Стены просто трещали от натуги, когда слаженный хор луженых глоток ответил ему хохотом и улюлюканьем.
Куратор шел медленно, как и подобает человеку его авторитета и положения. К этому времени вся команда и сам капитан удобно устроились на настиле, подложив себе под спины плотные травяные валики. Азар так и остался с двумя подушками, которые он водрузил на колени и облокотился сверху, наблюдая за всем происходящим осоловелым взглядом.
На что играем? спросил капитан в тот момент, когда куратор уже стал перемешивать кости в мешочке. На медь для начала или сразу на золото?
Я на медь не играю, процедил я сквозь зубы немного надменно.
Что ж, это должно быть интересно. Ставлю пять грифов. Смотри сам без штанов не останься.
Куратор протянул мешочек с костями капитану. По правилам игры, тот, кто делает первую ставку, тот и берет кость первым. Хотя не все соблюдали это правило. Были некоторые вариации, которые назывались по-разному. В одних правилах разрешалось брать сразу четыре кости, в других только по одной, соблюдая очередность.
Я сделал свою ставку на кон и, допив остатки настойки из кувшина, показал прислуге жестом, чтобы тот повторил заказ.
Играем по четыре? Магический расклад?
Давай попробуем, выдохнул капитан, принимая из рук прислуги большую кружку медового вина. Но только с черной костью.
Согласен.
Таус положил перед собой замшевый лоскуток с вышитым жреческим благословлением и первую фишку. Прикрыл ее огромной ладонью, выказывая полное недоверие ко мне. Я невольно оглянулся за спину и, убедившись, что там никто не стоит, протянул руку к мешочку. Брать первую кость всегда очень волнительно, словно бы прикасаешься к чему-то очень таинственному и загадочному. Словно дверцу в грядущее пытаешься приоткрыть. Проворные пальцы нащупали костяшку, чуть более теплую и гладкую, как мне показалось, чем все прочие. Положив ее перед собой, на замшу, я, как и капитан, тоже накрыл ее рукой. Всякий раз, когда мои пальцы опускались в мешочек с шуршащими фишками, я невольно находил одну теплую костяшку. Прежде со мной такое случалось только один раз, и то тогда я был сильно пьян и потому не придал значения такой странности, когда костяшки просто жгли руки. Сейчас я тоже немного выпил, но этого явно было недостаточно, чтобы у меня начались какие-то видения.
Все пять костей лежали передо мной рисунком вниз. Одну крайнюю фишку я сразу отложил в сторону, не переворачивая, теперь она стала моей черной костью, той самой, которая в конце игры, когда положение будет безнадежным, станет для меня спасительным шансом. За то, чтобы вскрыть эту костяшку, придется побороться, повысить ставку так высоко, чтобы противник решил, будто это мой единственный выход. «Узел судьбы»так еще называли эту загадочную косточку, которую не каждый решался переворачивать, как бы плохи не были его дела.
Пришло время смотреть свой расклад. Если дела обстояли не так уж плохо, то можно было увеличить ставку, давая тем самым понять противнику, что ты намерен играть очень крупно. Это вовсе не значит, что расклад действительно так хорош, это просто игровой прием, запугивание противника. Здесь все имеет значение: и выражение твоего лица, и жесты, самые незначительные мелочи, которые порой человек не замечает за собой в обыденной жизни.
Первой пришла костяшка с символом стихии «Лед», очень крепкий знак, сильный и безжалостный, он имеет полную силу потому, что представляет стихию в целом, как самостоятельную и существующую вне зависимости от воли смертных. Вторым выпал «Шут». Самое интересное то, что костяшка с этим смертным ставилась всегда выше «Короля». Очень таинственная и непредсказуемая фишка. Третьей пришла опять же чистая «Стихия воды». Это просто замечательно, так как мне уже достался «Лед», вода только усиливала их общее значение и не вступала в противоречие. Последней выпала кость с символическим изображением «Ласточки». «Благая весть»так читалось ее значение. Находящаяся в симметричном, не противоречащем раскладе, она вдвое усиливает значение всех стихий, которые представляет персональная кость, то есть персонаж, смертный. Таких персонажей было всего пятьшут, король, маг, рыцарь и горный король.
