Глава 13. Паника
Как флейта, пустотела, я рыдаю на ветру,
О чем бы смерть ни пела, я не верю, что умру.
День после игры с Гриффиндором стал для Гермионы днем паники. Нет, утро еще прошло нормально, но уже в обед по столам разнеслась сплетня, что ночью в Больничное Крыло доставили еще одного пострадавшего. На этот раз человека, а не кошку. И действительно маглорожденного. Первокурсника с Гриффиндора. И это значило, что охота на маглорожденных действительно открыта. Где-то в школе есть тот, кто хочети, что хуже, может!натравить на них некоего монстра. Колину Криви, незнакомому Гермионе первокурснику с Гриффиндора, повезло, и он, как и кошка, тоже только оцепенел. Но, говорят, когда Тайную комнату открыли в прошлый раз (если, конечно, говорят правду!), дело все-таки кончилось чьей-то смертью. Знать бы точно, когда это было! Можно было бы хоть какие-то дополнительные обстоятельства разузнать.
Все, Грейнджер,печально прокомментировал ситуацию Генри.Закончились твои бдения в библиотеке от обеда до отбоя. Будем тебя туда провожать. И оттуда тоже. Придется нам всем подстроиться, и тебе в том числе.
А ничего, что мне вообще-то не только в библиотеку надо бывает?возмутилась Гермиона.
А куда тебе еще?искренне изумился он.В любом случае, бери с собой провожатого. Желательно курсом постарше, но можешь и со своего курса. Главное, мелочь не впутывай.
Можно подумать, она жаждет кого-то «впутывать»!
Да, этот день стал еще и концом ее относительной свободы передвижения, но тогда она в полной мере не оценила масштаб трагедии: слишком уж сильно была напугана. Оцепенеть ей совершенно не хотелось, умеретьтем более. Меры, предложенные старостой, были не сказать чтобы надежными, но это были меры, направленные на ее охрану, и она не нашла ни аргументов, ни сил от этого отказаться. Хоть какая-то иллюзия безопасности.
Вечером ее вызвал к себе декан. Занудно допросил об успеваемости и предполагаемых конфликтах с товарищами по факультету, хотя понятно же было, что не это его волнует. Попутно он не спеша, обстоятельно проверял на прочность ее окклюментный щит. Судя по тому, что поток образов и воспоминаний Гермионы так и не вышел из-под ее контроля во время этой беседы ни о чем, прочностью пассивного щита он остался доволен, после чего давление усилил наводящими вопросами.
Он подробно расспросил ее о событиях конца прошлого года, акцентируя внимание на том, почему Поттер обратился к ней со своими подозрениями насчет возможной кражи Философского Камня. Гермиона только и успевала подавлять непрошеные воспоминания о маленьком драконе Норберте и о том, что Поттер, вообще-то, подозревал самого профессора Снейпа. Под пассивным щитом они почему-то никак не помещались, а если поднять ставки и вызвать щит из математических действий, велика вероятность упустить нить разговора. Приходилось просто игнорировать эти кусочки памяти, старательно думая о самом инциденте с Квиррелом, о последующем разговоре с Уизли в лазарете и, кстати, о Тайной Комнате, которая волновала Гермиону куда больше всех прошлогодних кошмаров.
Маловато практики, мисс Грейнджер,наконец расщедрился на оценку декан.Чувствуется наработанная база, но также чувствуется, что в последнее время вы слегка забросили занятия. А этого делать нельзя, регресс наступает очень быстро. Хотя, конечно, если вы просто решили все бросить...
Нет, сэр,торопливо возразила она. Вот ещебросать, когда в школе есть легилимент! Даже если он твой декан, все равно как-то от этого... неуютно. Гермиона и так слишком часто в последнее время чувствовала себя беззащитной, чтобы просто взять и отказаться от возможности защитить хотя бы собственные мысли и воспоминания.Просто слишком много сразу навалилось, но я найду возможность практиковаться регулярно.
