Что случилось?встрепенулся Дирнаур.
Белег. Перворожденного заперли в этом треклятом Дориате, словно нашкодившего мальчишку. У Мелиан и подходящее пророчество нашлось: дескать, если пай-мальчик Белег еще раз увидит своего плохого дружка, то Эсгалдуин потечет вспять, все меллорны превратятся в колючие кусты, на голове у Тингола вырастут три зеленых уха и произойдут не менее ужасные вещи! Например, синдары когда-нибудь перестанут ненавидеть нолдор, а нолдорыпрезирать синдар. Поистине, это чудовищно и допустить такой катастрофы никак нельзя! Поэтому нашего Белега усадили под деревце, сунули ему в руки арфу, надели венок и велели пребывать в бл-лагости!
Последнее слово прозвучало как чернейшее ругательство.
И что теперь?проговорил Дирнаур.
Что? На охоту едем, что еще! Только на стрелы Куталиона больше рассчитывать не придется.
Видение пятое. Нарготронд
Нет империи, нет цели,
Нет надежды
Следы вели в Нарготронд. Это было замечательно. Это означало, что бедная девочка точно в безопасности.
Белег гнал коня. Всё было ясно и, кажется, благополучно. Можно облегченно вздохнутьвпервые за эти дни.
Совсем недавнои, кажется, вечность назад,посеревшее лицо Тингола, его обезумевший взгляд: «Найди ее! Верни мою деточку!» Потом долгое блуждание в Завесе, напряженный поискне выхода из Дориата, нетпоиск того пути, которым прошла Лучиэнь. Потомскачка по следу, когда галоп сменялся пристальным разглядыванием следов, и снова вскачь, и снова склоняться над смятыми травами
А дальшесамое страшное. Следы волколаков. Изапредельным счастьемтрупы тварей. Отпечатки копыт. Следы когтей огромного пса, так хорошо знакомого Куталиону.
Картина боя была перед следопытом как живая.
«Он спас ее. Он был с Хуаноми еще с кем-то. Неважно. Он отвез ее в Нарготронд. Какое счастье. Мы вернем нашу девочку в Дориат, и уж больше я ее не выпущу. Сам буду стеречь».
Мой лорд, этот синдар хочет видеть тебя.
Келегорм!
Здравствуй, Белег.
Что-то насторожило следопыта в том, как прозвучало это холодное «здравствуй».
Келегорм сидел в кресле, неподвижный, бледный и чем-то неуловимо напоминающий Тингола. «Серое отчаянье. Серое безумное отчаянье»невольно подумалось перворожденному.
Я рад снова видеть тебя,сказал Белег, понимая, что говорит не то и не зная, как ему говорить с лордом Аглона то есть уже не лордом. Точнеене Аглона.
Губы Келегорма дрогнули в усмешке:
Тингол и Мелиан выпустили тебя? Не ждал.
Я поскакал за
за вашей принцессой, понимаю.
Она..?напряженно спросил Белег.
Она здесь,кивнул Келегорм.У меня.
И это холодное «у меня» заставило Куталиона напрячься так, как бывало в оглушительной тишине Нан-Дунгортеба, когда не знаешь, откуда ждать врагаи ждешь его отовсюду.
Лорд нолдор встал:
Я ждал кого-то из Дориата. Правда, не думал, что это будешь ты. Но так даже лучше. Вот,он протянул Белегу свиток.
Что это?
Мое письмо Тинголу. Я требую Лучиэнь в жены.
Пол закачался под ногами синдара.
«О Эру, за что?! Я мечтал увидеть этих двоих супругами, но не так! Это злая насмешка судьбы почему?!»
П-почему, Келегорм?срывающимся голосом спросил он.
Тот развел руками:
Думаю, ты слышал о наших потерях. Мне нужно новое войско. В Дориате оно есть. А у менядочь Тингола.
Но ты собираешься жениться
А как иначе я его получу?
Но она?..
Не волнуйся. Я не слишком буду докучать ей своим обществом. Обещаю.
Келегорм, мне страшно слушать тебяпрошептал Белег.
Эту фразу он прежде говорил много раз, и тогда они меняли тему разговора. Их споры были далеки от поступков. И вотдела Неистового совпали с его словами.
Страшно слушать?Келегорм прищурился.Нолдоры, заживо горящие в огне Браголлах,это было гораздо страшнее. Белег, у меня нет выхода.
Как не было его в Альквалондэ?глухо спросил тот.
Да,совершенно невозмутимо кивнул лорд нолдор.Как не было его в Альквалондэ.
