Ты что там, заснула?! рявкнул Витяня.
При тебе, что ли, переодеваться, урод?
Послушай, Мальцева, Витяня зашипел на меня, как потревоженная кобра. Если мы задержимся здесь еще минут десять, то в морге будем лежать рядышком. Причем оба голенькие, в чем мама родила и КГБ похоронит. Понимаешь, идиотка несчастная? Ты что, шмоток не видела? А ну-ка переодевайся, пока по шее не надавал!
Я вся грязная! Мне голову помыть надо!.. заныла я.
Да хрен с ней, с твоей головой! заорал Витяня в полный голос.
Препираться не имело смысла, и я стала сбрасывать с себя вещи, в которые меня заботливо упаковала загадочная Мария. Расставалась я с ними без всякой печали и даже наоборотс облегчением. Учитывая относительно стесненные условия «мерседеса», а также отсутствие опыта в подобного рода занятиях, переодевание заняло у меня не меньше семи минут. Но и не больше, поскольку Витяня уже не орал. Когда я вышла из машины, чтобы надеть плащ (в машине сделать это было затруднительно), а потом уселась рядом с Мишиным, несколько секунд мы смотрели друг на друга с нескрываемым изумлением. Витяня, в строгом и весьма элегантном черном костюме, в крахмальной рубашке с изящным воротничком на пуговичках, повязанной итальянским галстуком, причесанный и гладко выбритый (механическая бритва наличествовала в том же волшебном чемодане), выглядел еще красивее и моложе, чем в тот роковой день, когда мы «случайно» встретились с ним в московском Доме кино. По-видимому, моя внешность также претерпела кардинальные перемены, поскольку Витяня поначалу даже открыл рот. Впрочем, пауза была короткой. Выразительно хмыкнув, он плавно тронул «мерседес», и мы покатили в уже хорошо различимую даль.
Минут двадцать я не обращала на него никакого внимания, так как обнаружила на противосолнечном козырьке довольно большое зеркальце и занялась своим лицом. Судя по всему, Витяню эта пауза устраивала: он о чем-то сосредоточенно думал, хмуря лоб и бормоча что-то себе под нос. Впрочем, меня это особенно не встревожило, поскольку его постоянно бросало из балаганного ерничества в мировую скорбь и озабоченность. Наконец, когда процесс наведения марафета был завершен, а волосы туго собраны и стянуты сзади резинкой, я обернулась к попутчику:
Может, расскажешь что-нибудь?
Что тебя интересует? не отрываясь от дороги, спросил он.
Ну, во-первых, откуда эта роскошная машина и шмотки?
Мир не без добрых людей, философски сказал Витяня. Вот и нам помогли.
Кто мы сейчас?
Супруги.
И когда успели? Пока переодевались?
Ты обратила внимание на номер машины?
Нет.
Эта машинадипломатическая. Она приписана к посольству Франции в Праге.
Стало быть, мы?..
Я! поднял указательный палец Мишин. Ясоветник атташе по культуре. А тымоя жена.
И документы у нас в порядке?
А как же! Все чин-чинарем. Как у людей.
Так чего ты нервничаешь? Дипломатический иммунитет нам обеспечен. Или нет?
Понимаешь, подруга, Витяня прикурил от вмонтированной в панель зажигалки. Есть люди, которые не умеют читать по-французски. Даже несмотря на то, что этопризнанный мировым сообществом язык дипломатии. И не потому, что не могут, нет. Эти люди как раз все могут. Они просто не хотят читать. Задание у них такое: коли встретите кого подозрительногозабудьте все языки, кроме русского. В худшем случае недоразумения будут улажены позже ине вами. Понимаешь, о чем я?
Где мы сейчас находимся?
Стратегическив заднице.
А тактически?
На территории Чехословацкой Социалистической Республики.
И куда едем?
В Румынию.
Куда?
Что тебя так удивило? пожал плечами Мишин. Красивая страна, берег Черного моря. Не сезон, правда
А почему не в Австрию?
А почему в Австрию?
Мишин, если не хочешь говоритьзаткнись. А если говоришь, то не считай меня идиоткой, ладно?
Границы перекрыты наглухо, Валентина. Витяня повернулся ко мне и пожал плечами. Особенно с капстранами. Так что, подруга, про родину Моцарта забудь. Не для нас эти роскоши.
Витяня, а почему мы не можем доехать до Праги?
