На следующий день компания добралась до подножия горы.
Как же мы поднимемся на эти скалы? задумалась Орлика.
Мы не будем подниматься, я перекину вас и себя через портал, так быстрее, сказала Ириэлла, которая уже научилась, как перекидывать объекты туда, куда надо.
Когда эльфийка последняя ступила из цветного марева, похожего на тягучий жидкий кисель, над головой послышался недовольный голос орка:
Никогда больше не хочу так подниматься на гору, меня от этого клейкого марева тошнит, все остальные, похоже, испытывали те же чувства.
Сил не было ни то, что на возражения, их не было вообще. Девушка прислонилась к прохладному серому камню. Она чувствовала себя свечой в железной оправе, маленькой и расплавленной (когда парафин еще есть, жидкий как вода, но фитиль уже гореть не может).
Вивьен увидел, что Ириэлле плохо и, забыв о своем состоянии, бросился к ней. Он подоспел вовремя, так как Ириэлла почти без чувств от усталости стала падать. Отдохнув, она все-таки зажгла над их макушками светлячок: в пещере было темно даже для эльфийских глаз.
Юноша воспользовался легким недомаганием девушки, чтобы обнять за талию и уже не отпускать ее. Длинные, временами большие, а иногда совсем маленькие для драконов туннели петляли один за другим в этой тьме. Ириэлле порой казалось, что она опять проходит компьютерную игру " диггер", но только в 3D очках (с эффектом "полного погружения в реальность").
Шли довольно-таки долго, пока в одном ответвлении не показался свет. В пещере спали два дракона, а свет этот был лишь отблеском их света, который отражался от серебряной и золотой чешуи. На самом деле, они лежали с закрытыми глазами, слегка щурясь, как два кота. Только это были не коты, а две огромные ящерицы с крыльями.
Стоять на пороге не вежливо, услышали все рычащий голос, на удивление напоминающий женский, если бы не рычащие ноты. Это говорил Серебряный дракон, который был немного меньше Золотого. Когда же заговорил Золотой ящер, все поняли, что это мужское создание:
Они ненадолго. Мы не вступили до сих пор в войну не потому, что не знаем о ней, а потому, что не хотим или не решили, на чьей стороне нам выступать. Наше хранилище заблокировано: два яйца, которые заблокированы там, мы не можем бросить. Нам нужна помощь и уверенность, что с ними все в порядке, прорычал Золотой дракон, и Ириэлла увидела слезы в глазах обоих драконов. Она поняла, что это произошло уже очень давно по человеческим меркам, если вспомнить библиотеку в "Ночном пике".
А если яйца принесем сюда к вам, вы выступите на нашей стороне? задала вопрос эльфийка, уже зная, как она попадет в кладовую.
Да! Но только трое из вас должны идти в Арлатан, сказала зловещим голосом драконица. Ты, Ургуч, собирался задать вопросы по поводу этой купели? Я отвечаю: ТриглавБог троих. Ты один из них. После того, как ты туда попал, понял, что тебе надо найти всех остальных. Ведь ты после купели решил найти настоящих эльфов? драконий глаз внимательно, не мигая, посмотрел на зеленое лицо орка. Тот кивнул. Легенда-пророчество гласит, ЧТО ЛЕС ОЖИВЕТ ВНОВЬ, КОГДА ПРИДЕТ ТРИГЛАВ. Продолжения пророчества в том, КАК возродится Бог Троих. Во второй части легенды говорится: трое разных внешне и одинаковых внутри, двое из троих брат и сестра по духу, но не по рождению объединятся в Триглава. Орк из вас первый, эльфвторой и человектретий. Вам троим придется отправиться в АрлатанТриглав тогда будет на нашей стороне. Иначе, как бы вы не пытались, мы проиграем войну, закончила рассказ драконица. Вдруг вперед выступил Силерус и, обняв Орлику, проговорил.
Я пойду с ними, еще один воин в пути не помешает, а яйца дракона можно достать и вдвоем, таким спокойным, уверенным в себе и осмысленным Силеруса еще никто никогда не видел.
Любовь на многое способна, вам решать самим свою судьбу, прогремел Золотой дракон.
Ириэлла собралась с силами и всех четверых "отправила" к подножию горы обратно.
Вивьену со своей любимой предстояло отправиться в хранилище и доставить еще не родившихся малышей двум будущим союзникам.