Дориатец зажмурился. Келегорм ждал, потом спросил:
Так ты отвезешь мое письмо? Или мне искать иного гонца?
Тот проглотил комок в горле:
Ты позволишь мне поговорить с ней?
Ни в коем случае.
Почему?!
Потому что я хорошо знаю тебя. И вижу, что ты приложишь все силы, чтобы этой свадьбы не было. Даже не надейся увидеть Лучиэнь. Ее хорошо охраняют.
Куталион поднял голову, посмотрел Неистовому в глаза и произнес негромко и четко:
Ты прав, лорд нолдор. Я приложу все силы, чтобы этой свадьбы не было.
Келегорм ответил ему безмолвной усмешкой.
Видение шестое. Водопады Эсгалдуина
А исход войны решает
Человеческий ресурс.
Он пытался заставить себя испытывать какие-то добрые чувства к этому адану. Не получалось.
Да, он отмечен высокой судьбойболее светлой, чем они все. Да, он много больше, чем адан. Да, его любит их принцесса. Да, он совершил немыслимое Да, да, да.
За всё это можно уважать. И Белег его, несомненно, уважал. Ииспытывал непонятное для эльдара чувство, которое сам Берен назвал бы просто: «терпеть не можешь».
С прихода этого адана пошла череда беддля Дориата и самого Белега. Начиная с побега Лучиэни и заканчивая нынешним вторжением Кархарота. Никогда в Огражденном Королевстве не случалось ничего подобного. А Белегон потерял ближайшего друга. Потерял не в бою.
И всё, что осталось от былой дружбы,это валинорский пес. Отрекшийся от Келегорма так же, как и Белег.
Одна потеря на двоих.
Лучше бы мне стоять у его погребального костра,сказал Куталион, ероша шерсть Хуана.
Пес рыкнул, соглашаясь. «Лучше. И нам, и ему. Он стал чудовищем страшнее тварей Нан-Дунгортеба».
Я начинаю понимать его, Хуан. Понимать его стремление бить тварей, раз уж нельзя дотянуться до главного врага. У нас есть Кархарот. С ним нужно расправиться. А битваэто забвение. Хоть ненадолго.
Снова согласное рычание.
Я всё думаю, Хуан: а если бы тогда я не принял бы запрета Тингола, если бы был рядом с ним и в Браголлах, и потом изменилось бы хоть что-нибудь? Смог бы я помочь ему?
Он снова потрепал пса, на сей раз притихшего.
Молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю.
Пес глухо зарычал и выскользнул из-под руки синдара. Со времен Аглона у него был проверенный выход из любой тоскисвоей ли, хозяйской: битва.
Хуан скрылся в кустарнике, где, кажется, затаился Волк Моргота.
Начало схватки Белег позорно пропустил. Мрачные мысли притупили его внимание, и первые несколько мгновений бой кипел без него. А потом потом всё было кончено.
Умирающий Хуан. Умирающий Берен. Тингол, которого этот адан успел закрыть собой.
Имертвый Волк.
Маблунг, деловито вспарывающий брюхо Кархарота.
Сильмарил.
« И вы действительно поклялись преследовать любого?
Да, Белег.
Но почему? В чем ценность Сильмарилов для вас? Для Феанораэто одно, но для вас? Не станете же вы утверждать, что оничасть души каждого из его сыновей?
Мы слишком многое потеряли из-за них. Всё, чем дорожили. А потом и отца Если не ради возвращения Алмазов, то зачем нам жить? У нас больше нет ничего.
Но вы все мастера, каких не видело Эндорэ. Зачем превращать себя в безумных мстителей?
Белег, чтобы творить, мало искусных рук. Нужна душа, открытая миру. А наши душимертвы. Мы пали первыми жертвами Альквалондэ. Мы сгорели в пламени Лосгара.
Не верю. Ты лжешь самому себе.
Ты забыл добавить свое обычное "мне страшно слушать тебя"».
Элу, не прикасайся к Камню! Не надо, прошу тебя!
А Хуанмертв. Не хватило сил у израненного тела? Илиу измученного духа?
Видение седьмое. Завеса
Я же спорил с судьбой капризною
У нее опять не сезон
Брат, посланцев в Дориат возглавлю я.
Ты?! Келегорм, это пока еще посольство, а не война!
Это «пока еще» очень понравилось Неистовому, но он не стал обращать внимание Маэдроса на невольную оговорку.
Брат, я почти уверен, что навстречу нам отправят Белега. Он многое знает о нас. Мы договоримся.
С бывшим другом договориться труднее, чем с врагом. Не езди, брат.