А кто тебе сказал, что мы до нее не доедем? Хочешь полюбоваться на Пражский Град?
Там ведь тоже есть посольство Франции!
Там много посольств, подруга. В том числе советское. Но понимаешь, какая незадача: ни одно из них не признает в нас своих граждан, не говоря уж о том, что кто-то будет здорово удивлен появлением нового советника атташе по культуре, да еще и с очаровательной супругой
Понятно, кивнула я, чувствуя, как мое хорошее настроение улетучивается вместе с дымом Витяниной сигареты куда-то за окно, в пустоту. Значит, документы фальшивые
А ты думала, что эту машину и шмотки нам прямо из Парижа перегнали? Что протокольный отдел французского посольства только и делает, что выписывает удостоверения своих сотрудников беглым агентам КГБ? А посол Франции визирует их перед аперитивом, дабы не испортить отношения с русскими?
Объясни мне, Мишин я вытащила из его пачки сигарету и закурила. Гигантские пространства, суверенные страны и везде, абсолютно вездеэта страшная рука, эта неограниченная власть, это чувство страха Словно мы находимся на каком-то малюсеньком пятачке, где каждый наш шаг контролируется радарами? Почему?!
А-а, криво усмехнулся Витяня, кажется, ты на практике начинаешь постигать, что такое «железный занавес» в том варианте, как его задумал Усатый. Ты, дурочка, хоть и считаешься работником идеологического фронта, всю жизнь думала, что коли тебе торжественно вручают заграничный паспорт и позволяют поправить пошатнувшееся здоровье на одном из курортов в братской стране социализма, ты, стало быть, вольная птица? Укатываешь за бугор, чирикаешь по-французски и вообще погружаешься в западный образ жизни? Так вот, ни хрена подобного, подружка! Весь этот долбаный социалистический компот с главами государств и партийными лидерами, с договорами о дружбе и взаимопомощи, с обменом культурными и спортивными делегациямион и есть гигантский концлагерь, огороженный колючей проволокой, по которой пропущен весь ток энергосистемы «Дружба». Такой закрытый и суровый лагерь, какой и Гитлеру не снился! И все в нем разделено на блоки, и каждый из них связан с центральным пультом, а там начальник сидит и распоряжается, что сегодня нужно венграм и без чего запросто перебьются болгары. Разница между этими блоками есть, но небольшая: в одном лучше кормят, в другомприличнее одеваются, в третьем можно позволить себе обматерить лидера коммунистической партии. Или рабоче-крестьянской. Или социалистическойзначения принципиального не имеет. Но не более того. Мы везде, подруга! Везде, понимаешь?! Мы, русские. Так всегда было. И еще долго будет. Граница на замке, за высокой стеной. И попробуй нос из-за этой стены высунуть хоть на миллиметр! Либо отстрелят, либо откусят. Потому-то нас все так и ненавидят! И увидишь, подруга: придет деньи они отыграются. Так отыграются, что Витяня махнул рукой.
Чем же в таком случае Бухарест лучше Праги?
Есть одно маленькое преимущество.
Скажешь какое?
Почему нет? Витяня щелчком выкинул сигарету за окно. Румынияединственная соцстрана в Восточной Европе, имеющая дипломатические отношения с Израилем. И там наши фальшивые документы мы сможем смело засунуть в задницу КГБ, получить настоящие и улететь туда, куда твои могущественные друзья безуспешно пытались тебя вывезти. Под надежной крышей. И с минимальным риском.
Значит, все не так уж плохо, Витяня? неуверенно спросила я, прекрасно зная ответ и все же надеясь услышать нечто иное, более надежное.
Как тебе сказать, Валентина?.. Витяня посмотрел на часы и рывком отбросил назад тяжелую гриву светлых волос. До Румынии еще надо добраться
Что не так просто, добавила я ехидно, особенно если едешь в противоположную сторону. Где именьеи где вода. Где Бухарест, а где Прага. Ты совсем географию забыл, двоечник
Эх, Мальцева, вздохнул Витяня, тебя еще учить и учить, даром что грамотная. Физическую географиюзабудь: извозчики-то на что? А вот чекистская учит: езжай туда, где тебя не ждут
7ЧССР. Шоссе
9 января 1978 года
Мы вырвались на широкую автостраду, аккуратно прошитую белыми стежками пунктирных линий, и устремились вперед, обгоняя родные «Жигули» и «Волги» с непривычными белыми номерами и латинскими буквами.