Когда их осталось двое возле драконов, Серебряная мать сказала:
Мы очень долго ждали, когда вы тут появитесь, мы знали, что только вы сможете нам помочь, драконица улыбнулась, хотя улыбка больше походила на оскал.
Магичке пришлось какое-то время "отдыхать", чтобы отправиться в путь через хребет Хвост дракона, в хранилище за драконьими яйцами.
Часть II
Глава I
Рикмэ ходил по комнате, как загнанный зверь. Парень чувствовал, что-то должно произойти, и это что-тоне из приятных событий.
Он уже давно не закатывал ни игрищ, ни всего остального, что было в юности. Парень не общался со своими прежними приятелями из знати: Дэндино было уже давно не видно во дворце, Петрака убил младший брат на ристалище. Младший брат убитого друга пообещал, что убьет Вивьена. Что же касается приятеля Танакусаон по-прежнему часто бывал при дворе, но в этом было столько фальши, что наследный принц стал подумывать о предательстве со стороны друга. Иначе, для чего еще можно все про всех узнавать, обещать прийти и не выполнять обещанного?
Общаться с игрушками принц более не мог. По иронии судьбы, он влюбился в эльфийку-игрушку. Любил ее нежно, с юношеской страстью и трепетом. Но однажды утром он узнал, что ее убили ради прихоти какого-то знатного лорда. Болезненное удивление, а потом праведный гнев и горечь захлестнули Рикмэ, когда он узнал, кто виноват в смерти его возлюбленной. Им оказался младший брат Петрака Раамон. Рикмэ ощутил себя в "шкуре" своего брата Вивьена, который решил наказать Петрака за убийство ни в чем неповинной эльфийки. Он понял, что чувствовал его младший брат тогда, давно, много лет назад, когда он рвался убить Петрака на ристалище. Он стал понимать, почему Вивьен убил бывшего друга.
Поверить не могу отец, что я был таким же чудовищем. Но еще больше меня тревожит, что большинство знати в таких условиях воспитывают своих детей с детства, и в этом не видят ничего предосудительного, принц смотрел в окно, наблюдая за пляской облаков.
И что же ты от меня хочешь? Чтобы я запретил использовать эльфов в качестве игрушек, признать это преступлением? Тогда начнется бунт и гражданская война, устало проговорил старый король.
Если приглядеться хорошенько, то черты пожилого человека со статной фигурой и царской осанкой можно было явственно разглядеть в облике обоих сыновей. Фамильное сходство удивительным образом отразилось в Вивьене. Ему досталась от отца рыжая шевелюра. Правда, у короля она уже давно была с серебряными прядями, как осенний оранжевый лист с изморозью. Бородка, аккуратно остриженная, не могла скрыть волевого подбородка, а серо-зеленые глаза имели привычку смотреть "по-солдатски" холодно.
Я все понимаю, но понимаю также, что, когда взбунтуются эльфы, они тоже нас не пощадят. В любом случае, мы с тобой на самой грани от войны гражданско-эльфийской, тут еще орки с драконами "мутят воду", юноша вздохнул, он уже давно изменился и понял брата, но пока у него формально были "связаны руки", ничего нельзя было сделать. Да и дадут ли ему проводить подобные реформы, когда он станет королем? Ведь для всей знати старый порядок вещей так удобен, что они будут всеми силами удерживать старый режим. А то, что при этом страдает сорок процентов населения и еще сорок вовсе умирает, никого из них не волнует. Так что ж поделаешь, денег и власти мало, на всех не хватает. Попробуй, обучи и накорми этих сорок процентов, к тому же править безвольным народом гораздо удобнее.
Ты не забыл, что завтра день Лели? Будет пир. Танакус пригласил самого известного барда Лиандру, уж ее-то песни ты, надеюсь, знаешь? усмехнулся в бороду король, прежде чем за его старшим сыном закрылась дверь в покои.
Он тоже поначалу переживал поступок Вивьена почти как предательство. Как это так? Королевский отпрыски вдруг ночной странник?! Со временем он понял сына и простил. Что тут можно не понять? Он не принимал жестокость этого мира Вернее, находясь во власти юношеского максимализма, Вивьен думал, что все можно изменить соответствующим указом, а отец просто упрямиться и не хочет ничего менять.
