Среди веселящихся горцы выделялись громкими голосами и размашистыми жестами, агашцы какой-то растерянностью и порывистостью, а старки и степнякиестественным и спокойным поведением. Глядя на празднующих, Ашинатогл с некоторой ехидцей спросил своего названного брата:
Ты, наверно, всю лучшую знать вывез из Империи?
Нет, брат. Знатью в Империи были лишь я и барон Таррисань, Убийца Ханов. Просто все наши граждане ведут себя как знать, потому что с детства и даже с утробы матери учатся чести, достоинству и правилам поведения.
Интересно! Ещё с утробы матери! Когда беременность уже невозможно скрывать, вы начинаете учить ребёнка?
Это у вас на Юге беременность считается нечистым и постыдным состоянием женщины. У нас затяжелевшим, наоборот, оказывается уважение и почёт. Поэтому женщина как можно быстрее объявляет о своей беременности, и немедленно ребёнка представляют отцу и семье, пытаясь объяснить ему положение его семьи. А принца или сына владетеля, как ты догадываешься, брат, ещё в утробе матери представляют подданным.
Интересные у вас обычаи! Кое-что я бы взял для своих людей, точнее, для знати. Представить сына ещё в утробе матери как будущего властителяэто замечательно!
Да. А мастер представляет сыну свою мастерскую и подмастерий. Крестьянинсвою землю. Купецсвою лавку и свои товары.
А ворсвои отмычки? с хохотом уточнил Ашинатогл.
Всё верно! Ведь воры всегда были, есть и будут, и чаще всего сын вора станет тоже вором. Пусть уж лучше он с детства впитает правила чести этой бесчестной профессии, чем станет беспредельщиком, не признающим никаких норм и законов.
Я чувствую, что так вы из воров скоро выведете что-то необычное, как из шлюх вывели своих гетер и художниц.
Не из шлюх их вывели, а из куртизанок высокого полёта. И разве плохо получилось?
Ашинатогл уже посмотрел перед пиром на Высокородных гетер, которые, конечно же, сразу продемонстрировали своё искусство обаяния и впечатлили царя. Атар же специально перевёл разговор на женщин, поскольку в Империи был клан ниндзя, который произошёл именно от воров. Легенды о ниндзя ходили в других странах, но имперцы старались, чтобы достоверных сведений о них не проникало никуда. В первую партию колонистов ни один ниндзя не записался.
Ты, брат, прав, продолжил агашец. Один взгляд этих женщин прожигает до самых костей. Но я теперь не отступлю и докажу, что настоящего мужчину такие особы не согнут. А какое наслаждение я получу от этой борьбы получу, представляю себе не без дрожи. Наверно, хилый телом может вообще умереть в их объятиях?
Хилый душой тоже. Или выйти из них презренным рабом, как тот, что нёс опахало за Ириньиссой. А ведь был царевичем Но стал предателем и выродком.
Немного слышал я об этой истории. Это урок всем царствам Юга. А то наши царьки ведут себя как внезапно разбогатевшие мужики: обставляют всё вокруг нелепой роскошью и перестают заниматься делами, только развлекаются и наслаждаются. Я-то уверен: сегодня получу такое наслаждение и развлечение, что они представить своим убогим умишком не могут.
Не сомневаюсь: ты с честью проведёшь сражение ночью.
Я слышал, что через некоторое время, когда все перепьются, у вас женщины и мужчины смешиваются прямо на пиру?
Ты путаешь царский двор с борделем, брат! расхохотался Атар. Мы станем ходить друг другу в гости, будем танцевать, и наши обольстительницы будут искушать своих жертв. Но у нас есть свои приличия, и очень строгие.
Тут из комнаты женщин донеслось пение на пуникском языке. Все посмотрели на царей. Ашинатоглу хотелось послушать песню поближе и посмотреть на певицу, но он не знал, прилично ли это. Атар улыбнулся, взял побратима за руку и повёл к широкому проходу в залу женщин. За ними сразу же потянулись от стола высшей знати и другие. Горцы с нижнего стола хотели было двинуться вслед за титулованными, но старки удержали их, объяснив: это неприлично. Мужчины остановились у входа в другую залу и стали наслаждаться пением и видом красавиц.
