О, отлично! маг расплылся в улыбке. Этьен очень любит собак, постоянно с ними играет. Такой милый мальчик. Вот Лани его видела, правда Лани?
Девушка тут же вспомнила одну из своих тренировок еще до того, как ей поставили руну Минерталя. Прикованный к полу ребенок, лай псов и заклинания эхом отражающиеся от мрачных каменных стен подвала. Она, что было сил, сжала ладонь, царапая себе кожу ногтями.
С ним действительно все хорошо. Он очень мне понравился, сказала девушка и улыбнулась.
Хорошо, Жизель вернула ей улыбку и снова обратилась к Лаурфу.
А что насчет Франсуа? Я давно не получала от него весточек.
Ах Франсуа, покачал головой высший мог. Не хотел об этом говорить, но он оказался очень непослушным. Я очень не люблю повышать голос, особенно на детей, но мне никак иначе не удавалось на него повлиять. На счастье одному хорошему человеку на севере, близкому другу семьи Лани, как там, кстати, его зовут, милая?
Девушка растерялась, пытаясь придумать имя и отчего-то выпалила:
Эш Господин Эш.
На ее спине выступил холодный пот, а взгляд Лаурфа изменился, сделавшись холодным и колким, однако это произошло лишь на мгновенье, и мужчина снова вернулся в прежний образ.
Да, верно. Так вот Эш был у меня проездом и сказал, что ему как раз нужен слуга на кухню. Франсуа теперь будет жить у него.
Какая жалость, Жизель взглянула на Лани и спросила:Скажите, этот Эш хороший человек? Он не сделает мальчику плохого?
Он очень хороший человек, ответила девушка. Вы можете быть спокойны.
Жизель, собственно, по этому поводу я и здесь, сообщил маг управляющей, отвлекая ее внимание на себя. Я хотел бы взять кого-то еще из детей постарше. Кого ты могла бы порекомендовать?
Ох, так сразу и не скажу, господин Лаурф, надо подумать, детей сейчас так много. Может вам приглянется кто-то конкретный?
Нет-нет, запротестовал маг. Мне всегда это очень тяжело, ведь выбирая одного я неизбежно отказываю остальным. Избавь меня от этого. Я доверюсь твоему решению и можем прямо сейчас оформить все бумаги, а забрать счастливчика смогу завтра-послезавтра. Пришлю за ним Зенару, она гораздо лучше меня ладит с детьми.
Жизель кивнула и направилась к шкафу возле одной из стен, заваленному множеством стопок документов. Лаурф тем временем обернулся и обратился к Лани:
Милая моя, отправляйся-ка пока обратно в экипаж, не хочу утомлять тебя скучными процедурами. Выход здесь всего один, ты легко найдешь его, а возница тебя уже очень ждет.
Девушка кивнула и, попрощавшись с управляющей, отправилась обратно к карете. Ей ни о чем не хотелось думать, и единственным желанием было поскорее оказаться в своей комнате и принять горячую ванну, чтобы смыть с себя ту грязь, в которой, как ей казалось, она только что измазалась с ног до головы.
Дверь в экипаж не запиралась, а потому Лани быстро оказалась внутри и села обратно на свое место. Неожиданная мысль кольнула огнем ее сознание. Она перевела взгляд на столик, на котором остался лежать кинжал, и замерла.
Ей немедленно вспомнился урок, полученный когда-то от старого антима, о том, что беспечность и самоуверенность врага можно и нужно использовать против него, наравне со сталью меча и магией. Пальцы девушки почти уже коснулись темной янтарной рукояти, но она остановилась.
Нет, Лаурф определенно не был беспечным человеком. С него станется заранее защититься магией или попросту приказать вознице обыскать девушку и отобрать кинжал. И тогда новое касание Хашсаала последует уже неминуемо.
Но все же соблазн был так опьяняюще великубить проклятого паука, выжрать его кокон и бежать, неважно, как и куда, главное подальше от этого жуткого места.
Лани боролась с собой несколько минут, потеряв счет времени.
Вдруг дверь в карету распахнулись, и она увидела Лаурфа, внимательно рассматривающего ее со странным выражением лица. Она тут же подобралась и села ровно, чуть потупив взгляд, как обучала их Зенара. Маг лишь хмыкнул, а затем неспеша сел обратно на свое место.
Ты удивляешь меня, львенок. Приятно удивляешь. Жаль только, что твои успехи строятся не на принятии своего положения, а на умненькой головке, он задумался и поднял со столика кинжал. Ты ведь его даже не коснулась, верно? А ведь могла бы взять в руки, дождаться моего возвращения и попытаться убить.