Глава государства зашел в тронный зал для приемов, который был уже украшен к завтрашнему празднику урожая и плодородия. На этот праздник игрушки обычно были нарасхват. Седой, с рыжими подпалинами, старик покачал головой, обходя маленькие комнаты для уединения мужчин и женщин, их было около дюжины.
Молодая женщина кружилась перед огромным зеркалом во всю стену. Безупречную фигуру окутывало такое же безупречное платье по последней моде со всевозможными разрезами (по бокам на юбке до середины бедра и на правом рукаве до плеча). Левый рукав был таким же, но без разреза по одной причине, под ним прятался метательный нож.
Она настроила лютню и стала выбирать репертуар, желательно с небольшими паузами, чтобы можно было успеть бросить оружие и продолжить, как ни в чем не бывало. Это был единственный верный способ для нее, чтобы остаться вне подозрений.
Лиандра никогда не задумывалась о моральной стороне вопроса: ей платили достаточно за обычных "клиентов" и сверхдостаточноза высших.
Ни одного раза девушка не испытывала угрызений совести или хотя бы жалость к своим жертвам. В ее очаровательной головке ни разу не промелькнула мысль: "Нет! Я не могу этого сделать"
Наступил день праздника богини любви и страсти, богини урожая и плодородия. Кое-кто был бы не против, чтобы и женщины были бы так же плодовиты, хотя бы на ласки. Зал приемов потихоньку наполнялся гостями и теми, кто их обслуживал. Праздничный хаос царил повсюду.
Рикмэ пришел в зал в самый подходящий момент: почти вся знать собралась. На помосте крутились актеры, знаменитого барда еще не было. Вино текло даже не рекой, его было целый океан, закусок тоже было больше, чем достаточно. Планировался настоящий "праздник" для всех любителей вкусно поесть, желательно под самую макушку.
В самом разгаре праздника, когда луна взошла на небесную сцену, в окружении звезд, на людском помосте, в замке взошло еще одно "светило" Лиандрасамый лучший бард.
То, что ее песни "убийственно" хороши для некоторых слоев населения, сказать никто не мог, ведь свидетелей не оставалось.
Заиграла лютня, и тихий, постепенно нарастающий голос запел:
Ах, как близка она в ночи
Возле расплывчатой свечи.
В ночи, махая крыльями, летит,
Его ночной огонь слепит.
Иль не слепит, а просто интересно стало?
Чего-то видно не хватало
Что ж тут такое за окном?
Влетел в огромный старый дом
Он ткнулся носом об фитиль,
И пламя отступило в тень,
Но мотылек уже затих, уснул,
Он смерть в ночи уже глотнул.
Танцует весело огонь на свечке,
Дремлет утро на крылечке,
Ветер землю обнимает,
Мотылек лишь не летает.
Рикмэ сам не понимал, почему среди множества песен и баллад, он запомнил именно эту песню, возможно, это была тень предчувствия.
Какую песню, а тем более какую строчку песни пела несравненная Лиандра, принц не понял, но натренированным глазом военного увидел блеснувшую молнию от руки девушки и, не раздумывая, встал на пути полета оружия, прикрывая собой отца. Лезвие вошло прямо в горло, посередине, и парень упал, как подкошенный.
Ткнунос. м,- прошептал принц у ног своего отца. Телохранителем принца был эльф и он услышал и даже понял принца, но посмотрев туда, где только что была прекрасная девушка, обнаружил сцену пустой.
Ваше величество, кто посоветовал Вам этого барда? быстро спросил эльф.
Сэр Танакус. Кстати его так и не было на празднике, король стал понимать, что вокруг происходит. Писаря ко мне, с королевскими печатями! Проверьте, кто из приглашенных гостей ушел раньше времени, причины их отсутствия выяснить. То же касается и тех, кто не явился на прием. А ты пиши указ: "За предательство государства, покушение на жизнь короля и убийство наследного принца повелеваю: титулы и земли сэра Танукуса разделить меж его соседями. Самого сэра взять под стражу до проведения прилюдной и всенародной казни". Все печати короны приложить к указу. Дай распишусь, король поставил росчерк с завихрениями, только после этого он занялся сыном, который только что спас его жизнь.