Выслушав песню и полюбовавшись на женщин, мужчины сдержанно поаплодировали и вернулись за свой стол (поскольку вернулись два царя: оба они считали, что переходить ко второй части пира ещё рановато).
Когда я гляжу на твоих людей, брат, продолжил беседу Ашинатогл, я понимаю, что с ними действительно можно советоваться. Они в беде не бросят, не станут усугублять твои ошибки своей лестью, а если ты занесёшься, прямо скажут тебе об этом. Счастлив царь, имеющий вокруг себя такую знать.
Атар в душе порадовался, что побратим, не задумываясь, назвал "знатью" всех старкских граждан. Ведь именно такое отношение было сейчас единственным спасением для колонистов и одновременно залогом процветания в будущем.
Брат, ведь эти люди способны сказать мне, чтобы я снял корону и уходил, если я буду править плохо, а если заупрямлюсь, то скинуть меня и мой род, слегка возразил Атар.
Моя знать и народ тоже способны на это. Но знать скорее будет желать скинуть правящего слишком хорошо и посадить вместо него безвольную куклу. А народ тупо поддержит любого смутьяна. Хорошо, что у нас все накрепко поверили, что трон отдан Судьбой нашему роду, и лишь мы способны сидеть на нём. Однако из-за этого же мне приходится уничтожать слабых сыновей и родственников.
У нас в королевствах иногда нового короля выбирают. Первого нашего короля поставил народ. И при восстановлении царства, которое затем стало Империей, тоже выбрал короля народ. В королевстве Айвайя каждого нового короля избирают.
Не понимаю, как они живут с выборными королями. Такое кое-как можно представить здесь. Твои люди соберутся и выберут достойного властителя, потому что сами достойны лишь такого.
Нет. Этого не будет. Ведь мой род не выродился, как ты сам видишь по моим детям. А, значит, чтобы всё было законно, честно и правильно, я представлю наследника и народ просто примет его.
А ты можешь представить любого сына?
По нашим законам и обычаям, я имею право представить народу предложение лишить старшего сына положения наследника и низвести его до обычного принца. Но это будет скорее похоже на суд: я должен всё тщательно обосновать и убедить народ. После этого наследником становится второй по старшинству. У нас в королевствах обычно расписано по крайней мере пять наследников, чтобы даже в самых страшных ситуациях корону немедленно поднял тот, кому она должна принадлежать по закону. Но часть из этих наследников заведомо не будут брать корону, если останутся в живых следующие: это почтенные старцы, не имеющие своих детей.
Значит, у вас корону берет практически всегда старший сын, а если он не сможет её взять, то уже известно, кому она достанется в этом случае. А второй наследник не может разве убить своего брата и захватить престол?
В этом случае Монастыри объявят коронацию не освящённой, поскольку убийца осквернён кровью, а народ скинет его и в лучшем случае отправит каяться в Великий Монастырь.
Значит, у вас народ следит за наследованием? Весь народ или только знать?
Весь.
И тут Ашинатогл расхохотался.
Я уже вижу, что вы, старки, стремитесь не лгать без необходимости и в особенности избегаете такой лжи, которая очевидна, однако её все говорят вслух, поступая на самом деле по-другому. Но сейчас ты сказал нелепицу. Народ у вас в Империи слишком большой, чтобы весь следить. На самом деле, могут делать это лишь знать и жители столицы.
Атар тоже расхохотался в ответ. На самом деле агашец затронул больную точку. Двоемыслие в Империи считалось страшнейшим пороком. Все знали, что народы и цивилизации, прибегшие к такому внешне очень удобному и на первых порах кажущемуся выгодным и практически безвредным способу манипуляции сознанием, умирают в медленных мучительных конвульсиях и заражают трупным ядом всё вокруг.
У граждан есть право рокоша. Если правители нарушают законы и обычаи, народ может подняться против них. Я был одним из вождей такого рокоша несколько лет назад.
Значит, и здесь без знати не обойтись! Но насчёт столицы я беру свои слова назад. Сколько я понимаю, вы восстали не в столице, но все вожди были высшей знатью?