Есть ведь время перед сном, прикинула она. И еще во время занятий спортом, если Миртл не будет в туалете. Впрочем, походы к Миртл теперь под вопросом: Флинт вряд ли сможет каждый день сопровождать ее до заброшенного туалета, у него своих дел наверняка хватает, а посвящать в этот небольшой секрет кого-либо еще Гермионе очень уж не хотелось. Можно было бы, наверно, Гринграсс, но захочет ли она сама ходить туда-сюда, да и какая из нее защитница? Впрочем, наверно, если снова продержаться без физической нагрузки неделю-другую, то выяснится, что защита не важна, лишь бы была возможность пойти поупражняться.
А если еще недельку потерпеть, то, должно быть, выяснится, что заниматься можно хоть посреди гостиной на глазах у изумленной слизеринской публики. Но до такой степени озверения доходить как-то не хотелось.
Теперь перейдем к более насущным проблемам. Вы, должно быть, понимаете, что в данный момент вы под угрозой. Так называемый наследник Слизерина вполне может счесть вас подходящей жертвой.
А может, бросить к чертям собачьим этот Хогвартс? Магловскую программу она как-нибудь наверстает, сдать экзамены, да в обычно школу пойти, а?
Я понимаю, сэр.
Смею надеяться, ученики старших курсов отнеслись к проблеме со всей серьезностью?
Да, сэр, но учитывая нехватку информации, они не так уж много могут сделать.
Увы. В таком случае, надеюсь, в моем контроле вы не нуждаетесь. И все же, мисс Грейнджер, хочу отдельно подчеркнуть,декан помолчал, выжидая, пока она поднимет на него взгляд.Поскольку вы не знаете, что может оказаться важным и привести к разгадке происходящего в Хогвартсе, а что нет, о любомслышите меня?любом странном, неожиданном происшествии докладывайте мне. О любом! Даже если вам кажется, что это не важно, что ничего особенного и что не стоит отвлекать меня по пустякам. Лучше вы меня отвлечете, чем я потом буду объяснять вашим родителям, как так вышло, что вы мертвы.
Гермиона несколько оторопела от такого заявления. Если уж декан взялся ее запугивать, значит, все действительно очень, очень серьезно. Не то чтобы она и раньше этого не понимала, но по-настоящему прочувствовала только теперь. То, что в устах слизеринцев помладше звучало как некоторое паническое преувеличение, в исполнении декана было объявлением чрезвычайного положения. Тем не менее, она нашла в себе силы пообещать, что непременно, как только, так сразу, разумеется, сэр.
Отлично. В таком случае, пойдемте, я провожу вас в гостиную,заявил декан, чем окончательно ее добил.
* * *
В тайну туалета Миртл Гермиона посвятила Дафну на следующий же день, решив не дожидаться ломки и сразу выработать какой-то график, чтобы совсем уж форму не терять. Благо Гринграсс была милостива и великодушна и согласилась ходить с ней «непонятно зачем Мерлин знает куда». Миртл, правда, не слишком-то обрадовалась.
Еще одна девчонка в моем туалете!причитала она.Вы так скоро весь курс сюда перетащите! А как же уважение к личной жизни и неприкосновенности территории? Ты мне сама об этом толковала, Грейнджер, с чего вдруг теперь на попятную пошла?
Гермиона попыталась объяснить ей школьную ситуацию, и Миртл поначалу даже слушала с интересом, но потом вдруг переспросила:
То есть, ты хочешь сказать, слизеринцы тебя охраняют, чтобы с тобой не дай Мерлин ничего не случилось? Прямо вот ходят и сопровождают? Да ты... ты... все, я с тобой больше не разговариваю!Миртл обиженно всхлипнула и удалилась в унитаз, оставив Гермиону недоумевать, чем же она ее обидела.
В середине декабря начали составлять списки остающихся в Хогвартсе на каникулы, и Гермиона с огромным облегчением осознала: скоро она поедет домой! Скоро она уедет из этого магического сумасшедшего дома, со всеми его тайнами, нападениями, нелюбовью к маглорожденным и прочими странными обстоятельствами. Она уедет ив этом годудействительно отдохнет от Хогвартса. Есть от чего отдыхать!