Только вот зачем? Ведь сам еще не пожил Сработало извечное для солдата: "Жизнь короля дороже злата". Теперь надо "выловить" всех предателей, а уйдут, это, конечно, не очень хорошо, но и не смертельно, план можно разработать с учетом того, что исполнителя не поймали. Его величество слышал об обществе убийц, самых дорогих на пять государств во всем мире. Среди них были и барды. Название его ассоциировалось с ночью, ночной северной охотой"Неясыть".
Насколько слышал король, ошибок там не прощают, но и отпускать жертву не намерены, исключение возможно только, если жертва сама выкупит свою жизнь. Но цена была столь высока, что, действительно, легче было умереть. Вывод из всего этого простсоставить новое завещание на младшего сына с самым сильным заклятием молчания. Что ж ты наделал, Рикмэ! Кому нужна жизнь старого короля? Зачем? Король стер скупую слезу и опустил голову.
Завещание было готово, и заговорить о нем смогут только по просьбе или приказу нового законного короля.
Тем временем столица была похожа на разрушенный муравейник, по всем знатным домам проводились обыски. Виновник всего этого действа отсиживался в эльфинаже.
Возможно, бывшего сэра никогда и не нашли бы, но по иронии судьбы глава телохранителей был эльфом, и его сестра жила в эльфинаже. Эльф не помнил, зачем ему надо было увидеть сестру, но именно там, на улицах эльфинажа, он заметил Танукуса. Две стрелы пригвоздили преступника к чужой деревянной двери.
Ты что себе позволяешь, остроухий! закричал разодетый в шелка вельможа.
Именем короля, ты арестован! юноша снял с шеи кулон, произнес заклинание "ключ", и спеленутого, разодетого и орущего ругательства юнца унесли прочь с улиц эльфинажа. Больше его никто из местных эльфов не видел.
Эльф шагнул следом за связанным преступником в портал и оказался в камере.
Приковать! Я сообщу о поимке преступника его Величеству. За охрану предателя и убийцу коронованной особы отвечаете головой, грозно ответствовал эльф своим подчиненным, затем вышел из камеры и закрыл за собой тяжелую кованую дверь темницы.
Танукус понял, что ему не выбраться из темницы теперь уже никогда, но связаться с тем, ради кого все это задумывалось, он не мог. Амулет связи остался в одном из старых домов в эльфинаже.
Король решил, что ему стоит присутствовать на допросе инкогнито, а костюм помощника палача подходил как нельзя кстати. Седую рыжую голову покрывал глубокий капюшон, лицо скрывала маска, а рукиперчатки. Сейчас даже самые близкие советники не узнали бы своего сюзерена.
Глава II
Попасть в хранилище было легко и просто, под воздействием магии, разумеется. Благо яиц было всего лишь два. Серебряные с золотыми прожилками, они напоминали два необыкновенно больших шарика ртути.
Драконы дали Ириэлле и Вивьену специальные волшебные сумки, по размеру на одно яйцо. Эти сумки могли выдержать любой вес, жар, холод и даже воздействие кислоты. Обладая такими достоинствами, сумки имели еще одно существенное дополнениеони уменьшали вес груза на 100 %. Иначе бы задача была непосильной даже для самого сильного мага.
Смотри, Вивьен, тут были еще яйца, их кто-то уничтожил, прошептала эльфийка, указывая на небольшой холмик серебряного цвета с золотыми разводами.
Надо убираться отсюда и поскорее, с этими словами он перекинул лямку сумки через голову на левое плечо, то же самое проделала его спутница. Она сама не знала, зачем взяла скорлупу от бывшего еще недавно дракончика, сунула находку в карман. Открыла портал в недавно покинувшую пещеру. Один шаг, и эти двое опять очутились в вязкой цветной субстанции, а через минуту, показавшейся вечностью, они предстали перед двумя прекрасными и ужасными созданиями, самыми древними, возможно, в этом мире.
Мы принесли тех двоих, что уцелели. Откуда вы знали, что в живых остались только эти два яйца? спросила Ириэлла.
Дракон чувствует своих даже не родившихся детей постоянно. Мы чувствовали гибель их сестер и братьев, и их боль была нашей болью. Эти два яйца были слишком маленькими, чтобы их заметили, но те, кто пришел их уничтожить, знали, что погибли не все яйца. Поэтому и замуровали их в хранилище. Если бы туда ступила лапа дракона, произошел бы взрыв, а люди, эльфы и гномы и тем более орки, не смогли бы пробраться туда. Только тебе, Ириэлла, путешествующая меж звезд, было под силу такое, Мать-Драконица подползла почти на брюхе к своим детенышам, заключенным в серебряную преграду скорлупы. Девушка поняла, что яйца действительно очень маленькие по сравнению с самим Драконом.