Он замахнулся, резко вонзил себе лезвие в грудь и захохотал.
Лани изумленно смотрела на то, как покрытая узорами сталь кинжала выходит из груди мага, не оставив следов даже на его одежде.
Готье очень умелый рунер, львенок, не хуже нордских мастеров. Он мог бы давно уехать отсюда в столицу или Анору и зарабатывать там большие деньги на своем искусстве зачарования вещей. Если бы не одно, ноя ему не позволяю, Лаурф с улыбкой взглянул на девушку и объяснил:Кинжал так хитро зачарован, что не может причинить мне вреда. Что же до тебя
Он крепко ухватился за рукоять и вонзил оружие Лани прямо в живот. Девушка вскрикнула и зажмурилась, выгнувшись всем телом, однако боли не было.
То он так же совершенно безопасен. Им вообще невозможно убить, будет проходить сквозь тело и одежду. Удивительно, не правда ли?
Лани силилась ответить, но не могла, уроки Зенары о том, как сдерживать слезы не помогали, и девушка с ужасом поняла, что начинает плакать. Не в силах сопротивляться переполняющим ее чувствам, она согнулась к коленям и зарыдала конвульсивными всхлипами, ожидая теперь неминуемого наказания.
Однако, рука высшего мага мягко опустилась ей на спину и Лани услышала его голос:
Правильно, поплачь. Иногда это нужно, но так чтобы никто не видел. Ты ведь думаешь, что я чудовище, воплощение всех демонов на земле, он усмехнулся и принялся играть пальцем с локоном ее волос. Правильно. Продолжай так думать. Ненавидь меня, а твой господин станет тем, кто тебя от меня избавит. Помни, что он лишь зритель на арене, а зрителю не нужно знать как дрессируют львов, иначе они станут для него жалкими и не интересными. Ты прошла свое испытание, поздравляю. Через три недели у тебя начнется последний этап обучения, в котором ты научишься доставлять своим телом максимальное удовольствие мужчинам. В твою комнату уже доставлены книги об этом, изучи их как следует, Зенара будет задавать тебе вопросы каждый день. Ну а с первым днем весны у тебя начнется практика. Очень много практики. Ведь весна, это пора любви. Верно, Лани?
Да, господин Лаурф, ответила Лани сквозь слезы и натянула на лицо фальшивую улыбку.
Она лежала на кровати в своей комнате и молча смотрела в темный потолок. Он чем-то напоминал собой ночное небо, лишенное звезд и мировых колец, небо, которое никогда не увидит рассвета, ярких лучей солнца и нежных белых облаков. Лани подумалось, что именно таким и должно было быть небо над этим местом.
Где же ты, Инс? одними губами прошептала девушка. Ты больше мне не снишься Или я просто перестала видеть сны? Это обидно, я ведь могла в них хоть немного отдохнуть, побыть где-то еще, она ненадолго задумалась, вспоминая что-нибудь из прошлых своих сновидений, где ей являлся лисенок. Пусть даже во сне мы и оказывались с тобой в какой-нибудь жуткой норе. Хотя Может мои сны стали слишком мрачными и пугающими, вот ты от меня и ушел?
Про нору это был не совсем сон, раздался спокойный, даже чуть скучающий голос со стороны стола.
Лани вскочила с кровати и увидела духа, сидящего в облике лисенка на ворохе пустых письменных конвертов.
Ты пришел! Я столько раз тебя звала, почему ты не появлялся?! она радостно подбежала к нему, и замерла.
Прости, а можно тебя погладить? Просто я так рада тебя видеть! Так, где же ты был?
Как много вопросов, серьезно сказал дух и переступил пушистыми лапами на месте. Начнем разматывать с конца этот клубок. В других кольцах некоторое время, но там нельзя задерживаться надолго. Потом в своем кольце, так как мне нужно было в вашем языке подходят только слова вырасти или отдохнуть. Кстати, погладить можно.
Девушка улыбнулась и, опустившись в кресло, коснулась мягкого теплого меха.
А почему ты сказал слово «вырасти»?
В чужих кольцах, пока ты жив, приходится расходовать себя или силу элирия. Есть такой занятный синий минерал, если ты не знала. Ваши рунеры обычно с ним работают. Поскольку элирия мне взять негде, я израсходовался там У вас не существует подходящих единиц измерения, но считай, что песчинку разделили тысячу раз. Вот до такого размера. Поэтому пришлось долго восстанавливаться.