До Рождественских каникул, впрочем, надо было еще дожить, и в этом году выражение «надо еще дожить» становилось пугающе буквальным. Вроде бы, никто не открывал охоту лично за Гермионой Грейнджер, а все-таки мысль об угрозедовольно смутной угрозе, мало ли какой график у этого наследника, мало ли в Хогвартсе других маглорожденных, да должны же его когда-нибудь поймать!постоянно держала в напряжении.
Вокруг тебя столько мозгошмыгов, что это становится опасным для них,услышала она в один прекрасный день, немного отстав от идущих в Большой Зал на обед однокурсников. Испуганно подпрыгнула и лишь после осознала, что тот, кто упоминает мозгошмыгов, вряд ли имеет отношение к наследнику Слизерина и вообще вряд ли враждебен. Конечно же, это была Луна Лавгуд.Скоро им станет вокруг тебя тесно, они начнут сталкиваться, врезаться друг в друга и страдать. Пожалей животных, отпусти хотя бы половину.
Как бы еще это сделать?вздохнула Гермиона, присаживаясь рядом с ней на подоконник. Лавгуд залезла в карман и извлекла оттуда что-то похожее на лупу, только вставленное в оправу голубоватое стекло, кажется, не было линзой. Она приложила стекло к глазу и внимательно осмотрела Гермиону.
Думаю, это должно помочь. Если это не поможет, значит, надо ждать перемены обстановки. Возможно, если ты окажешься на открытом ветрам месте, часть мозгошмыгов просто сдует.
А что это?заинтересовалась Гермиона.
Это гармонизатор. Когда внимательно осматриваешь пространство через него, оно обязательно хоть сколько-нибудь упорядочивается. Твой случай, конечно, очень запущенный, и лучше бы были очки, но увы, их я оставила дома.
Кажется, в поезде на тебе ведь были какие-то очки,припомнила Гермиона, отчаявшись как-то спорить со всем остальным.
Ну что ты, это совсем другие. Они смыслообразующие, для чтения. О, кстати, несколько мозгошмыгов от тебя уже удалились. Возможно, беседы тоже помогают. Попробуй почаще говорить с людьми не об учебе.
Спасибо, Луна, я попробую,сказала Гермиона и пошла все-таки в Большой Зал, пока ее не хватились. Говорить не об учебе. Это было бы, конечно, очень мило, проблема только в том, что кроме учебы, самой актуальной темой по-прежнему оставались нападения на маглорожденных. И говорить об этом совсем не хотелось. Тем не менее, заходя в Большой Зал, Гермиона поняла, что впервые за последнее время искренне улыбается.
Глава 14. Дуэльный клуб
А наверхувсё пески да точки,
Овалы, клетки, щенки химер,
Ты не попал в них настолько точно,
Что аплодировал весь партер.
Дуэльный клуб подкрался незаметно: вчера, вроде бы, еще и слухов о нем не ходило, а вот уже объявление, и первое собраниепрямо сегодня. Мнения слизеринцев по поводу того, чего ждать от клуба, разделились. Одни надеялись, что эти занятия возместят им то, что они не получают на уроках Защиты, напоминали о присутствующем в школе мастере-дуэлянте профессоре Флитвике и смотрели в будущее с оптимизмом. Другие были настроены скептически. Они думали, что клуб организован исключительно для того, чтобы отвлечь всех от нападения на Колина Криви, а то, что выдумано впопыхах и является вынужденной мерой, полезным обычно не бывает. Гермионе хотелось бы примкнуть к первой группе, она очень-очень старалась, но весь позитивный настрой ей перед самым собранием сбила Дафна, напомнив, что в Хогвартсе, кроме всеми уважаемого Филиуса Флитвика, присутствует еще один... мастер. Красивый такой. Интересно, какую мантию сегодня выберет.