У меня есть некоторые фолианты, которые люди не в силах прочесть, они на эльфийском языке. Ты их поймешь! сказал Золотой Дракон. Прикрыв огненные глаза, он задумчиво прошептал. Там ты найдешь кое-что о применении скорлупы, которую ты взяла с собой.
Эльфийка покраснела, как будто ее уличили в воровстве и лжи, и теперь она потеряет доверие хозяев и работу.
А можно мне остаться тут, чтобы все основательно выучить? с надеждой в голосе спросила девушка.
Можно, и не только тебе, ведь твой самец от тебя не отойдет ни на шаг, усмехнулся золотошкурый ящер.
Скажи это кто-то другой, они, возможно, и обиделись бы и даже вспылили, но у драконов свои мерки отношений, а если они говорят подобное кому-нибудь, то это значит, что эти могучие и древние создания ставят тебя на одну ступень с собою, а это, пожалуй дорогого стоит, все-таки наравне со вселенской мудростью.
Замелькали дни в драконьем гнезде. Ириэлла уединилась с парой книг в каком-то ответвлении скалы, чтобы ничего не разрушить случайным или еще слабо изученным заклинанием. Вивьен тоже времени не терял. Зная, что война будет жаркой и, скорее всего, в нее ввяжутся драконы, он воспользовался возможностью усовершенствовать свою технику боя новыми познаниями, которые выведывал у драконов. Хотя на самом деле у него была не столько теория, сколько практика, мол, думай, учись и сражайся одновременно. Военный спарринг с драконом выматывал больше, чем любая из тренировок с Литомом.
Время текло быстро, очень быстро, а их друзья тем временем уже пересекли Арлатанское море и направлялись в бывшие владения эльфов.
Все понимали, насколько велики ставки в этой войне: если выиграют орки, людей сделают рабами, а эльфов вообще уничтожат.
Ургуч, а кто такой этот Триглав? задал вопрос Силерус, которому надоело идти в тишине. Орк давно уже изучил, или знал прежде, человеческий язык, и поэтому общаться с ним было легко, хотя это до сих пор выбивало из обычного привычного русла понимания орков.
Бог. Который владеет небом и всем, что на нем, землей и царством подземным со всеми его демонами. Он подчиняется отцу своему, Роду и вершит закон. Кого оставить на земле, кому подарить спокойствие на небесах, а комузабвение между мирами, а кого отправить к демонам. Голова его скрыта под капюшоном, и он поворачивает тот лик, куда собирается отправить души. Убедить или уговорить его нельзя, он непреклонен. По легенде он возрождается только на краю гибели мира, и только трое из враждующих народов, которые станут кровными братьями, будут основой, куда поселится Триликий. Орк рассказывал легенду поучительным тоном, и это могло бы быть смешно, если бы вопрошающий не знал, что это правдивая легенда. Серебряная драконица говорила почти о том же, но тогда юноша не хотел верить ее словам. Фенрис тем временем крутил остроухой головой во все стороны: лес вырубали с одной стороны, а с другойон вымирал от запустения или какой-то неведомой отравы. Оставы сухих, когда-то огромных деревьев, вперемешку с сухой травой и какими-то дикими колючими растениями, оплетающими все вокруг. Мало цветов, ягод, и почти нет животных. Птицы редко пролетали высоко в небе, и, казалось, даже боялись издать какой-либо звук: кроме взмаха крыльев и шуршания листьев на ветру, не было слышно ни звука.
Что тут случилось, друг? тихо, испуганно спросил эльф у своего зеленого товарища.
Раньше деревьев было намного больше, но орки живут на равнине, поэтому стали вырубать леса, хотя это непросто. Видишь ли, Вивэндэльэто вот эти большущие деревья, с корой, подобной драконьей кожетрудно срубить, а живут они так же долго, как эльфы. Только зубы дракона могут спилить ствол такого дерева. Как ты понимаешь, топоры стали делать из драконьих зубов, он грустно посмотрел на собеседников, разводя руками в стороны. Только теперь все заметили, что на неровных пнях проходят неровные борозды, как от пальцев на влажном песке.