Итак, у меня был таинственный, коварный и загадочный персонаж«Шут». Он главный в этом раскладе. Если не было персонажа, то в ход пускались духи, они конечно же слабее, но тоже могут править стихиями. Расклад на заклинание всегда вызывал уйму споров и толкований. Самый трудный и запуганный расклад всегда судил посторонний человек, не заинтересованный в выигрыше, чаще всего сам куратор или кто-то из авторитетных зрителей.
Если у капитана возникнет хоть одна противоречивая ситуация в магическом раскладе, например «вода» и «огонь», значение его расклада уменьшается вдвое и тогда игра сделана. Но очень важно сделать первый ход. С чего начать свои действия? Право первого хода предоставлялось везде по-разному. Иногда им пользовались гости в домах, иногда просто покупали, увеличивая ставку медным червонцем, на одну десятую серебряного грифа, или той ставки, что была на кону.
Я не любил делать первый ход, в отличие от многих, и потому всегда и с удовольствием уступал.
Прошу вас, капитан, ваш ход. Вы гость в нашем городе, и законы гостеприимства не позволят мне сейчас наступать первым.
Мне это уже нравится! сказав это, Таус выложил на стол свою первую фишку.
Это был «Король», тот самый смертный персонаж, выше которого по сложившейся иерархии игры стоял «Шут». Мне показалось символичным такое начало, и я смело ответил ему своим персонажем, выложив его напротив костяшки северянина. По толпе зевак и товарищей капитана прокатился сдержанный шепот и какое-то нервозное шевеление.
«Шут» ставит против «Короля» свое коварство и безнаказанность. Я, признаться, никогда не считал его значение таким уж важным, но пусть решат другие кости. Таус немного пригладил бороду и отпил из кружки ароматный, пахнущий медом напиток.
Вторым в раскладе он выложил знак «Время», довольно упрощенное изображение календаря, как раз такого, который есть в каждой деревушке на самом видном месте. «Время» давало «Королю» стабильность и силу. Значение этой кости не то что уравнивало персонажа с моим «Шутом», но даже ставило выше. Но, как известно, время и вода одинаково текучи, разумеется, что стихия не властна над временем, но и время ничто, если пет мер его отсчета. Моя чистая стихия «Воды», вставшая напротив, совершенно нейтрализовала значение «Времени».
Третьим ходом сам Таус был явно недоволен, но выбора у него не оставалось. Я заметил, как стали дергаться его правое веко и щека, на которой виднелась белая полоска старого шрама. На стол легла кость с символом «Туман». Слабая попытка скрыть все замыслы «Короля» от хитрого и проворного «Шута». Против «Тумана» у меня была совершенно самостоятельная и независимая стихия «Лед». Это вконец раздавило весь магический замысел моего противника, а я пребывал в полной уверенности, что стал ровно на пять золотых богаче. Последней его костяшкой стал знак «Солнце». Это не стихия в чистом ее виде, а лишь проявление. «Солнце» абсолютно уничтожило значение «Тумана», но не смогло растопить «Лед» моего расклада, потому что я подкрепил его символом «Ласточки». Той самой «Благой вестью», которая так красиво замыкала всю мою «магическую» атаку.
Игра сделана, заключил куратор, попыхивая ароматными травами в трубке. Брамир выиграл. Будете бороться за право вскрыть черную кость?
Нет, отрезал капитан и откинулся на подушки. В следующий раз ты будешь ходить первым. Давно не было такого, чтобы я проиграл в первой же игре. Ставка десять золотых! Продолжим!
Не резковато ли взяли, господин? Солнце еще высоко, стоит ли так торопиться?
Я краем глаза поглядывал на то, как к моему столу подтягивается все больше и больше народу. Старик Тром появился откуда-то с черного хода и теперь толкался среди людей, нашептывая им что-то на ухо. Матрос Азар перебрался на мою сторону настила и, опять же обложившись подушками, стал цедить медовое вино из большой крынки, которую заказал, надеясь на мою щедрость. Невозмутимо и спокойно куратор протряс все кости в мешочке и снова предложил нам набрать свой расклад. Я почти горстью зачерпнул пять фишек и не глядя бросил одну из них в сторону, сделав ее черной костью.
Мне снова выпал «Шут», за ним стихия «Огонь», «Огненный ветер» и «Заклинание смерть».