Брат, ты проницателен. Народ с детства воспитан в военной дисциплине и, поднявшись на борьбу, сразу выдвигает достойных военачальников. Все предпочитают подчиняться с чрева матери подготовленным в искусстве повелевать и управлять людьми.
Атар заметил, что следящий за их разговором граф Лазанский Урс Однорукий слегка ухмыляется, и решил не давать ему повода для иронии. Но беседу вновь прервала песня на ту же мелодиюна этот раз на старкском языке. Опять мужчины вышли послушать и полюбоваться. Сразу же потом запела агашская принцесса Штлинарат, со значением глядя на царя Атара. Атар, заметив, что художницы внимательно прислушиваются и намерены эту песню тоже переложить на старкский, решил пока им не мешать, и увлёк мужчин вновь на свои места, что они проделали уже с некоторой неохотой.
Но я одного не понимаю, вернулся агашец к теме, судя по всему, глубоко захватившей его. Всё-таки народ в Империи слишком большой. Собраться в одном месте может лишь его случайная группка. Как же она может решать за всех?
В Империи есть Сейм, а в королевствах Советы. В эти собрания простые граждане избирают достойнейших из равных себе, а высшая знать входит по сану своему. Сейм и Советы служат голосом всего народа.
Ну не могут они быть голосом всего народа! Я нащупал слабое место у вас. На Юге, ты, брат, кажется, можешь воплотить идеалы вашей Империиведь граждан здесь немного. Они смогут прямо участвовать в совете, а в случае необходимостии в правлении. Все остальные будут обычным народом, который должны пасти добрые пастыри и который сам не способен ничего решить.
Атар вновь поразился логике и уму побратима. Неявный второй слой его фразы был, что перенимать обычаи гражданской свободы, не имея достаточно граждан, воспитанных с утробы в строжайшей самодисциплине и ответственности, гибельно. Третий: не принимайте в граждане кого попало, а то я лишусь ценного союзника! Четвёртый: если я решу в своём царстве делать что-то подобное, сначала выращу слой высшей знати, в воспитание которого заложу лучшее, что увижу у вас, друзья А, может, здесь были и другие слои.
Достойнейшие чаще всего у нас, действительно, высокородные, несколько сменил направление разговора Атар. И лишить высокородную персону достоинства царь в одиночку не может. Нужно сразу четыре решения: самого короля или Императора, если титул имперский, суда равных, народа в лице Сейма или Совета, благословение Храма или Великого Монастыря. Единственное исключение, если такой высокородный оказался по уши замешан в богомерзостях и признан виновным Имперским Судом, но и в этом случае решение формально утверждается Императором и Сеймом. Иногда в высшую знать выдвигаются достойные из самой глубины граждан. Сидящий рядом с нами знаменитый покоритель горцев, граф Урс Однорукий, был простым крестьянином-гражданином. Подвиги, мудрость и достойное поведение подняли его в ранг высшей знати.
Что здесь удивительного? искренне возразил Ашинатогл. Я всегда могу достойного поднять в высшую знать. И низвести знатное семейство тоже не могу без совета знати и благословения Храма. Вот снести голову знатному подонкув любой момент!
Неожиданно для Атара Ашинатогл показал преимущество деспотизма: нет формальных препятствий для возвышения достойных.
Ты, брат, мудр и благороден. Но ведь бывают царьки такие, что лучше бы они рабами были. Урс насмотрелся на подобных и сложил про них прекрасную песню. Сейчас, я чувствую, наши художницы исполнят на старкском вашу агашскую песню о соловье, розе и небесной разлучнице, а после этого Урс споёт свою и мы начнем визиты и танцы.
Гляжу я на тебя, брат, и на мгновение захотелось мне вместе с твоими послами в Империю направить своих, чтобы тоже стать не только царём, но и королём. Но лучше нам создать свою империю.
Я же послов в Империю не направляю.
Направишь, когда придёт время. Если один из нас троих императором Юга не станет.
Ашинатогл попросил Урса потихоньку сказать ему через переводчика (которым сделал своего наследника Тлирангогашта) слова песни и стал напряжённо думать, что-то записывая прямо на столе палочкой с соусом. Атар, посмеявшись, велел принести побратиму бумагу, тушь и кисть.