Поеду. Я знаю каждый куст на границе Дориата
Келегорм не договорил: «И хочу разведать другую сторону этой границы. Пока это еще посольство, хм».
На синдарские посты он выехал быстро. Почти все дозорные были известны ему.
С недобрым весельем Келегорм наблюдал, как старые знакомые делают вид, что не знают его. Одни скрывали гнев, другиесмущение, третьи хотели бы заговорить, но не решались.
Мой старший брат и лорд посылает письмо вашему королю. Мы хотели бы переговорить с ним с глазу на глаз, но, зная ваши обычаи, не настаиваем на этом.
Гонец умчался, Келегорм велел нолдорам разбить лагерь, причем емулорду!в кои-то веки поставили большой и красивый шатер. Куда Келегорм и удалился величавоожидать ответа Тингола.
Ночью он выбрался бесшумной тенью. Никто не ждал этого, никто не увидел его. Несколько десятков шагов, от дерева к деревуи вот она, Завеса. Серебристый туман на опушке густого леса.
Успокоиться. Не думать о войне, о Сильмариле, о Тинголе. Нет сомнений, что врага это не пропустит. Думать о садах Ирмо. Вспоминать, как бродил там. Давно когда-то. Как сидел на поляне, где ковер из цветов скрыл тело Мириэли. Идти в тумане Дориата так, как шел в зыбкой грезе Лориэна
Он очнулся на опушке. Чуть южнее тех мест, где пытался войти.
Большого труда стоило скрыться от дозорных синдар: заметь они егоэто было бы позором.
Итак, затея не удалась. Дориат действительно неприступен.
Жаль. Оч-чень жаль.
В тумане Завесы показались очертания всадника, Келегорм вышел из шатра и увидел Маблунга.
С досады он закусил губу. Мало того, что одолеть Завесу не удалось,так и с Белегом не поговорить.
Маблунг спешился. Гордый, величавый, даже, пожалуй, высокомерный.
Келегорм ответил на это холодной усмешкой. «Это пока еще посольство, а не война. Пока еще».
Мой король удивлен и разгневан тем, что ты, оскорбитель Лучиэни, осмеливаешься являться к границам Дориата!
Лорд нолдор скрестил руки на груди: дескать, говори-говори, я слушаю
Вы безумны, требуя у нас Сильмарил. Он оплачен страданиями Лучиэни и кровью ее мужа. Он по праву принадлежит Дориату.
Келегорм понимающе наклонил голову: да-да, конечно.
И запомни, сын Феанора: лишь случай уберег нолдор от войны с Дориатом, которую мой король был готов начать, когда ты, похитив Лучиэнь, не уберег ее!
Случай, говоришь?осведомился Келегорм.Не знаю, что это был за случай и расспрашивать некогда а жаль. Только одного я боюсь, Маблунг
Боишься?переспросил сбитый с толку Перворожденный.
Боюсь. Боюсь, что когда нолдоры соберутся на войну с Дориатом, этот таинственный случай не поможет вам.
Ты угрожаешь нам?
Я боюсь,насмешливо развел руками Неистовый.О моих страхах многое знает Белег. Я бы советовал тебе и твоему королю хорошенько расспросить его. О нашей Клятве. О Сильмариле.
Вы никогда не получите его!
Боюсь,со всё той же усмешкой повторил Келегорм,что ты ошибаешься. Оч-чень сильно боюсь
Уезжай прочь,сквозь зубы процедил взбешенный Маблунг.Ты посланец, и я не могу вызвать тебя на бой, но если мы встретимся на ничьей земле, то я
То ты попытаешься убить меня в честном поединке,кивнул Неистовый.Хорошо. Договорились. И земля вполне может быть вашейкогда мы придем за Сильмарилом.
Бледный от ярости Маблунг не ответил.
Не обещаю скорой встречи,холодно улыбнулся Келегорм,у нас начинается война с Ангбандом. Вам, синдарам, этого не понять: ни один из вас не рискнет выйти в настоящую битву. Ну а после войны мы увидимся. Если, конечно, вы не передумаете и не отдадите нам Алмаз Феанора.
Видение восьмое. Нирнаэт Арноэдиад
Мы не стремимся умереть,
Но мы привыкли к слову смерть
Страшнее оказаться не у дел.
Мой Король, на эту войну выйдет весь Белерианд. Негоже Дориату оставаться в стороне.
Соскучился по своему нолдору?
Белег бледнеет и глухо спрашивает:
Элу, за что ты оскорбляешь меня?
Тот растерян, не ожидал подобного ответаи вовремя заговаривает Маблунг:
Элу, я тоже прошу: отпусти нас. Чтобы злые языки больше не смели говорить, что ни один из синдар не осмелится выйти в битву.
