мощное желание, ужасную тягу. Я знал, что случится потом. Мои эмоции захлестнут мой разум. Моя тяга к жене, больше чего бы то ни было, сольётся и исказиться моей нуждой в человеческом эйсаре. «Прикоснись к нейи остановиться уже будет нельзя».
Я в фрустрации сжал челюсти. Ради её безопасности, и безопасности моих детей, мне придётся держаться от них всех подальше. «Покуда я существую покуда существуют шиггрэс, они никогда не будут в безопасности». Конец мог быть лишь один, и счастливым он не будет, по крайней мередля меня. Единственной хорошей новостью было то, что мои друзья и семья уже считали меня мёртвым, поэтому моя кончина хотя бы не вызовет у них никаких дополнительных эмоциональных травм.
Однако у меня на пути было несколько препятствий. Самым первым из них был сам Мал'горос, тёмный бог, с которым надо было разобраться, прежде чем я смогу позволить себе упокоиться. Нужно было также найти какое-то перманентное решение для Миллисэнт и Доронаиначе я оставлю своих друзей и семью беззащитными против них.
«Они были созданы, чтобы служить человечеству, а не угрожать ему», подумал я про себя. Когда я проследовал от этого наблюдения к его источнику, на поверхность начали всплывать воспоминания. Более не связанный страхом прошлого, я искать информацию, которая, как я знал, должна была крыться внутри. Тиллмэйриас сказал, что его народ создал их богов, но то было лишь началом. «Мы последовали их примеру, и создали своих собственныхно когда?».
Этот вопрос вызвал у меня в сознании образ, женское лицо, которое я узналМойра Сэнтир. Я никогда не видел её человеческого лица при её жизни, но его видел один из моих предков. «Она была прекрасна», заметил я, мысленно сравнивая её с моей дочерью. Сходство было неоспоримым. «Богов нельзя было создать без особого дара её рода».
Я начал следовать по цепочке идей и мыслей, идей, которые привели ко множеству разговоров между Мойрой Сэнтир и человеком, которого она любила за века до этого, тем самым предком, в честь которого меня назвали.
Глава 4
Графиня ди'Камерон сидела в своём кабинете, глядя в окно, освещавшее её письменный столик. Она была в Албамарле, проживая в доме Иллэниэлов. Торнберы планировали нанести визит родителям Роуз, Хайтауэрам, и матери Дориана, Элиз Торнбер. Леди Торнбер недавно поселилась в столице, чтобы оставаться рядом со своей близкой подругой, Королевой.
Вместо того, чтобы оставаться в Камероне одной, Пенни решила отправиться вместе с ними, предложив использовать её дом, пока они в столице. Однако на самом деле она просто не хотела оставаться одна. У Роуз был в Албамарле собственный дом, но она всё равно решила остановиться у Пенни под предлогом того, что Грэму нравилось проводить время с Мойрой и Мэттью.
Однако все понимали правдуникто не хотел, чтобы Пенелопа много времени проводила в одиночестве.
Поездку они совершили по Мировой Дороге, постоянно работавшей уже почти год. Они могли попросить одного из Прэйсианов перенести их напрямую, но Пенни предпочла поехать именно по дорогевозможно, из чувства ностальгии. Большую часть пути заняла длившаяся полдня поездка из Уошбрука в Ланкастер, где находился один из входов в Мировую Дорогу, а оттуда до столицы было рукой подать.
Донёсшийся снизу шум поведал ей, что, наверное, вернулись Роуз и Дориан. Минуту спустя в дверях кабинета появился Питэр, подтвердив её подозрения:
Вернулись Торнберы, миледи, вместе с гостем, Лордом Стефаном, сыном Графа Малверна, проинформировал он её.
Что? огрызнулась Пенни. Я же специально сказала этой женщине, что не хочу никаких гостей, произнесла она. Под «этой женщиной» Пенни подразумевала Роуз.
Питэр лишь сжал губыхорошего ответа на её заявление не было, да она и слушать бы его не стала.
Скажи им, что я спущусь через несколько минут, я была не готова принимать гостя, безжизненным голосом добавила она. По правде говоря, её одежда была совершенно приемлемой, и у неё не было причин задерживаться. Ей просто нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями, и обуздать своё раздражение.
Когда она наконец появилась внизу, прошло более пятнадцати минут, каковую задержку большинство сочло бы беспричинно грубой, особенно когда гость был дворянином. Пенни было плевать. Она обнаружила Торнберов и гостя сидящими в передней гостиной, где те пили чай и ели сухие, тонкие пирожные, бывшие в Албамарле популярным лакомством.
Дориан и Роуз сидели вместе на диване, напротив Лорда Малверна. Несмотря на то, что в прошлом он иногда бывал неуклюж, Дориан выглядел совершенно расслабленным на встрече с коллегой-лордомих с Роуз с учили, как вести себя в таких случаях. В отличие от них, Пенни, хоть её ранг и был технически выше, была родом из простонародья. Ей приходилось прилагать сознательные усилия, чтобы выглядеть расслабленной в таком обществе.
Увидев её, все встали. Дориан заговорил первым:
Ваше Превосходительство, прошу простить за неожиданный визит. Могу я представить Лорда Стефана Малверна? Он явился сюда по моему настоянию, добавил он, оправдывая их нарушение протоколаобычно другой дворянин послал бы записку с просьбой о представлении, прежде чем появляться необъявленным.