И, когда художницы спели свои две песни о любви, Урс запел о рабе царствующем, а царь вслед за ним повторил понравившуюся ему песню своим громовым басом на агашском, где она прозвучала как грозное предупреждение и проклятие всем подонкам, которые залезли на трон, лишь чтобы пользоваться своим положением.
После этого цари подняли руки, запели трубы, и полились навстречу друг другу два потока празднующих, а музыканты выстроились у стены, разделяющей два зала.
* * *
Музыканты заиграли плавную мелодию песни о Габриэли, и все старки запели эту песнь, которая в некотором смысле считалась знаковой для всего народа. Её учили ещё в раннем детстве. Ашинатоглу переводили слова со Среднего языка. И, когда дошли до последнего куплета:
И ты мне улыбнулась, оттаяла душой,
Отныне и навеки мы связаны с тобой.
Тобою окрылённый, врагов я победил,
Врагов рассеял орды, тобою вдохновлён,
Отец твой, старый консул, был в битве мной пленён.
Прекрасной Габриэлью вся жизнь озарена,
Пьяней с тобою рядом, чем раньше от вина.
Пусть боги сохранят нам всё, что уже сбылось,
И чтоб великой цели достичь мне удалось.
Благословенье наше, прощенье твоих вин
Я взял с него как выкуп, и он ушёл один.
И даже, обернувшись, нас вновь благословил.
Тебя завоевал я, освободил страну,
И жизнь воспринимал я как вечную весну.
Прекрасной Габриэлью вся жизнь озарена,
Пьяней с тобою рядом, чем раньше от вина.
Пусть боги сохранят нам всё, что уже сбылось,
И чтоб великой цели достичь мне удалось.
Три сына с нами рядом стоят богатыря,
Налились урожаем цветущие поля.
С тобою вместе, радость, земной круг завершил.
Глядим мы вместе с башни на наши города,
Народ наш процветает теперь, как никогда.
Прекрасной Габриэли последнее прости,
Достиг великой цели, достиг конца пути,
Пришла пора с тобою из жизни уходить,
Всем показав, как верить, как жить и как любить.
суровый агашский царь даже немного прослезился.
Да, как разумно у вас! Три-четыре сынакак раз достаточно для поддержания династии. И конец песни настолько замечательный, что мне самому захотелось уйти из жизни именно так: рядом с любимой женой и тремя достойными наследниками, глядя на процветающую страну.
Атар вспомнил, что самые жестокие и сильные духом люди обычно сентиментальны. Такой может хладнокровно взирать на смерти или пытки людей, но расплакаться над умирающим котёнком. И чаще всего он способен расчувствоваться над произведением искусства. Ашинатогл любил музыку и пение, и неудивительно, что песня вызвала у него приступ "слабости".
Теперь наступило время первых танцев. Вначале старки станцевали спокойный и изящный танец типа кадрили, после чего царица, жена графа Таррисаня и лангиштские жёны принцев крови возлегли рядом с мужьями. Их примеру последовали жёны князей и хана. Горцы сплясали огненный танец типа лезгинки, где мужчины стремительно вились вокруг изящно плывущих в своих длинных платьях женщин. У агашцев такого общего танца для знатных мужчин и женщин не было. Их юноши станцевали военный танец с батальными кличами. Степняки прошлись в пляске типа хоровода.
В промежутках между танцами мужчины подходили в женскую комнату к гетерам, девушкам и дамам не самого высшего ранга. Атар сказал Ашинатоглу, что даже сам Император в такой момент не чурается зайти в зал женщин, и сам вместе с ним прошёл туда. Ашинатогл хозяйским взглядом оглядел Высокородных гетер, подарил каждой из них янтарное ожерелье на золотой цепочке, чему певица Астарсса Иллинор, бывшая его любовницей в прошлый приезд, отнюдь не была рада, поскольку поняла, что сейчас ей не светит продолжение романа. Высокородные немного посмеялись (то ли от радости, то ли иронично), после чего Ириньисса произнесла на Древнем языке:
Приходит великий властитель
любви настоящей искать,
Но выбрать никак не желает,
кому предпочтенье отдать.
И даже столь мощному мужу
не стоит всех нас обольщать:
Ведь мы тогда сможем на части
и сердце, и ум разорвать.