Мантия была лиловой. А тренером в Дуэльном клубе действительно оказался профессор Локхарт. Энтузиазма эта новость ни у кого не вызвала, но когда выяснилось, что ассистировать ему будет профессор Снейп, слизеринцы слегка повеселели, надеясь, что в этом случае из собрания можно будет извлечь хоть что-то полезное. Все остальные, напротив, загрустили окончательно.
Гермионе же больше всего хотелось развернуться и уйти, чтобы не видеть, как Гилдерой Локхарт в очередной раз окажется не в состоянии справиться с тем, за что сам же и взялся, но она понимала, что без сопровождения уходить не стоит. Стояла. Смотрела. Ждала. Усмешка, появившаяся на лице декана, не предвещала ничего хорошего Дуэльному клубу вообще и его организатору персонально. Гермиона заподозрила было, что он заготовил какое-нибудь особенно пакостное и редкое проклятие, но действительность оказалась куда более печальной: для победы ему хватило одного Экспеллиармуса. Причем декан даже произнес его вслух, четко, чуть ли не по слогам, хотя вполне мог бы этого и не делать! В прошлом году, специально для Гермионы, он легко и непринужденно разоружил ее невербально. Видимо, он действительно хотел, чтобы ученики извлекли хоть какую-то пользу из этого вечера. Например, вот, Экспеллиармус увидели, а то профессор Локхарт вряд ли ему учил хоть какой-нибудь курс.
Слизеринцы злорадно хихикали, остальные факультеты не хихикали, но не столько из сочувствия Локхарту, сколько из нелюбви к профессору Снейпу. Гермионе было грустно. Еще грустнее, чем до этой скоротечной дуэли. Только теперь, пронаблюдав полет мистера Локхарта в стенку, она смогла признаться себе, что даже сегодня, после всего уже увиденного, надеялась, что он наконец-то реабилитируется в ее глазах и в глазах всех учеников Хогвартса, что он выступит блестяще. Что вопреки всем фактам он окажется героем из собственных книжек, именно тем человеком, которого он сам описывал. Как она могла в это веритьтеперь, после всего? Она сама не знала, а потому до последнего не признавалась себе в том, чего именно она ждала. Увы, ее ожидания не оправдались. Опять. Да сколько же можно-то? Должен же он хоть что-то уметь? И как он побеждал чудовищ, если не смог противостоять даже профессору Снейпу? Неужто тот страшнее вампиров, троллей и снежного человека?
Локхарт, впрочем, не унывал. Стоило ему прийти в себя и поправить шляпу, как он принялся убеждать всех, что специально дал себя разоружить. Для демонстрации. Лицо профессора Снейпа при этом выражало крайнюю степень раздражения, граничащую с подлинной злостью. Видимо, профессор Локхарт вполне верно оценил выражение его лица, поскольку больше не рвался демонстрировать свое мастерство, решив оторваться на учениках. Они стали разбиваться на пары. Гермиона увидела, что Поттер довольно решительно направился к ней, но декан остановил его и поставил в пару с Малфоем. Ей же досталась Миллисента.
Гермиона сильно сомневалась, что все будут следовать инструкциям Локхарта, однако сама она собиралась сделать именно то, что он сказал: разоружить Милли как можно быстрее. Поэтому она начала сразу с Экспеллиармуса. Бустроуд тут же выставила Протего. Гермиона повторила попытку и даже успела до того, как ее противница поставила щит, но позорно промазала и еле успела уклониться от встречного заклинания. И тут Булстроуд начала быстро сокращать дистанцию. Пока она подходила, Гермиона успела выпустить еще три заклинания, от двух Милли уклонилась с легкостью, которую трудно было заподозрить в такой нехуденькой девочке. Третье наконец-то попало в цель. Булстроуд осталась без палочки, но ее это ничуть не смутило. Она продолжала идти вперед, явно намереваясь схватиться с Гермионой врукопашную. А Гермионе этого совершенно не хотелось, так что она начала отступать, попутно пытаясь достать Милли Петрификусом. У нее уже почти получилось, но тут декан скомандовал прекратить. И еще раз. Милли с неохотой подчинилась и пошла разыскивать свою палочку. Гермиона осматривала поле боя. Большинство второкурсников имело вид весьма помятый, а местами даже подпаленный. Уизли шумно извинялся перед каким-то хаффлпаффцем за свою палочку. Поттер и Малфой сверлили друг друга взглядами, обещавшими смертоубийство при первой же возможности. И эту возможность им тут же предоставили.
