Прошу прощения, яне один из друзей твоей матери, но я здесь, чтобы помочь.
Так выврачеватель? спросила она, с трудом выговорив последнее слово. Она продолжала подбираться к спрятанному ножу.
Я ухватился за идею, которую она мне дала:
Яврач, но не обычный, согласился я.
Мама говорит, что врачи слишком много просят, и почти всегда никому не помогают, по крайней мере, если ты беден, ответила она, показав первый признак нормальной детской бесхитростности, когда повторила слова своей матери.
Моё сердце разрывалось у меня в груди, пока я наблюдал храбрость этой девочки перед лицом такой пугающей ситуации. Жизнь уже научила её управляться с необычным.
Я ничего не возьму. Твоя мать очень больна, и я не думаю, что могу ей помочь но тыможешь.
Это привлекло её внимание. Взгляд девочки просветлел, и она перестала подбираться к ножу.
Как?
Там, у двери, это ты котелок оставила? спросил я. Я чувствовал исходившие от него пар и тепло. Судя по всему, девочка ходила вскипятить воды, вероятнона огне какого-то из щедрых соседей.
Она кивнула.
Иди, сделай чай для себя и для твоей матери. Она захочет пить, когда проснётся, распорядился я.
Конечно, чай был лишь для отвлечения внимания. Мне нужно было немного времени, чтобы подумать, и оглядеть результаты моего нападения на Мёртл. На этот раз я выпил её почти до смерти, и я не был уверен, что у неё осталось достаточно эйсара, чтобы восстановить себя. Пока её дочь делала чай, я сосредоточил на ней свои чувства ища её центр, источник, откуда появлялся ей эйсар.
Тот был опасно ослаблен. Он всё ещё силился обеспечить её энергией, но её тело было подобно высохшему озеру, оно было настолько пустым, что весь появлявшийся эйсар мгновенно впитывался. Пламя, представлявшее собой её дух, колебалось, и было готово вот-вот затухнуть навсегда.
По сравнению с ней, её дочь пылала эйсаром, как небольшой костёр против огонька свечи её матери.
Как тебя зовут? спросил я, когда она поставила грубую чашку рядом с кроватью своей матери.
Ме́ган.
Меган, твоя мать сейчас очень слаба, и ей нужно особое тепло, которое люди создают внутри себя. Я думаю, ты можешь помочь ей, если поделишься с ней своим собственным, объяснил я. Это кажется тебе понятным?
Немного, тихо ответила она.
Это тепло называется эйсар. Я хочу, чтобы ты внимательно слушала, я попытаюсь научить тебя словам, которые помогут тебе дать ей часть твоего собственного, сказал я ей.
А почему бы вам это не сделать? спросила она со смущающей прямотой, часто присущей детям.
Я внутренне вздрогнул. Это могло быть возможным, но я не решался попробовать это, боясь ошибиться, и убить её.
Хотелось бы, но если я попытаюсь, то могу сделать ещё хуже. Лучше, если он будет от кого-то близкого ей, кого-то, кого она любит, сказал я, слегка искажая истину. Ты понимаешь?
Она снова кивнула.
В течение следующего часа я научил её фразам на лайсианском, которые помогут ей передать часть эйсара её матери. Несмотря на её юную живость, испускание Меган, её способность направлять эйсар, было очень ограниченным, как и у большинства людей. Однако она сумела поддержать жизнь в своей матери, и это было важнее всего. Через день-другой Мёртл поправится, если только на неё не нападёт ещё один шиггрэс.
«То естья», безрадостно подумал я. «Что случится через несколько дней, когда мои эмоции снова окончательно исчезнут? Когда от меня останется лишь аморальная пустота, которая будет искать, чем бы себя наполнить?»
Я убью её или, если не её, то какую-то другую несчастную душу, которой не повезёт привлечь моё внимание.
Единственным способом это предотвратить было уничтожить себя, пока это не случилось. «Или украсть у людей достаточно эйсара, чтобы не давать себе дойти до такого состояния», мысленно добавил я. Это будет рискованным. Любая потеря самоконтроля приведёт к трагедии. Рано или поздно я допущу ошибку, и либо заберу слишком много, либо промедлю слишком долго перед насыщением.