А что ты делал в этих мирах?
Тебе пока не стоит знать. Но дел было не мало.
Так ты общался там с демонами?
Нет.
С ангелами?
Нет.
Так Значит с душами мертвых людей?
Нет. Ты могла бы просто спросить с кем.
Ну хорошо, с кем ты там общался? с улыбкой сказала Лани продолжая поглаживать шерстку Инса.
Не скажу, ответил лисенок и фыркнул, изображая смех.
Но почему?
Ты могла бы начать бегать по комнате надев на голову нижнее белье, махать руками и беспрерывно кричать?
Ну гипотетически да, с сомнением сказала Лани. Но только зачем? Это же бессмысленно.
Вот и ответ на твой вопрос.
Ну не хочешь, не говори, пожала плечами девушка. А пока ты в нашем мире, ты тоже расходуешь себя?
Конечно же нет. Разве ты не видишь, что, между нами, нить? Она позволяет мне легко держаться.
Не вижу никакой нити, ответила Лани отстранившись и разглядывая пространство между ними.
Конечно не видишь, ты ведь смотришь глазами, а не чувствами, фыркнул лисенок.
Опять ты говоришь загадками!
Лани, мне это и самому не легко. Наши миры отличаются друг от друга кардинально, у нас иное восприятие реальности, иная мораль, иные способы общения. Я пытаюсь говорить так, чтобы ты могла меня понять, но в вашем примитивном языке нет половины нужных слов. Так что я очень стараюсь. Сделай одолжение и ты, думай, прежде чем отвечать, он переступил с лапы на лапу и мягко добавил. Пожалуйста.
Прости, я понимаю, серьезно ответила девушка. Ты уже говорил раньше о нитях, я помню. Так это что-то вроде отношений? Или судьбы?
Ближе к первому, неопределенно повел мордочкой Инс. Ты в своем мире можешь иметь множество нитей, они тянуться от тебя к другим людям, а от них к тебе. Они держат всех людей вместе, не дают вашим сознаниям угаснуть. У меня же в твоем мире может быть только одна нить и при нашей первой встрече ты очень робко протянула мне конец своей. Я зацепился за него и привязался к тебе.
Как интересно, снова улыбнулась девушка. Скажи, а ты можешь как-то увидеть направление этих нитей? Вернее, нет, я скажу точнее, ты видишь где сейчас Эш? Мог бы встретиться с ним и позвать его мне на помощь?
Я уже не могу уйти от тебя так далеко в этом мире. Мне не позволит нить.
Жаль, печально сказала Лани. Лисенок тем временем спрыгнул со стола, забавной походкой прошелся до кровати и уселся там на мягкой подушке.
У меня тоже есть к тебе вопрос, Лани.
Какой?
Тебе что-то известно о человеке, который призвал тебя однажды из твоего сна? Того, что про землянку в заснеженном лесу.
Постой, ты так говоришь словно этот человек реален? Прости, не отвечай, я поняла, что да. Но я ничего о нем не знаю.
Очень жаль. Его нить тянется к тебе и с каждым днем все ярче. Мне очень интересно почему. Он знал о тебе как об огненной гусенице, стало быть, несет в себе часть пророчества, но большего я разобрать не могу.
А что это за нить с его стороны? То есть, там ведь могут быть разные чувства, с интересом спросила девушка.
Если описать одним словом, то можно сказать «вожделение».
Лани хмыкнула и улыбнулась, опустив взгляд.
Почему ты смутилась? спросил дух.
Она лишь пожала плечами и подошла к окну.
Просто странно. У меня раньше было много поклонников, но я всегда держала дистанцию, а сейчас я мечтаю хотя бы о том, чтобы было с кем просто поговорить. Мне приятно, что он запомнил меня и все же Он был в таком странном и страшном месте, в какой-то глуши. Может быть и у него, так же как у меня, просто совсем никого нет рядом. От того он так и хранит воспоминания обо мне.
Вряд ли. У него тогда были другие проблемы, более специфические, фыркнул лисенок. А сейчас он уже в цивилизованном и оживленном месте.
А с ним ты случайно встретиться не можешь?
Нет, туда, где он находится не достанет даже почтовая служба ланкарского унтерланда.
Глаза девушки вдруг расширились, а по телу пробежали мурашки. Она резко обернулась и спросила:
А туда где Эш?! Туда ведь достанет?
Ну наконец-то! фыркнул лисенок. Я уж думал ты не догадаешься.
Лани тут же опустилась в кресло и взяла в руки первый попавшийся конверт.