А с теми что случилось? Ведь их никто не рубил, спросила молчавшая до этого Орлика.
Это бич этих лесов. Изначально с этой пакостью боролись эльфийские маги, но теперь некому. Нам она тоже не по нраву, драконья лоза, как хищник, ест все на своем пути. Но эльфийские деревья ей подходят больше всего, Ургуч чувствовал себя польщенным, еще бы, он мог рассказать то, про что его друзья даже в книгах ничего бы не смогли найти (почти как учитель на уроке истории).
А откуда она вообще взялась? спросил Фенрис, история своего народа ему была куда интересней, чем унылый пейзаж вокруг.
Может, в древних эльфийских рукописях и есть что-нибудь, но я про это ничего не знаю, ответил Ургуч.
Орлика посмотрела вокруг и заметила часть леса, которую не потревожила лоза и вырубка, но птиц, животных и насекомых там не было.
А почему там деревья остались? удивилась девушка.
Это земля драконов и оркам туда хода нет, а лоза Так драконы не менее сильные маги, чем эльфы, орк повел зелеными плечами. Говорят, драконам передаются знания с кровью (или по крови). В любом случае они знают секрет борьбы с лозой. У орка уже от такого количества разговоров даже язык разболелся, но отказывать друзьям во время войны в интересной беседепоследнее дело, чего бы это не касалось.
Остаток пути до пещеры прошли в молчании, как охраняемые самим Триглавом, даже без стычек или других приключений.
На удивление вокруг пещеры лес также остался нетронутым: ни тебе лозы, ни орочьих топоров. Деревья были просто огромными, в обхвате и пятеро орков с трудом обнимут ствол. Сам ствол был похож на кожу дракона, с переливами от солнечного света, но на ощупь, как рога оленя, напоминал бархат. А листья цвета золотой осени вперемешку с молодой листвой имели резные края, как у дикого клена. При мало-мальском дуновении ветра они перезванивались друг с другом, как маленькие китайские колокольчики.
Деревья были живыми, они общались с миром, который их окружал. Орлика подняла один из листьев, случайно опавших с этих великанов. Как странно, на ощупь они были, как самая гладкая бумага. Все вчетвером путешественники зашли в пещеру. Девушка вдруг заметила, что лист в ее руке светится, как факел, но не обжигает. Дойдя до зала с купелью, орк вдруг обернулся и жестом остановил Силеруса:
Жди нас тут, тебе туда нельзя! только троица отправилась дальше, вглубь зала, в проем с отблеском голубого, холодного свечения. Юноша оперся о стену, усталость вдруг накатила удушающей волной, и он сполз на пол по неровному камню пещеры. Глаза его на некоторое время закрылись, но потом сквозь завесу ресниц, молодой воин увидел отблески. Сначалафиолетовый, почти черный, затемзеленый, последним был снежно-белый.
Силерус открыл глаза, проем светился всеми цветами радуги, а вот звуков не было ни одного, как будто повесили специальное покрывало на проем, или там появилась стена, с такими же стенами, как и портал, только ярче. Говорят, что любопытствоудел женщин. Бессовестно врут! Сейчас парень прилагал все свои имеющиеся силы, чтобы не сорваться с места и не пойти в зал с купелью. Юноша потерял счет времени, любопытство пресловутое, казалось, угнездилось в нем самом, как помещается личинка майского жука в стволе дуба (на целых пять лет).
Наконец, вся троица вышла к ожидающему их спутнику. Юноша присматривался к каждому из них, но видимых изменений не было.
Молча покинули они пещеру с купелью Вдруг Силерус заметил изменения: Фенрис стал с темно-фиолетовыми глазами, почти черными. Ургуч стал смотреть на мир зелеными глазами, такой яркости, что любой эльф позавидует ему. С опаской посмотрел он на свою любимую Жуткое зрелищетеперь ее глаза стали такого водянисто-голубого цвета, почти белые. Черного хрусталика ни у кого из троицы не было! Казалось, они слепы!
Бог мой! Что с вами? сипло пробормотал юноша. Страх или это был уже ужас он не знал, но внутренности просто примерзли к позвоночнику, по которому то и дело проходил мороз, словно зимний ветер задувает колючий холод в окна домов. Так бывает только в те дни когда зимними вечерами в тонкие окна пытается пробраться лютый морозный воздух. Так и душа Силеруса покрылась тонким льдом, и больно жалило сердце, когда он смотрел на холодную и неприступную, но очень красивую Орлику.