Я отбросил эти тёмные мысли прочь, и решил сосредоточиться на настоящем. Запустив руку в один из своих мешочков, я вытащил горсть разнообразных монет. Ничтожный жестоставлять им деньги, будто я пытался купить прощение, но я знал, что это было важно. Даже если бы это никак не смягчило мою вину, им нужны были деньги на жизнь. Мёртл будет не в состоянии обеспечивать себя и свою дочь ещё по крайней мере несколько дней.
Я забрал золотые монеты, вернув их обратно в мешочек. Такая ценная наличность лишь приведёт к тому, что ребёнка ограбят, или побьют за воровство. Даже серебро будет для неё опасно, но, быть может, её мать сможет им воспользоваться, когда поправится. Что им было нужно на самом деле, так это защитник. В долгосрочной перспективе никакие деньги им не помогут, если у них не будет покровителя или работодателя.
В своём нынешнем состоянии, я не подходил на эту роль, но у меня была идея, которая могла бы помочь.
Я оставил монеты на койке рядом с Мёртл. Они с Меган обе спалидевочка наконец вымоталась. Выходя на ночной воздух, я определил, что время было ближе к рассвету, чем к полуночи, хотя мне это было без разницы.
Моей следующей целью было найти бумагу и чернила. Нужно было послать письмо. К счастью, существовало место, где их легко можно было достатьв конце концов, у меня был дом в этом городе. Я позволил моим ногам вести меня.
Пришло время идти домой.
Глава 6
Менее чем через полчаса я оказался стоящим на улице снаружи дома, который я унаследовал от отца, которого я никогда не знал. Теперь, когда он оказался у меня перед глазами, я задумался, почему я так долго не шёл сюда. Поскольку Марк съехал, дом пустовал, за исключением случавшихся время от времени столичных визитов моей семьи.
Учитывая то, что моя семья была безопасно укрыта в доме в Камероне, не было почти никаких причин отказываться от укрытия и ресурсов этого дома.
Моя семья.
В этом и была проблема. Если они были внутри, или если они явятся, пока я буду внутри ничего хорошего из этого не выйдет.
Я просто возьму то, что мне надо, и уйду, сказал я вслух, пытаясь успокоить себя.
«А что насчёт Лираллианты?»
Эта мысль напомнила мне, что у меня были и другие проблемы, помимо спасения женщины, которую я чуть не убил. Мне всё ещё нужно было разобраться с одним тёмным богом и Обещанием Иллэниэла. С технической точки зрения, мне следовало волноваться также ещё об одном или двух сияющих богах, но, учитывая мои нынешние знания, они скорее попадали в категорию «активов», чем вредных сущностей. «Столь многое оказалось бы проще, если бы я пораньше поборол свой страх перед тайнами прошлого», упрекнул я себя.
Обещание Иллэниэла могло оказаться трудным. Чтобы выполнить обет моего предка, мне нужно было освободить последнюю живую Ши'Хар из чар стазиса, которыми он её защитил от кары, уничтожившей её народ. Благодаря данному лоштифруктом предков из рощи Иллэниэлзнанию, также известному как Рок Иллэниэла, я знал ключевую фразу, которая развеет чары стазиса. В чём я не был уверен до конца, так это в том, как убрать заклинательное плетение, которым их окружил Тиллмэйриас, чтобы никто кроме него самого не мог её освободить.
Самой большой проблемой был Мал'горос. Тут у меня не было простого решения. Он был больше, сильнее и могущественнее меня, и ему нечего было терять. Прежде относительная сила была не так важна. Архимаг становится той силой, которой он хочет обладать, и таким образом часто существовали способы обойти подобные невыгодные положения, покуда я не терял себя в процессе этого самого обхождения. Против Сэлиора я позаимствовал силу самой земли, чтобы заточить его, а против Тиллмэйриаса я слился с его собственной личностью, чтобы украсть поддерживавшее его заклинательное плетение.
После моей схватки с Тиллмэйриасом я был неспособен применять свои таланты архимага. Я всё ещё слышал голос земли, едва-едва, но, похоже, не мог до него дотянуться. Большую часть маленьких голосов я вообще больше не слышал. Будто какая-то завеса из тени накрыла, изолировала меня, не позволяя мне касаться окружавшей меня вселенной более прямым образом. Я всё ещё сохранял свои способности волшебника, но я больше не вырабатывал свой собственный эйсар, мне приходилось красть его у других живых существ.