О чем грустим, гражданка Мальцева? Витяня непринужденно вертел баранку «мерседеса», не выпуская из уголка рта тонкую сигарету и периодически поглядывая в боковое зеркальце.
Очень напоминает Подмосковье.
Здесь намного чище.
Все равно похоже.
Соскучилась по дому?
Даже не знаю
Ты теперь попадешь туда не скоро, подруга. Если вообще попадешь.
А если нас возьмут?
Тогда уж на сто процентов не попадешь.
Почему?
Не довезут. По дороге потеряют.
Знаешь, Мишин, в последнее время у меня возникло серьезное подозрение
Я даже знаю какое: Андропов работает на ЦРУ. Кстати, я тоже начинаю об этом задумываться
Мне кажется, не обращая внимания на его плоскую шутку, тихо сказала я, что все вокруг только и думают, как бы лишить меня права и возможности жить у себя дома, в своей квартире, навещать маму, ходить в редакцию, писать
Ну да, конечно! по-клоунски закивал Витяня. Троцкистский заговор против Валентины Мальцевой! Весь мир ополчился против одинокой бабы.
Я женщина, Мишин. И потому даже глобальные проблемы человечества пропускаю через себя. Это естественно, если учесть, что мне нет никакого дела до этой грязи
А кому есть, Валентина? неожиданно тихо спросил Мишин. Ты думаешь, что другие люди живут иначе?
Мне плевать, как живут другие. У меня проблемы с собственной жизнью.
Вот тут ты, подруга, права. Только не пойму, к чему это ты?
Так, мысли вслух я чуть приоткрыла окно, чтобы вытянуло табачный дым. Скажи, Витяня, ты не боялся возвращаться оттуда?
А ты как думаешь?
Если бы знала, не спрашивала.
Конечно, боялся! Еще как боялся!
Тогда почему?
Почему не отказался? с наигранной веселостью подхватил Мишин. Почему не встал в позу и не сказал: «Хватит, мол, господа хорошие! Подполковник Мишин свое отпахал, энное количество людей замочил, энное число секретов выкрал и больше пачкаться в этом дерьме не желает! А желает получить новую профессию слесаря-расточника и право на труд в свободном мире!» Так, что ли?
А что, очень глупо, Витяня?
Ты действительно дура, Мальцева, или прикидываешься? Витяня с досады хлопнул ладонями по баранке. Ты хоть понимаешь, что такое профессиональный нелегал? Причем не какой-нибудь, а с фирменным знаком «Matyory. Made in K.G.B.»! Эта фирма похлеще будет, чем Московская консерватория со всей ее еврейской профессурой и русскими вундеркиндами. На кой я им сдался, хозяевам моим новым, если они не могут поиметь меня на всю катушку по основной профессии? Сказать-то им я могу что угодно, а вот выходов, как в кино, только два: либо соглашаться, либо
И так всю жизнь?
А у тебя есть другие предложения?
Ну хорошо я закурила. Тогда объясни мне одно несоответствие: почему столько внимания именно к моей персоне, Витя? Меня спасают, вытаскивают, везут на вертолете, снабжают оружием, фальшивыми документами, машинами, из-за меня убивают людей, для спасения моей грешной души бросают в самое пекло даже тебя, который только-только сам ноги унес. Что происходит, Мишин? Может быть, я знаю что-то такое, о чем сама не догадываюсь, а?
Вспомни, Валентина, к чему тебя привело бабское любопытство, и постарайся поменьше спрашивать, спокойно посоветовал он. Здоровее будешь.
Витяня, процедила я, чувствуя, как злость потихоньку подкатывает к горлу. О каком здоровье ты говоришь, урод? Мы же обаполупокойники. Причем оба об этом знаем. Ты думаешь, я полная идиотка, да? Это же самое настоящее чудо, что я до сих пор жива! Какое-то невероятное стечение обстоятельств! Но продолжаться так вечно не может. Поэтому, будь любезен, перестань корчить из себя профессора и объясни толком, что происходит? Почему такой бал в мою честь? В конце концов я Валентина, а не Маргарита.
Хочешь умереть шибко информированной?
А если и так?
А если выживешь?
Поставлю свечку, а потом накатаю на тебя телегу в КГБ. Копиюв профком.
Ты знаешь, где сейчас Тополев?
Догадываюсь.
Как по-твоему, он много знает?
Я бы хотела услышать ответ от тебя.