Стоит отдать должное Локхарту: он хотел выбрать кого-то другого. Но профессор Снейп, практически полностью перехвативший инициативу, настоял на дуэли между Поттером и Малфоем. И пока Локхарт пытался объяснить Поттеру какой-то прием, вряд ли существующий в действительности, декан что-то шепнул Малфою. Что-то такое, что ему понравилось. И что, вероятно, сулило ему победу в этой схватке. Это, конечно, было нечестно. Как и почти все действия декана, так или иначе касающиеся Поттера. Гермиона уже почти привыкла к этому, хотя все еще не понимала причин такого отношения. Поттер, конечно, гриффиндорец и сверх того балбес, но не так уж он ужасен...
Малфой взмахнул палочкой и закричал:
Серпенсортиа!
И прямо перед Поттером приземлилась черная змея. Те, кто стоял поближе, тут же попятились, и Гермиона в их числе.
Стойте спокойно, Поттер,скомандовал декан. Гермиона не сомневалась, что он мог бы убрать змею и без этого, но он явно наслаждался ситуацией и страхом Поттера перед змеей. И все бы еще могло обойтись, но снова вмешался Локхарт. Такое ощущение, что у него какой-то нюх на ситуации, которые можно сделать еще хуже! Кажется, вместо того, чтобы убрать змею, он только еще больше ее разозлил. Она зашипела и приподнялась, готовясь к броску. Профессор Снейп все медлил, как будто чего-то ждал. А вдруг она сейчас действительно на кого-нибудь нападет? Гермиона подняла палочку, лихорадочно перебирая в уме заклинания. Какое здесь может помочь? Это же не настоящая змея, а наколдованная! Подействует ли на нее хоть что-нибудь? Профессор Снейп, ну сделайте же что-нибудь!
Внезапно Поттер бросился к змее и очень зло зашипел. Совсем с ума сошел? Это он ее так отвлекает? Разозлит ведь еще сильнее! Но змея внезапно опустилась, свернулась в кольцо и внимательно уставилась на Поттера. Так, будто... будто она его слушала!
Мерлинова борода,пораженно пробормотал кто-то рядом с ней.Да он же змееуст!
Он действительно разговаривал со змеей! И она его понимала! Невероятно! Поттер улыбнулся и посмотрел в ту сторону, куда должна была броситься змея. И тут же перестал улыбаться. Какой-то хаффлпаффец сердито крикнул что-то невнятное и выбежал из зала.
И только тогда профессор Снейп наконец-то убрал змею. Он смотрел на Поттера очень задумчивым взглядом, будто в уме разделывал его на ингредиенты. Поттер замер, недоуменно таращась вокруг. Кажется, он так толком и не понял, что произошло. Уизли пробрался к нему и быстро утащил его из зала.
Вокруг все гудело и верещало, обсуждая последнюю сенсацию: Поттерзмееуст! А Гермиона нашла глазами всеми забытого виновника этого переполоха, автора дурацкой черной змеи. Малфой все еще стоял с палочкой наизготовку и вид имел довольно бледный. Интересно, чего именно он испугался, змеи или Поттера, говорящего на змеином языке? Судя по реакции зала, второе было гораздо страшнее. Хотя Гермиона не слишком хорошо понимала, почему. Ну, то есть, ясно, что на парселтанге умел разговаривать Слизерин, и что с того? Во-первых, Слизерин не самый страшный злодей из всех известных магической истории, а во-вторых, что это за логический провал? Один «темный маг» умел говорить на парселтанге, значит, все умеющие говорить на парселтангетемные маги. Это примерно как «Одна маглорожденная поступила на Слизерин, значит, все маглорожденные распределяются на Слизерин». Ну или там «это мышь, и она белая, значит, все белоеэто мыши». Да что за бред, вообще?