Пенни задумалась, как Роуз удалось загнать своего мужа в такую ситуацию. Она ни капли не сомневалась в том, кто был истинной причиной появления этого неожиданного гостя. Её взгляд оценил стоявшего перед ней молодого лорда. Лорд Стефан был худым и мускулистым, с загорелыми чертами лица, говорившими о длительных тренировках под открытым небом. Он носил меч, и мозоли на его ладонях сказали ей, что Стефан провёл много часов, упражняясь в его использовании. Его выправка была армейской, и рост был приемлемым, чуть выше среднего, но немного меньше шести футов, если бы Пенни пришлось оценивать его на глаз. «Почти такой же высокий, как Дориан, хотя явно ниже ростом, чем Мордэкай», подумала она про себя, прежде чем вздрогнуть от боли, которую принесло это наблюдение.
Глядя в его голубые глаза, она ответила:
Если Дориан говорит правду, то я не могу на вас обижаться. Добро пожаловать в мой дом, Лорд Стефан. Пожалуйста, садитесь, сказал она, намеренно не протянув ему руку. «Пусть перед кем-нибудь другим лебезит». Пенни почти чувствовала, как Роуз сжала зубы в ответ на грубость её обращения.
Стефан Малверн ещё немного постоял, не находя себе места, прежде чем осознал, что Пенни не собиралась следовать обычным правилам представления.
Очень приятно с вами познакомиться, Графиня, сказал он, вернув себе самообладание. Я давно восхищался вашим покойным мужем, если вы простите меня за упоминание сего факта.
Пенелопа прошла мимо него, усевшись в удобном кресле, что поместило её подальше от молодого дворянина, и как можно дальше от всех остальных мест в комнате.
У моего мужа было много поклонников, и ещё больше враговвам не было необходимости представляться мне, чтобы поведать это, сказала она, давая ему отказ.
Лицо Стефана слегка дёрнулось от её холодного ответа, хотя он сумел удержать уважительное выражение. К счастью, Роуз пришла ему на помощь:
Вообще-то мы встретили Лорда Стефана в доме моего отца. Он явился, чтобы передать новости о недавней тревоге у причалов. Услышав его слова, Дориан спросил, не будет ли он достаточно любезен, чтобы лично пересказать тебе свои новости.
Пенни бросила взгляд на лицо своей подруги, пытаясь уличить её во лжи. Как и всегда, у Роуз на лице ничего нельзя было прочесть. Переведя взгляд обратно на Лорда Стефана, она заметила блеск золота на его левой руке. «Он женат», со внутренним вздохом облегчения осознала она. Она была уверена, что это было частью какого-то плана начать подготовку её общения с видными холостяками королевства. Теперь она лишь чувствовала себя смущённой за свою невежливость.
Возможно, я была слишком резкой. Пожалуйста, не обращайте внимания на мои ремарки, Лорд Стефан. В последнее время я сама не своя, сказала Пенни, снова жестом указывая остальным сесть на свои места.
Учитывая ваши недавние обстоятельства, я думаю, что могу понять кое-что из того, через что вы прошли, Графиня, ответил Лорд Стефан.
Смущение Пенни мгновенно испарилось:
Я искренне в этом сомневаюсь, ответила она, силясь удержаться от более острого ответа.
На миг Дориан приоткрыл рот, будто желая сказать что-то, вступиться за Стефана, но короткий кивок от Роуз оборвал его. Когда он снова заговорил секундой позже, слова имели явно иную направленность:
У Стефана есть новости, которые могут относиться к тому, что случилось в прошлом году с Мордэкаем.
Эти слова мгновенно изгнали лёгкие раздумья Пенни относительно мотивов Роуз. Будь они из другого источника, она могла бы отреагировать с большим скептицизмом, но Дориан ощущал боль от потери Мордэкая почти так же остро, как и она.
Пожалуйста, объясните, Лорд Стефан, и поскорее переходите к сути. Я вся внимание, приказала она.
Лорд Стефан слегка выпрямился в кресле, и быстро пустился в объяснения:
Сегодня ближе к вечеру в квартале у причалов поднялась тревога. Один из городских стражников обнаружил рядом с переулком мужчину, склонившегося над мёртвой женщиной. Когда он приблизился к мужчине, незнакомец выпрямился, и притворно попросил помощи.
Что значит «притворно»? нетерпеливо спросила она.
Стражник узнал его в лицо, поскольку был знаком с его внешностью, работая несколько лет назад во дворце. Он опознал мужчину как покойного Графа ди'Камерон. Благодаря этому он смог осознать его опасность раньше, чем существо смогло подобраться к нему на расстояние вытянутой руки. Он отступил, и использовал свой свисток, чтобы позвать подмогу, объяснил Стефан.
У Пенни побелели костяшки на сжимавших подлокотники кресла руках, и она с трудом вернула себе самообладание.
Они смогли задержать существо, или они у уничтожили его? спросила она, не сумев помешать своему голосу слегка надорваться.
Вопрос был глупым. Стандартная процедура предусматривала немедленную кремацию любого обнаруженного шиггрэс, вне зависимости от ситуации. На лице Стефана отразилось глубокое сочувствие, когда он продолжил:
Нет, оно призвало туман, и хотя поисковые отряды были быстро организованы, оно всё же сбежало.
А женщина? выдавила Пенни.
Её тело также исчезло, вероятнопо тем причинам, что начал Стефан.
Пенни прервала его:
По тем причинам, которые можно ожидать, имея дело с шиггрэс. Кто-нибудь её опознал, или позже сообщил о пропаже?
Пока что нет, ответил он.
Есть ещё какие-то новости? спросила она.