Что-то не так? почти без интонации спросила девушка, однако голос ее стал похож на ангельский.
Ваши глаза теперь другого цвета, твои почти белые Я подумал, что ты ослепла! А у этого теперь не только морда зеленая, но и глаза, он показывал на каждого по очереди кивком головы. А твой ушастый брат смотрит на меня теперь черными глазами.
Глаза поменяли цвет, но это еще не все. Остального я тебе сказать не могу, да и не хочу, больше из любимой он ничего не смог вытянуть, но в первую же попытку поцеловать Орлику воин понял, что не только цвет глаз поменялся. Поменялось все! Обнимать Богиню непозволительно никому.
Глава III
От великолепного платья не осталось и следа, девушка давно уже его сменила на легкие кожаные доспехи. Ноги легко несли ее подальше от Верлона, далеко от дворца, главное добраться до переправы "Королевская гавань", а там на пути только Блэйделин, за рекой, вытекающей из драконьих гор, пустошь, степь, медленно переходящая в рыжеватую знойную пустыню до самой границы с Кирквоном.
Это был не королевский тракт, дорога шла через небольшие рощицы и поля. В одном постоялом дворе заезжему купцу девушка с черными, как вороново крыло волосами, продала лютню, совсем не торгуясь. Вместо инструмента Лиандра купила оружие с одной только струной. Видимо, этот лук хозяину достался не совсем законным путем, так как торговец просил за него совсем немного денег. В оружии девушка разбиралась не плохо, а поэтому могла сказать с закрытыми глазами, что это эльфийский лук, причем, скорее всего, уже состоявшегося мастера, а не подмастерья. После сделки она подошла к стойке, где полный мужчина разливал выпивку, а молодая девица, похожая, как две капли воды на трактирщика, только стройная, как молодое деревце, разносила деревянные кружки и тарелки с закусками посетителям.
Эль, овощи с бараниной и сыр, коротко сделала заказ юная черноволосая охотница, по крайней мере, Лиандру можно было теперь принять за таковую. Незнакомая брюнетка ушла в самый дальний и темный угол, заняв маленький, видавший виды столик на двоих, опустилась на стул и вытянула уставшие ноги.
Со стороны могло показаться, что девушка расслаблена и отдыхает за столом в ожидании заказа. Совсем молодой бард играл на старой лютне, лак инструмента уже сильно потрескался от времени. Юноша пел надломленным голосом балладу, которую Лиандра ни разу не слышала. Слова были новыми, но мотив казался ей знакомым:
Отвоевать престол у брата-льва
Задачка, но не для меня.
На бой я вызову его
И не оставлю от него,
Ни когтя, ни хвоста, ни гривы,
Все будет так красиво!
Бой будет долгим очень,
С утра до самой звездной ночи,
Но отомщу я за отца
И накажу я подлеца!
И начался бой в клубах пыли,
О братстве двое позабыли.
Там рык, ошметки, кровь летит,
Там давний спор опять открыт.
Вот новый царь хромает гордо,
Закончил спор он "благородно".
В пыли, прохладе ночи брат лежит,
И давний спор уже закрыт.
Но это лишь пока закрыт,
И юный взгляд уже горит,
"Я вырасту и отмщу тебе, коварный!"
И будет бой тот также славный
Отвоевать престол у льва
Девушка усмехнулась, у людей происходит то же самое, что у зверей: один монарх убирает другого, только в отличие от животных редко своими руками, и еще режесвоими руками в честном бою на поле боя.
Заказ только принесли. От овощей шел умопомрачительный запах, эль, впрочем, тоже был свежим и вкусным, а сыра была добрая половина круга. Лиандра успела сделать глоток напитка. Краем глаза заметила того, кто из темноты улицы зашел в светлый зал, щурясь от света с непривычки. Именно эта давняя привычка пришельца спасла ее жизнь. Схватив сыр и хлеб, сунув их в сумку, девушка выскользнула из заведения через маленькое оконце возле стола, не забыв оставить плату за еду.
От постоялого двора она выбралась к последней в этих краях роще, дальше протянулась на километры королевская гавань, а потом до самой реки Блэйделин шла сплошная степь и укрыться будет негде.