Капитану на этот раз не достался ни один персонаж, и даже стихийный дух не мог управлять его раскладом. Вперед он выложил стихию «Вода», затем «Лед». Отравил все это знаком дурной вести «Медуза» и как пустую фишку просто бросил на стол благую весть, символ «Ласточка». Противоречие «Медузы» и «Ласточки» не давали шанса его бессознательным стихиям совладать с моим счастливым и самодовольным «Шутом».
Капитан свирепел. Сидя как на битом стекле, он непрерывно ерзал и то и дело гонял слугу за очередной кружкой вина. Его товарищи смотрели на игру с неменьшей нервозностью, и каждый уже готов был сломать меня пополам, пусть даже и не за свое собственное состояние.
Ставки росли. Я недоумевал, почему мне так патологически везет, ведь я до сих пор не использовал ни одного из своих шулерских приемов. До сих пор я не пометил ни одной фишки, не передернул, используя «Кладовую» и подменяя себе не очень удачный или противоречивый расклад. Можно было еще незаметно сбросить символ «Время», просто выпихнуть его в щель настила. Это сильный знак, который не давал преимущества ни мне, ни моему противнику, но и этого я не сделал.
Я уже потерял счет партиям. На моей половине стола лежала огромная сумма почти в пять тысяч золотых монет. Капитан послал гонца принести еще золото, но тот вернулся лишь с маленьким кошельком, наполовину набитым лишь медью. Капитан в этот момент как раз отыграл сотню золотых и на мое предложение прекратить игру ответил твердым отказом. Никто из его команды даже не пытался остановить своего уже изрядно выпившего командира. Мне казалось, что они в курсе тех дел и договоренностей, что капитан устраивал с такими, как я, но виду команда не подавала. Все выглядело очень натурально и естественно.
Зевак и зрителей накопилось столько, что некоторым пришлось стоять далеко за моей спиной и за спиной моего противника, громоздясь на столы и лавки. Всех интересовала судьба такой баснословной ставки, которая разыгрывалась здесь, наверное, впервые. По всему видно, что слухи о такой большой игре докатились и до самого Малиха, владельца этого игорного дома. Ведь по окончанию игры я должен буду уплатить налог, десять процентов от выигрыша в казну, с которого достанется и ему. В наспех подвязанном халате из синего шелка, Малих примчался в свое заведение, еле удерживая туфли на ногах.
Я больше почти не пил, лишь изредка прикладывался к полынной настойке, да и то лишь для вида. Капитан напился так, что мне казалось, он вообще перестал что-либо соображать. Но предлагать ему в очередной раз покончить с игрой я не решился. Кто-то из команды попробовал это сделать и схлопотал увесистую оплеуху по небритой физиономии. Больше смельчаков не находилось.
Ну что, приятель! Игра тебе не внове, не ожидал, что буду так разорен. Все золотишко из моей мошны выгреб.
Вы сами изволили играть, милейший, что ж теперь сокрушаться.
Говорил я вам, что он любого обчистит! буркнул слегка повеселевший Азар, сидящий у меня за спиной. Слову не поверили, делу поверьте.
Предлагаю большую игру. Тот же расклад, по четыре и одна черная кость. Играем на все.
Я только молчал, лишь шевеля губами, пересчитал все золото на моей половине стола и снисходительно посмотрел на медные монеты на половине капитана. Таус ждал.
Что ставите? Быть может, свою душу?
Вместо ответа капитан положил на стол большой бронзовый ключ, украшенный тончайшей резьбой. Ключ был большой, почти полколена в длину, и весом не меньше трех мер. По всему было видно, что замок, способный поддаться такому массивному и сложному ключу, был сделан не менее искусно. Конструкция такого ключа мне была не знакома. Имел наверняка не одну ловушку и секретные повороты. Уж в чем, в чем, а в ключах и замках я разбираюсь получше даже тех мастеров, что их делают.
И что же? По-вашему эта безделица стоит тех пяти тысяч, что я только что выиграл?
Эта безделица, как вы говорите, стоит многим больше. Я оцениваю ее сейчас всем золотом на столе и вашим пожизненным контрактом. Мало того, мне нужно заверение в том, что вы не скрываетесь от суда и не являетесь беглецом или чьей-то собственностью.
Что же право это за ключ такой?