Всё это означало, что варианты того, как я могу управиться с Мал'горосом, были ограничены. Хотя я справился с двумя другими богами без использования своих способностей архимага, я не думал, что эти методы сработают в этом случае. Я никак не мог соорудить сосуд достаточно прочный, чтобы сдержать Мал'гороса так же, как я поймал Карэнта, и я определённо не мог и надеяться его одурачить так же, как Дорона.
Обладая знаниями из лошти, которые я всё ещё пытался усвоить, я потенциально имел доступ к невероятному количеству силы. За большую часть этого спорного преимущества я мог благодарить моего древнего тёзку и Мойру Сэнтир, но этого всё равно было недостаточно. Мал'горос поглотил других тёмных богов, а также, возможно, Миллисэнт, впитав их силу, и сделавшись более могущественным, чем все четверо сияющих богов вместе взятых.
Больше всего я надеялся на саму Лираллианту. Хотя огромный объём знаний, которым я обладал, содержал бессчётное количество жемчужин, он прискорбно молчал относительно того, как управлять тёмными богами Ши'Хар. Я просто не мог поверить, что такая искушённая и могущественная раса могла создать что-то настолько опасное, не оставив никаких способов это контролировать.
Это вернуло меня обратно к находившемуся передо мной дому. Внутри я мог найти как материалы для написания и отправки моего письма, так и последнюю из древней расы, которая могла обречь или спасти нас. Первым моим шагом было просто войти туда.
Мой магический взор был неспособен ощутить что-то внутри зданиямножество чар препятствовали подобного рода любопытству, поэтому я не мог определить, был ли кто-нибудь внутри. Я был вынужден использовать более приземлённые методы. Пройдя по переулку между моим домом и всё ещё частично разрушенным домом моего соседа, я подошёл к каретному помещению на соседней улице. Это было отдельное, более мелкое здание, которое я купил и переоборудовал несколько лет назад.
Тиндал, мой отец, похоже не особо нуждался в каретах, но мои частые поездки в столицу ясно дали понять, что нам нужен был лёгкий доступ к средствам транспортировки, помимо наших собственных ног. Своей кареты у нас на самом деле не было, и лошадей мы здесь не держали. Мы бывали в столице недостаточно долго для такого. Вместо этого мы обычно одалживали карету и лошадей у Лорда Хайтауэра, поскольку Роуз и Дориан почти всегда бывали в столице вместе с нами. В редких случаях, когда мы являлись без них, мы просто одалживали карету у короля.
Быстрый осмотр внутренностей помещения показал мне, что оно было пустымхороший признак того, что в доме сейчас никого не было. Всё ещё существовала вероятность того, что они были в городе и куда-то отъехали, но в этом случае мне следовало беспокоиться лишь о возможной встрече со слугами. Это меня страшило гораздо меньше, чем встреча лицом к лицу с Пенни или кем-то из моих детей.
Теперь, когда я мог с некоторой уверенность ожидать, что их не было дома, я вернулся к фасаду основного здания, но тут я наткнулся на неожиданное препятствие, хотя, оглядываясь назад, мне следовало принять это во внимание. Дверь не открывалась. С щитом, без щитаникакой разницы. Она упрямо отказывалась признавать мою личность, и я был достаточно опытен, чтобы не пытаться войти силой. Я пробовал это несколько лет назад, и дом ответил на это попыткой превратить меня в чрезвычайно хорошо прожаренный кусок мяса.
Пока я беспомощно глазел на свою ладонь, мне в голову пришла вторая идея. Был и другой способ войти в дом. Вернувшись к каретному помещению, я зашёл внутрьобычно оно было не заперто, когда мы им не пользовались, хотя замок меня бы не остановил.
Я вытащил свой зачарованный стило из одного из своих мешочков, и быстро начертил на земле круговую схему. Моя память по-прежнему была ясной как никогда, и я знал ключ места назначения для каждого из телепортационных кругов в моём доме. Они все были в одном помещении/холле на втором этаже, которое было выделено специально для этих нужд.
В течение нескольких минут у меня получился рабочий круг. Я начертил руны, просто царапая мягкую землю, поэтому мне пришлось быть осторожным, чтобы не затереть линии, когда я шагнул в него. Мне понадобится использовать его лишь один раз, так что его перманентность меня не заботила.
Потребовались лишь несколько слов и трата небольшого количества моего краденого эйсара, и я оказался внутри холла с кругами.
Я едва ли ожидал то, что я там обнаружил.