Он много знает, Валентина, как-то отстраненно сказал Мишин. Так много, что, раскрой эта потливая гадина рот, не меньше тридцати ребят останутся без пенсии. По той причине, что она им вряд ли понадобится.
И что?
А то, подружка, что, скорей всего, так и случилосьраскололся наш Матвей.
Почему ты так думаешь?
Просто я достаточно хорошо представляю себе масштабы охоты за твоей головой. Если бы он молчалне было бы таких усилий с их стороны.
Не понимаю! меня вдруг бросило в жар. Ничего не понимаю. При чем здесь я? С какой стати они меня-то к этому шпилят?
Знаешь, почему газетыи, кстати, не только нашипочти никогда не сообщают подробностей о разоблачении иностранного агента или целой шпионской сети?
Нет.
Ну представь себе: хватают нашего, или американского, или там южноафриканского нелегала, бросают его в кутузку, пару недель маринуют без душа и кондиционера, а потом: пожалте, господин шпион, на допрос. Кто такой, спрашивают, на кого работаешь, в чем задание и прочая дребедень. Это только в наших фильмах разведчики держатся насмерть, секретов не выдают и умирают с возгласом: «Да здравствует мировой лагерь социализма!» На практике они начинают говорить. Рано или поздно, всю правду или полуправду, но начинают. Прекрасно! Рассказали, записали, проанализировали А дальше? Использовать показания расколовшегося агента в пропагандистских целяхредчайшая удача. Потому как страна, этого агента заславшая, ничего знать о нем не желает и ни один факт, им вредительским образом поведанный, не подтверждает. Мало того, МИД этой страны начинает орать как оглашенный на всех международных форумах: «Провокация! Опорочили честное имя великой державы! Замороченный буржуазной пропагандой иуда-перебежчик, работавший на складе устаревших противогазов и гигиенических принадлежностей для армейских бань, в погоне за сладкой жизнью подался на Запад и клевещет на свою родину!»
Бред какой-то! пробормотала я. Разве это нельзя подтвердить, доказать?
Как? вскинул брови Витяня. Кто подтвердит? Перебежчиклицо заинтересованное.
Сообщники! Люди, с которыми он выходил на связь.
Ну, во-первых, их еще выследить и взять надо. А потомодного поля ягоды. Нет им веры и быть не может.
Свидетели?
О, Валентина Васильевна, светлая головушка! Мишин поднял указательный палец с тщательно обработанным ногтем. Вот этодействительно удача для любой контрразведки: живой свидетель, способный на людях подтвердить, что гражданин-господин имярекклассический шпион-нелегал, замаскировавшийся под личиной добропорядочного швейцарца или француза и имевший задание своего руководства убрать депутата парламента, спровоцировать студенческие волнения или, скажем, организовать утечку урана-235 на атомной электростанции где-нибудь в Тарарабумбии. Тогда действительно поднимается шум, бесконечные пресс-конференции, аршинные заголовки в газетах Государство, благословившее данного нелегала на столь неблаговидные поступки, в дерьме по самые уши. Отыскать такого свидетеляреального и, по возможности, являющегося жертвой конкретной разведкиравносильно обнаружению нефтяного пласта под собственной ванной. Теперь-то, подруга, ты ухватываешь драматургию?
Кажется, прошептала я.
Пока Матвей Тополев молчал, все укладывалось в привычные рамки: нелегал не колется, поработаем с ним еще немного, а потом обменяем на своего, равноценного. Однако стоило ему заговорить, а я практически не сомневаюсь, что эта гнида раскололась, как начальники твоего нового красавчика-хахаля враз сообразили: информациявысший сорт, дело стоящее, есть прекрасная возможность посадить русских в лужу с весьма эффектным сопутствующим результатом. Нужен лишь свидетель, чтобы процесс окунания в дерьмо был доказательным. И выясняется, что свидетель есть. Да еще какой! Красивый, умный, лично знакомый с самим Андроповым, побывавший в переделках, связанный сразу с несколькими нелегалами КГБ и вдобавокчестный человек, хоть и представитель второй древнейшей профессии, классическая жертва обстоятельств, заблудшая душа, невинная овечка!.. Короче, не свидетель, а золотой самородок! Да вдобавок под личной опекой кадрового офицера ЦРУ. Короче, идеальная схема для большого начальства: романтическая связь двух симпатичных людей разной национальности идеально прикрывает хитрую политическую интригу