Постой, сказала она с сомнением. Ну допустим ты подложишь это письмо местному курьеру из почтовой службы. Но я ведь не могу указать в адресе «Эшу, в какой-то монастырь близ Аноры».
Разумеется. Потому что он и не там. Чтобы Эш узнал содержание твоего письма, пиши следующее, ответил дух, глядя на нее своими черными немигающими глазами. Город Равена, его королевского величества главная городская тюрьма. Каземат за номером девяносто четыре. Передать Жану Реуру, по прозвищу Кусок.
Глава 8
Холодная сырая камера освещалась одним единственным факелом в глубокой нише, внутри стены, огороженной решеткой. Достать факел рукой или свернутой одеждой никак было нельзя из-за очень мелкой сетки, впрочем, никто и не пытался этого сделать.
Раз в день, считавшийся у заключенных «утром» в нише открывалось оконце и через него факел меняли на новый, которого хватало на восемь-десять часов. В это же время в тяжелой дубовой двери отворялась маленькая дверца, называемая здесь «кормушка» и в нее надлежало просунуть свою миску для еды, куда скупо накладывали перловой каши или жидкой похлебки.
Руки всех заключенных сковывали узкие железные оковы, к которым, на короткой цепи, и крепились миски. Это ужасно мешало, но зато, потерять личную посуду в полумраке камеры становилось невозможно.
Отхожим местом являлась обычная дыра в полу, ведущая, судя по всему, к выгребной яме, которая закрывалась ржавой железной крышкой, накрепко приделанной петлями к полу. По стенам же камеры висели в два яруса нары, представлявшие собой койки из плохо оструганных досок, наглухо закрепленные в прочный металлический каркас.
На одной из таких коек, без подушки или иного постельного белья, так как оно не полагалось заключенным, лежал Этторе, по прозвищу Эш, и вспоминал свою жизнь.
Довелось ему за долгие годы побывать во многих уголках мира и оказаться там в самых разных передрягах, из которых он сумел-таки выпутаться и дожить до глубокой старости. В отличии от магов, у которых с шестнадцати лет возраст начинал идти примерно год за три, позволяя им очень долго оставаться молодыми, антимы старели так же, как и обычные люди, однако, сверхъестественно повышенная выносливость и живучесть делали свое дело, отчего старик чувствовал себя от силы лет на сорок.
Но, как бы то ни было, Эш думал о том, что именно здесь, в тюрьме города Равена ему придется теперь встретить свою смерть, сколько бы до нее ни оставалось. Неприятным каламбуром антиму, казалось, то, что слово равен с англосийского можно было перевести как ворон и ему чудился в этом знак, что Парларий таким образом, пусть и очень опосредованно, но все же дотянулся до того, кто посмел сбросить с себя его проклятье.
И несмотря на то, что история, как известно, не имеет сослагательного наклонения, Эшу нравилось представлять, как бы могла обернуться его жизнь, выбери он в ней иной путь в разных ситуациях и событиях.
Несколько месяцев назад они с Вилфридом ушли от отряда храмовников и укрылись в деревеньке, дома у местного диакона, бывшего ученика его друга. Узнав об их сложной ситуации, парень пообещал помочь всем чем сможет и таки действительно помог. Спустя всего пару дней у них на пороге появился человек, представившийся бойцом Армии Ланкарии или сокращенно АЛ. Как вскоре выяснилось, по всему унтерланду действовали разрозненные группы бывших военнослужащих, не сложивших оружие по решению о капитуляции страны. Некоторые из них были настроены очень радикально и убивали любых рейховцев без разбора, а также тех, кто так или иначе помогал захватчикам. Иные пытались выслеживать и убивать одержимых, но пока на их счету не было еще ни одной полноценной победы. Самой эффективной оказалась атака на отряд Рейха, в котором удалось убить кукловода одержимого, однако один из солдат противника перехватил управление и уничтожил почти всех нападавших ланкарцев.
Действовавшие бойцы АЛ в районе Равены и окрестностей, которыми руководил некий Кристоф, относились скорее ко второй категории повстанцев, но первоочередной целью ставили себе объединение остальных групп сопротивления захватчикам. Эш и Вилфрид решили, что это наилучшие союзники в их ситуации и примкнули к группе Кристофа, на всякий случай сразу назвавшись другими именами. Возможно, именно это и сохранило им жизнь, так как всего через полторы недели их отряд попал в засаду. Большую часть группы Кристофа перебили, а остальных, пленили и безо всяких разбирательств отправили в тюрьму города Равена.