И кто же тебе сказал подобное?щурится Тингол.
Маблунг молча разводит руками: дескать, догадаться нетрудно. Белег отвечает тяжелым вздохом.
Хорошо,кивает король Дориата.Ступайте, но помните: вы нужны Дориату. Вернитесь живыми. Прошу вас.
Дорогу к Фингону они представляли, конечно,но довольно смутно. Так что следопыты привычно искали путь не глазами, а чутьемне столько следы на земле, сколько обрывки мыслей, чувств, порывов. Это был простейший способ найти дорогу в Хифлум.
Сосредоточившись на отзвуках нолдорских мыслей, Белег не учел, что этим он отлично слышен сам.
Знакомое осанвэ его будто обожгло. Привычный тондерзкий, радостный. Будто ничего и не происходило:
«Белег! Так ты решил не отсиживаться за Завесой! Рад, что ты с нами».
«Я не с вами! Никогда мне не будет по пути с тобой!»гнев, на который Куталион был почти не способен, овладел им.
Он почувствовал, что Келегорм смеется. Потом услышал мысли былого друга, ничуть не смущенного этой вспышкой ярости:
«Хорошо-хорошо, не стану спорить. Всё равноя очень рад, что ты вышел в эту битву. Пусть ты и не с нами».
«Мне не о чем с тобой говорить!»
«Ладно, Белег. Доругаемся после сражения. Удачи тебе!»
«Тебе, сын Феанора, я удачи не пожелаю!»
Фингон принял их учтиво, поблагодарил, что Дориат прислал столь славных воинов,после чего отправил их к лучникам и забыл о синдарах. Белегу большего было и не надо: он отвык от больших боев. Впрочем, на его счету была всего одна настоящая битва, остальноебыстрые схватки, и только.
Размах сражения его ошеломил. Сотни эльдар, тысячи орков; армии, как морские валы, катящиеся сначала на север, а потомв жутком, кровавом отливеназад, на юг. Битва, не прекращавшаяся ни днем, ни ночьюв темноте орки свирепели, а днем нолдоры не желали щадить врагов.
Позабыв об усталости, не считая смены дня и ночи, почти не понимая нолдорских выкриков о безумии Гвиндора, о предательском промедлении Маэдроса, Белег и Маблунг шли в отряде лучников, не обращая внимания на мертвые тела под ногами, а если и опуская взглядто лишь затем, чтобы выдернуть из трупа стрелупригодится. Колчаны не бездонны.
Двое дориатцев берегли по связке белых стрел, предпочитая нолдорские, сделанные наспехзато в огромном количестве. Смятенные в этом хаосе битвы, не понимая, кто же одерживает верх, они всегда ясно видели предводителей отрядов Врагаи били без промаха.
Слишком поздно стало ясно: окружены. И стрелы кончаются.
Белег рассмеялся, став в этот миг донельзя похож на того, кого уже не звал другом,яростный смех бесстрашного смертника. Он взялся за дориатские стрелы, которыми некогда уничтожал самых могучих тварей. Незачем беречь белооперенную смерть. Вот онтот самый крайний случай. Настал.
И, кажется, не удастся сдержать слова, данного Тинголу: они не вернутся.
Он стрелял неспешно, выбирая самых опасных орков. Открытое лицоэтого достаточно, чтобы враг был обречен. Битва кипела, а двое лучников стояли спина к спине и стреляли, твердо зная, что последняя стрелаэто смерть их самих. Их зарубят, когда колчаны опустеют. Дориатские мечи не прорубали орочьи доспехи.
Дюжина стрел до смерти. Десяток. Полдюжины
и тут затрубили рога. Тургон пробился к брату.
Почти не потрепанная битвой армия. Для дориатцев это значитнепочатые связки стрел. Подлинное счастье в кровавом кошмаре боя.
Так умирающий от жажды радуется кувшину воды.
Уходите,сказал им Фингон.Войска отходят, ступайте с ними. Если орки еще раз вздумают окружитья рассчитываю на вас. Стрел теперь хватит, ведь так?
А ты?спросил Белег.
Это не ваше дело!отрезал Верховный Король Нолдор.
«Вернитесь живыми. Прошу вас».
Замыкая отступающий отряд, Белег заметил среди остающихся невысокого, но могучего и яростного адана. Услышал его имяХурин. Поигрывая огромной секирой, этот человек с безумным весельем в глазах ждал приближения врагов. «Как могут они, смертные, так радоваться гибели? Или в том и дело, что для них смерть неизбежна и потому не страшит?»