Интересно, кстати, что Поттер сказал змее? Судя по тому, что она после этого спокойно улеглась, он ее как-то успокоил, велел не двигаться или что-нибудь вроде того. Но судя по реакции окружающих, его благой порыв никто не оценил. Кажется, для Поттера было бы лучше, если бы он дал змее кого-нибудь укусить. Интересно, что бы тогда было? Защитил бы профессор Снейп учеников от змеи? Было ли у него с собой противоядие или хотя бы безоар? И помогло бы это или нет? Змея-то необычная и неизвестно, какого вида.
Грейнджер, ты здесь решила спать остаться?Забини окликнул ее, судя по раздраженному тону, не в первый раз.
Извини, задумалась. Конечно, я иду.
Нет, ты слыхала это, да?восторженно вещал Блейз по пути в подземелье.Я, в общем, даже понял, почему все так боятся змееустов. Звучит ужасно зловеще. Люди вообще не должны такие звуки издавать, они на это неспособны. Вот ты сможешь так шипеть? Нет? И я нет! А змееустам закон не писан, они могут. Восторг, просто восторг! Интересно, кто же там такой у Поттера в предках, что он змееустом оказался? Ведь это, по идее, наследственный талант.
Гермиона, увы, не могла ответить ему ничего интересного и занимательного. К счастью, Забини в этом и не нуждался. Поэтому она могла просто поддакивать в нужных местах и думать о своем. Гермиона думала о том, что Салазар Слизерин был змееустом, а значит, его наследник, возможно, тоже змееуст, если, конечно, речь идет о наследнике по крови, а не только по духу. Может ли «Ужас Слизерина» быть змеей?
И еще она думала о том, почему профессор Снейп так долго не убирал эту змею. Понятно, что именно это заклинание он посоветовал Малфою перед поединком, а значит, он заранее был готов ликвидировать последствия. Но сделал это далеко не сразу. Чего он ждал? Неужели именно того, чего дождался? Знал ли он, что Поттер змееуст, или только проверял это? Или это все-таки была случайность?
И понял ли Малфой, что декан использовал его в каких-то своих, не очень пока понятных целях?
Все это было как-то ужасно сложно. Слишком много допущений, предположений, всяких «если». Гермиона поняла, что вряд ли в ближайшее время додумается до чего-нибудь путного. Это просто не ее уровень, ей не хватает ни знаний, ни мозгов. Что она может сделать, так это проверить в «Волшебных тварях» всех существ, хотя бы отдаленно напоминающих змею. И она непременно это сделает.
Глава 15. Истерика
Мы всё еще живы
И это большая честь!
Поттер натравил змею на бедного Джастина Финч-Флетчли! Поттер змееуст, а значит, Темный Лорд! Это он и есть наследник, вот уже два месяца держащий в страхе всех маглорожденных в Хогвартсе! Удивительно, насколько охотнее люди верили слухам, чем собственным глазам. Казалось бы, все видели, что после шипения Поттера змея улеглась спокойно. Следовательно, он приказал ей именно это. Логично? Вроде бы, да. Так почему же тогда основная версия выглядела совсем иначе? Очевидцев было множество, но почти все они, даже те, которые стояли в первых рядах и видели все очень хорошо, уже на следующий же день были убеждены, что видели, как «Поттер приказал змее напасть». Да что же это за психоз такой?
В школе находился человек, который мог кого-нибудь убить и который, если и владел парселтангом, не спешил демонстрировать это умение. А они нашли, кого обвинить, и на этом успокоились! Как будто травля Поттера поможет им уцелеть, когда наследник в очередной раз решит на кого-нибудь напасть!