В дверном проёме, что вёл в остальную часть дома, стоял человек в полной латной броне, покрытый чарами, и вооружённый одним из созданных мной «солнечных мечей», короче говоряодин из Рыцарей Камня.
Полная ужасных ситуаций жизнь отточила мои рефлексыя мгновенно отреагировал, тупо раскрыв рот. Первой моей мыслью было: «Почему Рыцари Камня охраняют мой дом?». Вторая мысль была, возможно, более подходящей: «Ох, бля!»
Сэр Иган, которого я (вопреки моему ступору) узнал по узору на его нагруднике, отреагировал гораздо стремительнейего меч оказался в его руке с тихой быстротой, вселившей страх в моё сердце. Острый кончик уже был направлен в мою сторону, и я знал, что Иган не шутил.
Усилием мысли и словом я в самый последний момент воздвиг щит, но это почти не замедлило человека, когда-то вставшего у меня на службу. Зачарованная сталь прорубила барьер, будто тот практически не существовал, и продолжила двигаться дальше, отрубив мою правую руку и нижнюю часть моей левой ноги, прежде чем взмахом уйти обратно вверх. Время будто замедлилось почти до полной остановки, пока я наблюдал, как падает моя рука. Крови не былопо крайней мере того, что я признал бы кровью. Моя давно мёртвая плоть содержала лишь тёмную жидкость, которая, вероятно, была просто остатками моих жизненно важных жидкостей.
Возвратный удар, наверное, полностью перерубил бы моё туловище, если бы не тот факт, что потеря части моей правой ноги уже заставила меня завалиться назад. Вместо этого кончик двуручного меча глубоко разрезал мне грудь, перерубив рёбра и грудину, будто те были из глины, а не из кости.
В течение всего этого насильственного процесса я ощущал удивительно мало боли, и не был охвачен шоком, каковой такое ранение вызвало бы, будь я по-настоящему живым. К сожалению, Сэр Иган хорошо знал, как сражаться с шиггрэс. Он ещё далеко не закончил. Прежде чем я завершил своё педение, он уже шагнул назад, выровнял свою стойку, и твёрдо направил клинок в мою сторону. Я отлично знал, что именно он собирался делать.
Я сумел возвести ещё один поспешный щит, но даже делая это я знал, что это бессмысленно. Пламя создавалось и фокусировалось рунным каналом, который я вделал в сам клинок. Единственной моей защитой, которая могла их отразить, был зачарованный набор защитных камней, всё ещё лежавший в одном из моих мешочков. Огонь прожёг мой щит, и начал поглощать мою плоть.
Тут я закричал, ибо пламя принесло с собой боль, которую не могли причинить обычные раны. Скорее всего тут бы мне и пришёл конец, если бы Иган просто не отвлёкся. Явилась Пенни.
Пламя остановилось, когда Сэр Иган поднял руку, чтобы предостеречь её:
Пожалуйста, отойдите, миледи. Оно всё ещё обладает магией.
Моё тело представляло из себя кусок обуглившейся, обгорелой плоти. Я инстинктивно свернулся в клубок, защищая своё лицо и живот, но всё остальное было в ужасном состоянии. У огня ушло лишь несколько секунд, чтобы сотворить такоеещё немного, и от меня бы остался лишь пепел.
Это он?
Я услышал её голос, и повернул к ней голову, открыв глаза, чтобы вновь увидеть её, хотя мой магический взор уже показал её мне. На миг наши взгляды встретились, и промелькнувшее в чертах её лица отвращение едва не убило меня.
Да, миледи, я сразу же его узнал, ответил Сэр Иган.
Её лицо посуровело, и я почувствовал, как по коридору бегут дети. Они должны были появиться здесь всего лишь через несколько секунд.
Это не мой муж. Он погиб в борьбе, защищая нас. Избавься от этой мерзости, пока дети её не увидели. Я не позволю этой твари осквернять его память! сказала она, шагнув назад, чтобы не позволить Мойре добраться до дверного проёма, а Сэр Иган снова обратил своё внимание на меня.
Я гадал, что случится, если моё тело будет полностью сожжено, но ещё рассматривая этот вопрос, я осознал, что уже знал ответ. Мой предок когда-то сделал то же самое с Тиллмэйриасом, послав его проклятый дух скитаться в пустоте. Со мной будет то же самое. Заклинательное плетение, обвившее мою душу, никогда не позволит мне полностью умереть, но без тела