Я ставлю на кон свой корабль!
В толпе все как один ахнули, и только кто-то из команды самого капитана выкрикнул коротко и сдавленно:
Нет!
В низком зале, душном от скопившегося народа, дымном от чада лампад и кальянов, повисла тревожная тишина.
Рядом с ключом капитан положил свое личное клеймо, которое в случае моего проигрыша раскалят на огне прямо здесь и приложат к моей груди. Это станет пожизненным контрактом. Я стану собственностью капитана.
Пока все шло так, как мы и договаривались накануне. Капитан проиграл якобы мне обещанный аванс за услугу, половину обещанной суммы, напился и стал всеобщим посмешищем. Но только сейчас до меня вдруг дошло, что это может быть очень хитрой комбинацией, ловушкой, с помощью которой он заманивает на свое судно новых рабов. Я как дичь иду на приманку в виде огромного куша, призванного ослепить мою бдительность, а коварный капитан готовится захлопнуть клетку и навсегда лишить меня свободы, заполучив, таким образом, еще одного бесплатного раба.
Настороженный и взволнованный, я внимательно оглядел каждого из членов команды капитана. По всему было видно, что их ранги на судне не так высоки. Рубашки и куртки у всех распахнуты, а на груди и плечах ни одного клейма, только шрамы, хорошо заметные на загорелой коже.
В ответ на клеймо я вынул на стол свою грамоту почетного гражданина королевства. Это был очень веский, не требующий доказательств, аргумент и ручательство моей благонадежности.
Правду сказать, для меня ставка слишком высока, капитан. Стоит ли она того?
Я ставлю свой корабль! Военный фрегат, бороздящий небо не одну тысячу камней кряду! Без своего корабля я стану призраком, пустым местом! Это малый риск, по-твоему?
Не надо, капитан! Оставьте эту затею! Парню сами духи кости ворожат! Мы все сгинем в этой чертовой дыре!
Команда говорила почти хором. Никто из всей шайки не желал потерять судно, никто, кроме капитана.
Заткнитесь все и не смейте мне перечить! Я решаю, чему быть и чему не суждено! Кто хоть пискнет без моего приказа, проломлю череп! Горстка остолопов!
Мне кажется, капитан, или я действительно вижу, что ваша команда сдрейфила? Еще не поздно отказаться от ставки.
Молчать! Такими словами на ветер не бросаются! Играем! Куратор! Неси новые кости!
Я с удивлением заметил, что у меня дрожат руки. Никогда такого не было прежде. Нервничал и в других играх, но чтоб до тряски в руках, таково еще не было. Быть может, потому, что я никогда не относился к игре так серьезно. Все-таки, когда на кону твоя личная свобода, нервную дрожь очень непросто усмирить.
Люди жались друг к другу, нависая над нашим столиком со всех сторон. Старик Тром уже давно пристроился на краю настила, глядя на всю игру из-за моего плеча. Азар только нервно теребил пустую кружку, не решаясь вмешиваться в такое редкое событие, свидетелем которого он невольно стал. Быть может, до него еще не дошло, какая огромная ставка сейчас разыгрывалась. Уж кто-кто, а он должен знать цену хорошего корабля.
Из нового мешочка капитан взял фишку первым, сразу отложил ее в сторону, сделав черной костью. Я так спешить не стал. Мне чертовски интересно становилось, что я буду делать, если вдруг расклад будет не в мою пользу. Все наблюдатели еле слышно перешептывались, создавая в тягучем воздухе протяжный гул. Я тем временем продумывал план бегства. Если бросить в толпу горстку перца со стола, то можно юркнуть под ноги зрителям и скрыться через черный ход. Успеть бы еще схватить горсть монет.
Кости легли перед нами на тонкий лоскуток замши. Я поднял свой расклад, напрягая предательски трясущуюся и непослушную руку.
Как мне показалось, мой набор костяшек был просто смертоносным, но я не успел это выразить ни единым жестом, мимикой на лице или звуком.
Первым в раскладе лежал символ «Маг», самый сильный из всех смертных персонажей. Следом за ним все три возможных проявления огня. «Огненная земля», «Огненный ветер» и сама стихия «Огонь». Оставалось неизвестным, что за символ скрывает черная кость, но сейчас я не думал об этом.