Гермиона была очень, очень зла утром после первого и последнего собрания Дуэльного Клуба. И сильнее всего она злилась из-за того, что, послушав этих очень уверенных сплетников, и сама несколько не очень приятных минут сомневалась, что именно она видела накануне. Но к счастью, ее фантазии не хватило, чтобы выдумать достаточно убедительные детали, меняющие смысл той сцены. Только это ее и спасло. Среди слизеринцев, впрочем, было довольно много сомневающихся, но они помалкивали и не выступали с опровержениями, что логично. Зачем бы им защищать Поттера?
После уроков, однако, ей стало не до Поттера и не до нелепых слухов.
Оцепенел еще один маглорожденный. Тот самый, на которого Поттер якобы натравил змею. И если бы он один! Оказалось, что чудовище Слизерина, чем бы оно ни было, способно заставить оцепенеть даже призрака. На этот раз досталось привидению Гриффиндора, Почти Безголовому Нику. А рядом с нимии почему это даже не удивляет?застали «зловещего змееуста» Гарри Поттера.
Кажется, этот наследник, кто бы он ни был, последовательно подставляет Поттера,рассуждал за ужином староста пятого курса. Найджел, что ли?Либо это странное совпадение, либо он специально выбирает таких жертв и такие места, чтобы все думали на него.
Наш человек,радостно подхватил кто-то с того же края стола.
Он наш человек исключительно до тех пор, пока он не трогает Грейнджер,поправил их Флинт.
Грейнджер, насколько нам было бы проще, если бы не ты! Нам-то от наследника Слизерина никакой угрозы.
Мне пойти убиться самой, чтоб вам полегчало?огрызнулась она. Ей было настолько паршиво, что даже вопросы вроде «кому выгодно подставить Поттера» и «какие чудовища поймут змееуста» не вызывали больше интереса. Не хотелось ни в чем разбираться. Хотелось только уехать как можно скорее, и больше совершенно ничего.
Грейнджер, грубить не надо. Мы ничего такого в виду не имели вообще-то.
Да ладно, вы сами только обрадуетесь, если со мной что-то случится, меньше забот, разве нет? А мне, может, не нужны ваши одолжения!краем сознания Гермиона понимала, что ее несет куда-то не туда, но остановиться уже не могла. Тем более что очень хотелось плакать, а прилюдно, в Большом Зале, за ужиномну уж нет, обойдутся! Как же ей все это надоело! Надоело бояться, надоело постоянно держать в уме мнимую ущербность своего происхождения, надоело передвигаться по школе под конвоем и делать вид, что она за это благодарна! Как можно быть благодарной тем, кто годами поддерживал те самые предрассудки против маглорожденных, из-за которых она теперь оказалась под ударом?
Она вскочила и выбежала из Зала прежде, чем кто-либо увязался за ней. К черту сопровождение! К черту их всех! Впрочем, стыдно ей стало еще до того, как она вернулась в подземелье.
«О Мерлин, Грейнджер, какое бездарное подростковое нытье! Люди тут, несмотря на свои взгляды и нелюбовь к маглорожденным, пытаются тебе помогать и тебя оберегатькак могут, так и пытаются. А ты еще выделываешься, ах, сопровождение тебе надоело, ах, они нелюбезно высказались. Да, понятно, что страшно до жути. Ты от этого психуешь и срываешься, как показала практика. Это вполне понятная реакция, конечно. Но они-то в чем виноваты?»
Вслед за стыдом пришло еще и осознание, что она только что чуть не срубила сук, на котором сидела. Чего ей не хватало, чтобы этот учебный год из ужасного превратился в катастрофический, так это рассориться со всем Слизерином! Надо было срочно исправлять ситуацию, которую она сама себе устроила. Так что едва все вернулись с ужина, она подошла к старостам. Извиняться было ужасно противно, но это как Костерост: отвратительно, но в некоторых случаях необходимо.
Извините меня, пожалуйста, я совершенно напрасно сорвалась на вас, и мне очень стыдно. На самом деле я ценю то, что вы делаете. Честное слово. Просто мне все равно очень страшно. И это оцепеневшее привидение...Гермиона побоялась, что если продолжит, то позорно разревется, поэтому замолчала, уставившись в пол.
А мы уж было решили, что тебя подменили,усмехнулся Генри.На первый раз прощаем. Народ, Грейнджер в себе, тревога отменяется!
С возвращением, магла!раздалось откуда-то из угла. Кажется, конфликт был исчерпан. Для всех, кроме старосты пятого курса.
Тебе стоит пойти с кем-нибудь в Больничное Крыло и попросить успокоительное,выговаривал он Гермионе, оттащив ее в сторону.Срываться на людей недостойно в любом случае, а в твоей ситуации это просто опасно. Тебе сейчас очень нужны те, кто готов тебе помогать, ты это понимаешь?
Гермиона понимала. И ее это ужасно бесило. Зависеть от расположения посторонних ей людейчто может быть хуже? Известно что: оцепенение или смерть. Это гораздо хуже, о да. Поэтому она кивала и обещала Найджелу, что завтра она непременно, обязательно сходит за успокоительным, прямо с утра, да-да, спасибо за заботу и наставления. Пропади оно все пропадом.
Утром, однако, выполнить это обещание не получилось, поскольку до завтрака ее некому было проводить до Больничного Крыла, а после завтрака декан пригласил ее побеседовать.
Надеюсь, мисс Грейнджер, вы уже разобрались с последствиями своей вчерашней истерики?
Да, сэр. Я уже попросила у всех прощения, и мне кажется, конфликт исчерпан.
Хотелось бы верить. Хотелось бы также верить, что впредь вы будете сдержаннее и осмотрительнее. Не ожидал от вас такого легкомыслия.
Легкомыслия? Легкомыслия?! Интересно, а как бы реагировал сам профессор Снейп, если бы в тринадцать лет над ним нависла подобная угроза? Нигде ничего не тряслось бы, нет? Самообладание было бы на высоте?
Я постараюсь больше так не разочаровывать вас сэр,Гермиона старалась говорить холодно и иронично, но сама подозревала, что получилось смешно и по-детски обиженно. И усмешка декана это подтверждала.
Вы не представляете, насколько мне радостно это слышать. Надеюсь, вы больше не ввязываетесь ни в какие авантюры?спросил он и посмотрел ей в глаза. Опять Легилименция. Но ей за эти полгода, пожалуй, и вспомнить-то нечего, кроме разговора с Поттером насчет Малфоя, да и тот ничем криминальным не закончился. Она по привычке постаралась закрыть воспоминания щитом, и у нее даже получилось.
Нет, сэр, ничего такого, мне сейчас совершенно не до того.
Вот как? И что же вас волнует, мисс Грейнджер?обманчиво мягкий голос профессора Снейпа так и сочился иронией. Она хотела бы ответить, что ее очень, очень сильно волнует наследник Слизерина (что было, между прочим, чистой правдой!), но из-под щита вылезло совершенно другое. Локхарт. Гилдерой Локхарт в книжном магазине и за преподавательским столом. В голубой мантии, в синей, в золотистой, в лиловой. В шляпке и без. Обворожительно улыбающийся. Жалкий и потрепанный пикси. Неуклюже взмахивающий палочкой. Изящно кланяющийся публике. Летящий прямо в стенку. Совершенно ужасный и неизменно красивый. Гермиона отчаянно пыталась думать хоть о чем-нибудь другом, но у нее ничего не выходило.
О Мерлин, Грейнджер,скривился декан.Я надеялся, хотя бы вы выше этого массового психоза.
Если бы Гермиона была в тот момент хотя бы немного поспокойнее, она бы порадовалась, что нашла такой отличный щит отпугиватель. Декан ведь и трех секунд не продержался, а у нее в памяти было еще много, очень много Локхарта. Но сейчас ее это не радовало. Ей просто было ужасно обидно. Какое он имеет право лезть в ее чувства, да еще и комментировать их подобным образом? Это ее! Ее личное! Даже если ей самой не нравится то, что она чувствует, это не его дело! Как он может об этом судить? Что он понимает, вообще?
Это не психоз,начала она, но тут же замолчала, заметив, что голос предательски дрогнул. Не хватало еще разреветься прямо здесь.